Беспокойные помощники

— Может хватит, пап? — спросил юноша. — Завтра вставать чуть свет, да и путь неблизкий.

— Ты прав, Дагон, — закивал мужчина. — Еще по кружечке, и сразу на боковую.

Юноша вздохнул.

— У нас не так много денег, пап, — сказал он. — Твое новое изобретение оказалось...

— Да знаю я! — раздраженно перебил его мужчина. — Опять ошибка в расчетах. Если бы мы могли себе позволить вдоволь экспериментировать, как эти маги...

Последнее слово он буквально выплюнул. Нога в стоптанном башмаке зацепилась за торчащий корень. Мужчина нелепо взмахнул руками, и чуть было не полетел носом в землю. Юноша едва удержал его. Мужчина грубо выругался. Лохмушка поморщилась, а Балаболка демонстративно закрыла ушки лапками. Юноша заметил ташасов, и виновато улыбнулся.

— Вот так мы и летаем, — печально прошептал он.

— А вот не надо! — сразу вспыхнул мужчина, гневно сверкая глазами. — Не надо, Дагон, частную неудачу возводить в абсолют. Мы с тобой еще им покажем!

Одной рукой он тяжело опирался на юношу, а второй попытался ободряюще похлопать того по плечу, но промахнулся и нелепо замахал ею в воздухе.

— Пойдем, пап, — вздохнул тот, кого назвали Дагоном.

— Да-да, — закивал тот. — Надо еще по кружечке, и спать! Завтра — ответственный день, мой сын. Мы должны быть к нему готовы.

Юноша, заботливо поддерживая мужчину, повел того к крыльцу. Ташасы переглянулись.

— Идем за ними, — тихо скомандовал Хитрец.

Никакого дракона на двери не оказалось. Там вообще не было ручки. Дагон небрежно пнул дверь ногой, и та послушно распахнулась. Внутри неистово боролись за власть полумрак, жара и затхлый воздух. Весь первый этаж занимало одно большое помещение без окон, но с тремя ярко пылающими каминами вдоль одной из стен. Под закопченным потолком медленно и жалко кружились тусклые, давно мечтающие о подзарядке, магические шары. По большей части традиционные бело-голубые, но было и несколько зеленоватых. Их слабый мертвенный свет превращал помещение в приют сказочного некроманта.

Дагон подпер дверь ногой, а мужчину плечом, и аккуратно перевел того через высокий порог. Никто не обратил на них внимания. Здесь, похоже, это было в порядке вещей. Толстые деревянные столбы подпирали потолок. Круглый стол у самого входа служил опорой для лица двум задремавшим пьяницам. От них до самой двери разило вином. Прочные деревянные скамьи и табуреты могли, казалось, выдержать даже титана, задумай он посетить этот дом. Дагон обернулся. Ташасы скучковались на крыльце, опасливо заглядывая внутрь. Дагон улыбнулся.

— Заходите, не бойтесь, — тихо сказал он.

— А никто и не боится, — проворчал в ответ Толстяк.

Он крепко сжал свой камень и решительно перелез через порог. Остальные последовали за ним. Ташаски на всякий случай сразу спрятались за широкую спину Толстяка. Хитрец вылез вперед, запрыгнул на скамейку и деловито осмотрелся.

Людей было немного. В дальнем темном углу о чем-то шушукалась подозрительная на вид троица в темно-зеленых плащах. Хитрец мысленно взял на заметку проследить за этими типами. Не ровен час задумают нанести ущерб их новому жилищу. Двое крестьян, отложив в стороны соломенные шляпы, хлебали большими ложками суп и вполголоса спорили о влиянии близлежащей магической линии на раннее цветение тануты. Еще человек десять сидели или уже лежали по отдельности.

Дальняя стена была отгорожена темной стойкой, над которой задремавшей грозовой тучей расплылся чрезмерно упитанный мужчина. Бежево-сальная рубашка с закатанными рукавами не сходилась на пузе. На волосатых руках переливались тусклыми цветами татуировки. На левой из подкрашенных синим волос, как из-под воды, лукаво выглядывала голая бледно-зеленая русалка. На правой руке ухмыляющийся алый демон насадил на трезубец большой трехмачтовый корабль. Когда-то, должно быть, это выглядело страшно, но теперь, на заплывшей жиром руке, демон выглядел просто толстым гурманом, решившим откушать пельмешку под парусами.

