Но смиряться с кабалой в Жабьем Доле он не собирался. Совершенно.
Правда, дёргаться в попытках что-то сделать прямо сейчас Мийол не собирался тоже. Всё равно пробиться на свободу силой не получится, с голыми-то руками. Значит, надо ждать, строить планы и готовиться. Если будет хоть небольшой шанс, уж он-то его не упустит!
Кстати, о шансах.
Хотя мысли его примерно на шесть седьмых занимали внешние обстоятельства, Мийол не мог не заметить, что при плавной накачке ауры его Атрибут ведёт себя... необычно. Нормальное заклинание, пока его не активируешь, пассивно. Забирать ману и преобразовывать её оно может только после того, как маг выразит соответствующую волю. А вот клеймо на второй оболочке... раньше это как-то ускользало от внимания, возможно, из-за сосредоточенности на развивающих циклах... но оно впитывало часть избыточной маны. И, кажется, направляло её обратно в тело.
Во всяком случае, в середине груди, там, где располагалась телесная проекция Атрибута, ощущалось медленно нарастающее тепло. Ничуть не болезненное, а приятное, словно от выпитого вина, и... правильное?
Мийол не стал ничего предпринимать насчёт этой странности, продолжая наблюдать и старательно впитывать поток Природной Силы. Кстати, ощутимо более быстрой и плотной, чем в иных местах, где он медитировал раньше. Похоже, что стену Хурана и ворота в ней построили именно тут неспроста, а с привязкой к одному из мировых узлов. Что ж, лично для Мийола это только к лучшему. Если его Атрибут и он сам станут сильнее, то...
Тепло в груди внезапно усилилось, сменяясь настоящим жаром. Причём как болезненным, так и сладостным. Он даже не сдержал короткого стона, который превратил в долгий выдох. Мана в резерве устремилась к клейму, линии которого перед мысленным взором вспыхнули. А кое-где начали разрастаться, как при гравировании матриц... только вот сейчас происходящим явно управлял не Мийол, а нечто более... простое. Природное.
"Это что, эволюция? Почувствуй себя магическим зверем, этап второй..."
Маг дышал глубоко и часто. Почти задыхался. Кружилась голова, в груди пекло, на теле, и без того давно нуждающемся в нормальном мытье, обильно выступил пот. Однако в остальном самочувствие казалось на удивление бодрым.
Спустя примерно минут сорок, а может, и целый час изменения Атрибута завершились. Почти так же резко, как начались. Маны в резерве осталось всего ничего, не больше одной седьмой от нормы. Мысленно вздохнув, Мийол вернулся к восстановительной медитации. Оценил скорость наполнения резерва... и через пару минут, убедившись, что ему вовсе не кажется, широко распахнул глаза.
"Да быть того не может! Это же просто невероятно!"
Однако отрицать собственные ощущения он не мог. А они свидетельствовали, что, во-первых, при медитации его Атрибут как будто растягивается, собирая Природную Силу с большей площади, чем прежде, проявляя свойство вроде расширения или распространения, — пока ещё не ясно, какое слово отражает ситуацию точнее. Во-вторых, из-за этого скорость наполнения резерва выросла раза так в три! А может даже, если сосредоточиться полнее — вчетверо!
"Боги, если таков ваш ответ на мои мысли и желания, то я могу только пообещать, что оправдаю возложенные на меня чаяния. С таким преимуществом не достичь в кратчайшие сроки уровня мага-эксперта, а затем и подмастерья...
Ха! Ну что же, Старший Гвором. Кажется, в ближайшее время тебя ждёт пренеприятный сюрприз в моём лице!"
Хищно усмехаясь, Мийол продолжил медитировать. По его оценке, теперь наполнение резерва от почти нуля до максимума станет занимать не более четырёх часов. А в мировых узлах, вроде того, где он находится сейчас, — не более двух с половиной. Безумная, немыслимая скорость, которой могут позавидовать даже владельцы собственных магических башен!
— Ей, воришка, — спросил за дверью незнакомый молодой басок, — жрать хочешь?
