С большим трудом подняв с пола причитающую женщину и усадив ее на лавку, Людмила выяснила все-таки в чем, собственно говоря, проблема.
А дело-то житейским оказалось — у страдалицы загулял муж. Не сказать, чтоб работящий, да хозяйственный, а все ж таки мужики всегда в цене, да еще когда дети мал-мала меньше. Чем уж ему жена не угодила? И пришла просить женщина ни много, ни мало, а вернуть гуляку в семью. И, не увидев старую ведьму, стала увещевать девушку помочь, уповая на всеобщую женскую солидарность.
Увидев, что Людмила колеблется, гостья примолкла, поднялась, отряхивая платье, и деловито спросила:
— Плата какая будет?
Девушка совсем растерялась.
— За что?
— За работу, — просительница считала дело решенным, осталось лишь договориться о цене, да так, чтоб не лишнего переплатить.
Людмила рассердилась:
— Душу в залог оставишь, — но, увидев, как растерялась женщина, улыбнулась. — Ничего не надо, иди, я сегодня добрая.
— Спасибо, спасибо, — благодарила гостья, избегая глядеть в глаза, и быстро, почти бегом, убралась восвояси.
Как всегда неизвестно откуда проявился кот, чтобы сказать очередную гадость. Ну что за характер?
— Почему ничего не взяла? Разбалуешь, всем миром сюда таскаться станут, по делу и без. Никакого покоя не будет! Ведьму почитать должны и бояться!
— Тебе-то какое дело, — как свечка, вспыхнула Людмила, — тебя все равно никогда дома нет! Какое тебе дело — будут меня бояться или нет? Добрая я, добрая, понимаешь!
— Это только так кажется, — загадочно молвил кот. — К тому же, кто о тебе еще позаботится, кроме меня.
И, махнув на прощанье хвостом, удалился. Пыталась Людмила проследить за его внезапными исчезновениями, очень хотелось узнать, как он это делает — раз, и нет его. Да только всегда что-то отвлекало — то нос зачешется, то моргнет не вовремя, пока кот, хитро усмехнувшись, не посоветовал прекратить морочить голову. Все равно он ей глаза отводит.
А Людмила, пообещав помочь просительнице, со вздохом принялась листать гримуар. Четких рецептов на возврат не нашлось, только отвороты да присушки, но это больше одиноким, да надежду потерявшим подходит. А эту-то не любовь неземная, а обида да страх брошенной остаться привели...
Ладно, придумаем что-нибудь...
Спустя три дня, глубокой ночью, когда Людмила уже собиралась спать, входная дверь затряслась от мощных ударов.
Девушка, попытавшись по старой привычке поинтересоваться:
— Кто там? — в ответ услышала жуткий вой, перемежающийся бурными рыданиями.
Недолго думая, Людмила распахнула дверь — в такой истерике мог биться только смертельно испуганный человек.
Незваная гостья, довольно-таки крупная баба, с ходу вцепилась в плечи девушки и стала ее трясти, взвывая при этом:
— Что ж ты, зараза, сделала? Что ты сделала, ведьма? Будь ты проклята, чтоб тебя...
Если учесть, что силы гостья была немалой, то Людмила сразу не узнала недавнюю страдалицу, которой обещала всяческую помощь и вины своей перед ней не чувствовала. С большим трудом оторвав руки разъяренной селянки, находившиеся в опасной близости от ее шеи, и, восстановив равновесие, девушка спокойно поинтересовалась:
— Что, муж не пришел, что ли?
— Пришел, пришел, да не тот, о котором просила! Первый пришел, который несколько зим назад умер!!!
Людмила, недоумевая, уставилась на нее.
— Сама смотри! — развернула гостья девушку к выходу и буквально пинком вытолкнула ее во двор. — Он и к тебе сейчас притопает!
Людмила развернулась на шум в кустах, увидела темный силуэт, который, слегка раскачиваясь, медленно приближался к ним. А, разглядев его в неверном свете, падающем из раскрытой двери, невольно взвизгнула.
Перед ней стоял зомби, такой, какими их показывают в ужастиках: гниющая плоть почти сползла с костей, часть фаланг на пальцах отсутствовала, в длинных волосах копошились черви, душное облако смрада обволакивало его, словно кокон. Каким чудом он добрел сюда, ничего не видя, ибо на месте одного глаза была огромная дыра, а другой полностью скрывал кусок отвисшей разлагающейся кожи? Но чудище, сверхъестественным чутьем обнаруживая живых, протянуло руки вперед, неверным движением стремясь заключить в объятия свою жену. Та проворно отскочила в сторону, предоставив Людмиле самой разбираться с вызванным ею кошмаром.
Девушка, чувствуя, как предательски ослабли колени, губы почему-то заледенели, а сердце стремительно двинулось по направлению к пяткам, попыталась вспомнить, какими же она располагает сведениями о зомби. На ум ничего не шло, в голове было пусто, как в пересохшем колодце.
— Ва, ва, ва, — подходя ближе, замычало исчадие тьмы.