Дагон убрал ногу, и дверь со скрипом закрылась. Не до конца, но в этой затхлой атмосфере щелочка для свежего воздуха была очень кстати. Поддерживая отца, Дагон подвел его к столику у камина и помог опуститься на скамью, после чего со вздохом облегчения бухнулся напротив. Мужчина за стойкой приоткрыл глаза, бросил на вошедших хмурый оценивающий взгляд, и снова погрузился в состояние дремы. Должно быть, не нашел их достойными своего внимания. Откуда-то сверху на столик свалился синий мурлон. Грязная шерстка неопрятно топорщилась во все стороны, коготки на лапках были длинными, кривыми и заскорузлыми.

— Э... Привет, — сказал Дагон.

— Есть, пить, спать? — отрывисто спросил мурлон.

Голос у него был подстать внешности. При необходимости мог вполне заменить скрип старых, ни разу не смазанных петель.

— По кружечке и на боковую, — пробурчал отец Дагона куда-то в пустоту перед собой.

Мурлон повернулся к юноше. Тот обречено кивнул. Мурлон изобразил на мордочке вялотекущее омерзение.

— Это все? — уточнил он.

— Да, — кивнул Дагон.

Мурлон фыркнул. Ташасы тем временем забрались к Хитрецу. Скамейка была длинной и места хватило всем. Синий мурлон с подозрением покосился на них. Балаболка приветливо помахала ему лапкой. Мурлон скривился, снова фыркнул, и опять повернулся к Дагону.

— Спать в комнатах или так?

— Э-э... Так, — ответил Дагон.

Омерзение на синей мордочке сменилось презрением.

— Деньги вперед, — сказал мурлон. — Три медяхи с вас. Одну за вино, и за две можете тут перекантоваться до утра.

— Пойдет, — резко мотнул головой отец юноши. — Дагон, где там наши деньги?

Мурлон нетерпеливо протянул лапки. Юноша вздохнул. Он сунул руку в карман, на ощупь отсчитал там три медяка и вручил их мурлону. Тот жадно вцепился в монеты. Каждая крупная, втрое больше его ладони, так что держать их пришлось стопкой, прижимая лапками к груди. Мурлон ловко крутанул сразу все три, проверяя, не опилены ли края? Монеты оказались стертые, но вполне приемлемые.

— Захотите жрать — готов суп, — буркнул мурлон сквозь зубы. — Налью большую лоханку. С мясом за три медяхи, без мяса — за две.

При слове суп Толстяк заинтересованно навострил ушки.

— А за одну? — с робкой улыбкой выдавил из себя Дагон.

Мурлон ответил презрительным взглядом.

— За одну можешь мой хвост облизать.

Улыбка Дагона померкла. Синий мурлон ловко перемахнул на соседний столик и грозно навис над ташасами.

— А вам чего?

— Не чего, а кого, — твердо поправил его Хитрец. — Мы к Карлу Рыбоводу, вот.

Мурлон озадаченно повертел головой в разные стороны.

— Рыбовод, говоришь? Да, вроде, был где-то тут.

Умник ткнул пальцем в сторону татуированного мужчины.

— А это не он там стоит?

— Где? — синий мурлон повернул голову. — Не, это Дак. Трактирщик. А ваш Рыбовод, наверное, ушел уже.

— Куда?

— Откуда я знаю? — буркнул мурлон.

Убедившись, что перед ним не клиенты, он потерял к ташасам всякий интерес, и повернулся к ним спиной. Хитрец ловко поймал мурлона за куцый хвостик. Тот был склизкий на ощупь, и фиолетовый ташас поспешно отдернул лапку.

— Погоди. А это разве не ферма?

Синий мурлон резко дернул хвостом.

— Какая ферма?! Вчера сделанный, что ли? Это трактир.

— А...

— Все, некогда мне! — буркнул мурлон. — Ищите сами своего Рыбовода. Меня клиенты ждут.

