— Снаряди его в путь.
— Ест он немного, оттого поджарый. Давайте ему пить вдоволь.
Елена согласно кивнула.
Конюх тоже кивнул. Елена поняла, что он удовлетворен ее выбором. У хозяина о выборе коня он спрашивать не стал.
Пелий смотрел на лошадей, любуясь ими. Эл раньше заметила, что он был растерян и зол, но увлексая наблюдениями, залюбовался животными и смягчился.. По пути им определенно будет, о чем поговорить.
— Здесь где-нибудь возможно раздобыть оружие? — спросила она.
— Какое?
— Хороший лук и стрелы.
— Я возьму все для охоты, здесь все найдется для долгой дороги, — кивнул он, не выходя из своей задумчивости. — До Навкратиса далекий путь.
Елена чуть склонилась в его сторону.
— Мы не едем в Навкратис.
Пелий воззрился на нее с удивлением. Елена поднесла палец к губам.
— Тссс.
Пока шли сборы Пелий не спрашивал ничего.
Сначала они поехали в сторону озера.
— Когда увидишь знакомых, приветствуй их. Не нужно меня стесняться. Если тебя смущает мое соседство, я могу ехать чуть в стороне, — напутствовала Елена, проезжая чуть вперед. — Любопытным говори, что ты едешь в Навкратис. Например. На праздник.
Он ехал за ней до самого берега озера, Пелию было интересно, что она задумала. Он усвоил, что не стоит много любопытствовать, Елене лишние вопросы не нравились. Он часто бывал в этой части города, и его знакомых тут было достаточно. Она была предусмотрительна, несколько прохожих поприветствовали его. Один раз ему действительно пришлось поддержать беседу. Пелий обменялся фразой с тучным человеком в паланкине, другом его дяди. На Елену тот даже не посмотрел.
Так они добрались до берега озера. Причалы, лодки, рыбаки, торговцы, суета озерного порта, в которой легко потеряться. Елена не стала сходить с коня, людям приходилось расступаться перед ней, она проехала вдоль торговых рядов и остановилась только у самого края рынка. Тогда-то Пелий, наконец, увидел Деметрия, мрачного спутника Елены. Он ждал их.
Елена спешилась и подала знак Пелию, что он может остаться сидеть верхом. Сама же подскочила к спутнику. Деметрий снял с плеча и передал ей какие-то вещи собранные в длинный мешок. Они переговаривались так тихо, что Пелий их не услышал.
— Никому не сказала куда, ты едешь. Наврала всем, — заметил Дмитрий без выражения в голосе.
— Пришлось.
— Уверена?
— Если будет очень нужно, я буду не так уж далеко. И Геликс все равно будет держать меня в поле зрения, так сказать.
— А парнишку зачем тащишь с собой?
— Видение, — коротко ответила она. — Помнишь наш разговор с Матон, когда она сказала, что хотела бы многое поменять? Так вот, я стараюсь сделать наоборот. Если я правильно истолковала то, что видела, я получу то, что мы ищем.
— Неужели. А вчера казалось, что у нас — тупик.
— Я начала обманывать твои чувства, — Эл улыбнулась ему.
— Ты была права. Мне стоит присмотреть за Матон. Вчера она себя странно повела. Я был с ней вчера на одном сборище, натуральный шабаш.
— Приеду, расскажешь. Алика попридержи, если он начнет бузить.
— О-о, непременно, — Дмитрий грустно ухмыльнулся.
— Я вернусь быстро. Соскучиться не успеете.
Она приветливо пожала ему руку выше локтя.
— Удачи, — напутствовал он.
— И еще. В городе что-то твориться. Не наше дело. Но вдруг что-то произойдет, собирай всех и уходите в общину терапевтов на другую сторону озера. Я там вас и найду. На юге, где-то на юге, есть вход в катакомбы, на случай если не сможете уйти из города. Попроси Геликс проверить там местность.
— Так. Слишком много наставлений. Что учуяла?
— У тебя своя провидица. У нее спроси, — отшутилась Эл. — Я спешу.
