Командующий японским флотом не стал проходить Цусимским проливом, быстро разгадав нехитрую тактику русских. Маячившая перед входом русская эскадра, из 'Осляби', 'Громобоя', 'России', 'Авроры' и 'Урала' обнаружив противника с которым она не могла справиться, то тут же брала курс на юго-запад. Откуда и появлялись главные силы русского флота. Обычно отстаивающиеся у острова Квельпарт. И адмирал Того вывел Объединённый флот из Японского во Внутреннее море. И обойдя по дуге завесу из русских вспомогательных крейсеров подошёл к острову Квельпарт с юго-востока. Где как ему показалось, и застал врасплох русский флот. По крайней мере, как казалось, когда русский флот шёл навстречу Объединённому флоту Японии походным порядком, из трёх колонн броненосцев. Южную колонну составляли четыре броненосца типа 'Бородино'. Центральную колонну составляли броненосцы 'Князь Потёмкин Таврический', 'Три Святителя', 'Георгий Победоносец', 'Наварин' и 'Сисой Великий'. А самую слабую северную колонну организовывали броненосцы 'Ростислав', 'Император Николай I', броненосный крейсер 'Адмирал Нахимов' и броненосец 'Двенадцать Апостолов'. И увидев, что противник ещё не готов к бою Того решил атаковать слабейшую колонну, чтобы пока противник перестраивается в боевой порядок уничтожить четыре слабейших русских корабля и получить преимущество в силах над оставшимися, и с помощью этого победить. И он приказал повернуть флагман вправо.
И тут есть один нюанс, если флот начинает манёвр, то до его завершения всем фотом начинать новый манёвр чревато. Чревато тем, что флот смешается. И из управляемой структуры превратиться в скопище уничтожаемых кораблей. Расстояние между кораблями, в кильватерной колонне, составляет два кабельтовых, длинна самого корабля половина кабельтового, так что четыре корабля растягиваются на целую милю. Дюжина кораблей, это колонна длинной в три мили. Которые проходят, это расстояние, при скорости пятнадцать узлов, за двенадцать минут. А при скорости в двенадцать узлов за пятнадцать. Что, в общем-то, достаточно, чтобы превратить корабль противника в пылающую развалину. Если конечно снаряды хорошие.
А тут ещё и русский флот шёл, как оказалось, не параллельными колоннами, а как это построение, с лёгкой руки русского императора, несмотря на то, что флот в сражении вёл вице-адмирал Бирилёв, сменивший предыдущего командующего, стали называть 'уступом Рожественского'. Это когда головной корабль в соседней колонне шёл на траверзе не головного корабля, а второго или третьего, в правой, для них колонны. И в результате самая правая русская колонна просто пошла вперёд. Головной корабль средней колонны сделал поворот вправо, чтобы пристроиться в хвост самой правой колонны. А третья колонна, дойдя до траверза места поворота второй колонны, стала совершать поворот вправо, чтобы встать в кильватер средней колонны. И в результате у русских через шесть минут после начала японского манёвра образовалась пусть и изогнутая, но одна кильватерная колонна. Нацеленная на окончание японского строя кораблей. Где находились слабейшие корабли линии японского флота. Броненосные крейсера Камимуры. И что бы прикрыть их от уничтожения Того начал свой манёвр, названный в последствии 'петлёй Того'. И ставшей примером того, как категорически нельзя поступать в сражении. Адмирал Того развернул свои броненосцы резко влево. Что бы вывести их на прикрытие крейсеров Камимуры. Нет, объяснение этому манёвру есть. Адмирал Того исходил из того что русские снаряды имеют ничтожное воздействие на корабли противника. Так что он рассчитывал, что его броненосцы выдержат обстрел русскими снарядами до окончания манёвра. А потом он, пользуясь тем, что его корабли имеют преимущество в ходу, выйдет в голову русской колонны и выбьет русские броненосцы по одному. Поочерёдно концентрируя на них огонь нескольких своих кораблей. Оснащённых более разрушительными снарядами. Но того ошибся. Причём дважды. Второй его ошибкой было то, что, посчитав русские снаряды всё столь же ничтожными, он по своему обыкновению остался руководить боем с самого высокого места своего флагмана. Будучи защищённым, только вывешенным вдоль ограждения, свёрнутыми матросскими койками. Несмотря на то, что его флагман уже попал под сосредоточенный огонь шести головных, лучших броненосцев русского флота. Остальные семь русских кораблей сосредоточили массированный огонь по точке поворота японского флота. Раздавая 'всем сёстрам по серьгам'.
