Трилогия о маге. Свободное плаванье

В последнее время для сноходца стало привычным осознавать себя в сновидении практически всё время сна. Новшество заключалось в следующем: провести в Царстве Снов медленную фазу и уйти аккурат перед быстрой, дабы воспользоваться трамплином ускорения, уместив примерно в десять минут реальности Прайма не около ста по нормальному десятикратному коэффициенту, а под тысячу минут — практически ещё один полноценный день жизни. Ну, тысяча это в идеале, покамест удавалось утроить одну сотню до трёх. Итого получалась серия из восьми сновидений, как для дурачеств, так и для обдумывания реальных задач с их гипотетически возможной реализацией — подопытных соседей более чем хватало.

Собственно, в одном из сновидений Грей учёл свой провал с друидом Ясемтаором, с трудом вычислив ошибку. Мелких проколов полно было, но с точки зрения сакральной силы друида, который видел его в глаза лишь после появления Талоса, да ещё тренера боевых питомцев... Главной зацепкой для отставного вояки могла стать лишь необычно глубокая эмфатическая связь с фамильяром вкупе с габаритами и возрастом зверька. Прямых улик мастер Грей не вычислил, к сожалению, нахрапом такое редко решается — это же надо перелопатить целый пласт друидизма! Лиха беда начала, ведь тройничок уже состоялся: гном и низкорослая пятифутовая калишитка с крутой моторикой воровки, одними лишь своими ловкими пальчиками сумевшая примерно за треть часа дважды подоить одноглазого змея пятнадцатилетнего сына Ясемтаора по имени Джефри, под занавес дорвавшегося до вожделенного плода — по кое-чьему утреннему приглашению с оплатой в виде заклятья мужества для повышения выносливости и малой энергии для устранения физической усталости и прибавки сил после предыдущих сексуальных утех. И какая разница, что кудрявая и шоколадная красотка якобы старалась для сменявшихся партнёров, оплативших её интимные услуги подзарядкой амулета хамелеона вроде как вложением меньшей иллюзии и соответствующего друидического заклятья маскировки. Как через чужого фамильяра сноходец много раз тайком подбирался к хозяйским секретам, так и через сына-подростка с подсылкой ему завлекательных эротических снов мастер Грей добрался до его отца-друида, вызвав и побывав в сновидениях о прошлом, в частности, обучении кантрипу мужества и заклятью малой энергии.

Как обычно, невеликого роста маг прекрасно выспался за четыре часа реальности Прайма, проснувшись примерно в волчьем часу. Оставаясь среди однозначно спящих наёмников, в благодарность за тёток мечты защитивших сутенёра от команды сумасшедших и перед сном в процессе финальной оргии честно высказавших все недостатки и пожелания к фантомным шлюхам, мастер Грей выбрался из спального шатра, призванного имитировать для "подвального" гнома "привычную" пещеру. Ага, как же! Тесно, душно, воняет. В общем, навал подопытных скрасил неудобства. Когда ещё удастся попрактиковаться в отправке массового сна-мечты? Сроднённые оргией наяву, все набивавшиеся в "друганы" продолжили потеху и в сновидении, выявившим тайные желания. Ну да, конечно, кому-то мечта, а для кого-то получался унизительный кошмар группового изнасилования, однако сноходец-иллюзионист не сдерживался моральными и нравственными нормами, потому без зазрения совести попрактиковался на совершенно чужих ему людях, при помощи магии делая их унижение — приятным для них. Самое важное в этом эксперименте заключалось в том, чтобы экспериментатор проснулся раньше подопытных и свалил подальше — в этом случае пара циклов сна у подопытных чуть затуманит подробности общего сновидения и раскрасит его в индивидуальные черты. Иначе слишком подозрительно вышло бы с одинаковым сном, а так каждому приснились просто вариации на тему реальной оргии, вызвавшей столь яркие впечатления.

