Первым из-за угла дома вышел Пелий, он улыбался.
Заметив его спокойное состояние, Елена слезла с лошади. Как раз в это же время рядом с Пелием остановился сутулый старик, в прошлом видимо широкоплечий, он был хорошо одет. Хитон свисал с плеч, он неловко его поправлял, увидев женщину.
— Ты мог бы меня предупредить, что с тобой девушка, — посетовал Пелию старик, тон его стал менее добрым.
— Это Елена, моя спутница. А это Тэрон, он владеет садами.
— Да благословят боги этот дом и эту землю. — Елена сделала подобающий случаю поклон.
Тэрон поднял седые брови, потом покосился на Пелия, а потом не отказал себе в привилегии хозяина и внимательно посмотрел на Елену, подойдя очень близко. Она мельком взглянула на старика и опустила глаза.
— И вас двое? — спросил он у юноши. Пелий кивнул. — Тогда за ужином я бы хотел развлечься и услышать твой рассказ, как там дела в Александрии.
— А где все? — оглядываясь, все так же радостно спросил Пелий.
— Если бы вы поехали общей дорогой, то повстречали бы их, — и старик хитро сощурился. — Заходите в дом. Пойду, прикажу подать нам лучший ужин. Елена, тебе позволено есть с мужчинами.
Последняя фраза прозвучала строгим хозяйским тоном.
Старик не спеша, как полагается человеку в летах, чинно ушел.
— Идем, я здесь все знаю. Это очень красивый дом. Его построил архитектор, который учился у ученика самого Дегинократа, — сказал Пелий.
Он был так рад встрече со старым знакомым, что не заметил, что настроение стрика переменилась при виже женщины. Пелий по мальчишески бесхитростно схватил Елену за руку и потянул к двери завешенной плотным занавесом.
Дом изнутри казался большим и светлым, она ощутила запахи свежего хвойного дерева, чуть ощутимый запах земли. Стены были расписаны фресками, краски были подобраны яркие. Фигуры, ветви с плодами, орнаменты. Вдоль одной из стен шел ряд расписных колонн. Они миновали зал, где не было потолка, повернули налево и вошли сначала в просторный коридор, а потом в зал поменьше.
Там их встретили высокий смуглый человек и невысокая в летах женщина.
— Хозяин приказал проводить гостей в купальню перед пиром, — сообщил мужчина.
Женщина ничего не сказала, послав Елене пригласительный взгляд.
Они разошлись.
В купальне Елена отказалась от услуг рабыни, чем ее озадачила и, очевидно, обидела. Женщина не ушла и встала у входа. Она потупила глаза, но периодически она подглядывала за тем, что происходило. Купаться при слугах входило в местные порядки.
Эл положила у стены свои вещи. Дмитрий спрятал в кусок ткани тубус с оружием так, чтобы его можно было быстро достать. Без изобретательности Геликса не обошлось. Едва ли эта культура имела сборные луки. Там же был длинный кинжал в кожаных ножнах и стрелы. Эл оценила заботу друга ухмылкой. Она не закрыла тубус и положила его на пол. Развязывая сандалии, она повернулась так, чтобы рабыня у входа не видела, как она отстегивает ножи, их она спрятала от любопытных глаз, сунув к остальному оружию. Тубус пришлось закрыть, неизвестно, где в итоге окажутся ее вещи, а их придется отдать. Попутно она раздумывала, пригодится ли ей этот арсенал.
Процедуру купания она свела к минимуму. Вскоре появилась еще рабыня, она принесла сменную одежду. Эл уже знала, что подобный жест является знаком гостеприимства, отказываться было не принято. Она позволила себя одеть, поскольку в этой стопке одежды она разбиралась бы долго, да и женщины уже смотрели недовольно. Первая рабыня продемонстрировала свою полезность и умение, убирая волосы гостьи, пока другая одевала Эл.
