Эл сделал так, как он просил.
— Он узнал тебя?
— Да.
Кикха хмыкнул и ничего не сказал.
— Жди. Чтобы не происходило. Жди, пока я не вернусь. И помни, у тебя есть одно желание.
— Чего ждать?
— Приговора. Теперь владыка готов его огласить. Тебя ждет большое искушение, моя соперница. Ожидай, что произойдет то, чего ты боишься больше всего.
— Ты собираешься мне помочь? — вот теперь она удивилась.
— Не совсем. Скорее я хочу избавить себя от некоторых обязательств. Но... Для тебя мои труды так же обернуться пользой. Теперь я вижу, что ты проиграла. Окончательно проиграла. Вот тебе совет. Если отец или Лоролан станут торговаться с тобой, не торгуй чужими жизнями, торгуй своей. Ты удивишься. Теперь на любых весах твоя жизнь перевесит остальные.
Он исчез. Она в отчаянии закрыла глаза руками, точно хотела спрятаться от всего, как ребенок. Она боялась, что появиться владыка, что произнесет приговор, о котором сказал Кикха. Сердце Эл сжалось, и она пережила момент полного отчаяния. Она точно вновь очутилась на острове с ощущением потери всего, что было дорого в прошлом.
— Ты жаждешь узнать ответы на свои вопросы или разрешить ситуацию, в которую угодила из-за своеволия? — услышала она.
— Владыка. — Эл вздрогнула. — Пощадите его. Прошу.
— Просишь? Кто ты такая, чтобы просить меня? Ты явилась с Лороланом, чтобы добыть ему право существовать тут. Ты добилась этого. Ничего более. Теперь ты должна уйти. Тебе здесь не место. Ты будоражишь пространство и настраиваешь моих детей против меня.
— Умоляю. — Эл опустилась на колени, а потом распласталась у ног владыки.
— Ты готова унижаться ради смертного?
— Я не вижу тут унижения. Он сделал так ради любви ко мне. Меня вините. Я -причина. Меня казните, а его оставьте.
— Где же твое величие и благородство, воин? Рано ушел Кикха. Для него твои речи были бы сладкой песней. Слушаешь его. Готова со своим лютым врагом вступить в союз против меня. Через честь свою переступить, против законов пойти, — все ради простого чувства. Он жаждал тебя видеть на коленях передо мной, в унижении. К нему побежала за помощью. Вот и жди ее. Только не дождешься. Есть у тебя желание. Сам тебе позволил. Пользуйся. Думай, кого желаешь спасать. Оба пленника в твоей власти. Выбирай, кто останется жить: мальчишка или старик. Завтра при всех выберешь.
Эл лежала на полу не в силах подняться. Больно. Страшно. Холодно. А владыка пропал.
Потом она почувствовала, что кто-то пытается поднять ее. Это был Лоролан.
— Где твое величие, воин? Не позорь себя.
Эл схватила его за плечи, поднялась и не отпустила.
— Лор! Ты меня сюда привел! Ты тоже в ответе. Ты знаешь законы. Говори!
— Убери из миров мальчишку. Он мешает тебе правильно действовать и правильно думать. Никому тут нет дела до твоих привязанностей. Закон. Закон, который ты призываешь, только и поможет тебе. Ты единственная вернулась с состязания. Ты победила! Требуй трон миров для меня!
— Я вернулась назад сама, я не выполнила условия. Я отказалась.
— Элли, память тебя подводит. Плохо помнишь слова отца. Он ни разу не сказал, что нужно пройти все миры. Не было этого в условии. Уйти и вернуться! Ты вернулась.
Лоролан ликовал совершенно искренне. От его холодного ликования Эл стало жутко.
— Ты. Ты победила! Избавься от мальчишки. И Требуй трон! Как только отец согласиться, я велю отпустить старика. Хотя он никакой цены не имеет.
— Что он тут делает тогда?! — не выдержала его напора Эл. — Владыке он дорог. С чего прятать то, что не нужно?!
— Боишься выбирать! Бойся. Кого бы не выбрала — останешься виновной, — предупредил Лоролан. — Будешь сама себя винить. Это и будет наказание. Тебе отец вреда не причинит. Что-то ты такое сделала, что оказалась у него в чести. Есть другой выход. Жестокий. Зато верный.