Она влезла на спину своего коня с ео помощью. Дмитрий, как и она, вспомнил мерина Бригара, глядя на серого.
Глава 10
Когда город скрылся вдали Елена развернула коня, осмотрелась и выбрала северное направление.
— Вот теперь можешь спросить: куда мы едем, — она приветливо улыбнулась Пелию.
Юноша проявил завидное терпение и сдержанность.
— Я понял, что ты скрыла цель нашего путешествия. — Он кивнул, посмотрел на нее. — Куда?
— В сторону Канопуса.
— Ты куда-то едешь?
— Я ищу Мельзиса.
— Ты знаешь его?
— Нет. Я слышала о нем. Он живет отшельником. Тебя удивило мое приглашение?
— Да.
Он ничего больше не сказал. Елена поравнялась с ним.
— Я заметила, что ты пребываешь в какой-то мрачной задумчивости. У тебя что-нибудь случилось?
— Нет. Это домашние дела.
Он не хотел отвечать. Для молодого человека внезапно покинувшего дом в неизвестном направлении он вел себя сдержанно и без свойственного юному возрасту азарта.
Она поехала чуть впереди. Дорогой они не разговаривали.
Пелий какое-то время ехал погруженный в задумчивость, потом сообщил:
— Нам лучше ехать берегом.
— Там нас легко заметить, — возразила она.
— Ты не хочешь чтобы нас видели? Сейчас во время праздников по берегу мало кто ездит.
— И все-таки нам стоит выбрать другую дорогу.
— Тогда я покажу тебе ее, — заявил юноша. — Я хочу быть благодарным. Но если поехать ею, то к ночи мы не будем в Канопусе, нам придется заночевать где-нибудь. Язнаю, гдемы могли бы быть гостями. Доверься мне. Из-за меня мы задержались с отъездом. Мы будем там не ранее следующего утра. Если только ты не намерена гнать лошадей.
— Нет. Мы поедем вполне спокойно.
Пелий воодушевился. Он проехал немного вперед, они дважды повернули и выехали на тропу, по которой не проехала бы повозка.
Коней пустили шагом. Чем дальше они удалялись от города, тем менее мрачным становился Пелий. Он наблюдал за своей спутницей, Елена оглядывалась, всматривалась.
— Не волнуйся. Мы не заблудимся, — сказал Пелий.
— Я не волнуюсь. Я привыкла запоминать дорогу.
— И об этом не волнуйся, если я вызвался тебя сопровождать, то проделаю с тобой путь туда и обратно. Я бы развлек тебя беседой, но я знаю, что спартанцы не любят пустых разговоров.
Он обернулся и увидал ее улыбку.
— Я не против содержательной беседы. Я немного прожила в вашем городе и признаюсь, что у меня много вопросов. Ты всегда жил в Александрии?
— О, если бы ты жила в этом городе дольше, знала бы мою семью, — сказал Пелий без всякой гордости. — Мой дядя очень влиятельный человек. Я не первое поколение нашей семьи, кто живет в этом городе.
— Я это уже знаю. А родители?
— Они утонули в море. Мне показалось, что твой друг это определил в то утро. Я не понимаю как.
— Деметрий чуток. У него есть некоторая способность угадывать чувства людей. Он сам сирота, и видимо увидел в тебе нечто, что позволило ему придти к такому выводу. Я не спрашивала, как он это понял.
— Ты не одинока. Теперь я знаю, у тебя есть брат и видимо сестра, так похожая на тебя. И Деметрий твой друг?
Елена кивнула.
— Я хочу чтобы ты знала, что я не был в числе тех людей, которые остановили тебя у Серапейона. Я подошел поприветствовать тебя. Поведение Юстиниана выглядело невежливо.
— Мне показалось, что ты знаешь Юстиниана.
— Да, он часто бывает в нашем доме. Но у него много знакомств в Алескандрии. Он считается человеком общительным, но мы не друзья.
— Как ты полагаешь, зачем ему я?