Их живой интерес вызвал браслет, который Эл надела на руку, а потом медальон. Спрятать его в одежде Эл не могла, ее тунику и плащ собирались унести вместе с тубусом, она лишится своих вещей до утра. Обе женщины показали удивление, когда она спрятала диск на цепочке под одежду. Та, что принесла одежду попыталась его достать, но старшая, уже осознавшая причудливое поведение гости, остановила ее.
Эл проводили на мужскую половину дома, в зал, где должен был проходить пир.
Кроме Пелия и старика Тэрона в зале оказалось еще двое мужчин. Они уже ели и разговаривали. Эл пришлось проследовать по залу к своему сидению. По сути ей не полагалось тут быть, таковы местные порядки, оставалось только предполагать, что из этого выйдет. Эл с удовольствием повела бы себя согласно традиции, поела отдельно от мужчин и, чтобы размяться после нескольких часов поездки верхом, прогулялась бы по саду, пока Пелий общается со своими знакомыми. Судя по тону беседы они все были хорошо знакомы, а ее появление вызвало некоторое замешательство.
Хозяин представил ее по имени
Им прислуживало двое рабов. Ее усадили отдельно, в то время как мужчины ели полулежа.
Уместно было молчать, пока к ней не обратились.
— Тебе нравится еда, Елена? — спросил хозяин. — Если ты пожелаешь особое блюдо, тебе его приготовят. Друзья Пелия — и мои друзья.
— Мне все нравится, благодарю, — коротко ответила она.
— Судя по тому, что Пелий мало о тебе знает, знакомы вы недавно, — заметил старик.
— Я польщена, если Пелий назвал меня другом.
— Пелий сказал: ты из Спарты.
— Да.
— Из каких мест?
— Из Мантинеи.
— Что же тебя заставило покинуть родные места?
— Римляне.
Она осмотрела мужчин, сказать трудно нравился ли ее ответ. Она почувствовала, что их пристальное внимание сосредоточено на ней. Расспросов тут никак не избежать. Когда прозвучал следующий вопрос, она сделала вид, что отвлеклась на движение раба, который подумал, что гостья собирается сполоснуть руки.
— Пелий сказал, что ты путешествуешь. Ты свободная женщина и не гетера. И что же заставило тебя приехать в Александрию?
Выбирая между несколькими возможными ответами, она бросила взгляд на Пелия. Юноша добродушно улыбался. А вот по мнению старика его появление в компании женщины старше его не казалось поводом для радости. Тэрон посмотрел на нее очень внимательно.
— Я ищу одного человека. Он наверное сейчас очень стар.
— Он твой родственник?
— Нет. Но я знаю его родственников.
— Я знаю многих спартанцев. И наверное подскажу тебе.
— Он не спартанец. Зовут его Мельзис. Прежде он жил в Навкратисе.
— Мельзис. Я знал его. И верно то, что он живет теперь где-то недалеко от Канопуса. Так кто из вас путешествует? — Терон смотрел сначала на Елену, потом вопросительно взглянул на Пелия.
— Она, — рассмеялся юноша.
— Это, и верно, странно, — проговорил старик. — До того как ты пришла сюда, я расспрашивал о тебе юного Пелия и понял, что он мало знает о цели путешествия. Женщине завоевать доверие юноши не трудно. Но я вижу, что ошибся разгадывая причину вашей дружбы. Однако, Пелий оказался твоим спутником и вполне тебе доверяет. Ты обладаешь даром убеждать и привлекать людей, если ты вынудила его ехать с тобой.
— Мне нужен был спутник, а Пелию возмодность совершить небольшое путешествие. Скорее мы встретились по велению судьбы, так было угодно богам.
— Я давно живу и мой опыт говорит, что чаще, чем бы мне хотелось, люди выдают за веление богов свои желания. Но я не это хотел заметить. Как ты путешествуешь в неизвестной земле без охраны, почти в одиночку? Ты — женщина, любой может тебя обидеть.
— А если я откажусь ответить на этот вопрос?
— Либо ты смела, либо глупа. Я носил Пелия на руках, когда он был младенцем, я тревожусь за него. И считаю такое поведение безрассудным.
