Планета Арес. Прибытие

— Какими это еще глупостями?

— Ну типа как сейчас! За мной бегать!

— Хорошо, дядя Боря.

— Ну вот и хорошо! — обрадовался старик, — А я, как обещал, завтра сдамся докторам, будь они не ладны! А ты иди, Симеон Викторович, иди! Ты человек большой, занятый, у тебя дел много! А мне до конца рабочего времени еще час! — на голову опустился шлем.

Капитан поднялся, с сожалением покачал головой и махнул рукой. Дел, действительно, на сегодня было намечено еще много.

* * *

Мимо торопливо идущего Алексея — он опаздывал на занятие, проплывали стены, увешенные картинами с космической тематикой. Командор, а он наверняка будет присутствовать, мог, невзирая на чины и заслуги, отчитать за непозволительную для космонавта, по его мнению, непунктуальность. Мимо трусцой пробежала девичья стайка в шортиках и коротких топиках. Он невольно скосил взгляд им вслед, следом — двое мужчин постарше и женщина. Официальная продолжительность рабочего дня составляла шесть часов, но если ты регулярно сдаешь нормативы по физической подготовке для своего возраста и раз в несколько лет подтверждаешь знания а объеме высшей школы, продолжительность рабочей смены уменьшалась до четырех часов. Этой льготой пользовалось 98 процентов экипажа.

Алексей посмотрел на циферблат часов и ускорил шаг. Почти пробежал мимо памятника: космолета — опаленного, с пробоинами, с умолкнувшими дюзами на белоснежном постаменте с изваянным золотом списком погибших космонавтов, среди них был и его отец. Как и многие коллеги Алексей считал памятник неудачным и, что надо изваять человека — космонавта. Тогда и через тысячу лет памятник будет современником тех, будущих... Отвага и преданность не устаревают!

Соскочил с скоростной полосы траволатора (горизонтальный эскалатор) на медленную, двигавшуюся со скоростью пешехода, оттуда шагнул на тротуар. А вот и тяжелая, из массива дуба, дверь класса. На ходу вытащил телефон, на экран 9.02. Опаздываю. Досадливо скривился и приоткрыл дверь — все в сборе, коллеги за партами негромко переговаривались, готовясь к занятию. Командор, уже восседавший на преподавательском месте, грозно посмотрел на Алексея и демонстративно поднес часы к выцветшим глазам.

— Извините, — потупил взгляд Алексей, прошмыгнул к незанятому стулу и осторожно опустился на краешек. Гроза вроде миновала. Кивнул Машере. Приятель еще больше раздался и стал огромным, как экскаватор, широким и длинноруким. После дзюдо, а Юрка успел стать призером 'Ковчега' на прошлогоднем празднике Защитника (23 февраля), занялся гиревым спортом и надеялся на играх следующего года повторить прошлогодний успех, а в последнее время увлекся саксофоном.

Алексей вытащил из сумки планшет и законнектил с учебным ИИ по имени Препод.

Командор поднялся, сцепил мускулистые руки, выглядывавшие из закатанной по локоть форменной рубашки за спиной, взгляд упал на листок на столе. Озабоченно нахмурился, краешек тонких губ дрогнул, что как знал Алексей, означало у командора крайнюю степень волнения. Он насторожился.

— Итак, коллеги. 'Наконец мы можем начать занятие! — произнес густым басом, слышимым в самом дальнем углу класса, и еще раз сурово посмотрел на Алексея, отчего тот смущенно потупился, — Напоминаю, что наша служба, не работа, а именно служба, требует строгой дисциплины и самодисциплины, и посему любые нарушения абсолютно неприемлемы!' Надеюсь, что больше не придется напоминать об этом! А теперь к делу. Так вот, департамент связи и информатики расшифровал искусственные сигналы с планеты аборигенов. Сложные технические тексты все еще непонятны, но бытовые уже понимаем вполне уверенно. Сейчас мы посмотрим доклад о соседях по системе Глизе 581. Нда... — командор присел в кресло и крутанулся в кресле к экрану.

— Препод включи первый фильм!

— Выполнено, — прошелестел бесплотный голос.

Вспыхнул экран, с каждым мигом свечение становилось ярче. Внизу побежала надпись: 'Доклад доктора Вонг Емма из секции социоисториков'. Поверхность экрана исчезла, растворилась, в образовавшемся проеме Алексей увидел другую комнату — по виду лабораторию, битком набитую непонятной аппаратурой. Посредине, за изящной стеклянной кафедрой замер с бесстрастным, словно у Будды, лицом пожилой китаец. Камера снимала чуть со стороны и сбоку, показывая его в анфас.

— Дорогие друзья, — произнес китаец бесстрастно, — прошу вас прослушать небольшой доклад о результатах нашего исследования аборигенной цивилизации.

