Сын Солнца 2: Индустриализация

После некоторых раздумий решил попробовать сделать многослойный прорезиненный матерчатый шланг — что-то вроде применявшегося в мое время для тех же целей дюрита. Вот только на железной дороге, насколько знаю, оплетка используется металлическая, но ее сделать куда сложнее, чем тканную. Эксперименты по этому направлению было решено начать как можно быстрее. Каучук местные уже знали до меня, оставалось получить на его основе резину, а затем начать эксперименты по созданию шлангов, обладающих нужными характеристиками — подборка наиболее подходящего материала, состава резины, технологии пропитки, режима просушки, времени между нанесением последующих слоев оплетки и ее пропитки... В общем, проблем впереди ожидалось явно немало... А пока нужно было изготовить испытательный стенд для шлангов — как минимум, компрессор с ресивером и манометром чтобы проверить, какое давление выдержит шланг.

Одновременно поставил и вопрос по получении стекла. Первый опыт в этом направлении так и остался единичным, но скоро ведь снова стекло понадобится — и теперь уж куда лучшего качества. К этому делу привлечь я решил гончаров — а то до того они в моих проектах были чуть ли не меньше всего задействованы. Отличие от тех же литейщиков. Разузнав о том, кто из них считается наиболее опытными и способными, вызвал и в общих чертах рассказал технологию производства стекла. Потом отвел в металлообрабатывающий цех, где рабочие показали им, как использовать газовые горелки. Потом я рассказал гончарам в общих чертах все, что помнил на счет влияния вредных примесей и что от них можно избавиться введением специальных добавок или, наоборот, предварительной очисткой сырья. Ну а дальше уж пусть сами экспериментируют, а когда будут возникать какие вопросы — могут обращаться с ними к работникам металлургического производства или напрямую ко мне. Не знаю, сколько времени у них уйдет на достижение желаемых результатов, но самому заниматься еще и этим вопросом просто не было никакой возможности. Четкого рецепта я не знал, а вести эксперименты некогда. И без того проблем немало... Так что лучше сосредоточиться на более важных на данный момент отраслях. Ну а бракованное стекло, в конце концов, можно пустить на всякие безделушки, которые чинна продадут дикарям с Амазонии.

Кстати, на счет населения современной мне Бразилии у меня уже с самого начала имелись некоторые сомнения в том, что там одни дикари были — и здесь они получили подтверждение от торговцев. Нет, не было там никаких больших городов с многочисленными сокровищами, про которые рассказывали Орельяна и его люди. Но оседлые земледельческие племена все же имелись. Были они, правда, достаточно немногочисленные, жили в простеньких хижинах, обходились самыми примитивными деревянными и костяными — камни в тех местах редкость — орудиями труда, а вся их жизнь была бесконечной войной за выживание против куда более многочисленных дикарей из лесов, но при этом они сумели создать знаменитые даже в 21 веке 'терра претта' — искусственные почвы, которые не смывало ливнями, которые при обычной вырубке лесов быстро смывают плодородный слой в джунглях Амазонии. А существование таких племен было достаточно интересно — особенно в связи с перспективами по освоению Минас-Жерайса... В общем, решено было отправить к ним вместе с торговцами и разведчиков, которые получше разузнают про образ жизни этих племен и оценят перспективы их присоединения к Тауантинсуйу...

А вот испытать моторный вагон в этом году мне все же не удалось. Буквально в последний момент вдруг выяснилось, что нарушена соосность валов в шестеренчатом варианте редуктора — пришлось разобрать его и отправить на доработку... Дожидаться, когда сделают новый корпус, у меня просто не было возможности — пора было отправляться в Куско на Капак Райми. Уже неподалеку от Куско меня нагнало сообщение часки — донесение о завоевании муисков. Топа Атау докладывал, что разбил армию правителя Тунхи, а самого его взял в плен и вскоре вместе с правителем Факаты отправит в Куско. Мелкие государства муисков после этого окончательно перешли на сторону инков, признав их власть...