— Какой?
— Не догадываешься? Перестань, Элли. Неужто не надоело играть со мной в эту игру! Я столько времени потратил на ожидания.
— Ожидания чего? — Эл перестала понимать ход его мыслей. Намеки казались подозрительными и таящими совсем недоброе. — Что ты конкретно имеешь в виду?
— Твою способность. Твой дар, — уточнил он. — Ты должна быть моей!
— При чем тут мой дар? Что я могу сделать? Попасть в прошлое и изменить будущее? — Эл удивилась свой догадке.
Лоролан рассмеялся.
— Элли. Перестань играть. Едва ли ты сможешь изменить ход событий. Это не в твоей власти. Отец опередит тебя, и ты угодишь в такой круговорот, что станет только хуже. Не притворяйся, что не понимаешь меня.
— Я не притворяюсь! — заорала она. — Я не понимаю тебя! Говори прямо или уходи! Мне не до загадок и игр, когда мой друг вот-вот лишится жизни!
— Неужели Кикха не обманывал, когда предупреждал меня, что о своих талантах ты ничего не знаешь. Невероятно.
Лоролан редко выказывал удивление.
— Говори! — потребовала она.
— Убей владыку! Вызови е го и убей. Ты же можешь. Убей, как убила твоего пресловутого Нейбо. Этот безумец, возомнивший себя богом, не понимал, с кем связался. И он действительно безумец, если догадался, на что ты способна.
— Что ты сказал? — прошептала Эл. — Что?... Убийство... Нейбо... Ты меня искал...
— Ну, поздравляю, догадалась. Ты хотела знать причину моего интереса к тебе.
— Ты чудовище, Лор. Ты знал. Ты... собирался нанять меня? Чтобы убить отца?
Эл стала часто дышать, волнение душило ее.
— Да. Но вместо могущественного воина я нашел растерянное существо, которое хотело умереть. Я счел возможным уничтожить тебя, помочь тебе завершить свой круг, а вместо гибели ты обрела новую силу в месте, где никто не выживал. Ты, Элли, живучая до неприличия. Я был уверен, что ты своим великодушием и благородством выведешь из терпения Кикху, и он прибьет тебя, а скорее ты его. Он этого хотел, но мой брат любит экспериментировать, а ты интересный экземпляр. И он, и я, и отец хорошо понимаем, с кем имеем дело. Ты прирожденный убийца, Элли. Ты смертоносное оружие для великих вроде нас. Ты легче перенесешь эту новость, услышанную от меня, чем тебя просветит Кикха. Он обещал разоблачение. Он хотел представить меня заговорщиком, виновником. Это он умеет! Впрочем, сейчас мне не стоит его опасаться. Пусть отравиться своим сарказмом. Отец не пустит его в миры, пока ты не выберешь жертву. Согласись, я расширил твои возможности на треть. Итак, твой Алик, старик или владыка. У тебя богатый выбор.
— Ты отвратительно циничен, — с болью выговорила она.
— Пожалуй, я сказал, что хотел. Ты на грани того, чтобы схватить оружие и прибить кого-нибудь. Пусть это буду не я.
— Ты не тот Лоролан, которого я знала. Что с тобой?
— Это власть, Элли. Подари мне власть, и себя, и я вновь стану милым. Ты можешь. Я этого не забуду.
Она ушла сама. По галерее гулом разнеслись ее шаги.
— Ты был очень артистичен, — заметил возникший владыка. — Не опасаешься, что ты станешь ее жертвой раньше меня?
— Нет. У нее есть чувства ко мне. Это не любовь, но привязанность. Она не успеет возненавидеть меня.
— Мне не придется разоблачать тебя, — заметил владыка.
— Она не питает ко мне тех чувств, на которые я рассчитывал. Она не останется со мной. Даже если рухнут твои миры отец. Так зачем ее щадить. Чем сильнее она рассвирепеет, тем точнее использует свои дарования.
— Ты увидел в ней огонь, мой сын, только не тот, — заключил владыка и исчез.
— Скоро узнаем, — закончил фразу Лоролан. — У тебя нет выбора, Элли.
Галерея показалась Эл огромной, когда она шла за Браззавилем. Ей не приходилось еще посещать эту часть огромного дворца. Огромное пространство производило на нее давящее действие.