— Во время праздника люди обычно добры и забывают о своих противоречиях ради общей радости. Сейчас путешествуют многие, навещая родственников и друзей, — равнодушно ответила она.
— Пелий сказал, что вы спешите. Я дам вам людей в спутники. Я не приму возражений, — решительно заявил старик.
— Мы будем в Канопусе завтра еще до полудня, в этом нет нужды.
— Я старший и хозяин этого дома. Я так решил. Так будет.
— Смирись, Елена, — примирительным тоном сказал Пелий. — Терон не примет твоих возражений. Мы доедем до Канопуса с охраной, я нахожу это разумным.
Спорить со стариком было бесполезно. Эл отступила. Больше она не поддерживала беседу, не слушала разговоры мужчин и еще до симпосия попросила разрешения уйти.
Уже стемнело, она бродила рядом с домом по саду, который почти наступал на одну из сторон здания. Было прохладно. Она куталась в накидку и размышляла.
Она последовала за фрагментом своего видения. Она и Пелий ехали верхом.
Эл не рассказывала о том, что видела друзьям, потому что совместить кусочки видения в единую цепь событий было весьма затруднительно. Эти картинки были не похожи на видение о Бариэле, которое длилось в пространстве и времени, где череда событий имела логическую связь. То, что она видела в доме Эфроима, были отрывочными фрагментами будущей реальности, как на тренировках у Самадина. Это было не видение будущего, Самадин бы улыбнулся и сказал, что она видела прошлое. И этот интересный зиг-заг диктовал свои особенные условия.
Она видела себя и Пелия в пути, но не видела к чему приведет путешествие. Что будет потом, следующие сюжеты видения не имели связи с происходящим здесь и сейчас. Игра в составление мозаики из фрагментов видения не привела к сколько-нибудь удовлетворительному результату. Зато подтвердило ее подозрение. Каким-то образом ее сознание уловило поток картин прошлого, которое тут только проявятся и являются будущим. Два подтверждения у нее уже были: странное поведение Матон, компания Пелия и Мельзис. Она знала, как он выглядит. Эти потоки событий никаким образом не совпадали с теми планами, которые у нее были. Последние дни Эл решала: принимать ли ей видение всерьез или считать его иллюзией? Картинки собирались в некий логический ряд только после их проявления в реальности, но предугадать их порядок было сейчас не возможно. Эл отчаянно захотелось получить в финале ту картину, которую она видела, даже если ей придется нарушить данные себе обещания и прежние правила.
Со стороны дома приближался мужчина. Эл остановилась, обернулась, это был кто-то из слуг. Человек встал в отдалении. Он ждал.
— Что тебе?
— Хозяин хотел говорить с тобой.
— Веди.
Они возвратились к дому, прошли уже знакомыми переходами, и Эл было указано на вход в одну из комнат, где она еще не была.
В зале было тепло от нескольких светильников на треногах. накрытые колпаками с просечным ажурным орнаментом, они не давали света, оттого все вокруг было погружено в сумрак. Старик сидел на большом сидении и был закутан в обширную хламиду. У его ног расположился пес. Тэрон ее не заметил, он повернулся, когда пес приподнял голову и посмотрел в сторону Эл, издав звук больше похожий на свист.
— Это ты, Елена? — спросил Тэрон.
— Да.
— Он обычно рычит на чужих. — Стрик не смотрел на нее, он посмотрел на пса.
Эл подумала, что наверное старик очень близорук, она заметила, как он внимательно рассматривал пищу за ужином, раб каждый раз подносил блюдо с яствами очень близко, чтобы хозяин мог разглядеть и выбрать себе то, что ему придется по нраву.
Сейчас старик смотрел перед собой, даже когда Эл подошла тихо, он не мог понять, где она остановилась, и водил глазами, поворачивал голову. Ей пришлось встать близко перед ним, так что пес дотянулся и понюхал ее одежду.
— Сядь, — сказал он.