— Тем же вечером я был на пиру по случаю праздника и слышал, как они говорили о тебе. Неправильно передавать чужие речи, но я понял очень точно, что Юстиниан, желал бы видеть тебя подругой его сестры. Она уехала из Рима после того, как стала вдовой, а может быть она просто ушла от мужа. Женщины в моем доме говорили об этом. В Александрии она чужая, римлян здесь достаточно много, но женщин ее положения почти нет.
— Странно, что Юстиниан привез сюда сестру, — заметила Елена. — Разве в Риме ей бы не было лучше? И почему он заключил, что я стану подругой его сестры?
— Я не знаю, — замотал головой Пелий. — Он обычно привык получать то, что ему хочется. Он бывает настойчив и пускает в ход сове влияние. Он привлекает в свой круг всех, кто кажется ему интересным. И женщин, но они такого образа жизни, что вызывают соответствующее отношение. Ты отличаешься от них, вероятно, поэтому он приметил тебя. Меня не привлекают женщины, я их не понимаю. Мне совсем было не интересно зачем здесь сестра Юстиниана. Поскольку Юстиниан был уверен, что ты не из низкого сословия, он был озадачен тем фактом, что о тебе ничего не удалось узнать.
— Я не уверена, что он интересуется мной только из-за сестры. Он странный человек. А что за история вышла с актером Артесием? За что его судили?
— Он играет в трагедиях, но еще у него есть способности к стихосложению и сатире.
— Я заметила, — она засмеялась добродушно.
— На одном из пиров играли сцены из "Орестея" Эсхила. Речь зашла о суде. Во время обсуждения Артесий вступил в спор с Эвмоном, сыном Ликея. У Артесия есть привычка, сродни таланту, он подмечает особенности поведения и голоса и начинает в шутку копировать собеседника. Обычно все смеются, ведь он актер, но в тот раз Эвном был сильно обижен. Он обвинил Артесия не только в нечестном приеме вести спор, но и в том, что тот намеренно насмехался над ним. Простой актер не должен унижать человека из рода достойного. И утром Артесия отвели к судье, а потом заключили в тюрьму. Пока Юстиниан и несколько друзей хлопотали за него, Эвном собрал всех, над кем насмехался Артесий. Обиженные потребовали справедливого наказания за оскорбления. Судья был строг, поэтому решил тщательно разобрать спор. Артесия полтора месяца держали в подвале. В итоге, бросили жребий. Боги оказались на стороне Артесия, его приговорили только к большому штрафу.
— А противном случае?
— Эвном и его союзники требовали высечь его, но все знают, что в таких случаях наказанный не выживает. Судья хотел присудить ему рабство.
— Разве актеры не собственность царя?
— Артесий — афинянин, он знаменит своим талантом, он свободный человек
— Значит, актер не просто так восхвалял богиню. Ему было чему радоваться, — заключила она.
— Я не уверен, что он выплатит долг. Юстиниан внес за него штраф и по договору, если Артесий не вернет сумму через три месяца, ему придется отслужить ее. Формально он станет рабом.
— Риму не хватает хороших актеров? — спросила Елена.
Пелий ехал рядом, заметил ее иронию. Он вздохнул.
— Артесий повинен за свой несдержанный язык. Его игру здесь ценят, он понадеялся на своих покровителей. Пока он был в тюрьме, его роли играли другие. Фортуна переменчива. Если его перестанут признавать в Александрии, он престанет быть любимцем людей и покровителей, его быстро забудут.
— В твоем тоне я слышу грусть? — спросила она.
— Ты сказала о Риме. Сколько бы я не сталкивался с римлянами, я все время не нахожу в их действиях общего блага, а справедливость они признают не как всеобщую добродетель, а как выгоду для Рима. Я считаю, что они мечтают завоевать эту страну. Может быть, в твоих глазах я не совсем взрослый, но я не мальчик. Я живу среди тех, кто правит Александрией и Египтом. Я вижу много.
— Моя сестра примерно одного возраста с тобой. В поисках своего места в этом мире, она, как и ты, проявляет упорство и характер. Я пытаюсь ее понять. Сейчас пытаюсь понять тебя. Я взяла тебя с собой не потому, что это плата за спасение твоей жизни. Тебе грозит опасность. Каким-то образом я могу тебе помочь, хотя это нарушение некоторых законов. Смерть мне за это не грозит, но меня ждут трудные времена. Я вмешалась в твою судьбу. Кто знает теперь, может быть, в то утро ты должен был погибнуть.