Он крутанулся на месте, активируя чары ускорения, и поскакал по столам к стойке. За третьим столиком слева задремал носом в тарелке тучный обросший мужчина в кожаной куртке без рукавов. Четыре бутылки и большая деревянная кружка выстроились перед ним в идеальную линию, как солдаты перед старым генералом. Мурлон бутылки не задел, но наступил спящему на бороду. Тот недовольно завозился, что-то проворчал в тарелку и громко пукнул. Лохмушка поморщилась. Балаболка закрыла носик лапками. Люди никак не отреагировали. За один раз бородач вряд ли мог сильно увеличить общую смрадность запахов, а к той, что была, они уже принюхались.

Синий мурлон запрыгнул на стойку и показал монеты трактирщику. Тот глянул одним глазом, лениво сгреб монеты и забросил куда-то под стойку. Мурлон тем временем перевернул пару деревянных кружек. Трактирщик, не поворачиваясь, протянул руку назад и снял с полки объемную бутыль, почти доверху наполненную красноватой жидкостью. Встряхнул. Кое-как сидящая пробка свалилась на пол. Трактирщик небрежно перевернул бутыль, и синий мурлон подставил под булькающую струю первую кружку. Наполнив ее почти до краев, ловко сменил на другую. Когда и она наполнилась, трактирщик снова перевернул бутыль горлышком вверх и отставил назад. Хотя все это было проделано лениво и небрежно, на пол не пролилось ни капли. Мурлон прыгнул вниз-вверх, поднял пробку и вернул ее на место. Вокруг каждой кружки в астрале сплелся кокон левитации. Он был слабенький и полупрозрачный, но и этого хватало, чтобы мурлон смог унести сразу обе. Тот подхватил их за ручки, и запрыгал по столам обратно.

Вино выплескивалось при каждом прыжке, но мурлон всякий раз ловил его, подставляя кружки именно туда, где в скором времени должны были пролететь капли. Иногда выплеснутое из одной попадало в другую, но ничего не пролетало мимо. Допрыгав до стола, где сидели Дагон и его отец, мурлон небрежно шваркнул кружки перед ними. Юноша подозрительно покосился на то, что здесь именовалось вином, и окончательно загрустил. Его отец, напротив, с жадностью вцепился в свою кружку. Ополовинив ее одним махом, он окинул помещение неприязненным взором.

— Они думают, кроме их дурацкой магии и нет ничего!

Юноша вздрогнул, и как-то воровато огляделся. Никому не было никакого дела то того, что думает какой-то пьянчужка о том, что думают они. Только синий мурлон бросил на него резкий недовольный взгляд.

— Выпил на четверть медяхи, а пасть на золотой разевает, — проворчал он.

Один из подозрительных типов призывно махнул рукой. Мурлон повернулся, и послушно упрыгал к ним.

— Так, — решительно сказал Хитрец.

Что "так" он еще не придумал, поэтому немного помолчал, собираясь с мыслями, и повторил:

— Так.

— Надо выяснить, где эта ферма, — подсказал Умник. — Давайте поймаем этого, прыгающего...

— Да ну его, — отмахнулся Хитрец. — Сами разберемся. Ну кто тут нам наиболее симпатичен?

— Суп, — неожиданно ответил Толстяк.

— Где?

Толстяк слегка пожал плечами.

— Ну, этот прыгающий сказал, что суп готов... Он может и налить...

— В обмен на три монеты, — напомнила Лохмушка. — Он такой же жадюга, как и те, у Создателя. Помнишь, как там получилось?

Толстяк сердито фыркнул.

— Там их было много, — пробурчал он.

— А здесь, думаешь, нет? — спросила Лохмушка.

— Может, и нет, — неожиданно поддержал Толстяка Умник. — Все-таки Создатель — великий маг, а этот Даг — просто трактирщик.

Успевшие опять проголодаться ташаски единодушно поддержали Умника, и Хитрец сдался.

— Ладно, проверим. Идем к стойке. Только тихо!

Тихо, разумеется, не получилось. Дружно спрыгнув со скамейки, они эту скамейку опрокинули.

— Эй, кто там мебель ломает? — недовольно крикнул синий мурлон.

Задремавший трактирщик грозно приоткрыл один глаз. Ташасы поспешили юркнуть под ближайший стол.

— Магические существа, — нарочито громко сообщил отец Дагона. — Кто же еще? Развели тут...

— Поговори у меня, — буркнул трактирщик, и решительно захлопнул глаз, давая понять, что разговор окончен.

