Плетеный человек, конечно, был магическим конструктом и ужасающим Благородным Фантазмом — но его мощь заключалась в поражении лишь одной небольшой цели своим весом — и в заточении этой цели внутри самого себя и ее последующем сжигании — это не было специализированным магическим конструктом для сражения с гигантскими монстрами. И, как и следовало ожидать, в бою поэтому задержать гигантского берсеркера надолго тот не мог.
И потому Кухулин мог в данном случае мог воспользоваться выигранным ненадолго временем для двух целей.
Он мог применить свой второй Благородный Фантазм — тот, что не оставил бы от окружающей его обстановки и города никакого упоминания, зацепив множество противников — и не меньше союзников.
Или же помочь своим сражающимся прямо сейчас рядом с ним союзникам своей магией.
Учитывая полученную от Аинза мгновение спустя ману — выбор был весьма несложен.
* * *
В момент, когда Благородный Фантазм Флоренс рассыпался на красивые, но бесполезные белые искры — в глазах Флоренс впервые за долгое время вместо стальной уверенности промелькнуло... Удивление, пожалуй.
И хотя поколебать Флоренс было нелегко — при всех ее, безусловно, выдающихся способностях — как минимум выдающихся достаточно для того, чтобы стать Слугой даже в свои, уже порядком лишенные магии, времена — та все же не была настолько же непоколебима как Скатах и не настолько безумна, как Кухулин Альтер, использовавший свой Благородный Фантазм, а потому пронаблюдав нечто столь неожиданное и выбивающееся из ее картины мира, как ее несработавший Благородный Фантазм — та остановилась на секунду.
Пронзившее спустя секунду ее живот копье доказало ей, что это было плохим выбором.
Лансер — мужчина с длинными волосами цвета пшеницы — хотя и был в своей сути благородным воином — все же не отказывался пользоваться некоторой стратегической хитростью.
Спустя еще мгновение тому пришлось уйти в сторону, уклоняясь от уже стремящегося в его сторону копья с иной стороны баррикад — мужчина, одетый во что-то, что сам лансер мог лишь назвать одеждами китайского вида, пользуясь какими-то знаниями, вложенными в него силой Грааля, не собирался останавливаться.
Спустя еще мгновение клинок Нероны уже направился в ее сторону — однако тот был перехвачен монструозным оружием, более похожим на бур, нежели на меч. Учитывая то, что владельцем этого странного оружия был человек с синими волосами — некоторые аналогии Нерона могла бы привести — если бы больше знала о культуре двадцать первого века, конечно же.
Спустя еще мгновение, мгновенно отойдя от своего ступора из-за боли Флоренс перевела свой взгляд.
Только что на ее глазах маг с вражеской стороны сломал ее госпиталь. Место, где она обеспечивает успокоение слабых и лечение больных!
Спустя еще мгновение взгляд Флоренс затянулся багровой дымкой — а не разбирая дороги она бросилась вперед, не глядя на сражающихся рядом Слуг.
Рядом с ней на секунду появился Лансер — но Флоренс даже не собиралась определять, был ли он на одной с ней стороне или на другой. Тот, кто пытается остановить лечение страждущих — враг, неважно, в каких он цветах!
А потому в ее руке словно бы сам по себе появился большой примитивный пистолет мгновение спустя выстреливший в сторону помехи.
Спустя еще мгновение в ее тело врезалась стрела — должно быть от Робина — но Флоренс было плевать. В ее голове не было мыслей кроме необходимости уничтожить Медею.
Спустя еще мгновение на ее пути возникла новая фигура — но разглядеть ту Флоренс не успела.
Врезавшаяся в ее тело магия мгновение спустя вонзилась обжигающим льдом — а затем и леденящим огнем.
Медея, что увидела спустя мгновение, как Кухулин использует свою магию для помощи сражающимся не стала тратить время на пустые разговоры,— Сколько он продержится?
Кухулин в свою очередь не стал глядеть на Плетеного Человека, отчаянно пытавшегося сдержать напор Баньян позади Кастера,— Десять секунд.
Не лучший результат, на который надеялась Медея, но требовать большее было бы глупо. Благородный Фантазм Кухулина не был для такого приспособлен — а для сражения Слуг и секунда была огромным сроком.
* * *
Машу лишь успела поднять свой щит, прежде чем почувствовала, как все ее тело начинает наполняться силой — или, точнее, маной Аинза. Медея говорила, что тот прибудет в самый последний момент, когда его вмешательство будет необходимо по плану — и, судя по всему, этот момент наступил.
Всю усталость и раны, полученные за время поддержания Камелота — сколь бы незначительны они ни были сами по себе — словно бы мгновенно смыло волной накрывшей ее мощи.
"Ну что, настало время надавать всем по лицу?" — голос Галахада донесся до Машу — "И можешь не скрывать, ты ждала этого момента."
Машу...
То есть, да, она поддерживала защиту, чтобы атака Ситы не уничтожила всех сражающихся рядом — но... Поддержание защиты при всей необходимости не способствует укреплению пошатнувшейся уверенности в себе Машу.