Она огляделась. Сидения в комнате не нашлось и она устроилась на паре подушек, что нашла. К ней снова подошел пес, он обнюхал ее еще более тщательно, обошел вокруг и вернулся к хозяину.
— Э-э, ты могла бы запросто убить меня, мой защитник ведет себя как необученный щенок, или так, будто ты его воспитала.
— Он не чувствует угрозы.
— От тебя иначе пахнет. Рабыня сказала, что ты не просила умастить тело после купания, а твои сборы на пир были слишком кратки. Значит, ты не гетера. Но для моего охранника не это главное, он видит в тебе доброго человека. Или ты умеешь договариваться с животными.
— Возможно.
— И с людьми. ТЫ увлекла юношу. Зачем тебе Пелий?
— Он всего лишь мой неожиданный спутник в долгом путешествии.
— Это опасно, пускаться в дорогу с юношей, который далеко не искусен в военном деле, слишком молод, чтобы защитить женщину. Он увлечен тобой.
— Я иностранка, мой образ жизни не похож на тот, с которым он знаком. Я не из тех женщин, которых он видит каждый день. Он назвал меня другом, хоть мы едва знакомы.
— Он рассказал о том, что едва не погиб. Ты остановила лошадей. Он наивен, он все рассказывает без утайки, мы всегда с ним ладили.
— Пелий молод, но не наивен. В Александрии ему грозила опасность, поэтому я взяла его с собой. Его окружение не знает, куда мы уехали. Я смею просить не говорить, что мы здесь были.
— Опять смута... — протянул Терон и нахмурился. — Значит, тебе известно из какого он рода.
— Я узнала случайно.
— Почему тебе вздумалось вмешиваться? Кто-то тебе это поручил или приказал?
— Это была только догадка. Мне было нужно уехать из города, и я позвала его с собой. Все думают, что мы отправились в Навкратис.
Старик хмыкнул, не сказал ничего. Эл предпочла молчать.
— Почему он привез тебя сюда?
— Я доверилась Пелию, он выбрал эту дорогу. Наверное хотел повидаться.
— Этой дорогой не пользуются ни путешественники, ни торговцы, она не идет берегом. Мы ею пользуемся, чтобы вывозить урожай. Еще разбойники и беглецы, кто ее знает, ходят по ней. На дороге вдоль берега вас могли увидеть люди. Как вы ее нашли?
— Дорогу указывал Пелий. Он понял как сохранить наше путешествие в тайне.
— Да, он рано потерял родителей и научился жить своим умом, хоть хитрость и коварство не в его нраве. Дядя его этого не понимает. Семья Пелия была одной из знатных семей Александрии. Дед Пелия много сделал для этой земли. Я охранял царя много лет и было не раз, что сопровождал его деда в поездках. А охрана знает очень много.
— Расскажите мне о статуе на холме у театра. Той деревянной, в которой есть тайник. Должно быть, ее установили во времена твоей службы.
— Что ты знаешь об этом?
— Немного. Кто-то теперь пользуется тайником, не опасаясь дурной славы. Я видела однажды.
— Ты любопытна, как все женщины. Твое любопытство опасно.
— Римляне в этом как-нибудь замешаны?
— Риму нужна эта земля. Она все еще богата. Я бы не удивился, если бы они пришли сюда завоевать нас. Надеюсь умереть к тем дням, — старик потрепал голову пса. — Но ты не верно рассуждаешь. Если речь идет о древнем боге, то это не Рим. Это Мемфис. Эта династия царей не дает жрецам покоя. Новое время, новые боги. В жилах фараона кровь не египетская. У этой земли больше нет прежней славы, а виноват в этом всегда тот, кто ближе всех к богам. И боги теперь у всех разные. Чьи победят? Старый мир так просто не отпустит. На днях прибежал перепуганный пастух, увидел у берега римскую трирему, решил, что на нас решили напасть, но корабль ушел в Александрию.
— Царь пополнил гарнизон наемниками, — покивала она.
— Не к добру, — протянул старик.
