Гарри Поттер/ Стэнли и много, много имён

Уверенности что он убил егерей, не появляющихся уже несколько дней, тоже не было. Его просто перемололи жернова большой политики.

— Эту табличку, — снисходительно улыбнулся Дамблдор, — Стэн получил за то, что спас от смерти студентку, что купалась в ванне старост и потеряла сознание, чуть не утонув. Нужно ли объяснять, как Стэнли там оказался и почему у него нашли мантию-невидимку, принадлежащую другому студенту?

— И вы наградили его за это? — Скривилась Амбридж.

— Я действовал согласно уставу Хогвартса, — развёл руки в стороны старый волшебник, снимая с себя ответственность.

— А как же награда от рода Блэк?

— Тут вам лучше расскажет профессор Снейп, — перевёл не него невинный взгляд Дамблдор и чему-то улыбнулся, погружаясь в старые воспоминания.

— Шанпайку, — словно выплюнул это слово профессор зельеварения, — удалось сварить новое, доселе неизвестное зелье, накидал этот идиот несочетающихся инридиентов в котёл и чудом не помер!

— Но как он получил награду? — Удивился Фадж. — Это же не так просто? Нужна протекция, связи? Рекомендации, в конце то концов!

— Это произошло на моём уроке, — процедил Снейп. — Я разобрал ту бурду на ингредиенты и зарегистрировал нужное зелье от нашего имени, посчитав это честным, и о чём сейчас сожалею, — не сдержался Снейп и сплюнул смачной зелёной козявкой прямо себе под ноги. — Если вы просмотрите реестры "выдающихся" юных зельеваров, то увидите, что некий Шанпайк, совместно с мастером зельеваром Северусом Снейпом, изобрели зелье "Нога тебе в башку".

— ЧТО? — Возмутился Фадж, предполагая, что над ним насмехаются. — Вы спятили?!

— Шанпайк, — вновь выплюнул его имя, словно это нечто мерзкое, Снейп, — которому комиссия принимающая зелье предложила его назвать, настаивал на таком наименовании и теперь во всех реестрах оно значится как "Нога тебе в башку". Председателю комиссии показалось это забавным, — процедил Снейп, замолчав.

— Ох, дети, — смахнул невидимую слезу Дамблдор, всласть отсмеявшись.

Эту историю он знал, но всё ещё не мог себе отказать и посмеяться. Как же в тот год ярился Северус, затюкавший Стэнли до икоты.

* * *

Чуда не случилось.

— И что мне с тобой делать? — Спросил я живого трупа, с пустым взглядом.

Камень не помог. Молодой егерь так и не пришел в себя, хоть и вернул просто идеальное здоровье. Кашу же в его мозгах не вылечит и сам Мерлин.

Я тоже исцелился. Стоило мне взять впитавшийся в меня как вода кроваво-красный камень, как на мне полопались гнойники, и под ними образовалась ровная, чистая кожа. Кашель и отдышка ушла, а сам я набрал вес и перестал быть ходячим скелетом. Колдовать стало на порядок легче.

— Хватит себе врать, — прикрыл я глаза, точно зная, что молодого егеря было не спаси и задумка у меня была совсем другой. Отпускать его или договариваться, я и не собирался. Мне просто был нужен человек с идеально здоровым телом и без мозгов, что в итоге и получилось. Без жертвоприношения, мне "фиделиус" не осилить. — Что за жизнь меня ждёт, если я уже сейчас иду по головам? — Уложил я это сущее дитё в пентаграмму, тянул он ко мне ручки словно к маме и гугукал. — Блять! — Скатились у меня слеза по щеке, пока я, не переставая, читал древнее заклинание языком несуществующего сейчас народа, и не закончил всё ритуальным убийством и словами, — "Ультима Мортис"! — Вырвался из моей палочки призрачный череп, войдя в тело паренька и убивая его, с детским любопытством смотрели на меня глаза мальчишки, в последний его миг.

Какая же я мразь.

В это день, я напился как никогда. Вдрабадан, как последний бродяга и свинья, глотал и глотал я виски, захлёбываясь и желая перестать чувствовать.

