Ну, и, само собой, есть еще один аргумент в подтверждение идеи о параллельном пространстве. Вот он, в углу лежит, выдыхает периодически. Массивная гора плоти на хитиновых ножках. Толком не рассчитанная ни для жизни в воде, ни для жизни на суше. Явно не результат естественного отбора. Ходячий курьез, при этом — зубастый и очень опасный. Неизвестно почему оберегающий меня — не знаю, надолго ли. И не закончится ли наше знакомство в итоге легкой закуской для членистоногого чудовища.
И вот в такой мир, где живут эльфы и тролли, этот зверь бы вполне вписался. В привычный мне — никогда.
Из этого проистекает грустное заключение — от дома я не просто далеко, это вообще несоотносимые пространства. Вернуться будет очень сложно. Эх, бедная моя мама. И отец, конечно. Женой обзавестись не успел, с последней девушкой давно расстались.
А вот интересно, если я сейчас в этом теле, то что тогда с моим? Скоропостижно скончалось? Я тут жив и, вроде бы, здоров, а у них там, получается, сын умер. Приедут в морг улаживать формальности, может, нужно будет опознание или какое-нибудь подтверждение. Там выкатят из холодильника полку с телом, они увидят мое побелевшее лицо с синюшными губами и запавшими чертами... Представляю глаза мамы в этот момент. Беда...
Или лежит в больнице в овощном состоянии, и на энцефалограмме прямая линия? Или... Черт, а если прежний хозяин этого синекожего немытого тела сейчас занял мое? То есть мы поменялись местами? Тогда все еще хуже — "прежний я" сейчас в психушке, без вариантов. И с безнадежным прогнозом. Лучше бы тело умерло, родным было бы, наверное, легче. Он же никогда никого не узнает, будет смотреть, как затравленный зверь. Бр-р. Может, и буйным станет. Ужасно, до чего же ужасно... Не буду об этом думать — все равно изменить ничего не смогу. Как и узнать достоверно. Только измучаюсь. У меня на повестке дня другие проблемы, куда более приземленные.
Взять, скажем, моего спутника-спасителя. Вчера он опять повел себя практически разумно: безошибочно распознал, когда мне грозила прямая опасность, понял, где я нахожусь, пришел на выручку, распугал народ, показал, чтобы я сел на него верхом, даже выбрал на себе такой участок, с которого я не свалюсь... Ну, возможно, не выбрал, а показал привычный, если на нем когда-то ездили. Тем не менее. Там нужен был какой-никакой, но анализ обстановки. Уверен, что если бы меня не подловили, кит-скорпион так и остался бы спокойно дожидаться в лесу.
И ориентировался он, должно быть, на слух. Совершенно потрясающе.
Я подошел к зверюге, намереваясь еще раз кое-что проверить. Ее тускло светящийся человеческий глаз заинтересованно прищурился, тогда как взгляд остальных остался по-прежнему тупым и безучастным. Ну да, фасеточные глаза не предполагают никакой выразительности, а китовые в этом смысле тоже недалеко ушли.
— Ты меня точно не понимаешь? — задал я довольно глупый вопрос.
Кит-скорпион только моргнул. Очень странная реакция. Даже собаки как-то отзываются на человеческую речь, хоть и не понимают ее. Человек, если к нему обратиться на незнакомом языке, скажет что-то вроде "Моя твоя не понимай". В общем, даст знать, что услышал, но по делу ответить не способен. А эта тварь, определенно, достаточно умна для того, чтобы хоть интонацию распознать. Однако — никакой активности. Ну, попробуем еще.
— Кто ты? — раздельно проговорил я, одновременно указывая пальцем на тварь.
Чудище оживилось, вытянуло свою руку и точно так же показало на меня, дважды протрещав по-дельфиньи. Ого, есть контакт.
— Кто ты? — повторил я, уже не двигаясь. Китообразное тоже не пошевелилось — просто моргало.
Теперь я просто молча указал пальцем на него — точно так же, как и до этого. Но ответного жеста не последовало, только тихий скрип и щебетание. Человеческий глаз неотрывно смотрел на меня. Так, уже интереснее.
