— Я заплачу, а дальше видно будет. По двадцать мин за карту с описание путей к олову и янтарю, — решился олигарх. Рискованно было, но эти торговцы были людьми серьёзными и честными. А самое главное, организация экспедиции была дороже.

— Мой помощник нарисует, — Юрий на Андрея кивнул. — Но неплохо бы вам показать нам карту Геродота. И аванс.

Тихон и его доверенный капитан, которого позвали, дёрнулись, увидев точные контуры Пиренейского полуострова и западного берега Франции. Ещё сильнее удивились, когда Андрей рассказал про приливы и отливы Бискайского залива. Потом у берегов Франции нарисовал южную часть Британии и указал, что на юго-западном полуострове месторождения олова.

— Очень интересно. Вот ещё деньги. А янтарь?

— С ним сложнее. К северу от Европы есть ещё одно внутреннее море, к северу от которого есть ещё один огромный полуостров. Западная часть его это Скандинавия, восточная Суоми. Смотрите сюда. Юг Скандинавии с запада прикрыт огромным низменным полуостровом, вот, рисую. И на западном берегу надо искать янтарь. Но местные варвары сами после каждой бури собирают на песке, так что у них самих надо спрашивать и покупать. Но это не главное месторождение на севере, — и Шилов сделал демонстративную паузу. Получил обещанную награду до конца и продолжил. — Вот карта Янтарного моря. Главные залежи янтаря вот тут, на юго-востоке. Как доберётесь, я не знаю. Но это будет очень трудно, если не решите проблему карфагенских кораблей на Геракловых столбах.

— Карту рек к северу и западу от Массилии можешь показать? — спросил Тихон, выложив ещё неплохую кучку золотых монет. Правильно угадал, Шилов, будучи геодезистом и разведчиком, прекрасно запомнил карты.

— Почему вы, хоть и большие люди, сами матросами работаете? — внезапно спросил олигарх. — Мне всё рассказали.

— После того, как один из наших величайших царей, чтобы научить народ новому, не гнушался сам участвовать в строительстве кораблей и создании механизмов, руками работая, никому не стыдно самому что-то мастерить, — заявил Юрий. — Да и один мелкий эллинский царь, Одиссей, кажется, сам землю пахал.

Расстались весьма довольные, и все вышли из особняка. Тут Сайрес Смит спросил:

— Акамант, почему твой дядя такой богатый, а тебе пришлось искать деньги для своего корабля? У себя не смог хорошо пристроить?

— Мой отец сын наложницы моего деда, а дядя сын от законной жены, — объяснил бывший кормчий. — Хорошо хоть как-то помогает, с взаимной выгодой.

— Твой дом далеко? — спросил вдруг Андрей.

— Вы ко мне в гости хотите зайти?! — удивился эллин.

— Да, посмотреть, как народ победнее живёт. И есть ещё одно дело, не для чужих глаз, — заявил Шилов.

Квартал, в котором жил Акамант, был не самым бедным, но и не для богатых людей. Если у Тихона был особняк, украшенный мрамором и даже слоновьей костью, то дом кормчего был хоть и не слишком маленьким, но из самана.

Двухэтажный скромный дом, слепленный из глины с соломой, а перекрытия деревянные с глиной, крыша соломой крытая. Второй этаж был скорее мансардой, чем нормальным этажом. Стены побелены известью. В квадрате, образованного зданием и стенами, была пара сараев из самана и одна олива.

Во дворе какая-то женщина средних лет суетилась, наводя порядок, а печь в форме купола или половинки яйца, разжигал какой-то молодой парень.

— Кастор? — удивился Смит.

— Вы к нам в гости? Рад вас видеть, — обрадовался юный матрос.

— Клеопатра вдова, потеряла дом и мужа, а у меня, когда свергали Дионисия Младшего, семью вырезали. Вот мы и стали жить вместе. Кастора к себе на корабль взял, её старшего сына, — пояснил Акамант. — С нами ужин разделите?

