— Слово-то какое мудрёное придумали — 'синергия', — посетовал Первый секретарь. — Это что вообще значит?
— Сотрудничество, взаимопомощь, при котором сложение нескольких факторов взаимно усиливает их совместный эффект, как при резонансе, — пояснил академик Лебедев.
— Собственно, это именно то, чего нам во многих случаях очень не хватает, — заметил Косыгин.
— Понятно, спасибо. Я полагаю, не надо сейчас углубляться в конкретику, это подождёт, — прервал разгорающееся обсуждение Первый секретарь. — Сейчас важно выделить и уяснить для себя основную мысль Василия Дмитриевича: необходимо воспитывать в гражданах социальную активность и всячески поощрять их участие в самоуправлении общества, и для этого у нас уже есть работающие инструменты — та же система соцоценки, социологические службы, опросы — всё, из чего складывается обратная связь между населением и органами управления.
Надо понимать, что по каждой мелочи граждане не будут идти на приём к депутату или в исполком. Они так и будут проходить мимо куч мусора, разбитых урн, ям на асфальте и прочего непотребства. Что ещё хуже, в подобных условиях формируется и нарастает безразличие, наплевательское отношение ко всему вокруг. Если же у гражданина есть относительно простой и удобный канал связи с властью, и при этом власть не игнорирует его обращения, а реагирует на них незамедлительно, и именно так, как ждут от неё граждане, тогда люди всегда будут поддерживать руководство и участвовать во всех новых начинаниях.
Понятно, что мы не должны ограничивать участие отдельных граждан в жизни общества только уборкой мусора, ремонтом дорог, и вообще сферой городского хозяйства. В идеале граждан надо привлекать ко всем направлениям деятельности. Насколько это у нас получится — зависит от того, как мы сумеем организовать процесс.
— Я бы ещё отметил вот что, — добавил Косыгин. — Участие каждого отдельного гражданина в жизни общества — это только первая степень его вовлечения. Коммунизм предполагает коллективное участие граждан в процессах самоуправления. Иван Антонович нам тоже на сессии КС ВЭС про сетевые структуры рассказывал. Зарубежные партнёры наши тоже на базе кооперативного движения даже в капстранах значительных успехов добиваются.
— Так не зря же Ленин говорил, что 'социализм — это строй цивилизованных кооператоров', — поддержал его Первый секретарь.
— Вот мы с товарищами Гришиным и Заговельевым посоветовались, и решили провести такой социальный эксперимент по организации сетевых структур, на базе профсоюзной организации и промкооперации.
(Виктор Васильевич Гришин — председатель Всесоюзного Центрального Совета профессиональных союзов — ВЦСПС, т. е. 'профсоюзный босс' всего СССР. Александр Петрович Заговельев — председатель правления Центрального совета промысловой кооперации СССР)
— Очень интересно, Алексей Николаич! — тут же вскинулся Хрущёв. — А поподробнее рассказать можешь?
— Прямо сейчас не расскажу, поскольку не вполне владею вопросом, просто к слову пришлось, — пояснил Косыгин. — Общей организацией занимались Гришин и Заговельев, я их лишь ознакомил с теоретическими построениями товарища Ефремова и поставил задачу проведения эксперимента. Дайте нам пару недель времени, чтобы пригласить в Москву непосредственных участников, и статистику по результатам на текущий момент подбить.
— Хорошо, как будешь готов — сообщи, пригласим товарищей на Президиум ЦК, для обмена опытом и распространения, если он действительно полезен, — не откладывая, решил Первый секретарь.
— Договорились, — согласился председатель Совета министров. — А в целом, по предложениям Василия Данилыча и Игоря Петровича — поддерживаю, хотя и считаю, что сосредоточить усилия надо, прежде всего, на обучении основам организации самоуправления именно подрастающего поколения — детей и молодёжи. Игорь Петрович свои коммуны правильно продвигает, но этого, по моему мнению, недостаточно. Надо это обучение вообще включить в базовую школьную программу, чтобы дети уже с подросткового возраста представляли, как организовать местное самоуправление.