Итак, сначала о планете. Тиадаркерал — так называют ее аборигены, по природным условиям в чем-то кардинально различается, а в чем-то удивительно схож с Землей. Немного меньше по размерам, планета обладает более плотными литосферой и ядром и, тяготение на поверхности составляет 90% от земного. Планета расположена гораздо ближе, чем Земля, к своему маленькому и тусклому солнцу и год на ней длиться двадцать пять дней. Кислородная атмосфера позволяет процветать развитым формам жизни. Природные условия на поверхности вполне сносны для землян и люди могут находиться там без скафандров. Оба заселенных континента, аборигены называют их незатейливо — Правый и Левый, тянуться широкой полосой с севера на юг от одного полюса до другого. Между ними — самый протяженный океан планеты с россыпью крупных островов в районе экватора.

Психология аборигенов ощутимо отличается от человеческой — они произошли от стайных хищников, не брезговавших и растительной пищей и дарами моря, и клан, семья для них очень важны. Также как отношения вожак-подчиненные.

Прошлое тиадаров, возможно по причине схожести природных условий, до удивления похоже до определенного периода на историю землян.

Так же, как и людской род, аборигены прошли каменный век, бронзовый, железный.

В огне и крови разрушительных войн, иноплеменных нашествий и революций рушились и создавались великие империи и царства, и один народ сменял другой. И победы сменялись поражениями. Великие пророки проповедовали последователям учения о смысле жизни, возникали и исчезали религии; тиадары совершали великие низости и поднимались до подвигов, о которых потомки помнили века.

Несколько столетий тому назад по планете прокатилась научно-техническая революция и общество тиадаров перешло к робототехнике, узнало секрет ядерной энергии, создало искусственный интеллект, развило нанотехнологию и биотехнологии. Ракеты на ядерном приводе дали возможность приступить к колонизации второй пригодной для жизни планеты солнечной системы. А потом произошли некие события, в которых мы еще не разобрались, в результате численность аборигенов уменьшилась на порядок, прежняя цивилизация погибла, а планета на десятилетия скатилась чуть ли не в каменный век. Города стояли запустевшие и заброшенные; спутники отслужили положенный срок и упали, отдельные, уцелевшие радиостанции на фоне электромагнитного излучения планеты терялись. Что произошло, пока мы не знаем, но наша секция уже работает над этой загадкой.

В этот период прилетел межзвездный зонд с Земли. Признаков цивилизации он не обнаружил — обнаруживать оказалось нечего и некого.

Через несколько десятилетий планета объединилась в единое государство с жесткой кастовой структурой и 'новым рабовладельческим строем'. На верху социальной пирамиды стоит кучка владельцев крупнейших компаний, ставших полубогами, вершащими судьбу планеты, их называют 'Высшими'. Они единолично распоряжаются ресурсами и производительными силами, владеют всем на планете. Свое господство они поддерживают беспредельной жестокостью и тотальной слежкой со спутников за поверхностью. На геостационарной орбите их немного, зато тропосферу (самый нижний слой атмосферы,) патрулирует густая сеть атмосферных дронов.

Ниже стоит каста Помощников, объединяющая инженеров, ученых, управленцев и артистов. Помощники населяли пригороды рядом с столицей Тиадаркерала, туземное название которого слишком сложное для голосовых связок землян и переводится как город Власти. Еще ниже — каста Рабочих, объединяющая квалифицированных рабочих. Их поселки и города стоят вокруг богатых природными ресурсами районов. Укрепленные городки касты Воинов равномерно располагаются по обоим континентам планеты. В самом низу социальной лестницы — бесправная каста крестьян-рабов, живущих выращиванием экологически чистых продуктов. Вне каст 'дикие' — парии, исключенный из социальной жизни, они не владели техникой и жили натуральным хозяйством.

— Спасибо за внимание, — китаец поклонился. Изображение лаборатории исчезло.

Командор опосмотрелся на озадаченных космонавтов и скрестил волосатые руки на груди.

— А теперь посмотрим фрагмент перехваченной с планеты видеопередачи, — произнес с плохо скрываемым волнением, — Он поможет понять атмосферу аборигенного общества. Это видео о недавних событиях — восстании тиадаров, которых Высшие называют дикими. Препод, включая второй фильм.

Экран снова засветился.

Пыльное небо злобно всматривалось в забытую богами деревушку. В зените огненным зрачком бога ненависти яростно палило солнце, намного большего, чем на Земле размера. Полуразрушенные убогие хижины из подручных материалов: старых кирпичей, битых бетонных плит и дерева, странных для человеческого взгляда пропорций, черными провалами окон безразлично вглядывались в мир. Ветер врывался через открытые двери внутрь, тащил по словно вымершей улице, мимо груд мусора и засохшей грязи, сорванные листья. Между домами лежал вздувшийся труп тиадара, в красном провале мучительно раскрытого рта белели клыки. Стайка небольших животных с изящными рожками торопливо пробежала через дорогу и скрылась в низкорослых кустах. И ни одного живого тиадара вокруг.

Иллюзия была настолько полной, что приходилось себя убеждать, что это картинка, мираж!