Глава 10

Из камеры предварительного заключения аврората разносились жуткие вопли, но на это никто не обращал внимания. Заключённые пытались петь.

Батька, аврор, ты отпусти,

Оговорили меня злые языки.

Батька, аврор, ты отпусти,

Палочку верни и душу сохрани.

Батька, аврор, ты не бузи,

Лучше выпей виски и сладко поспи...

Бабёнку за ляшку ты потряси,

Сковородкой от жёнушки ты получи.

Батька! Батька! Батька!

— Что думаешь?

— А ты не догадываешься?

— Мундугнус первым прибежал.

— Ещё бы. Эта крыса из семейства крыс знает, как выживать, крутясь в колесе. Сегодня он нам, а завтра вам.

— Ты ему веришь?

— Он не один такой. Полные камеры этого добра. Слышишь, как поют? Мрази.

— Я уже отправил семью к родственникам во Францию, — сознался старый аврор. — И тебе советую. У тебя же родственники в Германии? Не жди, когда всё начнётся, — посоветовал он более молодому напарнику.

— Выходит зря я вчера поносил этого мелкого пройдоху Стэна в пабе Аберфорта? Нужно будет выпить за него.

— Не обольщайся, — хмыкнул старый аврор. — Загнанная крыса может быть очень опасна.

— Ты это о чём?

— Намедни наши из отдела тайн, — показал он глазами вниз, намекая на их расположение, — провели таки ритуал и выяснили что все три егеря, отправленных по его душу, мертвы. Причём ни вызвать их души, ни даже слепок не получилось. Лютой смерть умерли, бедолаги.

— Так я не понял. Он всё-таки жертва или нет?

— Узнать это можно только под "веритасерумом" (зельем истины), но не судьба. Сегодня Министр назначил за его голову награду в размере десяти тысяч галлеонов и только за мёртвого. Такие дела... — Философски протянул мудрый аврор.

— Следы заметает, продажная тварь! — Ударил кулаком по столу молодой аврор, ещё верующий в правосудие.

— Тише ты! — Шикнул на него напарник. — Услышат, — что-то примолкли заключенные, развесив уши.

* * *

— Не нравится мне эта идея Лорда. Помяни моё слово Северус, она ещё выйдет нам боком!

— Чем же? Он Абсолютно прав, Люциус, — цедил дорогой коньяк Снейп, расслаблено сидя в кресле у камина. — Нам нужны верные люди, а как их лучше всего привязать к нам?

— Кровью, — мрачно усмехнулся беловолосый лорд рода Малфой.

— Вот видишь?

— Можно было навесить на них обетов, взять клятвы, а мы отпустили всех просто так. Дали задание принести каждому по десять голов этих тупых маглов и отпустили! Вот что меня беспокоит. Они же предадут и сразу побегут в Министерство.

— И что? — Усмехнулся Снейп. — Там не хотят верить в возрождение Тёмного Лорда, и сколько это отрепье не болтай, ничего не изменится. А вот те кто вернётся и докажет свою преданность нашим идеалам, с теми можно работать. Скоро власть будет у нас, Люц. Осталось не долго.

— Может ты и прав, — задумчиво посмотрел в огонь, осунувшийся в последнее время Люциус. Весь его лоск родовитого аристократа словно поблек.

— С Драко никаких изменений? — Осторожно спросил Снейп, и так знающий ответ. Ведь это он ночами напролёт варил для него зелья, но всё его мастерство спасовало.

— Нет, — скривился Люциус. — Трансформация продолжает происходить. С каждым днём он становится всё женственней. Да что говорить! — В запале кинул он недопитый бокал с коньяком в огонь камина, где он и разбился, вызвав вспышку пламени. — Я сам стал засматриваться на своего сына, превратила Белла его в настоящую красавицу. Понимаешь? Засматриваюсь на сына!

— А что она говорит?

— Что была не в себе, да мы это и сами понимаем, но вернуть всё назад у неё не получилось. Родовые артефакты теперь определяют в Драко девушку и это видно на гобеленах, — застонал сквозь пальцы Люциус.

— Может попросить помощи у Лорда?