Глава 4.

Лошади были измучены до такой степени, что всадники едва

могли заставить их ехать трусцой, а некоторых — просто идти. Как только

индейцы поняли, что лошади уже сильно устали, они начали нападать с

еще большей яростью'. Пятеро испанцев — одна восьмая часть всего

отряда — были полностью смяты индейцами до того, как они смогли достичь

вершины. Двое были убиты прямо в седлах своих лошадей; другие дрались

пешими, но были убиты прежде, чем их увидели их товарищи. Одному испанцу

не удалось вытащить свой меч, чтобы защищаться, и поэтому индейцы смогли

схватить его коня за хвост и не дать всаднику проехать вперед вместе с остальными.

Один-единственный раз воинам-инкам удалось навязать испанцам рукопашный

бой, единственный вид схватки, который они хорошо знали. На таком ограниченном

пространстве они могли использовать весь свой арсенал: дубинки, булавы и боевые

топоры. У пятерых или шестерых испанцев, убитых в этом бою, были размозжены

головы именно такими орудиями.*(86)

(Тауантинсуйу, Куско. Январь 1534 года).

К 'дню Великого Праздника Солнца' я уже традиционно вернулся в Куско — предстояло уже традиционное участие в празднествах по этому случаю, а затем столь же традиционный 'прием экзаменов' на статус инки у выпускников 'Дома учения'. Однако на этот раз я решил внести некоторые 'поправки' в празднество:

— Сыновья и дочери мои, — когда после того, как жрецы зажгли параболическим зеркалом 'священный огонь', обратился я к народу, — Предки сказали мне, что в этом году на наши земли вновь придут белокожие чужаки, но мы победим их — ведь во всем мире нет армии, которая была бы сильнее нашей. Но еще они говорили мне, что зачем каждый год нужно отправлять к ним по два посланника с нашими просьбами от каждой уну? Достаточно двух посланников от суйу чтоб они узнали о всех наших просьбах. *(87)

После этого, как было оговорено заранее, взял слово верховный жрец Солнца, который дал свои пояснения этому. Дескать, имеющееся предсказание должно подтвердить то, что уменьшение масштабов жертвоприношений — это именно желание предков, а не обман Супая. Поэтому если в этом году в Тауантинсуйу придут белокожие чужаки, и инкская армия быстро разгромит их — значит, со следующего года масштабы жертвоприношений будут уменьшены. Ну а пока, наоборот, в столицу прислали для принесения в жертву еще нескольких человек от новых провинций — Факты и Тунхи, которые в прошедшем году были завоеваны могучей армией Топа Атау.

В остальном все прошло без изменений, но, сразу после окончания всех положенных мероприятий, в первых числах января 1534 года я выдвинулся на север, где меня уже поджидал получивший соответствующие инструкции Аток во главе Громотрубной армии. По имеющейся у меня информации, 23 января экспедиция Альварадо должна была отплыть их Никарагуа и где-то в начале марта высадиться на побережье Эквадора — то есть практически в той же провинции Гуйякиль, где уже успел побывать Писарро. Если все пойдет прежним чередом — Писарро-то лишь относительно недавно, буквально полгода назад, вернулся в Панаму. Да и в той истории Альварадо тоже имел лишь очень отрывочные сведения о том, что представляет из себя страна инков и что там происходит в это время. Так что я надеялся, что инерция истории все же сработает. Тем более, судя по 'похождениям' отряда Альварадо, о стране инков сведения у него были достаточно отрывочные.