Первым делом Грей спрятал заснувшего Хмеля. Затем светящийся юноша без лишних свидетелей сделал зарядку, не только приводящую в тонус бренное тело, но и усиливающую запасённую внутри него энергию. Потом невеликого роста маг вошёл в трансовое состояние и постепенно гас, пока вынимал из себя волшебство и разминал увеличенное в объёме тесто уплотнённой до твёрдости магии, слепив из куска фигуру крылатой черепашки. Дальше требовались — конкретно кристаллическая магия. В сновидениях мастер вымучил несколько способов достижения структурного отвердевания, как получалось в кишках. На практике в реальности сработал первый же испробованный — лёд. Мастер сковал волей окатыш плотной магии, как мороз куёт лёд. Не каламбур плетения из Плетения Магии богини Мистры, но некая структура кристалла, неоднородного, как и естественные минералы — как и модульные двеомеры.

Получилось то получилось, но руки мастера дрожали от перенапряжения. Всё-таки ещё трудиться и трудиться над разделением чисто волевого и мышечного усилий. Как нельзя кстати пришлось знание о друидическом заклятье малой энергии — его тоже предстоит сотни раз повторять, доводя до автоматизма и лучшего результата.

Вскоре, да не быстро, пять кристаллических шариков с обычные горошины размером заняли свои места в "синей глине" черепашьей фигуры: в середине туловища и по одному в конечностях плюс жижица во рту в качестве символа подпидки расходным зарядом. При помощи подставной проекции похитив мешковину и чьё-то рваньё из разных сортов нитей, настрогав щепок и коры, насобирав подходящих косточек, бутылочных осколков, камешков, раковин, кораллов, трубочек молодого и старого бамбука, листвы, цветов и прочих ингредиентов, мастер Грей запихнул всё это в черепаший панцирь, выстланный изнутри парой купленных свитков. В самой ложбинке горба он разместил ранее слепленную фигуру, чуть вдавленную в дорого обошедшийся хрустальный стержень с внедрённым, но не активированным двеомером домика Леомунда. Мастеру Грею стоило некоторого труда раздобыть битум, воск и вар для смоления щелей в бочках и корпусе кораблей — смешивание всего этого с собранной в ладошках жидкой эссенцией магии тоже совсем не лёгкая работёнка. Слава опыту, невеликого роста магу удалось спроецировать своё сознание в тело мускулистого бугая, чтобы воспользоваться чужой физической силой и в обеспеченной магией тишине раскрошить кости и ракушки для смешивания с взваром, которому предстояло настояться перед заливкой вовнутрь заготовки — символ крови будущего голема.

Продолжая скрываться под покровом иллюзии, фальшивый гном потратил целый час на то, чтобы самым тщательным образом и просчитанное число раз ритуальным исполнением воспроизвести все пассы и наговоры из сна для сотворения выдуманного фантомного зверя — летающей хижины-черепахи! Уж очень хотелось собственный дом — импонировала увлекательная идея всегда иметь при себе, как улитка или моллюск.

С величайшим удовлетворением завершив первый из многих этапов своего увлекательного труда над артефактом, по размерам, весу и объёму превосходившего самого фальшивого гнома, мастер Грей разлёгся на голой земле и засмотрелся на роскошный мазтиканский рассвет.

Далеко не всякий индивид умеет созерцать, не говоря уже о любовании: природой, картиной, скульптурой, танцем, игрой пламени или ещё чем. Мало кто даже обращает внимание на то, сколько мыслей постоянно роится у него голове, не говоря уже про то, чтобы вымести прочь весь этот мусор. Это на словах звучит просто — очисти голову от мыслей. На деле этому умению надлежит долго и прилежно учиться. Сноходец, высыпавшийся в два раза быстрее других, за свою короткую жизнь успел научиться этому.