— Вот это правильно, это поддержу, — Никита Сергеевич немедленно сообразил, насколько полезным может быть такое нововведение. — Ещё считаю важным разработать единую программу обучения для детей, как советских, так и из иностранных государств. Понятно, что учебная программа должна учитывать национальные особенности, но марксистско-ленинская основа учебной программы должна быть единой для всех. И как раз дети из детских домов и коммун будут эту программу воспринимать легче, потому что уже имеют опыт жизни в коллективе.
— Как раз такую программу мы и разработали, совместно с Институтом марксизма-ленинизма, — ответил министр Афанасенко. — Программа внедряется постепенно, в течение пятилетки на неё перейдут все школы СССР и социалистических стран.
— Это хорошо, — одобрил Хрущёв. — Держите меня в курсе, если что — буду сам вам помогать и 'продавливать' необходимые решения с самого верха. Ну, и, возвращаясь к детским домам и коммунам — ещё надо что-то придумать, добиться, чтобы семейная неустроенность детдомовских детей минимально влияла на их дальнейшую жизнь, а в идеале даже обернулась для них преимуществом.
— В прошлом воспитанники детских домов часто страдали от недостаточной социализации, — пояснил Иванов. — После 8 класса их, в возрасте 15 лет, по сути, выбрасывали во взрослую жизнь, в самый сложный период подросткового возраста, при этом дети из детдомов часто даже еду приготовить себе не умели. Реально, далеко не везде детей учили даже простейшим жизненным навыкам — приготовить еду, постирать. Сейчас всё изменилось. Прежде всего, с 1958 года, в рамках перехода на лабораторное образование, принята программа обучения детей основам безопасной жизнедеятельности, интегрированная с уроками труда. При этом, так как образование лабораторное, детям не просто рассказывают, как себя вести, чтобы не попасть в неприятности, но и непосредственно учат готовить, шить, ремонтировать вещи, даже, к примеру, учат, как запаять прохудившуюся кастрюлю или чайник.
— А разве не этому и раньше на уроках труда учили? — уточнил Косыгин.
— Чему-то учили, чему-то нет. Паять, к примеру, или менять прокладки в водопроводном кране не учили. А это такие навыки, которые всегда могут пригодиться, — пояснил Иванов. — Мы постарались скомпоновать программу обучения таким образом, чтобы у подростков к окончанию 8 класса был практический опыт ведения домашнего хозяйства в целом. Чтобы подросток мог полностью себя обслуживать. Так же, помимо навыков самообслуживания, в программу включена индивидуальная профориентация...
— Индивидуальная? — переспросил Первый секретарь.
— Да, по результатам тестирований и бесед с детьми, — уточнил Ефремов. — Понятно, что профориентация начинается не с 8-9 лет, когда все дети хотят быть космонавтами или пожарниками, но присматриваться к интересам ребёнка надо с самого раннего возраста, когда на него и его увлечения относительно легко повлиять. Если с 5-7 лет целенаправленно давать ребёнку книги и прочую информацию, которые ему интересны, велика вероятность, что он сохранит и разовьёт своё увлечение, и в итоге сделает его профессией.
Сейчас у нас заметно выросло количество качественно напечатанной детской литературы, с картинками и достаточно крупным текстом, чтобы не утомлять зрение. После внедрения предложений Алексея Николаевича, — Иван Антонович кивнул Косыгину, — писатели взялись за творчество для детей, потому что эти книги хорошо раскупают. Стало выходить заметно больше увлекательных и познавательных книг, которые интересны детям 5-6 лет.
— С пяти лет? Книги? Так в пять лет ребёнок ещё читать не умеет? — Косыгин слегка удивился. — Не в каждой семье есть возможность читать ребёнку вслух.
