— Но и не запрещал. Я ничего не нарушаю.
— Пока. Господин Лоролан дал вам совет, которым вы не воспользовались. Обращаясь ко мне с откровенной просьбой, вы делаете меня соучастником вашего заговора. Как бы вы не старались остаться честной, что-то вы непременно нарушите. Вам не избежать ошибок. Я же не могу ошибаться. Я буду выполнять свои обязанности и не более того.
Эл понимающе кивнула.
Она не докучала больше Браззавилю, перестала его преследовать. Успокоилась и стала самостоятельно исследовать дворец. Если тут были обитатели, то они очень умело избегали встреч с ней. Какое-то время спустя Эл заметила Лоролана, но он тут же скрылся от нее. Она стала подозревать, что он ждет ее решения. Окружающее точно замерло, в ожидании ее реакции. Ее реакции.
Проследить за Браззавилем было не сложно. Эл предположила, что слуга делает вид, что не замечает ее. Все происходило, как в совете Лоролана. Эл заметила, как Браззавиль скрылся за поворотом стены и исчез. Она ждала достаточно, и вот он возник снова. Эл увидела точку перехода. Браззавиль открыл потайную, невидимую дверь. Когда слуга ушел, Эл рискнула исследовать то место. Медальон обжег грудь. Тело дрогнуло от неожиданно мощной волны.
Если в ее сознании и существовало представление о тюрьмах, то это место в точности копировало эти фантазии. Никаких окон, но свет все равно струился откуда-то, делая пространство загадочным. Эл не нашла это место мрачным. Тут царил покой и тишина. Длинная галерея подобная дворцовым сводчатым коридорам, но с более низкими сводами делилась на ниши. Эл стояла на одном конце этого коридора, чтобы исследовать, нужно пройти по нему. Ей в голову не пришло подать голос. Она с трепетом сделала первый шаг. Тело вздрогнуло, холодок по спине, волосы на затылке зашевелились. Это не страх, это человеческое ощущение опасности. Она ступила по шероховатому светло-серому каменному полу так, чтобы ее не было слышно. Она кралась, как вор и чувствовала, что переступает грань дозволенного. Но всякая опасность меркла перед единственной возможностью отыскать Алика живым. Она заглянула в первую по пути нишу. Пусто. Маленькое пространство, где-то десять на десять шагов покрывал сумрак. Эл почудилось, что в самом затемненном углу, что-то шевельнулось. Она старалась разглядеть силуэт. Тщетно. То была лишь иллюзия.
Эл прошла дальше осмотрела еще две ниши, совершенно одинаковые. Она решилась подать голос:
— Алик, — шепнула она, пространство резонировало так, что даже шепот гулко разнесся по галерее.
Она услышала шорох и устремилась туда. Примерно посередине коридора она увидела в нише фигуру. Это был он. Он сидел в углу и не шевелился. Голова его была опушена. Эл опасалась, что если это существо покажет лицо, то окажется другим. Она ожидала увидеть Кикху, мощную фигуру, которая даже сидя казалась крупной. Перед ней сидел человек. Эл не выдержала и повторила его имя.
Он мгновенно вскочил.
— Эл? Зачем ты здесь?
Он не ждал ее появления и не был рад, смотрел подозрительно, отчужденно.
Она молчала. Она не знала, что ей делать дальше, она ничего не планировала заранее. Эл сделал шаг в его направлении.
— Стой! Тут преграда. Стена. Ты сюда не войдешь, — предупредил он.
Эл препятствия не обнаружила, вошла в нишу и остановилась от него в двух шагах.
Алик оцепенел. Эл заметила испуг и почувствовала, как у него дрожат поджилки.
Со стороны она выглядела очень суровой. В сумерках ее лицо приобрело грозное выражение. Алик ждал, что она резко выскажется по поводу всего, что случилось или, что еще хуже будет молча презирать его. Ему действительно было страшно. Здесь был владыка, это был визит, не предвещавший хорошего исхода. Алик увидел хозяина этих миров, пережил настоящий ужас и понял, что участь его решена. Он собрался с силами и попросил разрешения хоть раз увидеть ее. Ответ был таков:
— Если она когда-нибудь появиться тут, это будет означать, что ты осужден на смерть. Пока ты только узник, твоя участь не решена. Молись, как умеешь, чтобы она не пришла сюда.
