Те самые светлые (общий файл)

— Кель, казнь через час. Присоединишься или так и будешь витать в облаках? — с едва уловимой насмешкой прошептал Правая Рука.

— В облаках? — я улыбнулась. — Скорее за Гранью, — улыбка померкла. — Поехали, нам еще спектакль режиссировать, а мы тут лясы точим.

У входа нас уже ждали оседланные и взнузданные кони. Снэйку достался жеребец в яблоках, а мне белая кобыла. Демон бы побрал Марсо! Белый цвет уже глаза намозолил, но церемонимейстера не переубедить — сказал надо сменить имидж, значит, надо. Пригнал армию портных, полгода держал их в рабстве и заставлял сутками работать, а после лично выкинул из моего гардероба всю одежду черного цвета. Теперь я Темная Императрица в белом. Сама себе статую напоминаю, но людям нравится, а что ради народной любви не сделаешь? Даже в белый кожаный костюм нарядишься и благородным героем прикинешься, хоть это и твоей сути противоречит.

Единственное, что мне удалось отстоять, так это наш фамильный доспех. То есть мое право не одевать его на мероприятия. Примерить-то все равно пришлось, но к вящему неудовольствию Инио он мне не подошел — в груди оказался мал, а в плечах широк. Еще и пустой железный гульфик при каждом шаге громыхал...

Мы медленно ехали по улицам города и улыбались до боли в челюстных мышцах. Улицы и люди казались бесконечными. Многие бросали под копыта лошадей белые гвоздики. От каждого взмаха я вздрагивала и с трудом сдерживала рефлексы — руки тянулись к спрятанному оружию и в голове складывались схемы магических заклинаний. Ох и долго я себя к толпе приучала. Ох и трудно мне было разучится дергаться и то до сих пор усилием воли заставляю себя на провокации из толпы не реагировать. Например, на брошенный помидор!

Уф, еле увернулась. Понимаю же, не со зла, просто проверить меня хотят, но руки так и чешутся в ответ магией залепить. Нельзя однако, посему улыбаюсь и деревянно рукой машу, аки местная достопримечательность, и подтверждаю свои догадки — не свое место я последние десять лет занимаю.

На площадь пока никого не пускали. Люди галдели, в очереди выстраивались и требовали предъявить им возмутителей спокойствия. Где это видано, чтобы темной ночью у прохожих кошельки с сапогами требовали?! Это же верх неприличия! Могли бы в любой банк зайти и ссуду попросить, раз обувка каши просит, а денег на починку нет. Но грабить-то зачем? Столица ж на рекорд шла по количеству дней без происшествий. Десят лет жители мечтали четвёртую провинцию обставить, однако, нашли несознательные личности и вся статистика псу под хвост. А четвёртые злорадствуют и нос задирают — самих столичных уделали, кому теперь золотая виселица перейдет, а вместе с ней и минус пять процентов подоходного налога? Согласна, у жителей столицы есть повод пребывать в слегка взвинченном настроении!

— Как казнить будем? — ко мне подошел палач. В прорезях маски радостно блестели серые глаза. Еще бы, впервые за десять лет у мужика повод появился инвентарь на свет белый вытащить. — Виселица есть, смотрите какая красавица-стройняшка, берем? — провел ладонью по дубовой стоке палач. — Хотя, почему ее? На плаху обратите внимание — это ж реликвия! Еще со времен шестого Властелина осталась. И топор какой? Прелесть! — прижался щекой к железному наточенному монстру палач. — Таким голову рубить одно удовольствие. — Или, — мужик перешел к следующему выставочному экспонату. — Котел медный. Может, в кипящем масле преступников сварим, а? — человек сложил в умоляющем жесте ладони. — Нет, в масле слишком долго. Давайте все-таки повесим... — вслух размышлял палач.

— Он здоров? — я наклонилась к Снэйку.

— Каждый год медосмотр проходит и экзамен на профессиональную пригодность сдает, — кивнул Правая Рука. — Откуда сомнения?