— Ссс-той, — запиналась Людмила, отступая назад. Да что ее "стой" такому-то?
— Жги его! — рявкнул кот откуда-то снизу, не показываясь из своего укрытия. — Мертвые боятся огня! Быстрее! Что стоишь, "Подарок Перуна", забыла?
Забыла! Тут и маму родную как зовут, не вспомнишь!
Пока читала заклинание, руки привычно сформировали горячий шарик, теперь бы не промахнуться и не промедлить, чтобы жгучий привет не активировался в руках колдующей.
Выждав, казалось, сколько могла, Людмила швырнула огненный сгусток и бросилась ничком на землю, пряча лицо от нестерпимого жара, всем телом ощущая, как маленький шарик мгновенно развернулся в смерч, пожирающий все на своем пути. Чуть приподняв голову, с облегчением поняла — получилось: гудящий факел высотой метра четыре доставал до верхушек сосен, внутри беззвучно корчилась человеческая фигура.
— Останавливай, — снова заорал котофей, — а то выжжешь весь лес к чертовой матери!
— Мы и такие слова знаем, — удивилась ведьма. Она уже научилась язвить коту в ответ, пожалуй, только такой тон не позволял мохнатому наставнику читать бесконечные наставления. Неумение ведьмы, до сих пор не освоившей все премудрости чародейства, кота явно раздражало!
Огонь погасила без труда, благо опыт имелся. На траве осталось только выжженное пятно, ночной кошмар испарился бесследно.
— Ну, ты даешь, — неодобрительно проворчал Баюн, — сколько ж ты туда силы с перепугу всадила?
— Не знаю, — призналась опустошенная Людмила,— перетрусила очень, в детстве боялась сильно живых мертвецов, в фильмах против них воевать бесполезно было.
— А с любой нечистью бороться бесполезно, особенно дилетантам вроде тебя. На то она и нечисть, что б народ не дремал, да страх имел, — расфилософствовался котофей.
Лес вокруг прошелестел, зашептался, поддерживая умного кота. В мире всего должно быть в достатке — и добра, и зла, и борьбы между ними, чтоб жизнь пресной не казалась. Глупо? Может быть.... А кто на самом деле знает, что на самом мире двигало живых по пути прогресса, что заставляло их изобретать все новые и новые орудия убийства и выживания среди себе подобных, алчущих крови хищников? Недаром лозунгом всех мятежных душ было: — "Вся жизнь — борьба, покой нам только снится!" В каких уголках генной нашей памяти спрятана эта жажда — выжить любой ценой, не дать пескам времени замести твой след на земле, оставить хотя бы детям возможность быть сильными и свободными. И слабые мускулы заменялись могучими машинами, недостаточно жесткий кулак — стальной пулей, сила убеждающего слова — заклятиями мертвого мира.
Спасаясь от нахлынувших эмоций, Людмила поспешила вернуться в избушку.
Гостья сидела на лавке, изо всех сил вцепившись в доску под собой, будто это могло ее спасти от напасти. Похоже, она не подходила к окнам и не видела исхода схватки. Глаза, обращенные к ведьме, с остановившимися зрачками, вопрошали: — "Что там?"
— Успокойся, все кончилось, — устало сказала Людмила, — больше к тебе никто не придет. Сожгла я его. Только ты вот что скажи, почему ты не предупредила, что у тебя второй муж?
— Думала, ведьма сама все знает, — глухим голосом ответила женщина.
— Дел у меня других больше нет, я и про деревню вашу только недавно узнала. Новый я человек здесь, пришлая.
А гостья, не слушая Людмилу, излила ей весь ужас, который ей пришлось испытать: напрасно прождав несколько дней, вечером уложила детей, переделала оставшиеся за день дела, немного поплакала, на чем свет стоит ругая гулену-мужа. Услышав неторопливые шаги на крыльце, встрепенулась. В чем была, выскочила за дверь и завизжала от страха — за дверью стоял мертвец. Узнала она его сразу. Да и как не узнать погребальное одеяние, сшитое своими руками, хотя и изрядно подпорченное тлением! Ноги сами понесли ее к избушке ведьмы. Далеко бежать, да только в деревне ей подмоги не найти было! Неслась, не чуя ног под собой, знала, чьих рук дело! А за спиной чувствовала размеренные шаги вернувшегося так некстати покойного мужа.
Людмила молча слушала страдалицу, лицо которой то и дело перекашивала нервная гримаса. А та, закончив рассказ, внезапно со злостью сказала:
— На всю жизнь зареклась к ведьмам за помощью ходить, особенно к добрым, бесплатно помогающим, тьфу! — сплюнула она. — И детям своим накажу! А без мужика, что ж, проживу как-нибудь, не одна, чай, такая!
— Ты прости меня, не со зла я, — улыбнулась Людмила, — я ведь обещала только попробовать. Ну, не получилось.
Как кнутом хлестнула гостья взглядом, ничего в ответ не сказала, развернулась и вышла.