Время гробовой тишины и одиночества, что он здесь провел, заставили Алика молиться об обратном. Он задавался сотней вопросов и не мог отыскать ответа, какое будущее его ждет. Эл была так близка и так не досягаема. Он мысленно звал ее. Он сделал выбор. Он решил, что его поступок с подменой Кикхи покажется ей бессовестным обманом, так лучше умереть, но только бы еще раз увидеть ее.
И вот грозная Эл, какую он представлял последнее время, стоит в паре шагов от него. Недоумение и страх, сковывали его тело, а сердце рвалось из груди. Эл, как предвестница скорой гибели появилась перед ним. Он в одно мгновение осознал, что жить ему осталось недолго, и это сознание прогнало и страх, и оцепенение, и смущение, и даже здравый смысл. Остался один порыв. В этом порыве он преодолел расстояние между ними, ноги сами подогнулись, и он сполз вниз, обхватив ее ноги и упираясь лбом в колени девушки.
— Прости меня! — Его била дрожь. — Прости...
Он не чувствовал, что Эл вцепилась в его одежду и пытается поднять. Она сама была очень смущена и не ожидала такой встречи.
— Поднимись, — попросила она. Вместо ответа он еще сильнее сжал ее колени. — Поднимись... Встань, или я уйду!
Это был приказ и тон приказа.
Когда ее лицо оказалось напротив его лица, он понял, что она вовсе не выглядит грозной, это сумеречные тени делали ее лицо суровым и строгим. Она растерялась. Он увидел приподнятые от удивления брови, подбородок дрожал. Он не мог ничего поделать с собой, впился взглядом в это лицо, словно хотел запомнить его до мелочей. Это была она! ОНА!
— Прости, — повторил он.
Она закусила губу, так делала прежде озадаченная Эл. Он ждал, когда она снова заговорит, он хотел услышать ее голос.
— Тебе не за что извиняться, — вдруг произнесла она спокойным и уверенным тоном. — Я не сержусь. Сердилась, какое-то время. Теперь я осознала, что это была жертва, и я принимаю ее. Я не узнала тебя, мне на ум не могло придти, что ты можешь оказаться на месте Кикхи, преодолев, невесть какое расстояние. Я не ждала тебя и не жду от тебя отчета.
И тут он улыбнулся, его лицо просияло счастьем, а у Эл внутри все похолодело. Она и без того понимала, что он с самого начала отдавал себе отчет, что ждет его за обман. Это была улыбка человека, который с удовлетворением принимает свою участь. Его тяготило лишь ее презрение. Она призналась, что не сердиться на него. Внутри полыхнул огонь, да так, что медальон казался холодной льдинкой. Его ждет смерть. Он ждет смерти уже без страха. А она не ждет, она к этому не готова! Боль и мука наполнили ее существо, и Эл, что было сил, обняла его и прижалась.
— Нет! Только не ты. Не ты! — вырвался крик. — Не позволю убить тебя.
Он не смел надеяться, что она так откровенно выразит свои чувства. Он ликовал и не думал, что это последнее их свидание.
Он вспомнил, как, будучи в третьем мире, она бредила после событий в храме, повторяя его имя. Там был он, а не Кикха, он был рядом, но тогда ему казалось, что эти чувства она прячет глубоко внутри, если даже они встретятся глаза в глаза, она не признается.
Он обнял ее крепко, пальцы запутались в ее волосах.
— Я люблю тебя, — он повторил эти слова несколько раз, переходя на шепот. — Не говори ничего, не обещай ничего. Просто отпусти меня. Я умру с мыслью, что ты простила меня и с надеждой, что ты меня любишь. Я увидел тебя прежнюю, ту Эл, которую когда-то потерял. Я счастлив, что ты выжила. Мне больше ничего не нужно.
— Не смей так говорить. Не смей, — в ее голосе звучало отчаяние, ее душа сопротивлялась, а разум знал, что он прав. — Ты должен жить.