— Боюсь, помощь может оказаться хуже проклятия.

— А Нарцисса?

— Пугает меня, — содрогнулся Люциус. — Они теперь вместе с немного пришедшей в себя Беллой воркуют вокруг Драко и пытаются придумать какое новое имя ему выбрать. Учат быть девушкой. Все эти женские дни, недомогания...

* * *

Встреча двух неизвестных, подле деревушки Хогсмит, на заднем дворе известного в определённых кругах паба "Кабанья голова".

— Во тьме ночной, — сказал грубый мужской голос из-под капюшона.

— При свете дня, — ответил ему низкорослый собеседник, мягким, грудным голосом. Определённо женщина.

— Имени нет у меня! — Произнесли они в унисон, словно выполняя некий ритуал.

— Что случилось? — Спросил, взволнованный мужчина, опасливо озираясь. — Здесь не безопасно. Нас могут заметить. Надеюсь, это действительно нечто важное, — до боли в руке сжимал он кулак в кармане, держа палочку.

— Одна из моих жертв порвала паутину и ускользнула. Связь потеряна, — растеряно взмахнула рукой женщина, прячущая своё лицо под таким же капюшоном, как и собеседник.

Внимательный человек мог заметить, что под ногтями у неё грязь.

— Кто?

— Стэнли Шанпайк.

— Как?

— Я не знаю... Но собираюсь узнать. Можете положиться на меня.

— Действуйте, как считаете нужным, — резким движением крутанулся он и исчез.

Женщина же аппарировать не стала, а спокойно вышла из-за угла здания и поспешила в сторону замка Хогвартс.

— Здравствуйте, профессор Стебль, — весло замахали ей её барсучки, проводящие свои законные выходные в деревне и рассматривая витрины местных магазинов. — Удачного вам дня!

— Спасибо, мои хорошие, — тепло улыбнулась им преподаватель травологии, скинув капюшон.

Детишки узнали её по походке и характерному запаху драконьего навоза. Таиться было поздно. Знали бы, что она используют навоз, чтобы скрыть впитавшийся в её кожу запах крови, так бы не радовались...

* * *

Страх. Он гнал меня, бежал я по извилистым коридорам, упираясь то в появляющиеся, то в исчезающие стены. Выхода не было. Все здесь обречены, стонали сами стены, плакал пол, как гильотина нависал надо мной потолок. За мной кто-то идёт... и нет мне спасения. Оно близко.

— А-а-а-а-а! — Проснулся я в крике и панике. — Что за чертовщина здесь происходит? У-у-у, моя голова, — сразу пожалел я о резком движении. Башка после вчерашнего трещала, лоб весь в липком поту и жутчайший перегар. — И что это было, блять? Проклятие? Слишком реальный сон. Ко мне словно что-то тянулось. Некая гнилостная паутина, как та, что связывала меня с Хогвартсом. Чёрт! — Схватился я за голову, перестав бормотать, и посмотрел туда, где лежало три трупа, уже начало их раздувать. Не разобрался с ними вчера, вот и результат, были они покрыты мириадами светлячков, копошащихся в их внутренностях. Их словно накрыла живая и движущая волна фонариков, тупо смотрел я на это, не зная, что делать.

Начало рассветать и насекомые стали улетать, следил я за ними, пока в лесу не скрылся последний светляк, а на солнце не заблестели белые кости, не осталось на них ни грамма мяса. Идеальные орудия для некроманта или волхва, прикрыл я глаза, понимая, что не смогу их похоронить, рука не поднимется. Такой ценный материл.

Придётся использовать их в своих нуждах.

С тяжёлым вздохом, я принялся за дело. В ближайшее время, которое я определил для себя как полгода, не меньше, и кончик моего носа не покажется за пределами этой земли, защищённой ритуалом "фиделиус". Хватит рисковать, побежал я лёгкой трусцой по своему лесу, по пути раздеваясь, а потом с разбегу прыгнул в чистейший пруд.

— А-а-а-а-а! — Разнёсся мой крик на милю вокруг, разом свело у меня конечности от холода, вызывая блаженство и желание жить, еле добрался я до края пруда и как паралитик выбрался на берег. — Идиот, это диагноз, — рассмеялся я, отпуская все тревоги прочь.