Своевременный вопрос. Видимо, на эволюцию Атрибута ушло не только много маны, но и существенное количество чисто телесных резервов. Так что Мийол сейчас хотел именно жрать, а не есть. Даже спорить с обращением "воришка" ему не хотелось, хотя совсем недавно он бы не преминул вскинуться на такую несправедливость. Какой смысл обижаться на слова? Да пусть зовут хоть лопатой, только в навоз не втыкают!
— А добавку в вашем гостином дворе имени Стражей Стены подают? — спросил он.
— Ну, — протянул тот же голос, — если тебе захочется добавки простой каши с овощами...
— Солёной?
— Что?
— Каша, говорю, солёная?
— Да.
— Тогда тащи сразу три порции. А потом, может, и добавку попрошу.
— Эка ты оголодал.
— Поброди с моё по диколесью, пожуй горелое мясо с ягодами кисельницы и без соли — я посмотрю, как ты станешь на солёную кашу смотреть!
— Хм...
Добавку Мийол в итоге попросил и налопался так, что больше просто не лезло.
— Следующая кормёжка когда?
— Через семь часов, в конце дня.
— Хорошо-о-оу...
— Смотри, заворот кишок не заработай. Проглот.
От сытости неудержимо клонило в сон. Противиться Мийол не стал... а проснулся от голода, что, казалось, стал ещё свирепей прежнего. Но каши не хотелось. Хотелось мяса. Много. Можно даже с кровью. Да хоть бы вовсе сырого!
Мя-са! Мя-са!
С этим жизнеутверждающим и слюноотделяющим лозунгом он и начал стучать в дверь.
Реакция воспоследовала довольно быстро.
— Воришка, ты там не одурел? — возмутился ставший знакомым (как и его обладатель, бородатый Воин второго ранга) басок. — Какое тебе, к демонам преисподним, мясо? И ты же всего часа четыре как пожрал от пуза!
— Ну, видать, моё пузо добра не помнит. Потому как снова хочет жрать и даже ещё сильнее.
— Ладно, каши мне для тебя не жалко. Тем более холодной.
— А может, всё-таки мяса?
— Не, ты точно одурел.
— Если и одурел, то не я. Ваш многоуважаемый ил-Стахор, восьмой старшина Стражей Стены Хурана, перед упихиванием меня в камеру изъял аж шестьдесят три клата. Этого хватит не то, что на жратву для голодного арестанта — за такие деньги можно заказать императорский обед из сорока девяти блюд и семи напитков!
— Старшина ил-Стахор сменился с дежурства.
Желудок Мийола издал такой пронзительный и жалобный звук, что его наверняка отлично было слышно и за дверью.
— ...ну, тогда тащи хоть кашу, что ли.
— Вот проглот, — констатировал бородач с некоторым восхищённым изумлением.
Спустя тридцать минут, умяв четыре порции, Мийол лёг досыпать.
...и проснулся от голода!
— Я одного не пойму, — сказал всё тот же дежурный бородач, стоящий в проёме открытой двери и наблюдающий, как арестант уплетает кашу. На этот раз, для разнообразия, тёплую, так как вторая за день кормёжка была не так давно и приготовленное не успело остыть. — Вот ты кашу лопаешь? Лопаешь. Да ещё как. А почему ты осунулся пуще прежнего? И почему ведро стоит пустое? Или ты такой особенный, что тебе и гадить не надо?
— Пускай я маг, — торопливо ответил Мийол, прожевав, что во рту, и проглотив. — Но это не значит, что я знаю ответы на все вопросы.
— А ты маг?
— Угу. Призыватель, специалист. Третий уровень то есть.
— И кого ты можешь призвать?
— Сейчас? Никого.
— А чего так?
— Катализатора нет. Забрали. Слушай, дай пожевать нормально, не болтая!
— Да ладно тебе, будто тут до крыши развлечений. Уже и поболтать нельзя. Говоришь, ката-лизатора нет? Забавное слово. И что такое ката-лизатор?
— Катализатор. Слитно произносится. И это часть живого существа, при помощи которой производится призыв. Я знаю только нужное заклинание третьего уровня, поэтому призываю не настоящих существ, а их плотные иллюзии.
Бородач с характерным звуком поскрёб ногтями свою бороду. Мийол, торопясь, закинул в рот ещё пару ложек каши, покуда не надо отвечать на очередной глупый вопрос.