— Ты, Алексей Николаич, нашу прошлогоднюю беседу пропустил, и принятые по её результатам решения, видно, подзабыл, — напомнил Хрущёв. — Мы в прошлом году обсуждали возможность более раннего обучения детей чтению, и договорились с товарищами эту методику опробовать. (АИ, см. гл. 06-23)
— Если ребёнком не заниматься, в надежде, что 'в школе научат', так и не будет уметь, — пояснил Иванов. — Ребёнок в раннем возрасте испытывает невероятный 'сенсорный голод', мозг постоянно требует всё новой и новой информации. В этот период обучение особенно эффективно, поэтому уже в 2-3 года можно заниматься с ребёнком по букварю, учить читать. При этом в 4 года уже можно научить его читать несложные связные тексты, а затем всё зависит от того, сумеете ли вы ребёнка заинтересовать. Если сумеете определить, какие темы ему интересны и обеспечить его книгами по этой тематике, ребёнка будет не оттащить от них.
— И что может читать ребёнок дошкольного возраста? — несколько скептически поинтересовался Косыгин. — Пусть даже не 4-х лет, а 5-6?
— В общем-то, много чего... В 5-6 лет практически идеально заходят романы Жюля Верна, например, и подобных ему авторов. Они достаточно интересны, знакомят читателя с географией, техникой, историей, — подсказал Соколовский.
— Мы уже несколько лет назад начали раннее обучение чтению детей в детских домах. Где-то с двух лет занимаемся с ними по букварю, в 3 года ребёнок уже знает буквы и может складывать их в слоги и простые слова, — рассказал Иванов. — Лет с четырёх дети начинают самостоятельно читать простые тексты. При этом дети постарше, уже научившиеся читать, помогают воспитателям учить младших. Они сами воспринимают это как своего рода игру, учат малышей и при этом учатся сами.
— Тут важно грамотно организовать процесс обучения, — добавил Афанасьев. — Лучше пусть читают, чем лазают по стройкам и прыгают с гаражей во дворе.
— А вы, пожалуй, дело говорите, — задумался Косыгин. — И как, есть результаты?
— Есть, и весьма показательные, — с удовлетворением доложил Иванов. — Заметно повысилась успеваемость в младших классах. Чтение развивает у детей усидчивость, тем, кто привык читать интересные книги, проще сосредоточить внимание на объяснениях учителя. Значительно повышается грамотность, не у всех, конечно, но у многих. Читая книги, ребёнок запоминает, как пишутся те или иные слова, расширяет свой словарный запас, подсознательно учится выражать свои мысли более богатым и разнообразным языком.
Повышается общая эрудиция, в процессе чтения ребёнок незаметно для самого себя узнаёт много новых фактов. Именно поэтому удачным выбором для детского чтения являются приключенческие романы, вроде книг Жюля Верна, Александра Беляева и других подобных авторов, писавших на стыке приключенческой и научно-популярной литературы. Из недавно начавших публиковаться советских писателей хотелось бы выделить Анатолия Днепрова (первый рассказ опубликован в 1958 г). Будучи научным работником, свои произведения он всегда строит на факте какого-либо удивительного изобретения, вокруг которого развиваются события.
— Это, как я понимаю, уже не для младших школьников чтение? — уточнил Первый секретарь.
— В общем — да, хотя, во многом, зависит от эрудиции, — пояснил Иванов. — Те, кто начинает читать раньше, вполне подготовлены для осмысления подобной фантастики, и даже более сложной. Я даже больше скажу, есть книги, которые имеет смысл перечитывать несколько раз, в разном возрасте, и при каждом прочтении они будут восприниматься по-новому, открываясь множеством нюансов, каждый раз с неожиданной стороны.
Сейчас, в добавление к уже ставшим классиками советской фантастики — Алексею Толстому, Беляеву и Казанцеву, появились новые, очень сильные писатели-фантасты — например, Георгий Мартынов, у него за последние годы вышли большой роман-трилогия 'Звездоплаватели', дилогия 'Каллисто' и 'Каллистяне', и очень интересная книга 'Гость из бездны'. Дети их читают с большим интересом, не меньшим, чем к 'Туманности Андромеды' Ивана Антоновича.
