Колыбель. 3. Все странности мира

— То есть, чтобы переместить корабль вместе со всем экипажем, необходимо ощутить его как свою одежду, я правильно вас понял, Учитель?

— Прав ты, мой нерешительный ученик, — снова почему-то засмеялся Цао, — но сначала, прежде чем 'прыгать' с кораблём и всем экипажем, потренируешься на ...кроликах, хе-хе!

— На кроликах?! Откуда здесь кролики?!!

— Ха! Так вот же сидит прямо передо мной ...кролик, ...хе-хе, глаза красные, круглые, удивлённые! Тедрик несколько раз обернулся, ища кролика, пока до него дошло, кого Цао имел в виду.

— Спасибочко, Учитель, за сравнение! — Тедрик немного обиделся, но это вызвала лишь новый взрыв смеха со стороны Цао:

— Похож! Честно, похож! Да ты не жди, ученичок, пей, а то остынет, ...да и аромат пропадёт!

Ткань мира почти без усилия распахнулась перед ним, пропустив Тедрика на усыпанную цветами поляну. Её края таяли во мгле, но теперь ученик знал, что за ней прячутся другие миры. Стоит пожелать — и навстречу его намерению выплывет Санфолл, Киммерия, или Ангелика. Надо лишь чётко представить себе место, в которое желаешь попасть, и всё. Проксима, Таврия, Джонатан или Колыбель — всё на расстоянии одного шага! Только выбирай для прыжка место, где заведомо никого нет, ага!

Глоток, ...космос снова распахнулся перед ним ...многочисленными маками поверх тёмных в этом освещении ниточек травы. ...Хм-м? Цветы, трава?! Что бы это могло значить? Надо бы спросить учителя Цао.

Тедрик уже гораздо увереннее подошёл к отвесному склону. Там далеко внизу — тёмная Бездна, впереди — многочисленные 'горы' Архипелагов и Атоллов. Стоит лишь пожелать, и они 'всплывут' из зыбкой мглы навстречу его оформившемуся намерению.

А что сверху, как выглядит небо этого странного мира? Удивительно, но Тедрик не мог вспомнить, что в прошлый раз смотрел вверх или просто обращал внимание на то, что выше. С немалым усилием, отозвавшимся болью, Тедрик поднял взгляд кверху, стараясь увидеть небо над лугом, над цветами. В глазах сразу потемнело, краски выцвели, и на периферии зрения искателя — путешественника? — проявились уже не огненные маки на ночном горном лугу, а белёсые свечки незнакомых цветов на пустой серой равнине. Асфодели? Прочь, не смотреть, ...что вверху, где небо?

О-оу!! В угольной тьме мерцали многочисленные огоньки звёзд, а за ними угадывались отвесные берега Моря Локуса, слабо подсвеченные прозрачным красным цветом. Будто огромная пещера... ага, — Тедрик улыбнулся ассоциации, — и вправду, немаленькая: от тысячи до полутора тысяч листов от стены до стены, а там уже немного привыкшее к полумраку зрение угадывало очертания входов в иные, соседние 'пещеры'.

Он легко нашёл Архипелаг Колыбели, Санфолл, Калифорнию, но его внимание привлекла странная пятёрка огоньков в сотнях пяти листов от родного Мира. Четыре жёлтые звёздочки, расположенные в вершинах легко узнаваемого тетраэдра — на язык так и просилось название: Архипелаг Пирамида. И маленькая оранжевая звёздочка — яркое пламя, согревающее самый центр Архипелага, его Сосредоточие. Жёлтые пылающие сферы, как огромные корабли, охраняют порученное им богатство, ...и в 'зелёной' зоне каждой звезды есть кислородные планеты, ...это совсем не сложно ощутить, ...почувствовать.

А что там, в Сосредоточии?

Мир тёплый и сухой, не такой враждебный к людям как Торга. Безбрежная красновато-серая равнина. И холм. Единственная возвышенность среди плоской песчаной пустыни. Её покатые склоны возвышаются над песчаным океаном метров на сто — сто пятьдесят, а поперечник достигает нескольких километров. А на вершине, которая представляет собой плоскую овальную площадку ближе к одному из краёв стоит огромный угольно-чёрный куб со слегка сглаженными верхними углами. Неуместный и болезненно-чуждый, ...искусственный? И в то же время в нём есть что-то смутно знакомое, простое — и одновременно странно волшебное...