Эл шла медленно, тянула время, Браззавиль чувствовал это и намеренно двигался неторопливо. Она заставляла ум успокоиться, но ее нервы были напряжены до предела. Браззавиль мельком взглянул на нее, она смотрела вперед из-под бровей, в лице угроза. Он был рад, что эта галерея еще не скоро кончиться.
Эл гнала дурные мысли, старалась ни о чем не думать, особенно о предстоящем выборе. Вместо этого ее стали посещать картины прошлого путешествия: седьмой, зверь с его загадочным расположением к ней, Гренмуд, Ладо, Хети и Алмейра, Кикха, который не был Кикхой. Сейчас она увидит Алика. Вместо отчаяния ее наполнило ликование. Она вспомнила про последнее свидание на острове. Она не вспомнила этого раньше. Жаль, не спросила, что он чувствовал тогда, видел ли ее или те видения провоцировал сам остров. Многое бы она отдала теперь, чтобы встретиться с ним снова. Там.
Лоролан заметил, когда Эл и Браззавиль показались из-за овального поворота галереи:
— При ней оружие. И вид у нее достаточно грозный, — заметил он.
Владыка не ответил.
Алик не отрывал взгляда от девушки, а старик переводил усталый взгляд с молодого человека на владыку. В его представлении эти двое были похожи. Владыка уловил его сравнение и метнул в старика строгий взгляд, старик в ответ ему усмехнулся с превосходством. Так называемый, Махали совсем не смотрел на Эл, словно она не главный персонаж.
Эл увидела четверых и вопрос сам вырвался:
— Не вижу Кикхи. Где он?
— Не знаю, госпожа, — ответил слуга, — разве вы ожидаете его?
— Ожидала до этого момента. И еще надеюсь, что он появиться.
Потом Эл занимал только Алик. Они смотрели друг на друга так, словно только они двое и существуют. Это был немой диалог. Молодой человек улыбнулся первым, губы Эл растянулись в ответной улыбке, печальной.
Лоролана эта игра взглядов раздосадовала. Браззавиль увидел в глазах владыки торжество и тихо вздохнул. Потом слуга перевел взгляд на старика, тот склонил голову на бок и наблюдал за всеми сразу. До недавнего времени слуга не знал о его существовании, это был удивительный смертный, а возможно и великий, для Браззавиля, который не покидал дворца огромный промежуток времени, было удивительно, что о странном пленнике он не подозревал. И еще удивительнее, что между этой девушкой и стариком есть связь, она много думала о нем последние часы, меньше чем об этом молодом и дерзком нарушителе закона. Браззавиль догадался, кого предпочтет девушка, когда увидел ее взгляд. Если бы не постороннее присутствие, эти двое кинулись бы в объятия друг к другу.
Эл остановилась так, чтобы ей были видны все присутствующие. Лязг извлеченного из ножен меча заставил Браззавиля податься вперед, встать между ней и владыкой, но тот одним взглядом остановил слугу.
— Вы знали, что я могу убить вас? — спросила Эл у владыки.
— А ты можешь? — переспросил тот. — Уверена.
— Мой закон, — Эл подчеркнула эти слова, — велит мне уравнять шансы.
Она сделал паузу, потом осмотрелась. Старик стоял с закрытыми глазами, Лоролан замер, ждал, Браззавиль готовился кинуться на нее, а Алик с недоумением смотрел и мотал головой, готовый крикнуть "нет".
Эл швырнула меч к ногам владыки.
— Убийства не будет, — сказала она.
— А если я подниму его, ты станешь со мной сражаться? — спросил в свою очередь владыка.
— Сначала поднимите, а там видно будет, — заявила Эл.
— Это вызов? — спросил он. — О каких шансах ты говоришь?
— Я с безоружным не дерусь.
Эл не представляла, что владыка способен смеяться. Его раскатистый смех был приятным и глубоким, рокотом прошел по галерее и стих.
Владыка и старик обменялись взглядами и, словно беседуя со стариком, владыка заметил:
— А она не лукавит, — тон был скорее похож на фразу в духе: "а она просто наглая".
Старик ничего не сказал, снова закрыл глаза.