— Кстати, Иван Антоныч, а ваша работа над новым романом как движется? — поинтересовался Хрущёв.
— Рассчитываю передать его в издательство в следующем году, — ответил Ефремов.
(Роман 'Лезвие бритвы' был издан в 1963 г по завершении 4 лет работы)
— Ещё необходимо отметить новые книги Аркадия и Бориса Стругацких, — продолжил Иванов. — После первой повести 'Страна багровых туч', по которой в 1958 году сняли фильм (АИ, см. гл. 03-13), у них вышли повести 'Извне', 'Путь на Амальтею', 'Стажёры'. Эти книги у наших воспитанников очень популярны.
— Стругацкие пишут хорошо, — поддержал Ефремов, — но те их книги, что вы перечислили — это всего лишь разбег перед взлётом. Сейчас в издательстве 'Детгиз' готовится к печати их, по-видимому, главная, программная книга — 'Полдень, XXII век' (в реальной истории издание 1962 г называлось 'Возвращение. Полдень, XXII век'). Она написана в 1960-61 годах, как сборник отдельных новелл с общими действующими лицами.
— Кажется, я читал отдельные главы из неё, в прошлом году, в 6-м номере журнала 'Урал', — припомнил Иванов. — Очень понравилось, и мне, и детям в коммуне.
— Я тоже читал, — 'сознался' Хрущёв. — Согласен с Иваном Антонычем, книга программная, более того, фактически задающая тот ориентир, на который нам с вами, товарищи, надо равняться при построении реального, работающего коммунизма. Иван Антоныч, в своей 'Туманности Андромеды', показал коммунистический мир далёкого будущего, такой, каким он будет через две-три тысячи лет. Показал замечательно, но нам и даже нашим детям до этого не дожить.
Стругацкие, в отличие от него, описывают мир намного более близкий к нам. Их персонажи — такие же люди, как мы с вами, только немного лучше, образованнее и сознательнее. Это мир, в котором вполне могли бы жить наши с вами дети, внуки и правнуки. Наша с вами задача — построить для них этот мир. Сейчас мы закладываем его фундамент, необходимый, чтобы 'мир Полудня' Стругацких стал реальностью.
Поэтому прошу всех вас, товарищи, публикацию романа поддержать. Это, прежде всего, относится к руководителям Института марксизма-ленинизма, — он взглянул на Ефремова и Афанасьева.
— Уже поддерживаем, — ответил Ефремов. — Я посоветовал руководству издательства убрать из названия слово 'Возвращение' и сразу издавать роман под названием 'Полдень, XXII век', не задерживая. К счастью, к рекомендациям директора Института марксизма-ленинизма пока ещё прислушиваются.
— Прессе я тоже указание дам, с товарищем Аджубеем поговорю лично, — продолжил Первый секретарь. — Этой книге необходимо обеспечить 'хорошую прессу', как у наших заокеанских 'партнёров' говорят.
— Тогда, может быть, включить её в школьную программу по литературе? — спросил Иванов.
— Не надо. Любая книга из школьной программы детьми воспринимается как скучная 'обязаловка', — возразил Косыгин. — Нет ничего хуже, чем убить у детей интерес к чтению скучным разбором книги на уроках литературы. Пусть лучше сами ищут, находят и читают. Тем более, сейчас у нас с интересной фантастикой и приключениями стало заметно лучше.
Я бы ещё посоветовал, во-первых, регулярно проводить на уроках литературы своего рода семинары, на которых в свободной форме обсуждать с детьми интересные книги, которые они читают вне школьной программы. Суть в том, чтобы не навязывать детям книги, пусть даже интересные, а чтобы они сами делились своими впечатлениями и сами советовали друг другу, что ещё интересного можно почитать.
