Разумеется, деяние, совершённое Мийолом по наитию и спонтанно, при попытках придать ему контролируемую ритуальную форму обросло тем ещё лесом условий-дополнений-страховок. Всеобщим желанием, отлитым в форме решения, ритуал упростили до предела (хотя бы из такой логичной предпосылки, что в простом ритуале много легче заметить ошибку). Один ведущий — Мийол. Один донор — слизень-атрибутник второго уровня, обладатель жизни и гибкости. Один реципиент — Васаре. Которая, кстати, довольно долго мотала всем нервы, отпираясь от такого вот сочетания свойств, поскольку оно не так уж хорошо подходит к её специализации, а вот если у неё будет Атрибут с... (продолжительные, редко повторяющиеся хотя бы в малом фантазии на тему). Так что изрядные усилия при разработке ритуала оказались потрачены ещё и на убеждение этой егозы не выделываться. Ну, будет у неё — заранее! — предпосылка для развития вторичной специализации целителя. Чем плохо? Да маги-женщины чуть не поголовно о таком мечтают! И не менее половины магов-мужчин!
Как бы то ни было, реципиент в контуре, на её второй оболочке гравировано Единение Крови, для дополнительной гарантии успеха заблаговременно выпито модифицированное зелье Зарождения Нового (которое вообще-то до модификации служило облегчению зачатия). И да, насчёт этого зелья тоже пришлось долго ломать словесные копья — Мийол настаивал на ритуале в "чистом" виде, без дополнительной стимуляции, Васаре тоже не хотелось пить "стрёмную синюю бурду", но Щетина их, можно сказать, задавил авторитетом.
И вот магоклон водружает на положенное место замок. Ведущий обхватывает стеклянный цилиндр ключа.
— Давай!
Васаре активирует Единение Крови, а ритуал начинает работу.
Невзирая на становление из простого зверя магическим, Пещерный Слизень Жизни так и остался слизняком. Медленным, примитивным, откровенно тупым созданием. Однако с помощью малого фокального кольца ритуала (и, конечно, связанности ведущего ритуал) в его зачаточную сущность нагнетается некое новое, чуждое его природе, навязчивое желание. Более всего похожее на желание спаривания, но всё же ощутимо иное. Одновременно с этим связанность ведущего посредством большого фокального кольца ритуала охватывает и сущность реципиента. Но здесь принуждения не требуется, здесь достаточно просто направить объединённые усилия воли и магии по смазанной зельем дорожке туда, куда надо.
И да: большое фокальное кольцо в значительной мере повторяет тот контур, внутри коего пещерным слизням прививались нужные магические свойства. Процесс-то в сущности тот же, тут просто больше контроля и выше плотность полей маны... и скорость изменений тоже выше...
— Завершено, — сказал Мийол спустя неполные четверть часа, убирая руки с ключа ритуала. Магоклон тут же убирает замок — ибо правила безопасности, осторожность и тэ дэ.
— Вот так просто? — старик моргал, ужасно напоминая рыбу, выкинутую волной на сушу.
— "Если крепко потрудиться, чудо сдастся — и случится".
Ригар откровенно торжествовал.
— Мы всего лишь, — сказал их ученик, не скрывая облегчения, — в контролируемых условиях воспроизвели эффект моей тупенькой импровизации. Я бы удивился, если бы...
— Да в пёсью пасть! — возопил Щетина. — Мы тут взяли и воссоздали — знаете что?
— И что?
— Ни много, ни мало как сраную высшую трансмутацию! Привитие объекту постоянных магических свойств — это, Кракен залюби, вершина трансмутационной магии! По сравнению с ней косметические, оздоровительные и прочие "тонкие, сложные влияния, ваш курс из восьми сеансов от полутора тысяч за каждый является лишь поддерживающей терапией, и мы не можем дать гарантии длительной..."
Старик задохнулся и оборвал сам себя.