— Эл, нет, — вырвалось у Алика.
— Умолкни, смертный, — огрызнулся Лоролан.
— Здесь происходит игра, — заговорила Эл, — смысл которой мне не известен. Что ж, раз вам удалось меня втянуть в нее, я готова отвечать за свои глупости.
Эл посмотрела сначала на Лоролана потом на владыку.
— Убийства не будет. Я не могу в этом участвовать, — договорила она.
— Тогда выбирай. Один из них непременно умрет, — намекнул Лоролан.
Тут Эл обернулась к нему лицом и заявила:
— У меня есть одно желание, я еще ничего не попросила, а вдруг я потребую твоего изгнания? Ты достаточно сделал, чтобы я перестала питать к тебе уважение, хочешь, чтобы я рассвирепела, как ты вчера выразился. Желаешь видеть меня в гневе?
— Эл, нет! — закричал Алик. — Пусть я умру! Остановись! Он же хочет, чтобы ты стала опять убивать! Элька, уймись! — а потом он зашипел в сторону Лоролана, — мразь, не провоцируй ее.
Эл издала шумный вздох.
— Тихо. Я не настолько глупа. Отпусти старика, владыка, пусть уходит он. Это мое желание.
Она услышала, как так же шумно и с облегчением выдохнул Алик.
— Спасибо, Эл, спасибо, любимая.
Эл подняла на него глаза полные слез и стиснула зубы.
Владыка жестом приказал Браззавилю увести старика. Слуга едва смог сдвинуть освобожденного с места. Старик точно окаменел, смотрел ожившим и изумленным взглядом на свою спасительницу. Браззавиль понял, что этого исхода он не ждал. Браззавилю пришлось силой переместить его на то место, откуда пришла когда-то Эл.
Владыка подошел к ней, теперь они вдвоем стояли напротив Алик.
— Обещаю, что он умрет безболезненно, — пообещал владыка.
Эл не слышала его, она смотрела на охваченного эйфорией Алика, он казался в эти мгновения безрассудным мальчишкой, которого она не знала раньше, он несколько раз повторил свою благодарность и улыбался.
— Браззавиль возвращается, — вдруг сказал Эл. — Один.
— Да, твой древний знакомый уже слишком далеко, — заметил владыка.
— А теперь обратимся к законам. Я не имею права торговать чужими жизнями, поэтому торгую своей. Отвечай, Лоролан, знаток законов, есть ли у меня право обменять жизнь этого узника на мою?! Я готова обменять свою жизнь, на жизнь того, кого люблю. Есть у меня такое право?! — почти на одном дыхании выговорила Эл.
— Есть, Элли, — с восторгом подтвердил Лоролан. — Есть такое право, оно действует на всех, даже на великих. Ха-ха! Отец, она обыграла тебя. Ты не имеешь права ей отказать!
Эл подняла глаза на владыку и громко сказала:
— Тогда меняю! Я меняюсь с ним местами! — Эл шагнула к молодому человеку и вцепилась в его руку. — Меняю мою жизнь на его свободу.
— Нет, Эл, — простонал Алик.
— Иди, Алик. Иди домой, — выговорила она. — Ты свободен.
— Я отказываюсь! — закричал он.
— Главное, чтобы она не отказалась, — усмехнулся Лоролан.
— Браззавиль, уведи отсюда юношу, — произнес владыка. — Я принимаю ее предложение.
— Нет, погодите! — остановила Эл. — Я могу проводить его сама?
— Не можешь, но я позволю тебе посмотреть, как он уходит, — разрешил владыка. — Идите медленно, Браззавиль.
— Только тронь ее и я найду способ вернуться! Я стану твоим проклятием, владыка! — закричал Алик.
— Если ты издашь еще хоть звук, я убью ее на твоих глазах. Пора расплатиться за твою дерзость и ложь. Так плати, мальчишка, — пригрозил владыка. — Медленно, Браззавиль.
Эл не могла идти рядом с ним. Когда Алик и Браззавиль спустились с лестницы и пошли по белой дороге к той самой границе, где была дверь, у Эл подкосились ноги. Она упиралась руками в перила, боль в груди стала нестерпимой, она делала усилие, чтобы не закричать. Он исчез. Теперь один Браззавиль стоял вдали.