И тут бородач пробасил такое, что маг аж жевать перестал:
— Это выходит, если ты вместо части зверя используешь, скажем, свой же палец, то сам себя сможешь призвать? Хе. Хе.
"Не подать виду, — подумал Мийол. — Не подать виду! И... заболтать, чтобы он забыл про это за другими темами. А сперва — разуверить, что идея стоящая!
Зря я не верил отцу, что всё гениальное просто..."
— Сразу видно, — сказал он, — что в магии ты ничего не понимаешь. Вот сейчас у меня в ауре гравирована матрица Вызова Хищника Холода. Когда я использовал это заклинание с сердцем Снежного Волка, призыв выходил нормально. Получалась плотная иллюзия зверя второго уровня, причём даже способная магию замедляющего холода при укусе накладывать. Если бы я вместо сердца Снежного Волка взял, скажем, печень Белолиса, заклинание тоже сработало бы. А вот с клыком или даже сердцем Холодного Вепря — нет. Догадываешься, почему?
— Да чо тут гадать. Вепрь — не хищник, хотя магию холода имеет.
— Вот именно. Что до меня, то я и не хищник, — Мийол ткнул ложкой в кашу, — разве что отчасти, и к зверям-атрибутникам холода не отношусь, что куда важнее. Но это ещё ничего, можно матрицу заклинания стереть и другой заменить. Но тут-то главная сложность и вылезает!
— Это какая же?
— Такая! Думаешь, матрицы заклинаний на ёлках растут, навроде шишек? Подходи и рви? Ха. Я вот даже в призыватели пошёл потому, что знаю только одно заклинание третьего уровня, оставшееся с имперских времён. Догадаешься сам, какое именно, али подсказать?
— Не, я уже понял. Я в магии ничего не понимаю. Но мне и не надо! Боевой молот в руке лучше всякого заклинания, даже лучше многих мечей, копий и дубин. Во! — Бородач ловко достал из-за пояса означенный молот: небольшой, но массивный кремневый боёк на рукояти из каменной сосны, укреплённый намотанной крестом сыромятной кожей. — Между прочим, на нём...
— ...лежит постоянное зачарование Оглушающего Удара первого уровня, — закончил Мийол за него. — И стоит этот молоток верных семнадцать клатов. Может, даже чуть больше.
— Почти угадал. Восемнадцать. Эм-м... а что, любой маг может определить зачарование просто на глаз, вот как сейчас ты?
— Не, не любой. Но мой отец, чтоб ты знал, не считается настоящим артефактором только потому, что в магии выше старшего ученика не поднялся. Начал поздно. А почему — молот?
— Ну, — бородач оживился, заговорив громче, — мой наставник на Пути Воина...
"Давай-давай, объясняй, — думал Мийол. — Если верить отцу, почти все люди любят поговорить о себе, а вот слушать чужие речи на ту же тему любят куда меньше. И если потерпеть да послушать, поддакивая, можно много чего узнать, оставить о себе хорошее впечатление, да ещё о себе лишнего не выболтать. Ригар специально при мне этот простенький приём использовал на гостящих в селении торговцах — и ведь срабатывало на шести из каждых семи!
Да, всё гениальное просто. А я — балбес, что не видел очевидного под самым носом.
Дождаться бы теперь темноты..."
...в самом начале осветления из ворот Хурана по дороге, ведущей к Жабьему Долу, выехал небольшой одноосный возок. Его влекла к цели поставленная под хомут пара беговых ящеров из рода Красношпорых. Передвигающиеся на птичий манер, на двух ногах, с горизонтально расположенным телом (вытянутые голова и шея уравновешивались коротким массивным хвостом) — они, покрытые чёрно-зелёной чешуёй, напоминали окрасом окуней. А ещё они относились к одному из немногих подвидов прирученных людьми магических зверей, вроде черноклювых змеептиц, мелкие Ядра Сути которых известны всем и каждому как клаты.
Не в пример змеептицам, Красношпорые ящеры могли развиваться и выше минимума. Например, та пара, что тащила возок, сравнительно молодая, недавно прошла эволюцию ко второму уровню. Но как только они эволюционируют ещё раз, скорее всего, будут тут же забиты ради Ядер Сути. Никто не захочет рисковать и содержать тварей, становящихся своевольнее и непредсказуемее с каждым усилением... особенно если учесть, что розничная цена Ядер Сути при эволюции от пика второго к началу третьего уровня рывком возрастает в полтора раза. И составит самое малое тридцать пять клатов, а скорее, ближе к сорока.