— С инструментарием из низа среднего класса, — добавил он с какой-то ядовитой горечью. — С привлечением исключительно недоучек, потому что никто из нас в трансмутационной алхимии не разбирается. Вернее, разбираемся на уровне "да, есть такой раздел практической магии, адово сложный и рискованный, а в высших трансмутациях и мастера алхимии не всегда понимают". По следам идеи, которую вообще в тараканьем диколесье выродил и опробовал свежевылупленный, вообще ничего не знающий специалист — притом не алхимии, а как бы призыва! Я не понимаю...
— А тут и понимать нечего, — сказал Мийол. — Если бы мы сейчас и впрямь воссоздали что-то из высших трансмутаций — это было бы поистине удивления достойно.
— Но что мы тогда сделали? А?!
— Зверьё в диколесье понятия не имеет ни о какой высшей трансмутационной алхимии, — поддержал сына Ригар. — Однако оно регулярно эволюционирует и мутирует, обретая магические свойства. Мы только воспроизвели аналогичные условия для человека, не более того.
— Даже если это так...
— А как ещё-то?
— Даже! Если! Это так! — возвысил голос Щетина, — мы сейчас всё равно заработали разом и на десятилетнюю... хотя скорее столетнюю!.. мемориальную премию Торнайодда. И на сеанс длительных пыток с расчленением и безымянным упокоением в тёмном вонючем месте. Раз уж подтверждена возможность делать из обычных людей подобие клановых магов...
— Ещё не подтверждена.
— Что?
— Необходимо повторение успешного опыта в контролируемых условиях, — напомнил Ригар с не особо скрываемым предвкушением. — Где там была твоя "стрёмная синяя бурда"?
— Я принесу! — заявила Васаре и в один момент сорвалась с места.
— Слизня заменять будем? — спросил Мийол деловито. — Запас у нас есть, целых восемь экземпляров на выбор, незначительно варьирующихся по рисунку Атрибутов.
— Не думаю, что это имеет смысл, — не менее деловито заметил отец. — Более того: если уж превращать нас с Васькой в мини-клан с общей магией, то лучше по единому образцу. Эталону.
— Логично.
— Логично им! — вздохнул старик.
Ригар совершенно по-мальчишечьи усмехнулся.
— На родине Сёвы, — сказал он, — бытует как бы шуточная фраза от лица профессионалов. А ведь в каждой шутке заключается доля правды...
— Что за фраза?
— Невероятное мы делаем сразу. Невозможное занимает чуть больше времени.
Щетина моргнул. И отразил его усмешку:
— А ведь адски точно сказано. Прям про нас. Надеюсь, ваша егоза принесёт не одну порцию зелья?
И Васаре принесла не одну. Впрочем, чему удивляться? Старик сам же наварил нужного состава с изрядным запасом...
Модифицированное зелье Зарождения Нового, как и любое зелье вообще, входит в полную силу не сразу. Вынужденную паузу "группа заговорщиков", как их четверых скопом обозвал Ригар с очередной своеобразной усмешкой, потратила на действия, "преисполненные бесчеловечной жестокости, косвенного насилия над свободой личности и леденящего мозгокапства" (а это уже фирменная формулировка самой младшей из присутствующих).
Говоря проще, у специалистки-артефактора выпытывали, как работает её Атрибут.
— Отстаньте уже! Медленно он работает!
— Но как?
— Всё по свойствам. Жизнь даёт... ну... если пассивно, то просто регенерацию. Видите на руках царапины? Правильно. Потому что их больше нет. Я гибкостью направила жизнь к ним, и теперь то, что заживало дни, исчезает за минуты. Это активное использование. При пассивном... ну, может, заживление ускорится в десять раз. А может, только вдвое. Смотреть надо...
— Что, если...
— Нет! Не надо меня резать для проверки скорости заживления! И сама я себя резать не буду! Изверги! Живодёры! Сейчас я завизжу!!!
— Тише-тише, Васька. Что ты как...
— Как кто?! Ты договаривай, бра-тиш-ка, договаривай...
— Что насчёт пассивного эффекта гибкости? — пришёл на помощь Ригар. — Удалось достичь расчётного влияния на тело?