Новый день. Новый взгляд на мир. Очистившись, сноходец заново проиграл в голове и по-новому пережил последнее своё сновидение с симуляцией экстремальных условий, когда в процессе эксплуатации в максимально сжатые сроки будет создан стабильный артефакт мобильного дома:

"Тщательно скрывая ликование под угрюмостью, Грей вылетел из укрытия, держа фейри-дракончика, своими развитыми способностями создающего улучшенную сферу невидимости. Таящийся не стал ни соревноваться в скорости с клюющим носом Салброном, патрулирующим небеса на своём писклявом питомце, ни махать ему рукой на прощание. Зачем выпрашивать место на не выгодных для себя условиях, когда можно добиться приглашения на собственных? А не пригласят — и тьфу на них. Грей дождётся следующего рейса галеона Люцентии — с другим капитаном и командой. И плевать на ассоциацию о том, что и в прошлый раз более трёх месяцев назад он тоже провёл на Люцентии всего около суток. На этом несчастном галеоне свет клином не сошёлся. И вообще в тесных условиях корабля нельзя развернуться так же, как в крупном селе. Не город на тысячу и более жителей, но и не деревенька на десяток хижин.

Наспех склёпанная летающая черепаха мерно махала крыльями, плавно поднимаясь ввысь по спирали. Серый гном на ней сделал третий виток в поисках подходящих воздушных потоков в сторону острова Мазтопан, когда под завершение ночи с неба упала хвостатая звезда. У юнца ёкнуло сердце. Одни считают счастьем увидеть это редчайшее явление и загадывают желание, другие видят в них слезинки Селунэ по предстоящим бедам. Грей страстно желал ощутить в этом знаке слезу молящейся матери, отмеченной жрицы Лунной Девы, но увы и ах. Юнец поспешил скрыться за вожделенной сферой силового поля развернувшегося домика Леомунда.

Тщательно подготовленная основа выдержала первое испытание, став точным воплощением воли, но не идеальным — очень медленная скорость полёта. Панцирь черепахи разгладился в круглый пол шестнадцати футов радиусом, обзавёлся подходящим гному столом с посудой и стулом, креслом, тюфяком, боксёрской грушей и макиварой, турником, кроватью с матрацем и подушкой под постельным бельём, у изголовья прикроватная тумбочка и отдельное гнездо для Хмеля, уставшего проводить электричество и наконец-то смогшего побыть самим собой — относительно, конечно. У невеликого роста мага, например, уже зудела кожа от своих "шуб", однако он остался под слоистым прикрытием иллюзий — они скрывают его ещё и от заклятий прорицания. На всякий случай перестраховщик попросил фамиляра обдать его огненным дыханием — мало ли какой микроскопический паразит пристал на острове?

Открытым мог оказаться вопрос с едой. Грей не переживал, поскольку перед вылетом наелся до отвала и запасся провиантом из офицерской кухни, запрятав в наспех сварганенный пространственный карман, который сутки точно протянет. Магических сил тоже в достатке: десятка окатышей должно хватить на шестьдесят часов непрерывного полёта — со средней скоростью грифона в девять миль в час так можно отмахать до границ туземной страны Культака. Во время этого длительного перелёта мастер намеревался ограничиться водной диетой, чтобы спровоцировать организм не просто абсорбировать магию из окружающего пространства, но и питаться ею напрямую, вдобавок, это ещё и практика стихии воды, наиболее любимой из четырёх, несмотря на молнии и пробуждение у фейри-дракончика огненного дыхания. Много ли надо еды и питья человечку в три фута? На прихваченных запасах декаду точно должно получиться протянуть. Ещё есть в домике очаг, имеется ножик, а также голова на плечах и фамильяр — воды залива полнятся живностью: рыбы, моллюски, ракообразные.

Пока огни кораблей и костры ещё виднелись на горизонте, мастер-иллюзионист поспешил воспроизвести на потолке купол неба, запомненный вчера и соотнесённый с записями капитана каракки Дома Деслентир. Запрограммировав поворот иллюзорного неба и стрелку направления на остров Мазтопан, управляющий летающим домом отправил фамильяра резвиться вокруг незримой сферы, пока старший собрат подбирает оптимальную высоту и попутный ветер.

Беда пришла, откуда не ждали — в предварительные расчёты вкралась серьёзная погрешность!

— Надо, полетели. Я знаю, мой хороший, я тоже голоден. Давай, мой верный пёсик, увеличивайся, — уговаривал Грей своего фамильяра. — Я уже скормил предпоследний заряд. С нами внутри его едва ли хватит на получас, а за нами и целый пролетит. Ну, мой любимый, пожалуйста...