Внутри возка, тоже вытянутого в длину, как беговые ящеры, сидел квад бородача, что вчера носил Мийолу еду, и сам Мийол. Кроме Тондраса, басистого любителя боевых молотов, в квад входил ещё один Воин второго уровня, Гелет, и пара первоуровневых, запомнить имена которых маг не счёл нужным. Он вообще излучал неподдельную хмурую обиду.
Причина? О, полный казан с горкой! Мало того, что его отправили под конвоем в Жабий Дол без какого-либо, пусть даже формального, разбирательства. Мало того, что никто не вернул ему ни единого клата из тех, что он заработал; да что там клаты — ему не вернули вообще ничего! Включая, между прочим, и подаренный отцом боевой нож. Только свежевальный отдали, тот, что из клыка зимнего кота. Да и то, наверное, потому лишь, что за бессудное лишение свободного человека вообще любого оружия, если бы кто об этом узнал, по имперскому кодексу, до сих пор обязательному для всех цивилизованных людей, каждому причастному грозил штраф от ста сорока клатов и публичная порка у позорного столба. А для представителей власти — ещё и отстранение от дел сроком на семь лет и более, смотря по числу и виду отягчающих обстоятельств.
В сравнении с лишением средств самозащиты воровство, в котором обвиняли Мийола, могло считаться несерьёзным проступком. По всё тому же имперскому кодексу вора обязывали вернуть украденное (либо, при невозможности этого, возместить полную рыночную стоимость украденного обворованному), а также выплатить дополнительно штраф в размере его дохода за полгода в пользу селения, на территории которого совершилась кража... и всё.
Тондрас в начале пути попытался промямлить Мийолу что-то утешительное. И почти сразу об этом пожалел. Потому что маг, не позволив ему и половину задуманного высказать, не упустил случая пройтись вообще по всему списку грехов.
— Не расстраивайся, говоришь? — почти шипел Мийол. — Всё наладится, говоришь? О да. Всё непременно наладится. Гвором, заправляющий в Жабьем Доле, получит своего артефактора в моём лице. Всего-то разок оболгать честного человека, а каков прибыток! И я буду работать, не чирикая и не мечтая о вылазках в диколесье, да даже и о честной оплате своего труда не мечтая. А всё почему? Потому, что в Жабьем Доле, кроме меня, живут ещё отец и сестра, судьбы которых мне не безразличны! Тем более всё наладится у премногоуважаемого, — на этом слове Мийол этак откровенно скривился, — ил-Стахора, восьмого старшины Стражей Стены Хурана, и у равного ему по воинскому рангу премногоуважаемого Элмоса. Может быть, Элмос и ни при чём, может быть, это восьмой старшина поленился спросить у него, откуда у "воришки" Мийола взялись те самые шестьдесят три клата, честно выторгованные у Элмоса за добычу из диколесья. Но, учитывая прославленное хуранское гостеприимство, а также доброту, щедрость, справедливость и иные несомненные достоинства живущих здесь людей, я нисколько не удивлюсь, если Элмос получил свою долю за молчание. Ил-Стахору деньги, а ему прочие мои пожитки, из которых один нож двадцать клатов стоит. Его ведь никто даже солгать, что стало бы отступлением от чести Воина, не склонял. Ведь никто и не подумал разобраться, виновен ли некий маг Мийол хоть в чём-нибудь предосудительном. Суд? Шутите. Какой суд, зачем? Гвором — даже не премногоуважаемый, а премногоуважаемый Старший, Воин пятого ранга! Если он сказал, что Мийол — вор, то суда уже не требуется, всё и так кристально ясно! Интересно, а тебе, пока что лишь уважаемый Тондрас, не отсыпал ли премногоуважаемый ил-Стахор пяток клатов, чтобы я точно доехал до родины? Или тебя с квадом на чистом долге Стража Стены отправили в путь? Если второе, ты это, ну, не расстраивайся, что ли. Ведь всё наладится, правда?
