Эл улыбнулась на его слова.
— Это уже из области верований. Осталось нимб протереть, — сказала она.
— Не вижу почвы для шуток. Они небезобидны и небезопасны. Все, кто привлекают таких созданий на свою сторону, должны за это расплатиться. Мы наблюдали акт расплаты. Тиамит утверждал, что ты знаешь мир, который видела. А еще он говорил, что там есть культы. Почему в первую встречу, он называл тебя Рашну? Это имя для мальчика.
Эл уже открыла рот, чтобы сказать Самадину, что Тиамит тогда сам принял ее за мальчика и был озадачен тем, что она девочка.
— У тебя с Тиамитом очень доверительные отношения. Почему не спросишь у него? — опередил ее Самадин.
— Он не может помочь. Он утверждает, что это было до него. Он потерял память. У него свое забвение.
— Я бы не удивлялся, если с ним случилось забвение подобное забвению твоего Монту. Эл, это совпадение? Почему? Ты можешь мне сказать? Каким образом? — Самадин вдруг улыбнулся очень хитро. — Быть может, он все забыл подобно твоему страннику? Если так, вот тебе еще доказательство.
Эл вдруг хмыкнула и криво усмехнулась.
— Да, мастер. Тиамит пережил забвение. Перед тем, как уничтожить свою память он написал все, что посчитал важным.
— Свитки, которые ты искала?
— Да.
— Эл. Я редко это говорю своим ученикам. Попробуй отталкиваться оттого, что твое видение — правда.
— Сколько нужно доказательств?
— Неважно сколько, важно какие. Мне не нравится твое смятение. Ты так рвалась увидеть, а теперь растерялась. Не в твоем духе.
— У меня есть осколок меча Бариэля.
Самадин посмотрел на нее с восхищением.
— Этого довольно. Он у тебя давно?
— Нет.
— Он был до видения или после?
— До. У меня хранился ящик, который я не открывала. Фрагмент был там.
— Могу я его увидеть?
— Если это для тебя не опасно.
— Нет.
— На днях сюда заглянет мой друг, Игорь, я пошлю ему послание, он привезет фрагмент.
— Почему он должен сюда прилететь?
— К тебе. Как к главе исследовательского направления. Он будет не один.
— Не люблю делегации. Зачем я им нужен?
— Они на пороге открытия, — улыбнулась Эл.
— Еще одного? Мне это неинтересно. А ты можешь отменить визит?
— Мне лучше улететь, а то я стану объектом внимания.
— Я подумаю, не вступить ли в твой экипаж, — Самадин засмеялся. — Я тоже не хочу больше заниматься этой их математикой.
— Нали сказала, что ты нервничаешь. Это из-за меня?
— Я стал свидетелем захватывающей истории. Эл, твое видение было ярким. Вероятно твоя Ника и Тиамит иные, но я — человек. Меня увлекло твое видение. Это редкое явление, когда дело касается видений моих учеников. Ты, конечно, относительно моя ученица. Я рад, что наставлял тебя.
— А по мне так ничего выдающегося там не произошло. На Земле полно таких легенд.
— Я не был свидетелем ни одной столь же яркой.
— Надо же. А я первый раз в детстве подумала, что попала в сказку. А ты все это видел.
Самадин беззвучно засмеялся.
— Я подумаю, чем тебе еще помочь.
— Не нужно. Я действительно забыла, что ты, хоть мастер, но человек. Энергии моего видения плохо действуют на тебя. Забудь.
— Не я твой ученик, это ты моя ученица. Забыла? Я сам решаю, что мне делать.
— Извините, мастер, — чинно склонила голову Эл. — Это опасно.
— Притворство тебе не идет, — тем же строгим тоном сказал старик. — Останешься? Тебе не повредит отдых.
— Нет, я спешу. Твоя жена стремиться от меня избавиться. Я ее понимаю.
— Ты скоро возвратишься? — спросила Самадин.
— Я не знаю. Минимум три недели, если застряну — месяца два. До встречи.
— Я желаю тебе успеха, Эл.