...Магическое? Картинка выцвела и помутнела, будто покрылась изморозью, и кто-то безмерно могучий, непредставимо сильный схватил и жёстко встряхнул, пророкотав какие-то слова голосом, похожим на мерные удары огромного барабана.

Всё сразу погасло, будто кто-то выключил стерео, а самого Тедрика как нашкодившего щенка знакомая рука оттащила за шкирку прочь, обратно к его последнему глотку остывающего напитка. Чашечка по-прежнему удобно располагалась в руке, а Учитель Цао, болезненно поморщившись, укоризненно покачал головой. Но его глаза продолжали озорно щуриться:

— Не стоит совать свой нос в такие дали, мой любопытный ученик! Ты слаб, и без моей помощи мог бы и не вернуться. Увиденный тобой Архипелаг — не то место, где стоит провести вечность — тем более, в плену, уж поверь мне, хе-хе!

— Я ...испугался. Кто ...что это было, Учитель?

— Хм-м, ...даже не знаю, стоит ли тебе знать...

— Но, Учитель, вы же говорили, что знания позволяют увидеть цель, а обретение цели — настоящей цели — необходимое условие всякого развития.

— Не всякое знание безопасно для слабого человеческого духа, мой любознательный ученик. Есть слишком объёмное — его человек своим ограниченным разумом не способен охватить, есть ...хм-м ...слишком острое, опасное — оно способно убить надёжнее, чем сильнейший яд или выстрел кинора...

— Учитель!!..

— Конечно, ты хочешь узнать, ...не веришь старику, что есть знания, которые не стоит приобретать раньше времени — до того, пока они сами не упадут на голову наподобие ...хм-м ...того самого яблока...

— Вы забыли, мой досточтимый Учитель — наше знакомство и началось с того, что я стукнулся головой!

— И что, болит? — Цао с ощутимой ехидцей и одновременно сочувственно склонился в сторону ученика, усиливая атмосферу доверительности, — может, это не яблоко, а ...кирпич?!!

— Скорее, основа для его производства. Я же ударился о песок вельда, Учитель Цао!!!

— Да-да, это же в корне меняет дело, мой любопытный ученик, — старик издевательски покачал головой, — я знаю, ...весь мой опыт говорит, что головную боль неплохо излечивают удары ремнём по спине и заднице. Это организовать куда легче и значительно безопаснее, — ханец встряхнул рукой, и в ней неожиданно появился ремень с увесистой пряжкой. Да какой ремень? Настоящий кистень!

— Вы в своём праве, Учитель, — покорно поклонился Тедрик, покосившись на солидный ремень, но не выпуская из рук чашку с остатками чая, — жаль, что вы не можете быть рядом постоянно. А я неизбежно снова столкнусь с этим ...явлением. Ради безопасности своего любопытного ученика, наверное, стоит рассказать хоть что-то, так ведь?

— Рассказать? Сейчас?! Нет-нет, не возражай, тебе пока рано встречаться с этим — как ты сказал? — явлением? О-хо-хо-хо! Ну, надо же, придумал-таки определение! Пока рано!! Вот когда придёт время... — Цао сощурился и по-простецки поцокал языком, и на его лице появилось мечтательное выражение — ...а что? Будет забавно посмотреть, хо-хо-хо! Нет, любопытный ученик, на холм пока не лезь, а то и вправду прихлопнут тебя как назойливого комара, и я лишусь, ха-ха, клоуна! Нет уж, сперва разберись-ка с другой мечтой.

— Другой?..

— Кто-то заявлял: 'Я хочу найти то, что сделает невозможным ложь, лицемерие и предательство. По-крайней мере, для тех, у кого власть. Что-нибудь, что сделает нарушение клятв и обещаний смертельно опасным, невыгодным, невозможным'. Не ты ли? Или у тебя проблемы с памятью, мой забывчивый ученик?! Так я мигом помогу её освежить!.. — Цао убедительно встряхнул своим солидным ремнём-кистенём.