Синий мурлон взмахнул лапками. Скамейка по-стариковски крякнула, отделилась от пола и встала обратно на ножки. Ташасы, улучив момент, незаметно перебежали под соседний столик. Вроде как их там и не было. На этом инцидент мог бы считаться исчерпанным, но у отца Дагона оказалось свое мнение на этот счет и он не замедлил довести его до сведения окружающих.

— Пап, не надо, — взмолился юноша.

— А разве я не прав?! — гневно возразил в ответ тот. — Куда не сунься — везде эти магические твари. Наплодили! А если человек — не маг, так ему уже и творить нельзя?! Сразу в утиль?! Не дождетесь, говорю я вам!

— Ты лучше заткнись! — крикнул кто-то.

— А вот не заткнусь! — решительно возразил разошедшийся обличитель современности.

— Пап...

— Да, не заткнусь! Что, не по ушам правда-то?!

Трактирщик Дак открыл оба глаза и сурово посмотрел в сторону возмутителя спокойствия. Ташасы тем временем добрались до стойки. Столешница казалось сплошной, но вот внизу справа под ней был очень широкий проход. Ташасы перебежали туда и огляделись. Их маневра никто не заметил. Внимание зала безраздельно принадлежало пьяному оратору.

— Ну и куда теперь? — тихо спросил Хитрец.

Толстяк пожал плечами и с надеждой посмотрел на Умника. Тот тихо фыркнул.

— Я-то откуда знаю?

— Ну ты же у нас самый умный, — заявил Толстяк.

— Хм...

Умник почесал в затылке, но ни единой стоящей мысли это действие не принесло. Отец Дагона продолжал обличать, постепенно теряя фокусировку персонально на магов. Окружающие начали проявлять недовольство. Трактирщик переступил с ноги на ногу, и стойка вздрогнула. Хитрец высунул мордочку из-за угла. Трактирщик оставался на своем месте, но это пока. Умник осторожно потрогал Хитреца за плечо. Когда тот обернулся, зеленый ташас указал лапкой за спину трактирщика.

Всю стену за стойкой скрывали ровные ряды запыленных полок. Снизу по углам пыль вообще горстями можно было выгребать. Причем не мурлонскими, а самыми что ни не есть человеческими. На полках повыше кое-где стояли плошки и бутыли, но большая часть места так же была занята пылью и паутиной. Там, куда указывал Умник, решительно втиснулась дверь, уверенно раздвинув полки дубовыми косяками. Большая такая, в нее свободно мог пройти даже трактирщик. Ручка присутствовала, но не в образе дракона, а в виде обычного медного шара. Магических преград не наблюдалось. Зато наблюдалась маленькая, рассчитанная как раз на мурлона, дверца, врезанная внизу большой. Эта вообще была приоткрыта, но щель была слишком узкой, чтобы что-то рассмотреть.

— Думаешь, там? — шепотом спросил Хитрец.

Толстяк, Лохмушка и Балаболка тотчас повисли у него на плече, чтобы посмотреть. Ташасок Хитрец бы еще выдержал, но могучая лапка Толстяка пригнула фиолетового ташаса почти к самому полу.

— А ну, слезьте с меня, — шепотом скомандовал Хитрец.

— Извини, — пробасил ему в ухо Толстяк.

Он убрал лапку, и Хитрец смог обратно выпрямиться.

— Я не знаю, — тихо ответил Умник на поставленный вопрос. — Но что-то подсказывает мне, что здесь задерживаться точно не стоит.

— Не что-то, а кто-то, — хмыкнула Лохмушка.

Неистовый обличитель повысил голос, одновременно окончательно переходя с магов на тех, кто пользуется их услугами, отодвигая тем самым немагических творцов на второй план.

— Тихо и быстро, — скомандовал Хитрец. — За мной.

Вдоль нижней полки они на цыпочках перебежали к дверце. Хитрец лапкой приоткрыл ее, заглянул, и, не усмотрев ничего опасного, нырнул внутрь. Услышав шуршание за спиной, посторонился. В дверцу ласточкой впорхнула Балаболка, но зацепилась лапкой за порожек и плюхнулась на пол. Виновато улыбнулась. Хитрец помог ей подняться. Лохмушка осторожно перешагнула через порожек и обошла упавшую ташаску с другой стороны. За ней был Умник, а последним — Толстяк.