Высадившись на побережье — 10 марта 1534 года он был в будущем Портовьехо, — он сначала двигался в сторону Гуйякильского залива. Практически по примеру Писарро. Однако, дойдя до городка Гуйякиль, он вместо того, чтобы двигаться дальше в сторону Тамписа, развернулся на север, двинувшись в сторону реки Дауле. Прорубаясь через джунгли, они постепенно достигли района вулкана Котопахи. На этом пути любителям чужого добра предстояло немало 'веселья' — болезни, кусачие насекомые и паразиты, нехватка продовольствия... Фактически все это время конкистадоры двигались вдоль инкской дороги Томебамба — Кито, только не в горах, а по низменности полудикой — и в той истории, скорее всего, уже неподконтрольной ни одной из сил — провинции Гуйякиль. После чего еще взобрался на перевал Чимборасо — и лишь после этого наконец-то вышел на дорогу инков в районе Амбато — где понял, что опоздал.

3 января по европейскому календарю я отправился на север, в Тампис, где сейчас находился Аток с большей частью своей армии. Времени оставалось, что называется, в обрез. 10 марта в моей истории Альварадо был в будущем Портовьехо — примерно в 30 километрах от побережья. А высадился наверняка за несколько дней до того — где-то 5-7 марта. И я буду в Тамписе лишь 27-28 февраля. Хотя, конечно, пока Альварадо еще до Гуйякиля доберется...

Силы врагов составляли около 500 человек — в том числе, 119 кавалеристов и 100 арбалетчиков, а также чуть ли не 4 тысячи носильщиков-индейцев из племен Гватемалы. Из чего выходит, что перевозить их должна была целая флотилия. Однако этого Альворадо было мало. Высадившись на территории уну Гуйякиль, он принялся захватывать в рабство уже местных жителей — это было даже в литературе отображено:

'В прибрежных городках Сарапото, Манта и Портовьехо 'индейцы приглашали испанцев в свои дома и выходили к ним с пищей и кукурузой для их коней... И несмотря на это, испанцы подвергли эти города разграблению, а свидетель (Эрнандо Варела) видел, как мужчин, женщин и детей заковывали в цепи и, связанных веревками и цепями, пригоняли в лагерь'. Диего де Вара утверждал, что видел, как многие из этих захваченных силой работников умирали по дороге в Кито: 'Некоторых убивали ударом меча, других закалывали, а третьи умирали под непосильным грузом, который они несли'. Значительно большее число индейцев погибло на скованных снегами перевалах, как и предсказывал Баррионуэво: 'Индейцы, которых взял с собой Альварадо, почти все умерли, хотя их было очень много'. Педро де Альварадо был лично виновен в том, что повесил самого могущественного вождя на побережье, правителя Манты и Портовьехо, по необоснованному подозрению в том, что тот подстрекал индейцев к побегу. Педро Брабо вспоминал, что 'когда его вели вешать, он громко кричал, зовя командующего (Альварадо). Но я не знаю, почему они повесили его. Правда, был слух, что он подговаривал других местных индейцев к восстанию. Я слышал, как об этом говорили командующему Альварадо, но я не знаю, действительно ли этот вождь был виновен в этом, потому что с нами не было переводчика, через которого его можно было бы правильно понять...' По словам этого свидетеля, он также видел, как правителя города Чонанан затравили собаками, а другого индейца сожгли живьем; испанцы неоднократно сжигали и пытали индейцев, чтобы им показали дорогу.' *(88)

Впрочем, в новой истории это уже вряд ли повторится. Как и в случае с вторжением Писарро, наместнику уну Гуйякиль уже дана инструкция — после высадки белокожих чужаков на побережье немедленно уходить всем в леса и начинать партизанскую войну. Однако при этом и не спугнуть Альварадо — чтобы тот не свернул куда в другую сторону, а продолжал двигателя к Гуйякилю. Где и приготовим 'теплый прием' очередному любителю чужого добра...