На площадке на окраине деревни, где по утрам торговали, нетерпеливо шумела, подобно тому, как море волнуется и бурлит перед яростным штормом, безликая толпа. Крики и разговоры сливались в один протяжный, угрюмый гул. В первый момент Алексею показалось, что это люди: такие же руки, ноги, голова, даже пропорции тела те же. И только когда камера приблизилась, понял — это тиадары. Поражала разнообразие одежды: от комбинезонов, до невообразимых одеяний, напоминающих индейские пончо, но одинаково изодранных. В руках разнообразное оружие: от копий, луков и металлических цепей до ружей явно раритетного вида.

'Бум, Бум, Бум' — тяжело и размеренно били по ушам барабаны, словно сам рок.

В центре толпы 'диких' застыли на коленях десять тиадаров в одинаковой одежде с связанными позади руками. Потухшие взгляды устремлены в утоптанную до каменной твердости землю.

На секунду Алексею стало грустно, что никогда не увидит собственными глазами инопланетные пейзажи, не увидит чудеса чужой планеты; но сразу эта жалость к себе стерлась ощущением неоформленной пока тревоги. Ему показалось, что сейчас произойдет нечто страшное. Таежный, скажем, житель по неуловимым для городского жителя приметам, может почувствовать приближение опасности. У корней волос, на лбу, выступил мелкий, словно роса, пот. Машинально смахнул его ладонью.

— Матака! — яростно провопил кто-то, невидимый в толпе и, его тут же поддержало несколько голосов, еще несколько мгновений и над сжавшейся в испуге деревушкой повис многоголосый азартный вопль: 'Матака!' Крик, все усиливаясь и, все больше заводя толпу, несся под побледневшим небом. Солнце не зашатались ли от этого крика?

'Матака в переводе означает подношение, жертва' — произнес бесплотный голос за кадром.

Из безликости толпы прохромал тиадар, в руке он сжимал окованную металлом дубину, а другой тащил за руку мелкого тиадара, судя по росту — подростка. Взгляд Алексея приковало его одежда — пончо, более-менее целое, цвета крови. 'Кровавый' — подумал человек.

Хромой подошел к пленникам, повернулся к толпе и повелительно поднял руку. Несколько мгновений, и крики затихли, все замерли.

Алексей, изо всех сил сжимал кулаки, взгляд сузившихся глаз не отрывался от экрана. В классе — мертвая тишина, такая полная, что, казалось, слышно, как стучат сердца.

Кровавый отпустил подростка и сунул ему в руку дубинку, произнес что-то губами, слишком яркими на бледном как смерть лице и, ткнул рукой в крайнего в ряду пленника. Слова прозвучали адским грохотом в ушах подростка. На лице его впервые проявились эмоции, яростно замотал головой, оскалился угрожающе. Дубина из разжавшейся ладони упала в пыль, и тут же он полетел от оплеухи, рухнул на истоптанную землю и сжался в позе эмбриона.

'Бум, Бум, Бум' — все также тяжело и размеренно били барабаны, толпа вновь заскандировала: 'Матака!', 'Матака!' — неслось над миром, крик заполнил всю Вселенную.

Кровавый прохромал к подростку, рот его передернула мгновенная судорога. Навис, оскалив внушительные клыки и проорал нечто, выпучив глаза, но тот не реагировал. Тогда тиадар в пончо схватил его за шиворот, легко поднял легкое тельце, у горла жертвы сверкнул нож.

Подросток все же поднял дубинку и, 'подбадриваемый' уколами ножа в спину, на трясущихся ногах приблизился к пленнику. Дубина дрожала в руках, зубы конвульсивно стучали, он никак не решался ударить.

Алексей затаил дыхание.

Кровавый, позади, громко выкрикнул и снова кольнул в спину, на спине расплылось мутное, красное пятно.

Подросток тонко взвизгнул. Ужас, дикий ужас охватил его. Дубинка поднялась, обрушилось на затылок коленопреклоненного тиадара. Жертва глухо вскрикнула и рухнула на землю, забилась в предсмертных конвульсиях. Белая, сахарная кость на миг блеснула в ране, тут же затянулась кровью.

Мучитель оскалился, прокричал угрожающе. Нож мучителя вновь ткнул подростка в спину.

Тот взвизгнул снова, рухнул на колени, окровавленная дубина обрушилась вниз, круша череп пленника, кровь хлынула, как из опрокинутого стакана. Из глотки подростка вырвался неистовый, полный дикой ненависти, крик. Тонкие руки били и били изо всех сил по шее, по спине, по окровавленной голове жертвы — словно подростка охватило безумие.

Пленник, в луже крови и сероватых сгустков мозга, перестал шевелится. Рука мучителя подняла подростка с колен, похлопала одобрительно по плечу. Остекленевшие глаза подростка не отрывались от убитого им тиадара, черные губы тряслись.

'Матака! Матака' — ревела в экстазе толпа — крик плыл над ней, 'Бум, Бум, Бум' — вторили барабаны.

Хромец отобрал дубинку у подростка и втолкнул в расступившуюся толпу. Оттуда вытолкнули другого.