Вернувшись во временный лагерь, я занялся, наконец, делом. Собрал кости. Разжёг огонь, поставив на него котелок. Начал полноценный разбор вещей доставшихся мне от егерей. Сбегал на ручей и подложил под камень все найденные мной тряпки, пусть вода сделает своё дело и постирает их. Слишком часто применять очищающие заклинание нельзя, ткань портится.

Установил палатку. Не свою, а их магическую, заглянув внутрь.

— Пожалели вы денег, братцы, пожалели, — сожалея, покачал я головой, надеясь на большее.

Палатка была самой дешевой, копия моего клоповника в Лондоне. Одна комната, маленькая кухня и вонь, словно в мужской раздевалке, начал я брезгливо вытаскивать из неё кровати под балдахинами, ковры и другие вещи, требующие мытья и чистки. Короче вытащил всё, что не было приколочено.

На последней ходке мой взгляд сам наткнулся на скромно стоящий в сторонке жизнесос, и меня передёрнуло. После допроса щуплого я узнал, что ничего важного егеря не знают. Прибор же попал к ним по воле случая. Поймали в ловушку контрабандиста с опечатанным кофром, в котором и нашли изобретение безумного гения. Пока разобрались что это, пока решались на преступление. Ну а потом дело встало на поток, находили они сквибов и молодых волшебников, которых не будут искать или чью смерть можно списать на несчастный случай. Пошла малая, но деньга, не решались они продавать всё сами и использовали длинную цепь посредников, сжигала та почти весь доход, но они оставались на свободе и живыми. Хитрыми были. Не останови я их, кто знает, чем бы всё это закончилось? И скольких бы они ещё убили?

Что делать с прибором я так и не решил. Пока спрячу, до поры, до времени, как говорят. Может, и найду ему применение.

Прошел день, и настал новый рассвет, уже наметил я планы на ближайшие месяцы и приступил к их осуществлению. Если у тебя есть палочка, и ты прилежно учился в школе, от холода и голода ты не помрёшь, что я и доказываю каждый Мерлинов день.

— "Вингардиум левиоса"! — Поднял я крупный валун в воздух и понёс на свою полянку, укладывая его в основание своей постройки. Жить в магической палатке мне было противно, нашел я там следы рвоты, крови и других неаппетитных выделений, почистил, конечно, но жить не захотел. Сплю в своей, обычной палатке из магазина и строю каменный домик.

Прообразом для него стала избушка старика Сильвануса Кеттлберна, вечно гоняющего Стэна от своих грядок, где он выращивал интересные травки.

Сейчас, как знал Стэн, она перешла по наследству этому увальню, Хагриду, встречал он его иногда в пабах, подсаживаясь и набираясь на халяву. Тот не возражал.

— Бум! — С грохотом встал на место крупный камень, сотрясая всю постройку. — "Гелата лапис", — размяк от моего взмаха палочкой камень и потёк при этом, заполняя все неровности и не оставляя дырок в кладке. — "Фините инкантатем", — отменил я заклинание и камень вновь застыл.

Вот так и проходили мои дни, строил я своё "родовое гнездо", собирал ягоды в лесу и высаживал в землю растения из семян, купленные в лавке Джека.

Вместо мяса была рыба, ловил я форель в ручье, простым "акцио". Призывающим заклинанием. Хотя иногда сидел и с удочкой. Не ради рыбы, а так. Для души.

Я так погряз в дела, что сам не заметил ка прошел месяц, а потом второй и третий. Наступил апрель и в лесу и так более тёплом, чем положено, наступила самая настоящая тропическая жара, ходил я в одних трусах, загорев до черноты и непохожий на себя прежнего.

Постоянные занятия магией, тренировки в заклинаниях, установка новых, оповещающих и защитных плетений на землю, что впитывала их как губка и сама же поддерживала, хорошо меня подготовили. Палочка перестала быть чуждым предметом в руке. Лёгкие чары больше не срывались, и я мог нормально колдовать, пока не замахивался на что-то действительно сложное, выходящее за рамки школьной программы.