— Вы такой жестокий, безжалостный!

— Не льсти, мой хитрый ученик! Твой учитель — не женщина и на комплименты не 'ведётся'!

— Я и вправду не знаю, что делать...

— Не знаешь?! А что у тебя в руке? А-а-а, старые глаза не обманывают меня, это же чашечка с волшебным эликсиром! Так чего же ты ждёшь? Напиток ещё есть, и как раз на глоток! Что спрашивать — знаешь. Смелее, мой нерешительный ученик, сосредоточься на намерении узнать, откинь всё лишнее — и вперёд к намеченной цели!

Тьма обрушилась на Тедрика, только в этот раз она оказалась какая-то вязкая, не угольно-чёрная — сумеречно-серая, мглистая. Пустая. Тедрик огляделся вокруг, приметив едва заметный свет вдалеке. Тусклый, слабый — фонарь? Может быть...

Намерение легко перенесло его поближе: среди сгущающихся сумерек в широком круге яркого света на расстоянии вытянутой руки друг от друга стояли два мужчины. Тедрик невольно потянулся к ним, стараясь рассмотреть поближе.

— Господин, я готов принести вассальную клятву, — грузный человек с коротким ёжиком рыжеватых волос опустился на колени в самом центре светлого круга и протянул свои руки к оставшемуся стоять невысокому сухопарому мужчине. Тедрику даже показалось, что он где-то его уже видел. Черты лица смутно знакомы, узнаваемы, ...о! Этот человек очень похож на него, ...хотя ...разрез глаз немного другой, ...незнакомая одежда. 'Нет', — с каким-то внутренним облегчением понял Тедрик, — 'он лишь похож, но мне не знаком'.

Свет стал ярче, он осязаемо указал границу, отделяющую двух людей от остального мира, но слова клятвы были отчётливо слышны.

— Господин, — имя Тедрик не услышал, его заменил какой-то шум, — обращаюсь к вам как к достойному и уважаемому многими Владыке. Я, — снова неразборчиво, — вручаю вам как своему Владыке... — в этом момент Тедрик, внимательно наблюдающий за церемонией, отметил, что на ладонях и в груди коленопреклонённого начал разгораться свет.

Не такой, что оформил круг клятвы — совсем иной, голубоватый, прозрачный, призрачный. Он был незаметен для участников церемонии, но Тедрик видел его отчётливо и ясно. Этот свет происходил от какого-то вещества, подобного тому, что содержал чай, приготовленный Цао. Значит, активировали ритуал не просто слова, а чувства, желания, намерения и, конечно, это вещество, без которого остальное не имело особого смысла.

Оно содержалось ничтожной порцией в каждой клеточке тела, и сейчас, во время ритуала, слова клятвы и обещаний отпечатывались в них и усиливались благодаря активному присутствию наноботов универсальной прививки.

— ...Приношу эту клятву добровольно, по неоспоримому праву и подтверждаю, что не имею иных клятв более ни перед кем. Готов свидетельствовать об этом перед Богом, Владыками и людьми! Тедрик поморщился, недоумевая, что заставляет этого человека принимать на себя столь сильные обязательства. Страх?

Второй человек, смутно узнаваемый Тедриком, положил свои ладони поверх рук первого, стоящего на коленях, и свет начал разгораться и в нём.

— Я, — звуки были гулкими, неразборчивыми, и не все слышались отчётливо, — принимаю твою клятву и властью своей подтверждаю перед Богом, Владыками и людьми ничтожность любых твоих подобных предыдущих обязательств. Отныне лишь моими распоряжениями живёшь ты и ответственен лишь передо мной...