— Ты не слушал его разглагольствования? — дернула змеиноглазого за ухо.

— Слышал и что? Ты хочешь что-то другое? Можно четвертование организовать, замуровывание заживо, распятие...

— ... ?! А может мы все инсценируем и отпустим бедолаг за городом основательно подчистив их память? — здесь серьезные люди собрались или артисты при исполнении? Один явно серьезными психическими отклонениями страдает, второму зрелищ захотелось да не постановочных, а настоящих!

— Отпустим? Ага, иди это палачу скажи. Он ночь не спал — копак стирал, топор точил, котел начищал. Радовался, как ребенок, которому после кислой жутко полезной капусты конфетку дали. Ты его может быть единственного раза в жизни реализоваться лишить хочешь? Пожалей человека.

— А кто придурков пожалеет?! За сапоги без головы остаться, думаешь, такая у них мечта с самого детства была? — я схватила помощника за плечи и тряхнула его. — Последнее слово — инсценировка.

Никто ничего не заметил. Мастер иллюзий постарался на славу. Люди приняли спектакль на ура и попросили добавки. Увы, провинившихся было всего двое, а попытки найти еще прямо сейчас и немедленно пресекла гвардия из оборотней. Она же и подвезла неудавшихся грабителей за городские стены до ближайшей деревушки на перевоспитание. Труд, он из любого человека сделает, ибо после нескольких перекопанных целинных полей сил на дурные мысли просто не остается.

Разобравшись с казнью, мы по-тихому покинули город не прощаясь с гостеприимными жителями. Благодаря указаниям Снэйка и изворотливым мозгам газетчиков в их памяти эта весна останется надолго. Распространители на всех углах горланили о совершенных вчера подвигах, первая половина из которых выдуманная, вторая очень сильно преувеличена!

Вскоре к нам присоединились еще четверо: двое гвардейцев и некроманты. Бледные, взъерошенные, кутающиеся в длиннополые плащи они тихо возмущались себе под нос и грозили пожаловаться на императорский произвол в гильдию.

Домой вломились, из кроватей вытащили и невесть куда тащится заставили. Изверги, а не люди!

— Я полуорк, — припечатала некромантов. — Корни Снэйка вам лучше не знать. Еще вопросы? — окатила их ледяным взглядом и цинично искривила губы.

— Куда мы едем и на сколько? — поежился Дирих. Сташа втянула голову в плечи.

— В Лес Вечности. А вот насколько будет зависеть только от вас. Некоторые могут вообще не вернутся...

Некромантам разговаривать расхотелось. Как и жаловаться!

Иллинойс и компания

Пока процессия с Темной Владычицей во главе в открытую пылила по дорогам Империи вслед за нею тайно двигались четверо существ, имеющих каждый свой интерес в данном путешествии. Вернее, преследователи не скрывались от других путешественников, но на глаза отряду Кель не попадались, ни с кем свои планы не обсуждали и никому записок с новым адресом не оставили.

Многоуважаемый Боршхмейстер трясся верхом на прытком угольно-черном пони, с ног до головы обвешанный походным комплектом оружия, который включал в себя ни много ни мало, но ровно необходимое: обоюдоострая секира, боевой молот, палаш, круглый легкий щит, набор ножей, пару поясов с алхимическими взрывчатыми смесями, походную аптечку, запас продуктов, запас золота и драгоценных камер на, ну и подтверждающие личность грамоты от Мъельграхдского царя. Посол ехал и размышлял о будущем, где в Кель нянчила на руках рыжебородого младенца. Его верный пони же размышлял над тем, что хозяину не мешает похудеть или выкинуть половину навьюченного на спину лошадки скарба.

Славный гном почти не прятался. Как опытный и умный солдат он предпринял меры предосторожности, дабы быть неузнанным и самое главное не пойманным. Не особенно доверяющий магии Боршхмейстер все утро провел в салоне известного столичного парикмахера, где попросту перекрасил свою роскошную ярко-рыжую поросль в цвет спелой пшеницы по совету того самого столичного парикмахера. То, что гномов блондинов не бывает не смутило никого из них.