Получив согласие, обрадовался. Тут вдова спросила:

— Мой мальчик рассказал, что вы умеете готовить очень вкусную ячменную кашу. Научи, пожалуйста.

Профессор посмотрел на неё, закашлялся, а Клеопатра покраснела и отвернулась.

— Кастор, вот монета, сбегай и купи кусок жирной свинины, половину мины, больше не надо. Морковь, лук, чеснок, перец, лавровый лист и оливковое масло у вас есть? Очень хорошо, и без перца можно, — сказал Юрий, пытаясь сдержать внезапную страсть к вдове.

— Вам показать, где ближайший хороший бордель? — с усмешкой спросил кормчий.

— Да, но после ужина, ближе к кораблю, — сказал зачарованный Снегов.

Кастор вернулся очень скоро со шматом свинины. Юрий мелко порезал мясо и стал жарить. Клеопатра мелко порезала морковь с луком, и профессор вместе всё пожарил. Всё поместили в большой котел, затем немного обжарили перловую крупу, тоже в котел, туда же чеснок и лавровый лист, не забыли про воду. Тушили на огне в печи.

Готовый, слегка пригоревший перловый плов ели с восторгом, запив разбавленным красным вином. Хватило всем, и наутро много осталось. Дом осмотрели. Удивило, что вместо шкафов были сундуки, пару лож было. Сайрес обратил внимание, что вообще нет стекла в доме, только ставни, и металла мало. Пол глинобитный на первом этаже. Перекрытие из досок.

— Как вы еду готовите в плохую погоду? — спросил Юрий.

— Тоже во дворе, если совсем уж плохая, то, как бедняки, разжигаем костёр на полу, потом угли отгребаем и жарим блины.

— ?!

— У нас не принято внутри домов готовить еду, разве что у богачей. Меня потому и удивило, что у вас внутри корабля это делается.

— Зато у нас в доме принято. Жили в холодных краях, зимой так как вы одеваетесь и строите дома, у нас выжить невозможно. Стёкла и черепица у нас не роскошь, а необходимость.

— Нет денег на черепицу. Когда разбогатею, сделаю всё лучше, — смущённо сказал Акамант.

— Мы обещали, что за помощь в торговле вы трое будете свободными. А про то, что Тихон за карты заплатит, речи не было. Но я на этом заработал, уверен, что с тобой надо поделиться, — заявил геодезист и отсчитал пятьдесят золотых декадрахм, столбиками по десять монет. — Пять мин тебе за посредничество. Надеюсь, хватит десятой части от платы.

— Не ожидал, удивили. Мой дядя попросил с вами поплавать и научиться с вашими парусами работать, подсмотреть конструкцию корабля. В награду пообещал мне бесплатно первый парусник построить, — разоткровенничался хозяин дома. Оценил честность гостей и тем же расплатился. — Но что дальше с нами будет?

— Будете матросами пока работать. Пока не научитесь хорошенько, три обола в день. Потом четыре во Внутреннем море. Когда будете плавать по океанам, драхма в день опытным матросам, малообученным четыре обола.

— По океанам? — удивился Акамант.

— Величайшие моря. Их пять. Атлантический океан, к западу от Геракловых столбов, Европы и Либии, Индийский к востоку от Либии и югу от Индии и восточной Персии, Белый океан к северу от Европы и Азии. Есть ещё два, но про них потом расскажем, — пояснил Юрий. — Там тяжелее плавать, особенно строгие требования к кормчим. Ты хоть умеешь читать и писать, и таблицу Пифагора знаешь?

— Да, конечно. Остальному научусь, чего не хватает, — кормчий сообразил, что ещё многое надо знать для плаваний по океанам. В первую очередь непонятно, как там не заблудиться.

При возвращении на корабль никаких происшествий не случилось. Какие-то мутные личности наблюдали, но напасть не решились, особенно при виде длинных кинжалов, что извлекли из-за жилетов Гедеон и Андрей, а также лёгких коротких железных копий, очень быстро собранных из четырёх частей.