А раскидывание голыми руками — ну, или, щитом — Слуг — вполне.
Потому спустя мгновение, ощутив, как одной заклятие Медеи ложится поверх ее и без того возросшей мощи — Машу бросилась вперед.
-Уму?— Нерона успела только повернуть голову в сторону, в то время, как Машу лишь внутренне извинилась перед Нероной из Халдеи и пообещала себе выпить с ней кофе, как она вернется в Халдею.
Прежде чем удар щита, подхваченного на манер бейсбольной биты, отправил Нерону в полет не хуже полагающегося такой бите мяча.
Спустя еще мгновение Лансер противника, правильно оценив начавшую было изменяться обстановку сделал единственный шаг, что он только мог,— Божественное Копье!
Спустя еще мгновение Машу ощутила, как ее зрение и даже ее ориентация в пространстве помутились...
На какую-то ничтожную долю мгновения — прежде чем та успела выставить свой щит на пути копья.
"Ли Шэнь" — Галахад отреагировал мгновенно — "Легендарный китайский мастер боевых искусств, чье копье, как говорят, не знает промаха и никогда не нуждается во втором ударе... Не представляю, что он забыл в Америке — но с объемом маны от Аинза как из десяти Кастеров это и не имеет значения. Гордись, мало кто выживал после встречи с его копьем — и тем более умудрялся остановить то."
И хотя Ли был мастером боевых искусств — выставленный мгновенно щит на пути его копья сбил его с мысли почти также сильно, как Флоренс.
Ли Шэнь не зря носил свой титул "того, кому не нужен второй удар" — потому, что каждый его удар всегда смертелен.
Будучи великим мастером боевых искусств тот отточил свои способности до того, что они сами стали Благородными Фантазмами — используя свои практики он добился мастерства, при котором еще до самого копья он мог одним четким ударом своего ки выбить противника из равновесия, на мгновение запереть его, потерянного и слабого в темнице своего непонимания — после чего его копье нанесло бы удар по слабой цели, не просто ударив с абсолютной точностью или разрушительностью, но так, чтобы повредить сами потоки маны внутри Слуги — перебив связь Слуги со своим Мастером и использование ими любых способностей. Атака, что превращала его жертву в легкую цель.
И даже если его противник использовал хитроумную силу для того, чтобы защитить себя — значило это мало. Подобно тому, как волны идут по пруду от падения камня — сила удара Ли пробивается сквозь любую защиту, неважно, в чем ее суть.
Единственный способ прервать действие Благородного Фантазма Ли было обладание объемами маны — или силой защиты — такой, что не нашлась даже у подобающего числа великих героев человечества.
Даже если упавший камень порождает волны — в огромном море до берега они не дойдут.
Будь такая мощь Благородным Фантазмом Машу, стенами несокрушимого замка, Ли понял бы это — но его удар словно бы оказался... Просто смыт. Подобно тому, сколь бесполезно желание вызвать волны в бурной реке, но... Это было абсурдно!
Слуги, хотя и вырабатывали огромное по меркам магов количество маны — не обновляли ту ежесекундно, даже сильнейшие из них. Маги — тем более. Такой напор силы был подобен... Словно бы ежесекундно — нет, сотню раз в секунду — полные запасы всей маны, что Машу могла вместить — нет, даже больше того, с излишком — вливались в нее, после чего просто рассыпались в никуда. Объемы маны, словно бы сотню раз в секунду кто-то выделял на Машу столько маны, сколько требуется на проведение всего ритуала Войны Святого Грааля!
Что... Что могло вообще сравниться с таковым?!
Дальше Ли Шэнь ни о чем размышлять уже не смог — в его голове не смогла уложиться информация даже о том, что кто-то мог снабжать Машу такими объемами маны — не говоря уже о том, что этот неизвестный "кто-то" мог проделывать такое со всеми Слугами. Например, с Медеей или с Кухулином — двое из которых мгновение спустя ударили магией в Ли, не обращая внимания на попытки Индейца защитить того.
-Я испытываю странное недовольство,— голос одного из Лансеров разнесся спустя мгновение,— От того, что у нас слишком сильные союзники. Я даже не успею назвать свое имя или использовать свой Благородный Фантазм.
-Просто нужно быть быстрее и успеть воспользоваться шансом!— голос громады Сейбера разнесся над полем боя,— Каладболг!
Спустя еще мгновение Фергус мак Ройх, прославленный герой Ирландии, правитель Ульстера и любовник Медб, занес свой монструозный, похожий на дрель, меч, явно планируя ударить тот о землю. В конце концов сила его Благородного Фантазма заключалась не в прямом воздействии меча и не в ударе о противника, а в его способности к разрушению земли или крепостей — вызывая землетрясения, что способны скрыть горы в мгновенно появившихся расселинах.
Иными словами — никакого особенного смысла в использовании Благородного Фантазма Фергусом не было — в первую очередь он бы нанес урон всем вокруг, включая своих союзников, а во вторую — практически все Слуги смогли бы скрыться от возникшего землетрясения и куда больший урон бы нанес исключительно окружающему городу, и без того превращенному в руины.