— Кто же ты? — спросил я в третий раз, вновь направляя палец на зверя.
Отклик был более ярким, чем сначала. Тварь дважды щелкнула языком, приподнялась на передних ногах и прикоснулась кончиками пальцев к моему уху. Я от неожиданности отшатнулся и чуть не повалился на спину.
Параллель с первым ответом налицо, но нужна контрольная попытка. Это может быть всего лишь совпадением.
Я еще несколько раз обратился к паучьему киту, то одним жестом, то одними словами. Под конец мне почудилось, что он стал посматривать на меня, как на дебила. Ну-с, финальная проверка.
— Так кто же ты? — соединил я вопрос с жестом.
Монстр опять привстал, скрипнул два раза. Он протянул руку, напряг пальцы на клешне и указал на меня, затем — на себя, а потом провел рукой по моему уху. И еще раз указал на меня, причем и рукой, и клешней. После этого навел клешню на меня, кисть — себе на грудь, постоял так немного, успокоился, поморгал и снова лег на пол.
Тьфу ты, театр одного актера. И как прикажете это понимать? Кит завидует, что у меня есть уши, а у него нет, что ли?
Но я все-таки установил, что жесты и слова он по отдельности воспринимает совсем не так, как одновременно. Осталось только проверить, различает ли он разные реплики, если жест один и тот же.
Выяснилось, что различает, причем очень даже. В ответ на всякую ерунду зверюга только отмахивалась, причем с каждым разом — все более резко. В конце вообще отпихнула меня половинкой клешни. Зато на мой вопрос "Кто я?", параллельно с которым я тыкал себя кулаком в грудь, тварь, пока ей не надоело, неизменно отвечала указанием на ухо. А слова "ты" и "я" она, видимо, путала — отвечала на сопровождающий жест, а не на слово.
Значит, для чудища главным моим признаком являются длинные уши. Даже обидно как-то: меня, оказывается, ценят не за мой богатый внутренний мир, а всего-то за уши противоестественных размеров. Фантастику я как-то не особенно любил, но, конечно, смотрел разных там "Властелинов колец", в школьные годы чудесные бегал играть в компьютерный клуб "Гладиатор". Еще слышал о разных странных личностях, которые собираются вместе и бегают по лесам в занавесках, с мечом, выточенным из лыжи, и очень часто — с накладными ушами. Изображая как раз таки эльфов. Выходит, огромный кит-скорпион тоже считает, что длинные уши — характерная черта именно эльфа. Иначе бы, вероятно, помогать мне не стал.
А почему помогает? Может, эльфы дрессируют таких тварей и держат их у себя? Ну, как ездовых животных и охранников, например? Или даже как слуг, если эти монстры настолько умны, как мне показалось.
И ведь люди в темноте меня тоже приняли за эльфа. Отсюда логический вывод: либо тролли, по представлению аборигенов, похожи на эльфов, либо они просто никогда не видели ни тех, ни других. И паукообразная тварь не видела тоже, а судит банально по ушам. Как и местные нищеброды. Вот она, волшебная сила стереотипов.
Либо... Либо в моем нынешнем теле все-таки есть эльфийская кровь. Но образ изящного эльфа, бессмертного носителя самой высокой культуры, утонченного и надменного, никак у меня не вяжется со вшивым гуманоидом, покрытым окаменевшей кожей. Который шарится по болотам и ельникам, одет в распоследнее рванье, из имущества владеет только убогой заточкой и привык жрать сырое мясо. Я бы такого, скорее уж, и сам назвал троллем или каким-нибудь гоблином. Те самые ролевики, играя в свои игры, подразумевают под эльфами все-таки не лесных бомжей, а горделивых снобов с многовековой культурой. Ну и стараются изображать из себя именно таковых. Когда не пьют портвейн и не обжимаются в кустах, само собой.
И кстати. Не в первый раз замечаю, что соображаю туго, как будто с тяжкого похмелья. Постоянно отвлекаюсь, не могу поймать мысль, с трудом подбираю выводы, на многое не обращаю внимания. А ведь троллей обычно описывают как очень тупых существ. Вот ведь жесть. Неужели и я таким буду?.. Нет-нет-нет, спишу пока на последствия сотрясения мозга — очевидно, меня тут неслабо приложили дубиной по голове.