Вечером, кто оставался, не скучали. По очереди сходили к ближайшим лучшим продажным девчатам, и закупили еды. Хотя сложно было, большая толпа ротозеев была. Заметили даже с десяток паланкинов.

Ночь прошла спокойно в общем-то. Немалую роль сыграл в этом Сизиф, который показал ювелиру мельхиоровую ложку, а ювелир всем у пристани заявил, что обшивка не из серебра, а белой бронзы. Топ лаял часто, но нападений не было. Сергей обратил внимание на несколько весьма наблюдательных типов с бандитскими мордами, которые, как услышали о намерении идти в Афины, так умотали в сторону и уплыли на восток на парочке полувоенных кораблей. Сие встревожило Акаманта, когда узнал, но Пенкроф и Белов кровожадно захихикали.

С раннего утра договорились с носильщиками, и те в амфорах натаскали воды из ближайшего ответвления городского водопровода. Эти гаврики были рады стараться за халк за каждый ведёрный кувшин.

Потом заявился Тихон с охраной и купил несколько клинков из легированной стали, стального литья, ещё рискнул взять мельхиоровых отливок, масла эвкалипта, сахара, древесины, перца, красной смолы. А чуть позже ещё подтянулись богачи.

К обеду уж думали сворачивать торговлю, чтобы плыть на восток, но тут явилась целая делегация во главе с каким-то пожилым мужчином, лет семидесяти. Акамант удивился и тихонько сказал:

— Это сам Тимолеон, величайший из ныне живущих эллинов.

— Величайший из эллинов Сиракуз? — спросил Смит.

— Нет, всей Ойкумены.

— Думаю, в восточной Элладе найдётся ещё несколько человек, не менее великих, но раз такое дело, найдётся, что обсудить, — заключил Юрий.

— Хайре, — поздоровался старик. Ему ответили, и получили вопрос. — Можно к вам в гости на корабль? Я плохо вижу, но таких судов никогда в жизни не встречал. Откуда вы?

— Новая Гиперборея. Заходите, посмотрите, — пригласил Снегов.

— Странно вы торгуете, мало что купили. Еду, и всё.

— У нас своего зерна с собой немало, а вот оливы у нас не растут, зимы слишком холодные.

— И пшеница растёт, и виноград?

— Часто у нас неурожаи пшеницы. Виноград наш особый, быстро зреет, и хорошо переносит холодные зимы, — объяснял Юрий.

— Холодные это какие, когда снег идёт?

— Когда коровьим маслом можно гвозди забивать, — влез Сергей в беседу. — Акамант спрашивал, как наш корабль легко выдержал шторм. Потому и выдержал, что он родом от наших старых кораблей, называемых коч. Знаете, что с водой бывает на сильном холоде?

— Видел в горах зимой, было такое. Сверху корка затвердевшей воды. И говорят, такое к северу от Эвксийского Понта бывает, — рассказал один из спутников Тимолеона.

— Чтобы плавать к северу от Европы и северной Азии, которую мы Сибирь называем, и нужны очень крепкие суда. Даже летом можно встретить поля застывшей воды в Белом океане. И она способна поломать корабли. Потом мы поняли, что и от больших волн крепкие борта хорошая защита. Ещё на кораблях принято ставить печи, и тут есть. Вон трубы, — объяснил и показал Белов.

— Что ж там ценного?

— Охота на зверей с ценным мехом, много морской рыбы, и в земле есть бивни мёртвых мохнатых слонов.

— Это очень интересно, — заключил Тимолеон. — Но говорят, что у вас есть большие зеркала, я вижу окна из стекла. И железо у вас очень хорошее. Если вы можете у нас всё это делать, я попрошу Собрание граждан, и вас по моей просьбе сделают гражданами Сиракуз и выделят земли, сколько вам нужно.

— Простите, что вмешиваюсь, но предложение очень щедрое, соглашайтесь. Я сам метек, хотя рождённый в Сиракузах, — сказал Акамант.

— Не спорю, — сказал Сайрес Смит. — Но у вас нет того, что нам нужно для изготовления дешёвого хорошего железа. Ни руды, ни угля. Земляного. Но вам всегда рады помочь.