Строго говоря, Фергус был согласен с Лансером — он просто хотел упомянуть свое имя и использовать свою особую силу до того момента, как время сражения бы истекло.
Опустить свой клинок, однако, у Фергуса не вышло.
Шесть выстрелов, сделанных так быстро, что звук от них слился в единый громкий хлопок, превратились в шесть кровоточащих, хотя и небольших аккуратных ран в теле Фергуса.
В голову, в сердце, и по одной в каждую руку и ногу.
Не использовав свой Благородный Фантазм Фергус мгновение спустя свалился пораженный выстрелами.
-Громовержец,— и, что было весьма необычно, лишь после активации своего Благородного Фантазма юный парень, Арчер, что держался за свой револьвер, произнес его имя,— Ребенок Билли, самая быстрая рука на Диком Западе.
Кухулин, что пронаблюдал за этим, выдохнул. Конечно же, Генри Антрим — псевдоним, что Билли использовал в прошлом — как он мог не догадаться? Ведь стоило подумать, что человек с револьвером и возникший на землях Дикого Запада мог быть одним из самых известных преступников того времени и места...
Однако думать об этом дальше у Кухулина не получилось.
Нанеся еще один удар свои топором Баньян окончательно покончила с Плетеным Человеком — и Кухулин ощутил, что после полученного по лицу удара... Ты не была в столь уж радостном настроении.
* * *
Использованное Аинзом заклятие было применено без дополнительных модификаторов и было заклятием седьмого ранга, предназначенным в первую очередь для нанесения урона группе противников — особенно тяжелобронированных противников, поскольку дополнительной способностью заклятия Аинза была возможность долговременного снижения бронированности противника. Именно эта комбинация факторов, наложенная на фигуру тяжелобронированного — по виду — Кухулина Альтер и присутствие сразу нескольких подходящих целей для использования заклятия — и заставило Аинза выбрать заклятие.
В конце концов примерно в таких условиях Аинз и использовал эту магию.
И, при всех чудесах времени Аинза и невероятной глубине проработки его любимой игры, это заклятие создавало исключительно "область продолжительного воздействия", находясь в котором цели получали урон благодаря действию положенных в основу строк кода и математических уравнений, получая стакающийся дебафф на использование некоторых своих предметов и характеристик — в соответствии с креативной мыслью разработчиков и некоторой толики логики.
Симулировать то, что произойдет в реальности в случае произошедшего использования заклятий игра Аинза не могла — и, в общем-то, к лучшему для игроков.
Потому, что возникшее мгновенно облако ядовито-зеленого цвета, соответствуя своему названию, мгновенно обратилось в ядовитую жгущую росу.
Осаждение на тело Рамы или взвесь капель, забирающаяся даже под костяные доспехи Кухулина были меньшим — хотя все Слуги, даже Скатах, мгновенно почувствовали, как вгрызается в плоть вереницей жгучих зубов заклятие.
Когда кислота осаждается на глазах — это становится даже хуже.
Но хуже всего становится от осознания того, что Слугам необходимо дышать.
И поможет Господь тем, кто вдохнет жгучую смесь магии Аинза и креативности разработчиков.
Раме показалось на мгновение, что все его естество было заменено на боль — исключительно на боль, выжирающую его изнутри и снаружи, превращая каждую частицу его бытия в новый и новый очаг боли. Казалось бы, что не существовало ничего, кроме боли — не было зрения или слуха, ощущения клинка в руке или сидящего на нем доспеха — ничего кроме всепожирающей боли.
Рама не мог даже крикнуть — лишь один совершенный вдох позволил жгучему облако попасть внутрь него, превратив его голосовые связки в комок, пылающий огнем боли.
Кухулин Альтер, способный лишь к жестокости, ощутил, как его руки и ноги, его хвост и голова — его доспех, его тело — словно бы растворяются в потоке боли.
Даже Скатах, прошедшая сквозь Ад, который невозможно было описать человеческим языком, ощутила боль, словно бы пожирающую саму ее суть, заменяя ее разум на ядро пульсирующей боли.
При этом сам вред от магии Аинза не был столь уж критичен — как и полагалось магии, действующей в течение некоторого времени урон Аинза в одну секунду не был высок.
Однако боль, вгрызающаяся в сознание, была куда страшнее любой практической силы заклятия.
Однако Скатах все также оставалась одной из величайших Слуг Трона Героев.
Мгновение спустя она бросилась прочь, желая выйти из зоны поражения магии — словно бы для продолжения сражения в самых адских условиях ей не требовалось никакого сознания, никакого разума, замещенного на комок пылающей в агонии плоти. Словно? Нет, пожалуй, Скатах действительно это не требовалось.
Однако ее бросок прочь был прерван — Аинз среагировал быстро, продолжив методично отрабатывать связку полагающихся заклятий, не собираясь давать противнику и шанса на спасение.
Возникшее вокруг трех Слуг, выбранных Аинзом в качестве цели, сияние обозначило, что сбежать им не удастся.