Да и качество этих 'серёжек' было несколько иным, чем привыкли японцы. Теперь русские снаряды стабильно взрывались. Не разваливались, при этом, на несколько крупных и медленных осколков, которые и продолжали лететь по траектории снаряда. Имея достаточно низкие пробивные свойства. Теперь же, снаряд разрывался на множество, мелких кусочков метала, которые буквально пронзали всё вокруг. Нанося более серьёзные повреждения и вызывая пожар в месте взрыва. И один из таких снарядов попал в крыло мостика 'Микасы', буквально окатив находившихся на мостике вихрем осколков. Уцелеть среди которых было невозможно никому. Койки оказались недостаточной защитой, и всё командование японского флота вышло из строя. К тому же ещё один русский тяжёлый снаряд пробив, прямо напротив котельного отделения, на стыке с нижним бронепоясом, верхний бронепояс японского броненосца, впился в скос броневой палубы, и там благополучно разорвался. Выведя из строя своими осколками правые котлы 'Микасы'. Который, пылая в нескольких местах, от других попаданий, в том числе и двух пробивших верхний бронепояс над крюйт-камерами для шестидюймовых снарядов, и быстро теряя ход, стала вываливаться, из строя, влево. Подняв сигнал, что командующий передаёт командование. А русские броненосцы перенесли огонь на другие цели. Благо, для японцев, к этому моменту они смогли завершить манёвр и выйти на параллельный курс русскому флоту. Хотя броненосный крейсер 'Асама', из-за повреждений не мог управляться и тоже покинул линию.
Камимура ещё пытался выйти в голову колонны русского флота. Что бы всё-таки нанести поражение русским, но с севера стали подходить 'Ослябя', 'Громобой' и 'Россия'. Что окончательно смещало баланс сил в пользу русских. Правда, несколько северо-восточнее подходивших русских кораблей виднелось несколько десятков японских миноносцев. Которые, увидев такое развитие ситуации, пошли в атаку, с острых носовых углов, на русские броненосцы. Заставив последних отвернуть. И развернуться бортом, по отношению к миноносцам, для отражения торпедной атаки. Что и позволило японскому флоту, реализовав преимущество в скорости хода, без потерь в кораблях, уйти к берегам Японии.
Но после этого сражения, японский фронт, в Маньчжурии, буквально рухнул. Если продукты или фураж ещё можно отнять у местного населения, то вот патроны, а тем паче снаряды ни у кого не отнимешь. Их надо доставлять. А снабжение японской армии в Маньчжурии, лишённой к тому же основных запасов, оказалось полностью разрушенное. Что вынудило японские войска снизить активность и начать отступление в Корею. Но снижение активности японских войск, в том числе и на Квантуне, привело к тому, что один из русских пехотных полков был снят с позиции у Кинджоу. И был направлен на помощь осаждавшей Порт-Артур, где у японцев было несколько резервных батальонов и тыловые части, русской кавалерийской бригаде. Что привело к тому, что оборона японцев по Хребту Дракона, с главной оборонительной позицией крепости, оказался прорван. И японцы вынуждены были отойти к горе Ляотешань и Тигровому полуострову. Опираясь в своей обороне на форт номер VI. Этот форт, расположенный как раз несколько севернее начала Тигрового полуострова, был начат в постройке уже после первого японского штурма крепости. И закончен в ходе осады. А японцы к нему подошли уже после сдачи крепости. Заняв его полностью целым. И вот теперь это укрепление стало костяком японской обороны. Не позволяя русским занять ни Ляотешань, ни Тигровый полуостров. И закрывая русским кораблям доступ в гавань Порт-Артура. Но тут произошёл конфликт русских войск с Юань Шикаем. Что вынудило выделить часть войск на борьбу с китайцами. И снизило наступательные возможности русских войск против японцев.