И ведь сам свои мыслительные способности не проверишь — если уж отупел, то сравнивать сложно. И недостающие куски памяти по этой же причине не вычислишь... Сознание-то у меня, по-моему, прежнее, не замечаю никаких воспоминаний предыдущего обладателя тела. Может, оно привыкает после пересадки и еще, э-э, раскочегарится? Пока разница "мощностей" как критическая не воспринимается. Буду много думать, упражнения себе сочиню. Надеюсь, мозг раскачается. Слава богу, на олигофрена я пока не совсем похож. Вроде не полтора нейрона в голове, так что подвижки должны быть.
И, видимо, поэтому я иногда плохо понимаю речь аборигенов, с пятого на десятое...
Тут я вздрогнул, присвистнул и выругался вслух. Ругательство прозвучало как-то причудливо, да и смысл был неправильным. Что-то вроде "Жарь тебя бесы гречишной ядрицей".
Я открыл рот, зачем-то пожевал губами и размял язык. Потом медленно изрек:
— Солнце. Елка. Снег. Волк. Трактор. Э-э... Эксгумация.
Что и требовалось доказать: по-русски я произнес только последние два слова. Причем выговаривал их с мерзким акцентом, еле произнося звуки. Похоже, они так же непривычны моему рту, как и нормальная еда.
Точно, у меня проблемы с интеллектом. Это же надо — не понять, что я сам говорю на чужом языке! Немного извиняет меня только то, что некоторые фразы звучали очень уж по-славянски, да и подменяются в моей речи далеко не все слова. Только те, которые часто используются.
Да, слово, которым я назвал елку, скорее обозначало абстрактное "дерево", поскольку и сосну, и дуб я бы назвал точно так же. Если не переключаться на русский.
Стало быть, у меня еще и проблемы со словарным запасом. Из-за этого и плохо понимаю местную речь. Не слишком удивительно, если вспомнить, что прежний обитатель тела бомжевал по лесу, а общение с аборигенами у него явно не задалось. Тут уж не до лингвистических изысков. Знает язык на уровне "Дай мне три золота, или я тебя убивать" и "Не бей меня, а то я умереть". Так и налаживал контакты, сдается мне.
Вообще, начинают одолевать сомнения: вряд ли тот дикарь, в теле которого я очнулся, был приятным соседом. Вполне возможно, что охоту на него открыли не просто так, а по веским причинам. И значит, в покое уже не оставят, несмотря даже на то, что со мной теперь сухопутный кит-монстр. Придется снова наведаться в деревню, чтобы выяснить, насколько все плохо. Уточнить свое положение...
Вот как им объяснить, что я — уже вовсе не тот тролль, который, возможно, портил жизнь всей округе? Станут ли слушать... Или сразу казнят особо зверским образом? И не пойдут ли мои дела еще хуже после этих откровений? Скажем, признают одержимым, и если тут средневековье — гореть мне на костре.
Еще и отягчающее обстоятельство есть — завел себе исполинского клыкастого зверя. Ну, точнее, он сам завелся, но кому это интересно. Хотя, тем не менее, я пока ни разу не видел, чтобы он напал на человека. Даже когда к нему вломились в логово — просто выгнал. При этом запросто мог растерзать их всех, как недавних волков и медведя: силы ему не занимать, а жуткие зубы говорят сами за себя. Но — никого не тронул, даже не покалечил. Странная миролюбивость для страшного хищника. Хорошо, что он имеет так много общего именно с косатками, а не с чем-нибудь безмозглым и кровожадным. Акула была бы куда хуже, а уж если какой-нибудь комар, высасывающий человека за один присест... Никакие уши бы не помогли отбиться.