— Спасибо.
Он не пошел ее провожать. Нали тоже не появилась. Эл стояла рядом с катером, окидывая взглядом это место, и ощущала себя чужой. Так странно после длительного знакомства с хозяевами. Домик, в котором проходил эксперимент, был едва виден с площадки. Холодный порыв ветра вынудил ее поскорее забраться в катер.
Глава 3
Они поселились прямо на пирсе, в помещении для персонала. Пирс был пуст, его контролировала только автоматика. Как обычно в экипажах "Агентства независимых капитанов" не хватало людей.
Пол пирса постоянно мерно вибрировал, а еще периодически подрагивал, словно под полом пробегало громадное насекомое.
Ника ежилась.
— Эта штука когда-нибудь развалится, — заметила она.
— У них что-то неисправно, поэтому пирс пустой, — со своей постели пробормотала Эл.
Дмитрий промолчал.
Ника не проверяла, спят они или нет. Ее мысли занимало начало полета, а потом ее стал раздражать вибрирующий пол.
Ника не могла забыть, какое почти магическое действие произвело в порту имя Эл и ее появление. Ни контроля, ни проверки. Эл отправила их на катере на орбиту, где их лениво осмотрели при входе, даже не спросили о цели полета. Ника не имела дел с Агентством, такое отношение было в новинку, ей понравилось. Еще ее терзал вопрос, почему они не взяли Геликс? Это Нике казалось настолько странным, что путешествие приобрело подозрительную таинственность. Без Геликса ее не оставляло чувство опасности.
Эл явилась перед отлетом, что-то обсуждала по дороге по связи, перекинулась парой фраз с Дмитрием, легла на свое место и уснула. По всему видно, что Дмитрий вообще не интересовался, куда они направляются.
Вот так жутковато сбывалась ее мечта последнего времени: как-нибудь полетать с Эл. Оказаться в компании с Дмитрием, практически наедине — предел мечтаний. Теперь они оба завалились на свои постели и молчат. Один, как мертвый смотрит в одну точку, а Эл отвернувшись к стене мирно дрыхнет.
Ника погрустнела оттого, что осталась одна в самом начале рейса. Она не имеет понятия, куда они летят и зачем. Эл прежде ей объясняла, чем они займутся. Это правильно. А теперь — сиди в неизвестности и жди, когда по причине вибрации от корабля отвалится этот пирс.
Вибрация совсем ее доконала, она вышла из убежища, в надежде, что у посадочных каналов тряска будет меньше. Она бродила по пирсу, шаркая ногами, пока не дошла до зоны низкой гравитации у самого створа, почувствовав разряженный воздух, повернула назад, к другой стене. Вибрация была везде, ей уже казалось, что ноги вибрируют сами. Противно. Скучно.
Она подергала рычаги неработающей лифтовой капсулы, повисела на транспортере с закрытыми створами и кабиной, помрачнев совершенно, зашагала вдоль стены, пока не нашла боковой коридор ведущий с пирса. Он был открыт, а она думала, что их здесь заперли. Поскольку никаких запретов на перемещение она не слышала, и на этот случай будет, что возразить, Ника отправилась путешествовать по кораблю.
Пол вибрировал везде! Ника, не имея опыта подобных полетов, мучимая самыми страшными подозрениями, пошла искать людей. В экипаже были только люди, так сказала Эл. Главное застигнуть кого-нибудь врасплох и правильно спросить.
Коридор был длиннющий и сначала привел ее в другой переходной тоннель, а потом Ника вошла прямиком в рубку. Она встала в проеме входа выжидая, когда система корабля произнесет фразу: "Пассажир в рубке". Потом ее выдворят обратно. Ника успела ощутить вибрацию тут, отметить ленивое спокойствие экипажа, отсутствие капитана. Она заключила, что вибрирующий пол никого не тревожит.
Сообщение системы не прозвучало, она была замечена штурманом, который сидел боком. К удивлению Ники он сделал жест: "Заходи".
— Как зовут? — спросил он, когда она подошла.
— Ника.
— Ты с командором?