И, из-за недоступности гавани Порт-Артура, 'Ориентир', во время последней встречи Николая Вирениуса с отцом так и не побывал в Порт-Артуре. Хотя и подошёл к Электрическому Утёсу. Откуда его командир и направился во Дворец Наместника. Который контр-адмирал Вирениус и сделал своей резиденцией. Тогда, лично император, приказал, обнаруженную на Мако японскую типографию, направить на Квантун. В Порт-Артур. Для этого всё оборудование и шрифты, в том числе и с японскими иероглифами, погрузили на посыльное судно и отправили на Квантун. Вот Николай и привёл свой кораблик к Электрическому Утёсу. А сам направился к адмиралу, с докладом о прибытии. Где застал у Вирениуса-старшего трёх китайских мальчишек. С весьма говорящими фамилиями Сисоев, Сисоевец и Сисоевский.
Ещё в 1900 году моряки броненосца 'Сисой Великий' приняли участие в обороне Посольского квартала в Пекине. Где помимо европейцев укрылись и китайцы-христиане. В числе, которых были три мальчишки. Оставшиеся сиротами. Вот их-то моряки броненосца и взяли с собой на корабль. Где их и усыновили русский морские офицеры. И выросшие, к Первой Мировой Войне, китайцы стали русскими офицерами. Но сейчас, когда Николай вошёл в кабинет отца что бы доложить о своём прибытии, тот как раз, объяснив, что найден японский документ, который необходимо размножить и разместить среди японцев, но так что бы его увидели европейцы, инструктировал подростков. Объясняя, как им добравшись на джонках, до указанных мест, быстро расклеить прокламации, не вызвав подозрения у японцев. И потом постараться навести на эти бумаги европейцев. А тогда узнав причину прибытия сына, адмирал приказал как можно скорее доставить японскую типографию во дворец.
А по прибытию назад, на Мако, Вирениус-младший получил новый приказ. Направиться в южном направлении, где обнаружить идущий на Мако отряд кораблей Балтийского флота. В составе броненосцев 'Слава', 'Император Александр II', крейсеров 'Память Азова' и 'Адмирал Корнилов'. А также вспомогательных крейсеров 'Дон' и 'Русь'. Минных крейсеров 'Абрек', и новейших типа 'доброволец', 'Украина', 'Войсковой', 'Трухменец'. Которые уже успели достроить, к моменту выхода отряда в плавание. А также пары контрминоносцев, 'Видный' и 'Громящий'. И которые сопровождали пароходы с пехотной дивизией и кавалерийской бригадой. Дабы передать приказ императора командующему отрядом, следовать не на Мако, а в порт Дагоу[14], на юге Формозы. Где они и получат дальнейшие инструкции. И командир 'Ориентира', повращавшийся, в окружении императора, понял, что для дальнейших активных действий государь ждёт только прибытие этих кораблей. Да и сам мичман, который уже прикидывал, как скоро он станет лейтенантом, и какие ордена он получит, понимал, что появление этих сил окончательно сдвинет баланс сил в пользу русского флота, и позволит подумывать, о высадке, уже на территории самой Японии. Что позволит побывать в Японии. И познать её так, как её познали глубину Японии более старшие, по возрасту офицеры, офицеры. Так как на Мако, с развлечениями всё-таки было сложно. А тут молодой человек рассчитывал, что у него будет гораздо больше и времени, и возможностей.