Вместо ответа Васаре встала на локти и, перекинув ноги вперёд, прижала кисти рук своими стопами, в процессе выгнувшись даже в чём-то жутковато.
— Вот, — чуть сдавленно сказала она. — Раньше, как ты ни мучил меня с растяжкой, такого не... удавалось. Не хватало... чуть-чуть. Сейчас — хватает. Но...
— Но что?
— Подозреваю, — девица, одетая в совершенно неприемлемые и возмутительные (по меркам сельских кумушек) свободные шорты со свободной же майкой, поставила ноги чуть шире, качнулась и выпрямилась, поднимаясь одним слитным движением в нормальное стоячее положение, — фуф, да, точно пока не знаю, но... по-доз-ре-ва-ю... да-а...
— Васька.
— А что сразу Васька? Сейчас я обижусь!
— Это мы обидимся, — пообещал Мийол. Как бы не всерьёз, но как бы и взаправду. Он тоже умел играть выражениями и позами.
— Никто меня не лю-у-у-уби-и-ит... никто меня не це-е-ени-и-ит...
— Доченька.
— Я думаю, — выпалила поименованная, — что на полноценное принятие и познание свойств Атрибута потребуется некоторое время. Не меньше нескольких дней. И про его влияние на душу я прямо сейчас не скажу ничего. Как будто вы этого без меня не понимаете!
— Кхм...
— А вообще, — в нормальном темпе добавила она, — мне страшно не хватает для комплекта чего-нибудь сенсорного. Хотя бы косвенно пригодного для... ощущений. Вот примерно как твоя связанность, братик. Но лучше полноценное зрение или восприятие. Работать через одну лишь гибкость — это как с закрытыми глазами среди ночи по чужому подвалу шариться.
— Интересное сравнение, — заметил Ригар. — Чувствуется личный опыт.
— Что? Нет! Я бы никогда не полезла к Лагусе в...
Старик ехидно хмыкнул. Мужчина помладше склонил голову набок. Васаре пискнула и очень постаралась изобразить алурину — только не за счёт магии исчезновения, а за счёт скорости.
"Паршивка, — подумал Мийол с нежностью. — Что могла и хотела, сказала, сделала вид, что спалилась на старой шалости и умотала, чтобы не повторять одно и то же без особого смысла... ровно до поворота тоннеля... причём ни слова лжи не обронила!
Потому что в подвал к Лагусе лазил я — она только стерегла сверху".
Каждый элемент ритуала перед повторным включением проверили трижды. То есть сперва Ригар, потом Мийол, а потом и Щетина. Проверки как раз помогли скоротать время до момента, когда выпитое зелье начало свою работу в полной мере.
И вот магоклон возвращает замок ритуала на подставку около центра, где пересекаются малое и большое фокальные кольца. Ведущий обхватывает стеклянный цилиндр ключа.
— Давай! — повторяет он.
И Ригар активирует Единение Крови.
Проходит двадцать минут.
— Всё нормально? Почему скорость упала? — не выдержав ожидания, спрашивает старик.
— Всё нормально, — бормочет Мийол. — Не знаю. Скорее всего, виновата разница в возрасте.
— Но процесс идёт? Заметные отличия есть?
— Да. И... какие-то отличия есть. Незначительные. Но я недоучка и понятия не имею, за что они отвечают. Я же не целитель и не алхимик-трансмутатор!
Тихо просочившаяся обратно в ритуальный зал Васаре грызёт попеременно губы и ногти.
Проходит ещё десять минут. Всего полчаса. Вдвое дольше, чем длился предыдущий ритуал.
— Сколько до конца?
— Немного осталось. Я боюсь вкладываться маной намного сильнее — и так потратил втрое больше, чем с сестрицей...
— Общий расход?
— Около сотни условных. Это чисто из моего резерва, опорные руны потеряли от одной пятой до трети. Говорю же, нормально идёт, просто медленнее. Приходится... давить.
Тридцать шесть минут с половиной от активации ритуала. И долгожданное:
— Завершено.