— Как же тогда ты определила, что мне нужно уехать?
— У меня было видение.
— Это прекрасно! Я молил богов мне помочь. Ты — эта помощь.
— Пелий. Не рассчитывай на меня слишком. У меня не было намерений тебе помогать, если бы не видение. Пообещай мне, что будешь меня слушать, пока мы путешествуем вместе. Не сочти за оскорбление.
— Я не привык слушаться женщину. Ты другая. Это для меня не унизительно, — он говорил отрывисто, потом помолчал и продолжил. — Значит, ты тоже не любишь римлян. Поэтому ты избегаешь Юстиниана.
— Ты можешь пообещать, что эта беседа не станет общеизвестной?
— Я умею молчать.
— Я отношусь к влиянию Рима, как к неизбежности. Если бы Юстиниан не обратил на меня внимание, я бы не стала замечать некоторые события, которые происходят в твоем городе. Меня смутило его отношение. Я не интересовала его как женщина. Его манера заводить знакомства меня настораживает. Это только подозрения, но у меня есть мотивы думать, что он ведет себя таким образом с неким умыслом.
— Как ты это определяешь? Как женщины определяют это? Я избегаю вашего внимания, потому что вижу, как вы иногда умеете управлять мужчинами. Но я подметил, что вы хорошо читаете намерения. Как же ты поняла это?
— Взгляд, интонации голоса, язык жестов. Внутреннее ощущение, — стала перечислять Эл.
Она умолкла и вспомнила Кикху. Что ее смутило в ту встречу? Внутреннее ощущение. Он проявил искреннюю радость и удивление. Его глаза... Он, казалось, ненадолго лишился своего циничного хладнокровия. А потом проявил совершенную несдержанность, бросившись за ней вдогонку. Неужели ситуация с исчезновением владыки так повлияла на него, что зажгла в Кикхе угасшую надежду на первенство? Он больше не сторониться идеи возвратиться с миры?
— Елена, что же, по-твоему, Юстиниану нужно от тебя?
Вопрос Пелия вырвал ее из короткого забытья.
— Союзничество, — не задумываясь, ответила она.
В эту минуту Эл осознала, что ради цели Кикха согласиться на союз.
— Ты должно быть заметила высокого человека, он выделялся среди друзей Юстиниана?
— Полукровка. Воин.
— Как ты определила?
— Так же как и Юстиниана. Этот человек военный. У него своеобразно развита мускулатура. Это не от мастерства в состязаниях борцов. Его выдала манера держать себя и внимательность. Он не рядовой воин.
— Ты так просто читаешь людей, — изумился Пелий.
— Я много путешествую. Мне не хватит дня, чтобы перечислить скольких я повидала. А почему ты его вспомнил?
— Он обещал Юстиниану разыскать, где ты живешь. Его зовут Пталимарх. Он командует отрядом македонской стражи. Ты верно рассудила.
Пелий услышал в ответ только вздох. Он не понял, какое впечатление произвела на нее эта новость, кажется, опечалила. Он посмотрел на Елену в ожидании, что она как-то отреагирует на его предупреждение. Она промолчала. Его мысли понеслись куда-то, путаясь в череде образов. Они замолчали. Беседа прервалась.
Дорога не вывела их к побережью, как предполагала Эл. Пелий провожал ее не общими тропами.
Уже вечером они въехали в сады. Деревьев готовились к цветению. Дорога привела их к двухэтажной вилле, выстроенной на греческий манер.
Пелий спешился, а она осталась сидеть верхом.
Она слушала, как ветер шумит в ветвях деревьев, Пелий споткнулся обо что-то, обходя дом, потом шаги стихли, а через некоторое время юноша возвращался не один. Она различила голоса.
— Я крайне обрадован твоим визитом, юный Пелий. И тем еще, что дожил до этого дня, — воркующие интонации принадлежали человеку старому.