Довольный собой, идеей, ее исполнением Боршхмейстер покинул столицу и двинулся в сторону Леса Вечности, мечтая оказаться к объекту страсти как можно ближе, чтобы защитить в случае чего.

Эльфийка Эйлин также не пренебрегала маскировкой, однако, девушка магией не пренебрегала. Черты ее лица и цвет кожи изменил амулет личины, волосы — обыкновенный парик с пепельным оттенком волос, свойственным темным эльфам Империи. Лак для ногтей и линзы для глаз лилового цвета завершили маскировку девушки. Она рассчиталась за постой и на кобылице в яблоках двинулась вслед за процессией с Осантейей Крейлин во главе.

Эльфийка старалась держаться в пределах километра позади, но так, чтобы не терять их из вида. В голове Эйлин плавали нарисованные воображением девушки картины соблазнения несговорчивого блондина, а бок приятно грели закупленные в столице специальные средства для лечения особой мужской немощи: компрессы, мази, настои, притирки, таблетки, амулеты и порошки... Золота девушка не пожалела прекрасно понимая — в случае успеха она получит много больше потраченного.

В два раза точно! Симпатичный и страстный любовник на соседней подушке и доступ к государственным секретам Темной Империи, за которые ох как хорошо платят государства Светлого Союза.

Так, размышляя о сытой полной удовольствия жизнью Эйлин неторопливой рысью покрывала километр за километром главной торговой артерии темных земель, облизываясь в предвкушении ночи: вторую атаку на блондина она планировала провести уже этой ночью.

Третье существо, следующее за Императрицей, никаких планов не строило. Они давно были построены. Сейчас, настало время воплотить их в жизнь. Первый шаг уже сделан, второй... Второй не заставит себя ждать.

Раньше он и не знал, каково это играть в опасные игры, а теперь с нетерпением и наслаждением ждет следующего раунда. За кем останется победа? Да, важно выиграть именно ему, но он готов уступить. Все бросить, послать к демонам под хвост и сдаться. В такие руки грех не сдаться!

Он помнил ее руки. Казалось бы должны быть ледяные, они были необыкновенно теплые и заботливые. Движения неторопливые, выверенные. И ее улыбка. Она умеет улыбаться не так, как все. Когда ее улыбка адресована только тебе и никому больше.

Не каждого она такими улыбками одаривает. Большинству достается холод и вьюга туманно-серых глаз и лишь единицы достойны видеть яркое Сао за плотным покрывалось пушистых туч.

Мужчина проехал мимо кавалькады всадников. Он видел как нахмурилась Императрица, как вздрогнула. Чувствовал ее пристальный взгляд между лопаток. Он хотел обернуться, хотел дать знак, но сдержался. Сейчас совсем не время признаваться и раскрывать карты. Он должен исполнить свое обещание, чтобы заслужить ее улыбку.

Императрица решила заночевать в селе "Большие дворы". Они действительно были большими. Четыреста пятьдесят домов со скотным подворьем, с раскинувшимися по обе стороны от деревни возделанными поля картофеля, пшеницы, кукурузы. Дома на две, а то и три семьи с ухоженными палисадниками, фруктовыми садами и аккуратными квадратами грядок с молодой зеленью. По единственной улице сновали упитанные куры в сопровождении голосистых разноцветных петухов. За заборами лаяли собаки, носилась с игрушками босоногая ребятня и суетились взрослые.

Постоялый двор располагался в стороне от деревне. Проехав километр по ней, отряд свернул налево к темному пятну озера на берегу которого притулился низкий широкий бревенчатый сруб с открытой террасой, коновязью, водопоем и тройкой беседок под тенью цветущей каштановой рощи.

На озере кружились несколько лодок с рыбаками, на дальнем берегу бабы подоткнув полотнища юбок полоскали белье на мостках, а детишки с ним боязливо трогали воду. Рано еще купаться, да хочется от ранней весенней жары, что через неделю спадет, сменивших затяжными дождями.