Фейри-дракон сдался и поднатужился, но даже при помощи своего старшего собрата Хмель не смог увеличиться для полёта вместе с Греем на спине. Увы, юнец не рассчитал: магия летающей хижины оказалась настолько прожорливой, что одного окатыша с обычную горошину хватало всего на получас, а ведь примерно с подобного кристалла подзаряжалась палочка молний! Фальшивому гному пришлось абсорбировать свою выпестованную маскировку, а потом и вылетать за пределы сферы, чтобы и её тоже случайно не лишить магии, оставшись посреди залива с панцирем черепахи, плавучесть которого не хотелось бы проверять.

Трудная ситуация. По-настоящему один в море, без страховки. Сердце отчаянно колотилось. Сероглазый посмотрел на живописный закат — до него удалось продержаться в воздухе. На небе паслись тучи — на море штиль. Погода благоприятствовала плаванию. Но нервно кусающий губу малец боялся, что, неумело барахтаясь, сам моментально выдохнется. И придётся спать посреди океана, не имея даже надёжной верёвки привязаться к панцирю, нутро которого размокнет и пропадёт — всё насмарку! Ему совсем не хотелось бросать черепаховый дом, хотя с последним окатышем магии можно было создать проверенного фантомного грифона, которого хватило бы до рассвета, а с двумя и того дольше, но уже осталась одна, и вымотанный Грей потерял счёт расстоянию, по светилу едва сохраняя ориентацию на искомый остров. Гордость потомственного вотердевиана не позволяла юнцу сдаться и быть осмеянным, будучи подобранным Люцентией — это когда ещё!

— Ладно, любимец, ты прав, пора мне тоже отпахать своё. Рули низко и чуть впереди. Курс не меняй. И правильно, я не смогу забраться обратно без твоей помощи. Потому тебе придётся собирать и переносить мою жидкую магию к нашему голему-домику. Мой малыш, у тебя будет возможность поспать пару часов кряду. Тащить? А, точно! Молодец, мой пёсик!

И замороченный животрепещущей проблемой Грей по-быстрому переделал постельное бельё в верёвку. При абсорбции магии от неё надо держаться поодаль, а потом можно схватиться и просто позволить летающему дому планировать над водой, таща хозяина за собой по воде. Если не лететь во весь опор, то и энергии должно тратиться меньше! А если бы ещё функцию домика Леомунда можно было по нормальному отключать, то отдельный полёт на панцире летающей черепахи обошёлся бы гораздо дешевле! Увы, мастер собирал на коленке и поторопился с запуском — увеличенный фамильяр не удержит тяжесть большого панциря с длиной около ярда и битком забитого компонентами для запусков относительно комфортабельного жилья.

Стальной взгляд скользнул мимо стола и зацепился. Тунец. Куски громадной рыбины, имевшей длину в два роста человека. Хищник с зубами, способными схарчить гнома. Против шокового удара у рыбины не нашлось защиты. Слава богу, алхимическая колба осталась в подарок сутенёру, так что сытый от пуза надеялся на запуск процесса дальнейшей генерации и накопления магии — это к утру ещё около десяти окатышей получится, в теории. Паника не застилала серый взгляд, но иррациональный страх на то и необъясним.

Юнец нашёл своё внезапное приключение — серьёзное испытание на мужество и характер. После запуска голема действительно прошёл час, а вот первый заряд иссяк внезапно: лежал себе, лежал, наслаждался видами облаков и обыгрывал кантрип управления водой, как вдруг — хлоп! Домик Леомунда исчез, как ни бывало, а черепаховый голем уменьшился и сорвался в пике. Фамильяр успел среагировать, увеличился и подхватил панцирь, спася от намокания, а вот мешок с провизией канул в воду — юнец тоже бултыхнулся в море, слава тренировкам падений и кикбоксингу, сумел сгруппироваться и контролируемо войти штопором, а не пасть плашмя. Вот только его никто не учил нырять рыбкой с уступа, и по глупости выставленные ладони превратились в сплошной синяк.