— Да, — сначала сказала она, а потом поняла, что он имел в виду Эл. — Вы штурман?
— Да. Карты читаешь?
— Чуть-чуть.
— Вот что, пять минут тут посмотри, а я выйду, — он встал, предложив Нике свое кресло. Та застыла.
Он вопросительно посмотрел.
— Ты чего? — спросил он.
Ника покосилась на кресло.
— А можно?
Штурман улыбнулся.
— Можно, дитя Космофлота. Столбик поправок видишь?
Ника не села в кресло, а согнулась, чтобы ближе видеть экран.
— Да.
— Критическое значение увидишь?
— Это же просто.
— Садись. Работай.
И он ушел!
Ника сначала оторопела от такого безрассудного по всем меркам поступка, потом плюхнулась в кресло с растерянным видом. Она с минуту смотрела на экран, потом с любопытством оглядела зал. Маленькая командная рубка была набита оборудованием, организована плохо, с неудобными проходами. Людей, кроме нее было трое. Мало как.
К ней обернулся пилот.
— Курс, — спросил он деловито.
— Без изменений, — ответила Ника, сверяясь с экраном. Что он сам не видит? У нее появилась ощущение, что ее разыгрывают, очень натурально, не придерешься.
Ей хотелось узнать, куда они летят. Вопрос уже почти слетел с языка, когда Ника долгалась, что сидит в штурманском кресле и, чтобы узнать курс нужно посмотреть в другой экран. Их конечной точкой был Шит-2 мимо подошедшего в тот район Плутона, с последующей промежуточной остановкой у двух маяков, а потом по дуге назад к Земле. Видимо на одном из маяков будет их высадка. Озадаченная предоставленной свободой Ника полезла в технические данные корабля. У вибрации должна быть причина, она не успокоится, пока не узнает ее.
Ника листала каталог, когда вернулся штурман.
— Ну и какое заключение? Развалимся? — спросил он на ухо.
Ника замерла, а потом выпалила.
— У вас рассогласование внешних колец задающего генератора. От этого трясет.
— Молодца, — одобрил штурман. — Свободна.
И всё. Ника ожидала выговор. Соскочив с кресла, она была оттеснена в сторону, в узком пространстве оказалась за спиной пилота.
— Курс, — произнес тот.
— Прежний, — ответил штурман.
Ника заглянула через плечо пилота, на панели управления лежал посторонний лист с текстом. Пилот что-то читал.
Справа от нее в кресле сидел дежурный инженер. Он обернулся с улыбкой.
— Кольца говоришь? А как исправить?
— Только на ремонтной базе, после полной остановки двигателей, — ответила Ника.
— Это ребенок Светловой? — громко спросил инженер у коллег, запрокинув голову назад.
— Да, — ответил ему штурман.
Инженер засмеялся.
— Понятно.
Ника разозлилась. Точно. Издеваются.
— Я не ребенок, — фыркнула она. — Я сестра. И что понятно?
Люди в рубке засмеялись.
— Гений, — пошутил пилот. — Есть хочешь? Зови своих обедать.
— Они спят, — завила Ника.
— А, ну ладно. От чего бы командору не спать с таким резервом, — они снова засмеялись.
— Я обидеться могу, — заявила Ника.
— На что? — с недоумением поворачиваясь к ней вместе с креслом, спросил пилот.
— За то, что вы смеетесь надо мной.
— Это, потому что весело. Не каждый день такие, как ты, сюда заходят. Подтвердилось всеобщее убеждение, что у командора Светловой и малолетка полетит на штурмовике и в двигателе разберется. Ты штурмовиком управляла?
— Да, — буркнула Ника.
— Все сходится. Давай не дуйся, а иди кушать, а потом, если скучно, попроси работу у капитана. Тебе еще восемь часов слоняться — изведешься.
— С чего это вы такой вывод сделали? — буркнула Ника.
— Так командор в твои годы уже подвиги совершала. Ты ж, наверное, как она. На месте не сидится.