...Это вещество при активированной клятве дарила клеткам организма невероятную жизнестойкость, а всему телу — силу и долголетие. Без искреннего служения — никакого долголетия! Обычная жизнь, ну разве чуть-чуть длиннее и здоровее. Те же, кто принёс клятву — и те, кто её приняли — получают возможность жить ...триста, ...четыреста лет — или больше? — без старости и немощи. Без болезней, без слабости, ...пока их жизнь подчинена самой главной цели — искреннему служению. Но нарушение клятвы фатально: свет, создаваемый этим странным веществом, затухнет в клеточках тела, и организм, оставленный без поддержки, начнёт стариться и наполняться съедающей жизнь гнилой тьмой.

Увы, ...бесплатного долголетия не бывает!

Тедрик даже не заметил, как вернул платочек и чашку обратно на низенький столик. А заметив — спохватился и низко-низко, не вставая с песка, поклонился сидящему напротив него ханьцу.

— Неплохо, ученик, — одними глазами улыбнулся Цао, — полагаю, ты нашёл то, что искал?

— Да! — Тедрик продолжал мысленно переживать последнюю сцену, и перед его глазами по-прежнему стоял тот самый призрачный свет, пронизывающий каждую клеточку человеческих тел. О! Такой же свет сиял и в старом сморщенном человечке, и даже в нём самом. Вот только в ханьце этот свет сиял ослепительно ярко, ...да что там сиял! Старик и был этим светом, тогда как Тедрик... нет! Его сияние было не ярче свечения гнилушки в ночном лесу, да. Но оно всё-таки было! Тедрик, не разгибаясь, поднял взгляд на собеседника:

— И даже более того, Учитель Цао, и всё благодаря вам. Спасибо, спасибо!

— Да будет тебе, будет, — Цао похлопал Тедрика по плечу, предлагая разогнуться. — ты неплохо начал Испытание, ученик, но это только начало, не более, поскольку везде ты отвечал лишь за себя. Но готов ли ты принять на себя ответственность за других, а? Утвердить свой клан и обеспечить благоденствие тем, кто тебе доверился? Добиться уважения соседей, обрести соратников? Ведь создать и сохранить неизмеримо сложнее, чем бегать и искать — тем более, используя энивэй и пичи. — Цао улыбнулся одними глазами, и лучики-морщинки разбежались вокруг его глаз. — Ну что, мой непоседливый ученик, берёшься?

— Да, Учитель!

Цао положил ладони на по-прежнему склонённую перед ним голову ученика, и Тедрику показалось, что свет померк, оставив лишь яркое овальное пятно вокруг них. Кустики тка робко отступили куда-то в сумрак, плотно окруживший всю небольшую полянку.

— Принимаешь ли ты долг свой, ученик, как часть себя, которая больше тебя?

— Да, Учитель, — без колебаний ответил Тедрик. Он понял, что за ритуал проводит старый ханец.

— Обязуешься ли всегда и повсеместно следовать Пути, показанному тебе, искренне стремясь подняться по Лестнице, открытой тебе?

— Обязуюсь.

— Обязуешься ли ты беречь и преумножать, создавать и сохранять доверенное тебе? Защищать и оберегать, давать кров и убежище тем, кто нуждается в них, быть справедливым судьёй и правителем?

— Да, Учитель, — с каждым ответом на плечи Тедрика наваливалась всё большая тяжесть, а сумрак вокруг становился темнее и темнее.

— Готов ли ты принять всё это как долг свой, как часть себя, что превыше тебя?

— Готов! — из последних сил ответил Тедрик.

— Да будет так! — пророкотал Цао, и в глазах Тедрика потемнело. Он изо всех сил старался удержать своё сознание на плаву, поскольку чувствовал: от этого зависит его жизнь. А последние слова Цао: '...правь достойно по чести и справедливо по совести...' — и яркий свет, обрушившийся на него как лавина сразу со всех сторон, окончательно лишил всех сил...

— И снова с вами я, Инга Дайм, в специальной новостной программе компании "Гэлакси-интермедиа", посвящённой экстренному заседанию Сената Конфедерации. Одновременно с прямым репортажем из Саутпола вам — и нам тоже — помогут разобраться в ситуации ведущие специалисты в области социальной динамики, постоянные участники наших передач и, без сомнения, выдающиеся учёные. Встречайте: профессоры Астраунского университета Ольгерд Грауф...