— Я не знаю, что за земляной уголь, — развёл руками Тимолеон. — Но нам хорошее железо очень надо для победы над Карфагеном.

— Не здесь его делать. Великий Тимолеон, запомните навсегда. Полисы сицилийских эллинов должны быть вместе как пальцы в кулаке. Всегда. Или вас победит Карфаген или Рим.

— Рим?

— Он старается всю Италию объединить. А потом будет спорить с Карфагеном, чьей вы станете добычей, Рима или Карфагена. Или Сицилия будет единым царством под властью хороших тиранов Сиракуз. Выбирать вам. Но власть олигархов погубит вас, — заявил Юрий Снегов.

— Мне семьдесят лет, и я почти слепой, мало осталось.

— У нас есть дары от Прометея. Это ещё двадцать лет жизни, и от нас замечательные мечи, — тихонько сказал Юрий. — Вы это заслужили. Но и нам, и больше жителям Сиракуз и Сицилии, лучше, чтобы вы как можно дольше правили Сиракузами и Россией.

— Я против тирании, её вообще быть не должно, — покачал головой Тимолеон. — Это зло.

— Это способ управления полисом, городом, страной. Когда тиран хорошо управляет, то намного лучше демократии. А когда дурно управляет или только живёт в роскоши, то хуже.

— Потому я против тирании. Дионисий старший хоть чего-то стоил, но его сын и Дион...

— Ты сам можешь замену подготовить, — заявил Снегов. — У нас считается лучшим, когда тирану помогают народные избранники, а преемника сам назначает с утверждением советом. Решать тебе, как лучше, и время будет. Фидель!

Врач подошёл с драгоценным препаратом с "Наутилуса", стимулирующим способности человека к регенерации.

— Почему мы должны считать, что это не яд? — возмутился один из спутников стратега.

Фидель ввёл четверть или пятую часть шприца Юрию, а потом остальное Тимолеону. А Александр принёс и с поклоном подарил Тимолеону меч из хромоникелевой стали. Сам меч был вроде романского узкого, и с гардой в форме чаши. Без украшений, но отлично сбалансирован.

Старый эллин взял подарок, осторожно махнул, пощупал и остался доволен.

Один воин шёпотом спросил:

— А я могу купить похожий?

— Дороже выйдет, чем из сирийского железа, но можно, — заявил Александр.

Дальше тиран Сиракуз осмотрел корабль, не расставаясь с подарком. Его помощники тоже. Все удивлялись. И ещё, до того никто саженцами не интересовался особенно, и сейчас поначалу. Но один из олигархов посмеялся:

— Зачем только виноград привезли, у нас своих сортов много. Выводили для холодных зим, и уверен, что хуже нашего.

— Я бы попробовал, но негде садить в солнечном месте, — ответил второй. — А под северной стенкой никто не выращивает виноград.

— Вы правильно говорите, но что-то забыли, — заявил Виктор Сорокин. — Это северные сорта. Им солнца надо много меньше. И тут света даже много. Под северной стеной потому надо сажать.

— Есть ещё что-то интересное?

— Я знаю три вида диких винограда, и эти сорта получены при комбинации сортов трёх видов. Ну как смешивать разные породы лошадей и ослов. И у каждого свой вкус. Эти два сорта без семян...

— ?!

— Да, и холода не боятся.

Заядлый виноградарь купил по саженцу каждого из семи сортов. И после первого урожая понял, что правильно сделал.

После визита Тимолеона окончательно закупили припасы и сходили к лучшим продажным красавицам. Гетеры запросили недорого, когда поняли, что гости города много интересного знают.

Глава 7. Бой в Ионическом море.

Утром, когда на рассвете с бризом отчалили, их проводил сам Тимолеон, выглядевший бойким пятидесятилетним мужиком. Ему ещё дали напечатанную на древнегреческом историю Сиракуз, Карфагена и Рима до Третьей Пунической войны, и легко читал.