Ника поняла, что если разговор продолжиться то в том же русле, она обидится и начнет грубить. Что за манера общаться? Пробормотав прощание, Ника ушла.
Она по совету отправилась перекусить и там нашла весь небольшой экипаж и капитана. Предложение поработать не вызвало у капитана ни возражений, ни протеста, скоро Ника управлялась с транспортером и двумя роботами, помогая техникам. Такой поворот событий поднял Нике настроение, а ее ворчание в рубке показалось невежливым. Будь это борт Космофлота, ее близко бы не подпустили к системам.
Она пристала к технику с вопросом.
— А Агентство берет на службу, таких людей как я?
— Смотря, что умеешь.
— Я училась на курсе пилотирования в Академии Космофлота. Только год.
— Не мало, — кивнул техник. — Это хорошо. А оборудование различать, где научилась?
— Мы строили щит. Я там маленькая была.
— А-а-а. Ты ведь с командором. То-то мне личико твое знакомым кажется. Сестренка?
— Да. Я в Галактисе была. Я там тоже училась.
— Тебя точно возьмут, — без шуток сказал техник.
— А учиться? — усомнилась Ника.
— А учиться будешь на борту, после тестов и испытательного срока.
— А куда меня определят?
— Куда пожелаешь.
— Правда? А в десант?
Техник посмотрел на нее без всякого скепсиса.
— Ты подготовку в Академии проходила?
— Да. И в тренировочных экспедициях была. Гоняла других курсантов по болотам.
— Сколько тебе лет?
И тут Ника растерялась.
— А сколько надо?
— Не меньше восемнадцати. Но стажером возьмут в шестнадцать.
У Ники перехватило дух.
— А еще я вожу некоторые галактические катера класс "планета-орбита".
— Ух, ты! Оставайся у нас. У нас один пилот на экипаж. К Плутону подойдем, если борт посадишь, тебя капитан без дальнейших вопросов возьмет, если отпустит командор.
— Правда возьмет?! — Ника совсем опешила.
Протягивая технику блоки, которые ему требовались, Ника не замечала, как растет удивление человека. Девочка давала ему каждый раз то, что он собирался попросить. Следуя простой логике, техник решил, что она разобралась в порядке ремонта без расспросов.
Ника чувствовала себя героем дня, когда капитан попросил пилотировать грузовой катер, отправил ее за инструкциями к другому пилоту. Получив на руки карту полета и список грузов, Ника ликовала про себя. Окончательно ошалев от такой степени свободы и доверия, помчалась на пирс к своему катеру.
Там деловито расхаживала Эл. Ника заподозрила, что ее все-таки разыграли. Ей припомнили коллективные шуточки на Щите-14, в которых могло приять участие человек двадцать, а разоблачение занимало полдня и неделю воспоминаний. Ника не ждала, что станет объектом подобной шутки.
Она подавила желание убежать. Пусть ей смеются прямо в лицо. Нет. Эл так не могла с ней поступить!
— Ник! — Услышала она привычный оклик. Эл указывала ей рукой на другую стенку пирса. — Двигай туда, возьмешь три комплекта, средство против тошноты Ви-3. Я расчехлю и проверю катера, пока погрузка не началась. Дмитрия не видела?
— Нет, — Ника снова впала в ступор, не веря своим ушам. — Вы тоже летите?
— У них один пилот. Вчетвером мы быстро раскидаем груз.
Это не розыгрыш. Ника поплелась за костюмами. Три комплекта оказались тяжелым грузом, она не нашла платформу и волочила все на себе. Вытирая пот со лба, она встала поодаль, следя за Эл и Дмитрием, которые тестировали катер.
— А где техники?— спросила она, хоть и стояла далеко.
Эл как раз залезала в кабину.
— Тут пилоты сами проверяют технику, из-за недобора в экипажах. После войны у Агентства нехватка пилотов, и не только, хуже чем в Космофлоте. Мы тут — золотые люди, — ответила Эл.
Ника следила, как они работают.
— Так! — Эл высунулась из кабины. — Дим, на твоем левый двигатель отстает при запуске. Поменяемся?