— Посмотри на меня. Посмотри. Я не смогу жить без тебя, черт побери, мне не нужна такая жизнь. — Она подняла голову. — Эл. Элька. Это ты должна жить. Я тебя не достоин, поэтому лучше мне уйти. Тебе дана сила и возможность служить другим. Ни что тебя не сломит. Я смог. Я пережил потерю. Я тебя потерял. И ты переживешь. Ты сильнее меня.
— Давай просто выйдем отсюда, а там видно будет, — решительно сказала она. — Если нужно сражаться, я буду сражаться. Или вместе, или никак.
— Я не могу отсюда выйти. От коридора меня отделяет невидимая стена, которую я не могу преодолеть. Ты уйдешь отсюда одна. Только не сейчас. — Он снова обнял ее. — Ты успела спасти Димку?
— Я выкинула его в какой-то неизвестный мир. Надеюсь, он выживет.
— Этого бурундука, куда не забрось, — выживет. Я ничего не мог с ним сделать, прости, он увязался за мной. Он чудовищно упрям.
— Я очень хочу верить, что он выживет. Идем, попытаюсь вывести тебя отсюда.
Он позволил ей попытку, но пока она держала его руку, так же как он наталкивалась на невидимую стену и получала болезненный удар.
— Я не сдамся. Я вытащу тебя отсюда, — оставив попытки выйти, заявила она.
Алик опять улыбнулся. Она не понимает, какое это блаженство снова видеть ее, наблюдать, как она упрямится. Она не может признаться, что встретила силу, которая выше ее возможностей.
Он хотел поцеловать ее и уже набрался храбрости просить разрешения, но осекся. Алик вспомнил, что скоро умрет. Для него прикоснуться к ней будет счастьем, а для нее — мукой на все последующее время. Он избавился от этого желания.
Они обнялись и молчали. Будучи Кикхой он мог чувствовать ее, теперь ему не ощутить того потока, которым она жила.
— Почему же ты не признался сразу? — после долгого молчания спросила она. — Почему? Мы действительно могли сбежать.
— Эл, я испугался. Не считай меня трусом, но первый момент, когда я тебя увидел, был ужасен. Это случилось, когда братья растерзали то странное существо, которое оказалось их братом. Я увидел тебя над телом, ты кипела яростью, махала оружием и ни чем не отличалась от Нейбо. Эл я решил — ты не изменилась. Кикха даже шантажировал меня, чтобы я вернулся. У дерева я вовсе пришел в уныние. У тебя было лицо безумной. Эти похороны. Твое поведение. Это все нелепо выглядело. Я смутился.
— Да. Я помню. Ты несколько раз уговаривал меня вернуться.
— Я пытался. Я вынужден был играть. Впервые я почувствовал себя другим существом. И каким!
— Мне неприятно вспоминать его, — сказала она.
— Это же он нам помог.
— Он помог тебе оказаться тут. — Эл замолчала, а потом встрепенулась. — Я, пожалуй, знаю, как вытащить тебя отсюда.
— Эл. Э-эл. Пожалуйста. Пожалуйста. Не нужно. Оставь эту затею. Я умоляю тебя. Я обречен. Не перечь владыке. Я нарушил закон, я отвечу. Дай мне мирно уйти. Пожалуйста, — умолял он.
Эл снова прижалась к нему.
— Я так не могу, — простонала она. — Я, Эл, пока жива, буду сражаться за то, во что верю и за тех, кого люблю.
Она произнесла и вздрогнула.
— Ты слышал? — прошептала она. Он не успел ответить. Эл схватилась за грудь. — Медальон. С ним что-то происходит. Здесь еще кто-то.
— Эл, беги. Может быть, это владыка. Эл, беги. Не гневи его, — встревожился Алик.
Она выскочила из ниши в галерею, но побежала не в ту сторону, откуда пришла.
Алик приблизился к той невидимой стене, ощущая боль, превозмогая ее, он хотел хоть крем глаза видеть, что происходит, но Эл была вне поля зрения.