Однако при одной мысли о том, чтобы повторно посетить деревню аборигенов, у меня закрутило живот от легкой паники. Я же не ниндзя какой-нибудь, чтобы скрытно проникать и подслушивать. Обязательно заметят. Опять загонят в угол и прирежут еще до того, как я открою рот, пытаясь мучительно подобрать слова и что-то объяснить... И не факт, что на этот раз тварь успеет прийти мне на помощь. И что захочет меня вытаскивать... А от местных пощады ждать не приходится. Помню я, как они в первый день тут за мной бегали, какие у них были лица. Шли убивать.
Не хочу, не полезу туда больше. Но как тогда узнать, что они затевают? Как раздобыть самое необходимое — ну, хотя бы огонь?
Мои горькие думы были грубо прерваны раскатистым бурчанием, которое раздалось из утробы гигантского хищника. Ну вот, опять оно проголодалось. Это ж сколько оно органики потребляет, а? Недавно ведь волками живот набивало, а потом еще половину оленьей туши умяло.
Зверь твердо изъявил желание еще раз подкрепиться: упругим толчком встал на ноги, чуть не снеся меня башкой, махнул рукой и заторопился к выходу. Приглашает с собой на охоту? Ну что ж, я тут один все равно не собирался оставаться: если опять нагрянут деревенские, то мне придется скверно.
По одному ему понятным признакам монстр уверенно выследил добычу и прямо от входа рванул в подлесок, обступавший поляну. Оттуда сразу донесся чей-то писк — зайца поймал, по-моему. Не удовлетворившись этой закуской на один зуб, хищник понесся в чащу, с трудом пропихивая массивное тело между стволов. Ему, кстати, только в таких ельниках и жить — тут елки почему-то растут не очень плотно, расстояния существенные. Ну или в сосновом бору. Может, в дубраве. Посмотрел бы я, как такая туша через осинник продирается.
На коре деревьев, где ее задевали бока твари, оставались влажные следы. Я подошел и потрогал — с пальцев тягуче капнула густая слизь. А я удивлялся, как он себе все бока тут не ободрал. Раньше я не замечал, чтобы из него слизь текла — просто гладкая дельфинья кожа, изредка — хитиновые пластины. Выделяет целенаправленно, когда разгоняется? Интересная слизь, приятно пахнет. По первой ассоциации — мятой и луговыми травами. Ароматизированный монстр.
А еще на снегу кое-где оставались капельки крови. Вначале подумал, что натекло от зайца, но затем, когда зверь чуть притормозил, я увидел, как по его человеческой голени стекает алая струйка. Пропорол об кусты. Бедняга, да как он здесь бегает вообще?
Зато как здорово определил, где прячется еда! Наводится по ультразвуку, наверное.
Не успел я и оглянуться, как справа душераздирающе скрипнуло, треснуло, захрипело. Что-то завозилось, взбивая фонтаны снега и обколачивая его с ветвей, и вот уже китообразный ужас с хрустом рвет мясо какого-то животного наподобие большой косули. Ну и скорость! Никак не скроешься.
И какие богатые же здесь леса! Пять метров пройдешь — наткнешься на волков, плюнешь в кусты — выскочит заяц. Ничего странного, что семиметровый хищник тут отъедается. Хотя местную фауну он уже, должно быть, проредил существенно. Чем, полагаю, тоже портит жизнь аборигенам.
Зверь на пару секунд оторвался от кровавого пиршества, смерил меня виноватым, как показалось, взглядом и вновь махнул мне рукой — мол, давай, налегай!
— Спасибо, я подожду, — пробормотал я, выставив перед собой ладони и скрещивая запястья. — Пока не хочется, спасибо!
Кит досадливо хмыкнул — в его тоне явно читалось: "Ну, как знаешь, а косуля-то очень вкусная". И продолжил застолье.
Впрочем, недоеденное бедро он мне оставил. Подкрепившись сырым мясом, которое я предусмотрительно обтер снегом, мы двинулись дальше.
Некоторое время спустя чудище вдруг встало, как вкопанное. Подождало, пока я подоспею, и, понурив голову, три раза указало кулаком мне под ноги — прямо как я, когда шел в деревню. Что это с ним? Выглядит так, как будто сильно смущается, даже пытается прикрыть ладонью глаза — не дотягивается, конечно.