— Гости дорогие прибыли! — на крыльцо выкатился старик с клюкой. Он был лет в синюю рубаху, подбитую заячьим мехом жилетку, полосатые штаны и вышитые валенки: стариковские кости тепла почти не чуят. — Слезайте с коней, присаживайтесь на террасе, сейчас вам номера подготовят, а пока настоя нашего фирменного испейте.

Императрица со свитой спешились, оставили лошадей у коновязи, куда уже торопились трое улыбчивых молодцев на одно румяное лицо. Гвардейцы столы сдвинули и сели кружком. Кель же с Правой Рукой за отдельным столиком расположились.

Четверо девиц выскочили с запотевшими толстобокими кружками и лихо расставили их перед гостей. Причем взгляд темной поймали и в первую очередь гвардейцев обнесли, а уж потом перед Владычицей и ее помощником поставили.

— Надолго ли к нам? — тюкая клюкой подошел к ним старик.

— Переночевать. Завтра дальше двинемся, — ответила Кель.

— Значится, завтрак легкий желаете, а ужин плотнее. Барашка али свинку прикажете завалить? Молочных-то нету, рано еще, но и прошлогодни очень хороши. Дурного не держим и не предлагаем! — подбоченился мужичок.

— Верно все. Давай и барашка и свинью. Наши гвардейцы за троих едят и за четвертого в уме держат. И вот еще... Резать будешь, так ты кровь слей и на холод поставь. Ночью к нам еще народ присоединится, понял?

— Понял, — кивнул старик, — как не понять? Побалуем ребятушек. Может баньку желаете?

— Если они захотят, а мне полотенце достаточно. Я в озере искупаюсь, — женщина устремила на озерную гладь мечтательный взгляд.

— Побойся предков, гостюшка, так и застынешь ведь! — всплеснул руками старик. — Ты не смотри что жарко, в нашем озере вода раньше середины лета не прогревается.

— Не прогревается? — почесала подбородок Императрица. — Небось и люди тонут?

— Тонут. Озеро у нас ключевое, студеное, потонуть раз плюнуть, тем более заложив за воротник как следует, а некоторые из наших не дураки выпить, — пожал плечами хозяин постоялого двора.

— А мужчины или женщины тонут? — вмешался в разговор Дирих. Он понимал, куда клонит женщина, его мысли двигались в том же направлении.

— Да всякие. За прошлый год девка из гостевых утопла, сын кузнеца нашего по пьяной лавочке окунуться решил да до сих пор где-то плавает. Еще из заезжих кто-то, на бережку куковали, а утром не всех досчитались, хотя мы всех предупреждаем насчет холодных ключей, но кто нынче слушает? Все ж себе на уме, сами мудрые...

— Значит, разные, — поскреб щетинистый подбородок Ларс. — Спасибо, дед, осторожны будем.

Пока готовили комнаты отряд успел выпить по две кружки настоя. Вроде и обычный по вкусу, какой в любой таверне заваривают, но в то де время чуть резче с кислинкой и ягодным запахом и бодрил лучше. Глоток, а уже продираете хочется рявкнуть довольное "агрх!".

Внутреннее убранства постоялого двора очаровывало: стены украшены старинной медной утварью, на полках лестницей вдоль стены стояли заботливо склеенные крынки, чашки и тарелки, завлекавшие в дом счастье. С потолка свисали луковые и чесночные косы, вперемешку с пучками душистых трав и венков из листьев. От их аромата есть гости хотели неимоверно.

— Что ты к озеру прицепилась? — поинтересовался Снэйк.

— Лос-Идос расположен севернее и в реке на мелководье после дождей купаться будет можно. Здесь нет. Сдается, завелся в местном озере студень. Проверить надо бы, — со смыслом произнесла Кель.

— Хорошо, поспрашиваю, а что за зверь этот студень? Надо же понимать, о чем людей расспрашивать. Я так понимаю, они в курсе, иначе бы давно запрос в гильдию послали?