— Ну, что как? — подпрыгивает Васаре. — Пап? Как ощущения? Атрибут не криво встал?
— Тихо-тихо. Хорошо всё, — успокаивающе бормочет Ригар. Его глаза полузакрыты, а всё существо сосредоточено на переменах внутри. — Тепло так, чуть щекотно... и спина как будто ноет уже меньше. И не только лишь спина...
— Если дело в возрасте, — говорит Щетина деловито и напряжённо, — существует риск даже и нелинейной прогрессии. Плохо.
— С одной стороны, да. А с другой...
— Что за любовь тумана наводить! Ученик! Говори прямо!
— Совершенно очевидно, что у Ригара нет ни опыта, ни резерва маны достаточного объёма, чтобы помогать течению ритуала, — отчеканил Мийол. — Да, я потратил на внедрение Атрибута в случае отца примерно вчетверо больше маны. Но при этом Васаре для своей инициации потратила больше сотни из своего резерва, а отец смог вложить только сорок — всё, сколько имел!
— Хм...
— Когда в диколесье инициировался я сам, к концу у меня оставалось где-то четверть всего резерва. И, кстати, процесс явно шёл более бурно, потому что у меня тогда ещё и записанные матрицы чар слетели. А вот у Васьки и у отца всё сохранилось. Ритуал явно смягчает изменения.
— Тем не менее, лучше нам перед третьим заходом запастись зельями Силы, — постановил старик. — Просто на всякий случай.
— И опорные руны надо проверить, — напомнил Ригар.
— И слизня заменить, — покивала Васаре. — Что?! Вы только посмотрите, как усохла наша лапочка! Он явно устал и голоден!
— (Шкода/язва/девчонка)...
В итоге наиболее неприятные опасения оказались пустыми. Инициация старика прошла чуть быстрее даже, чем у Ригара — за тридцать пять минут с четвертью. И у Мийола на неё ушло почти двести единиц маны, а у самого Щетины — под пятьсот.
Слизня, кстати, перед активацией ритуала всё же заменили. Доставшийся ему также имел в Атрибуте свойства жизни и гибкости, но с некоторым уклоном в оттенок гибкого оживления.
И не только маги получили, используя иномировое слово, апгрейд.
Первой значимого успеха добилась Шак. Для кого-то другого — мелочь, пустяк... но для неё самой выправление формы четвёртой аурной оболочки до нормы стало чем-то вроде праздника. Семь гравируемых символов вместо шести, вроде бы мелочь... но эта мелочь давала возможность использовать завершённые заклинания четвёртого уровня, делала алурину полноценным магом-экспертом. Когда ей исполнилось тринадцать полных лет — радовалась и вполовину не так бурно. Да что там, она даже прорыву своему до четвёртого уровня радовалась меньше!
Рикс просто продолжал планомерно работать над собой. И зелья Щетины, к которым с некоторых пор добавились усиливающие их действие ритуалы, ему в том помогали. По плотности праны молодой Воин перешагнул нижнюю планку четвёртого ранга и уверенно двинулся дальше. Но даже это — по чести, весьма впечатляющее — достижение меркло на фоне развития его чисто телесных качеств, так называемой закалки. По этой части, опять-таки спасибо зельям, Рикс стоял ближе к пятому рангу. Причём скорее около его середины. Нынче развитие Воина стопорил прежде всего недостаток контроля над основными узлами. Во время схватки он иной раз терял контроль даже над четвёртым... но уж тут ему могло помочь только время.
И упорные тренировки.
Не миновала участь улучшения способностей — правда, несколько принудительная — также подопечных Мийола. Вернее, сперва фамильяра, а потом и подопечного.
Возможных вариантов хватало. Но призыватель поступил несколько эгоистично и выбрал для Эшки с Зунгом жизнь. Просто потому, что приобщение к этой "стихии" давало максимум в части продления той самой жизни. Намеренный жить ещё многие века, Мийол не собирался хоронить близких. Даже таких, мягко говоря, туповатых, как его "скакун".