Кстати, на индейцев Гватемалы, если те уцелеют в значительном количестве, у меня тоже были свои планы. 4 тысячи взрослых трудоспособных мужчин — это немало. А, учитывая то, что те привыкли к жизни в джунглях, то они будут просто идеальным вариантом для завоевания и освоения Бразилии — в первую очередь, Минас-Жерайса. Учитывая то, что инки их освободят от рабства, в их лояльности можно быть достаточно уверенным. Единственный вопрос — сколько их уцелеет после похода от Манты до Гуйякиля по лесам и после сражения? Пожалуй, этому вопросу стоит уделить дополнительное внимание... Агентуру что ли попробовать 'забросить', чтобы те побег спровоцировали — а местные 'партизаны' помогли?

* * *

(Тауантинсуйу, Тунха. Январь 1534 года)

— О чем ты хотел рассказать мне? — спросил у пришедшего жреца Топа Атау, на данный момент наместник сразу двух недавно завоеванных провинций.

— По сообщениям наших людей, — начал жрец Солнца, на данный момент бывший главным в этих двух провинциях, — Часть знати луноносых, формально принявшая нашу власть, готовит мятеж. Поддерживают их бывшие торговцы этой страны, многие из которых продолжают тайно заниматься своей деятельностью, и ссыльные солдаты. А также многие из жрецов.

— Почему ссыльные еще здесь? — удивился наместник, — Я ведь еще три месяца назад приказал выслать их в Кито, где их судьбу решит Сапа Инка!

— Высылка уже началась, но это не такое быстрое дело, — ответил тот же жрец, — Их слишком много, мы просто не можем отправить всех разом. А теперь еще появились провокаторы, которые нашептывают оставшимся, что отправляют их не в ссылку в другие провинции, а на тайную казнь. Мол, отведут подальше в земли Панче и там топором по голове.

— Организаторы уже найдены?

— Пока нет, — на этот раз ответил начальник гарнизона Факаты, — Но ясно, что за этим стоит не смирившиеся с нашей властью кураки.

— Пойманные провокаторы в большинстве своем простые исполнители, которые знают минимум, — вступил в разговор жрец, — И хоть мы и получили словесные описания некоторых мятежников — но это лишь своего рода 'десятники'. Поймать которых тоже будет не так просто. Всех, кто попал под описание, хватать не будешь, а информации и помощи от местного населения пока минимум.

— Понятно. А какие вообще у людей настроения? — спросил наместник.

— Разные, — ответил жрец, — Кто-то радуется, что теперь можно ходить в окрашенной одежде, что раньше было привилегией знати, и не нужно дань платить. Да и можно получить то, о чем раньше и не мечтали — тот же инструмент из укукулая и меди. Кто-то недоволен запретом торговли и рабовладения или ограничениями на многоженство. Но большинство скорее равнодушно. Мол, сменились одни господа на других — ну и что с того... Была одна знать — стала другая. А что наши преобразования — ну так у новых господ и новые порядки...

— Да уж, — усмехнулся наместник, — Им что, вообще нет дела, кто тут всем руководит?

— Да, — подтвердил жрец, — Большинство привыкло беспрекословно подчиняться властям.

— Кстати, — вступил в разговор 'десятитысячник' Факаты, — На счет укукулая. Когда один из наших походных кузнецов нашел руду, в небольшой печке выплавил металл и показал, как это делается, местным мастерам, то все сразу захотели заняться этим делом. В городе сейчас работает уже два десятка кузниц — я дал разрешения, — где делают укукулай, который идет на распределение среди тех, кто показал наибольшую лояльность нам. Причем, все буквально в восторге от полученного инструмента. Хоть и дрянь этот укукулай, в сравнении с нашим качество просто отвратительное.

— У муисков было много золота, — спросил наместник, — Что с ним?

— Золото правителя и знати Факаты было нами захвачено и сейчас уже отправлено в Куско, — ответил начальник гарнизона Факаты, — Золото было захвачено как в виде изделий, так и в слитках и дисках, выполняющих роль денег. Золото торговцев частично обнаружено и вывезено, но многое успели спрятать. Но мои люди продолжают искать его, когда что-то находят — немедленно отправляют его в Куско.