Она оказалась в дальнем краю галереи. Ощущения ее не обманули. Еще одна ниша оказалась обитаема.
От увиденного у Эл подкосились ноги. Всякая логика тут отсутствовала. Эл отшатнулась назад, сделала несколько шагов, уперлась спиной в стену и сползла по ней вниз. Она сидела в оцепенении, ее взгляд был прикован к обитателю ниши.
— Да, девочка. Я был убежден, что судьба приведет тебя в эти места. Неожиданная встреча. Не правда ли?
Ничего не понимающая Эл не ответила.
Напротив нее, сложив ноги по-турецки сидел старик Махали, собственной персоной. Первый кто знал о том, что она пересекла время и пространство. Первый, кто давал ей мудрые наставления и учил быть честной. Даритель медальона, что вибрировал сейчас у нее на груди. НЕВОЗМОЖНО!!! Невозможно встретить его тут!!! Он. Его лицо. Только сейчас он старше и взгляд его отчужденный и пустой, без той шаловливой искры, какую она запомнила с детства и на всю жизнь.
— Тем не менее, это я, — подтвердил он.
Он помолчал. Эл так и не пришла в себя.
— Значит, этот юный пленник — твой друг.
— Махали...
— Рад, что ты меня не забыла. Все что ты видишь — существует. Ты выросла и выжила. Ты здесь. Значит, круг замыкается. Ты не одинока, но сейчас тебе никто не поможет. Повинуйся владыке, но слушай свое сердце, девочка моя. Тебе предстоит тяжкое испытание.
— Вон отсюда!
Эл вздрогнула и вскочила на ноги, сила подняла ее. Владыка стоял рядом с ней. Стало холодно.
— Вон отсюда, — повторил он, нависая над ней.
Эл ничего не почувствовала, но очутилась где-то в саду далеко от дворца.
Владыка повернулся к старику.
— У тебя не получиться, — произнес он с угрозой.
— У меня не получиться, — согласился старик и добавил многозначительно. — Но теперь есть она.
— Ты умрешь, — произнес владыка.
— Я готов. Закон есть закон, — повторил старик.
Эл села на землю, ее бил озноб.
Она не видела, как сыплются листья с кроны над ее головой, как стремительно вращаются планеты на медальоне. Эл пришла в смятение, и все, что ее окружало, отозвалось на ее порыв, но она была захвачена новыми переживаниями и не видела перемен.
Перед глазами мелькало лицо Алика, этот пронзительный и полный любовью взгляд. А потом она снова увидела лицо Махали, его отрешенность. Почему она не придала сразу значения тому, как он постарел? Но это был он. Только он. Никто другой.
Что происходит? Каким образом смешались несовместимые части ее жизни, так непредсказуемо слились прошлое и будущее?! Эл недоумевала.
Смятение погнало ее во дворец. Она снова стояла на последней ступени лестницы. В середине длинной галереи был Кикха. Эл ринулась к нему за помощью, ни на мгновение не сомневаясь, что у него есть ответы.
— Что напугало отважную Эл? Новое открытие или участь друга? Эх, Элли-Элли, ты еще будешь проклинать мгновение, когда появилась тут, — Кикха говорил с превосходством, но она почувствовала не только это, но и некую иную грань, ей показалось, что Кикха смотрит с уважением. — Я думал, где отец прячет пленника? Там же оказался еще некто, кого ты знаешь.
— Махали. Мудрец Махали. Кикха! Как человек из моего мира мог тут оказаться?! Это невозможно!
— И это говоришь ты? Перестань. Пора бы привыкнуть, что возможно все. Как давно ты не видела этого мудреца?
— Я была маленькой. Ребенком. Мы встретились единственный раз, когда во мне проснулся мой дар.
— Открывать двери.
— Проходить сквозь время.
— Смешно звучит. Сейчас не важно. Впрочем, важно. Ты, как я заметил, даже не догадываешься, каким даром обладаешь в действительности. Признаюсь, что подозревал тебя и Лоролана в ловкой игре. Ты не поняла, что ты сама открывала двери?
— Я их не открывала.
— Пусть будет так. Как выглядел старик, представь его?