И именно об этом думал мичман стоя на мостике своего посыльного судна, которое двигалось зигзагом, чтобы проверить как можно большее пространство, в тот момент, когда сигнальщик в очередной раз прокричал:
— Вашбродь, дымы на горизонте, — а потом добавил, — По правой раковине[15].
— Держать курс на дымы, самый полный вперёд, — тут же стал командовать мичман, поднеся бинокль к глазам и пытаясь рассмотреть, что впереди. Его ли цель, или очередной купец, следующий проливом Формоза в Шанхай или Циндао. Пароходы всё ещё рисковавшие идти в Японию старались обогнуть Формозу по большой дуге в океане. Чтобы не встретиться с русскими крейсерами. Ну а пока, в том районе, где обнаружили корабли, было видно, что там несколько дымов. Но вот в бинокле появились, мачты, трубы, несомненно, большого боевого корабля. А потом в бинокль вплыл знакомый силуэт броненосца типа 'Бородино'. И это, несомненно, была 'Слава'. Все остальные корабли этого типа находились гораздо севернее. Да и там, на приближающихся кораблях, похоже тоже, заметили небольшой кораблик, направляющийся в их сторону. Так как навстречу 'Ориентиру', набирая ход, стал выдвигаться стремительный, двухтрубный силуэт. С большой пушкой на баке и размером не меньше минного крейсера. И мичман, опустив бинокль, произнёс, что бы сообщить команде:
— Свои. Приготовиться к встрече.
2
Николай поднялся на борт яхты 'Семирамида'. Ставшей его домом, в течение нескольких последних месяцев. Сначала на переходе с Мадагаскара, и до Пескадорских островов, а потом уже тут. На захваченной у японцев базе Мако. Построенное в 1889 году и носившее ранее название 'Маргарита', будучи названа в честь жены владельца, яхта в 1900 году была приобретена одним из представителей российской аристократии. Который и уступил яхту настойчивой просьбе императора России. Просьбе, подкреплённой ещё и круглой суммой. Но сейчас яхта стала его личной собственностью. И он даже не стал менял ни название яхты, ни иностранный экипаж на ней. Правда, добавился караул на борту корабля. Из стрелков 3-го стрелкового Финского лейб-гвардейского батальона. И Николай закурил и остановился у борта яхты. Наблюдая, как заканчивается день.
Был, конечно, вариант остановиться в городе. Но побывав в доме у адмирала, навестив его, с визитом, так сказать проведать больного, осталься недоволен традиционным уровнем комфорта у японцев. Принеся тогда японскому вице-адмиралу напитки и заставив одну из девушек, с госпитальных судов, исполнить песню. Которую Николай объявил народным русским романсом. Посвящённым взятому в плен шведскому адмиралу. Хотя Николай и знал, что это песня 'Добрый вечер, мой пленник и... гость' появиться гораздо позднее. Да и у неё будет и автор, и исполнитель, со сценическим псевдонимом Канцлер Ги[16]. Но сейчас, после исполнения романса, Томомити Ономото получил написанный рукой русского императора текст, что сразу же подняло значение этого человека в глазах окружающих. А этот текст японскому адмиралу потом перевели на английский язык. И проникнувшись вниманием к себе, японец поблагодарил царя за внимание к своей персоне. Хотя Николай подходил к этому вопросу довольно прагматично. Понимая, что в противном случае японский адмирал мог сделать счёты с жизнью и стать героем в глазах японцев. А так... А так, текст, написанный рукой русского императора, обязательно окажется в руках его японского визави. И лишним подтверждением его намерений. Как и накажи он, Миюки Чинен, то она стала бы героиней Японии. Тут же, она осталась обычной, зарёванной неудачницей. По сути можно было сказать, что девушка не попала в историю, а только вляпалась в неё. Но в тот вечер Николай понял, что с их отправкой спешить не стоит. А зафрахтовать американский пароход на Филиппинах надо к моменту, когда активные боевые действия уже начнутся. И всё что японцы смогут рассказать, уже стратегически устареет. И враг и так обо всём этом будет уже знать.