— Ну и, слава богу, больше, надеюсь, никто ходить не будет, — пробормотала про себя девушка с явным облегчением.
Кот ненавязчиво полюбопытствовал:
— Заклинание откуда брала? Магию мертвых применила, что ли?
— Приснилось, — с непонятно откуда взявшимся раздражением откликнулась Людмила. Ну, не до разговоров ей сейчас.
— Приснилось, значит. Давай-ка с этого места поподробнее. — Увидев, что девушка колеблется, подтолкнул. — Давай, давай.
— Полистала книги, ничего конкретного не нашла. Приворотная магия хороша для влюбленных, здесь же любовью и не пахнет.
— Откуда знаешь?
— Чувствую. Руны хороши для предсказаний, для обращения к стихиям повод слишком незначительный, знаешь, сколько сил они забирают, да и не сильна я в природной магии! — запальчиво воскликнула Людмила. Честно говоря, с элементалами дело пока не шло совсем, то ли дело зелья варить, здесь все получалось намного проще, подсознательно чувствовала, что и как делать.
— Сильна ты, только опыта маловато. Ничего, молодая, научишься, — успокоил кот, — и что дальше?
— Легла спать, по принципу — утро вечера мудренее. Ночью проснулась, как от толчка, в голове — готовый рецепт. По пунктам расписано, что за чем делать.
— И ты так легко принялась осуществлять измышленное не тобой. Хоть головой подумала? — возмущенно взмяукнул Баюн. Было так смешно видеть всегда невозмутимого кота таким взбешенным. — О гипнозе когда-нибудь слышала?
— Я-то — да, а у тебя откуда такая информация? — Этот кот определенно умел удивлять.
— Несущественно, — отмахнулся хвостом мохнатый наставник. — Пойми, тебя тут неважно приняли: неведомо кто, незнамо откуда и почем знать, что у нее на уме. Враг ли, друг ли — поди, догадайся. Сидит у себя в избе, знакомства ни с кем не заводит, чем там занимается — непонятно.... Вот и думай сама.
— Да о чем мне думать? — непонимающе уставилась на кота Людмила. — Ты хочешь сказать, что у меня могут быть враги? Да отчего? Я никому ничего плохого не сделала!
— Ну, не враги, а мягко говоря, недоброжелатели, завистники. Ты забыла, что на место Ильги у Ковена были свои претенденты. И они никуда не делись, и не теряют надежды занять нежданно-негаданно освободившееся место. Например, в случае внезапной гибели некой Людмилы, которая подняла зомби и не смогла с ним справиться.
— Моей смерти? — до плохо соображающей ведьмы стало что-то доходить. — Но ведь.... А почему на меня не могут просто напасть?
— Да потому, что ты никуда не ходишь, а дома тебя стены защищают, ведь ты сейчас мало знаешь и еще меньше умеешь! Думаешь, за твоими экспериментами не наблюдают издали! Время работает против твоих недругов — ты быстро учишься, силы у тебя много, только вся она неупорядоченная. Трогать тебя напрямую опасно, кто знает, как проявится твоя чародейная сущность при настоящей угрозе! А тут просто-напросто — оживший мертвяк, и никто — ни при чем!
— Ты хочешь сказать, что в мою голову вложили чужое заклинание и вынудили его материализовать?
— Не хочу сказать, а именно это я тебе и говорю!
— А при чем здесь гипноз?
— Для примера! Чтоб яснее было тебе, дитя просвещенного века!
— Стоп! Хватит! Я — понятливая! Значит, эта женщина подослана?
— Ой, только не надо в шпионов играть, — выдохся кот и начал разговаривать куда спокойнее, — беда у человека, пришла за помощью к ведьме, а вот кто этим воспользовался — большой вопрос.
Людмила совсем запуталась. Попутно у нее возникла еще куча вопросов, ответы на которые она хотела бы получить немедленно. А у кота назревала большая проблема — как сохранить свои маленькие секретики, ибо любопытная ведьма готова была выдавить его, как спелый арбуз, досуха!
Выяснилось, что кот почти под завязку набит запасом знаний — бессистемными, примерно, как энциклопедический словарь. При этом использовать он их не может, не дано ему это, что крайне печалило всезнайку Баюна. Людмила представила, каких дел наворотил бы амбициозный кот, достанься ему хоть толика чародейных сил!
Но проныра кот обладал уникальным даром: он мог свободно перемещаться во времени и пространстве, правда, только сторонним наблюдателем, этаким коллекционером дорожных впечатлений. Никакого влияния ни на людей, ни на явления он оказывать не мог, что тоже особой радости коту не доставляло. Так и носился он себе вольным путешественником все свои кошачьи жизни, пока не отыскал себе пристанище по нраву. Да, да, именно то, в котором он сейчас и жил с Людмилой. И куда бы и насколько он не уходил, но всегда возвращался в маленькую избушку, которую уже много-много лет считал своим домом. А своим долгом с недавнего времени он считал опекать юную ведьму, обучая её уму-разуму.
