Сын Солнца 2: Индустриализация

По меркам Тауантинсуйу все его государство тянуло на среднего уровня провинцию, а все его войска разбила б одна единственная Громотрубная армия Уаскара. Да и без войны было все не так уж хорошо. Да что говорить... Если б не предсказание Уаскара — то уже в прошлом году пришлось бы несладко. Благодаря заранее полученному от Уаскара предсказанию, прошлогодняя засуха не привела к голоду в его владениях, который вскоре усугубило нашествие саранчи. Часть продовольствия смогли запасти заранее на государственных складах — что в очередной раз напомнило Кискису про экономическую с7истему Тауантинсуйу, — что-то получили за счет разграбления Мексики, но все же продержались.

А вот в других государствах разразился сущий хаос... Когда стало понятно, что урожай слишком плохой и до следующего его просто не хватит — полыхнуло буквально по всему полуострову. Правители множества мелких государств решили пополнить свои запасы за счет ограбления соседей — и немедленно началась война всех против всех, но это мало что решило. В прибытке удалось остаться очень немногим. Жрецы пытались умилостивить богов массовыми человеческими жертвоприношениями — но это, естественно, не помогало. Вскоре начались голодные бунты — которые продолжались до сих пор. Люди умирали тысячами — и никто не мог ничего с этим поделать. А ведь, судя по предсказаниям Уаскара, тот год будет не один такой. Нашествие саранчи будет повторяться снова и снова несколько лет подряд — а, значит, урожая снова не будет. А запасы ведь подходят к концу.

А раз так — оставался единственный вариант. Если нельзя самим ничего вырастить — надо отобрать это у того, у кого есть такая возможность. И хоть этот вариант давно уж продумывался, но Кискис до последнего надеялся, что это не понадобится. Больно рискованный был вариант. Все ли ничего. Хотя в случае удачи все может сложиться очень даже неплохо... В том числе, в том плане, что значительно облегчится связь с Тауантинсуйу. А там и Уаскар может помочь. Естественно, не от доброты душевной и желания помочь бывшим соотечественникам. А из чисто практических соображений.

Как уже давно было известно, западное гористое побережье прежде населяли родственные майя племена какчикелей, земли которых были завоеваны вскоре после Мексики, а их последнего правителя убили конкистадоры — вот только эти земли так и не были толком освоены завоевателями, оставаясь глухой провинцией, значительная часть которой фактически не контролировалась испанскими властями, а была заселена дикими племенами, которые по-прежнему жили своими законами. Испанцы в глухие джунгли не больно-то лезли — ну что там интересного найдешь? Правильно, ничего. Ну а коль так, то ради чего рисковать поймать отравленную стрелу от какого-нибудь дикаря?

Конечно, потихоньку испанцы осваивали и эти земли, иногда подавляли восстания подвластных племен — но лазеек на побережье, где мог бы пробраться небольшой караван, по-прежнему хватало. А уж как началось восстание в Мексике — освоение этих земель сначала прекратилось, а потом часть конкистадоров и вовсе отправили в Мексику — там они оказались нужнее. Вот совокупностью этих факторов и думал воспользоваться Кискис. Если ему удастся захватить земли Какчикелей, выбив отсюда испанцев — то достигнет сразу нескольких целей.

Во-первых, обеспечит продовольственную безопасность, обеспечив в должной мере продовольствием свих подданных.

Во-вторых, значительно увеличит свои владения — и, соответственно, численность подвластного населения. Минимум в несколько раз увеличит — что очень неплохо на будущее. В том числе, возможно, получит и немало ценных специалистов из испанцев.

В-третьих, в горах обычно гораздо больше полезных ископаемых, которые пригодятся его ремесленникам. Кто знает — может быть, найдут там ту же железную руду, медь или олово? Да и климат там попривычнее будет. Пусть это и не высокогорье Анд, но все же и не низменность Юкатана, где приходится жить последние годы. Сколько уж его людей померло от непривычного климата и тропических лихорадок — едва ли треть осталась от изначального число, и большая часть из них вовсе не в бою погибли... Что уж говорить — сам-то с трудом к новым условиям привык, и то не до конца...

Ну и, наконец, четвертое. Контроль над побережьем облегчит сообщение с Тауантинсуйу. А там, того и гляди, он еще и свой флот построит.

Вот только рискованный был план. Очень рискованный. В случае неудачи он, скорее всего, потеряет все. Или испанцы добьют — или собственные соседи 'помогут'. Но иного выбора уже нет...

* * *

(Южная Америка, территория будущей Аргентины. Май-октябрь 1535 года)

— Вот на этом месте была деревня белокожих чужаков, — показал рукой в сторону наполовину заросших джунглями руин индейский вождь, — Но мои храбрые воины разрушили ее до основания, а почти всех белокожих чужаков убили. Коль придут новые чужаки — их ждет та же участь.

— И много ли людей было у вождя белокожих? — поинтересовался Суни Синка.

— Где-то около семнадцати рук людей. И много ли воинов погибло в бою с ними?

— Немало, — покачал головой индейский вождь, — Уж больно могучее оружие у белокожих чужаков.

— Вот в том-то и дело, — повел итог инкский генерал, — Нам тоже доводилось повоевать с ними. И коль не наше оружие — трудно бы пришлось нам... Потому и предлагаем союз против белокожих пришельцев. Мы здесь чужаки — местности не знаем, питаемся лишь охотой да рыбалкой, живем на больших ложках. Вы же знаете здесь все — поэтому можете помочь нам. Скоро из-за большой воды вновь приплывут белокожие чужаки — и мы должны подготовить им теплую встречу. Чтобы ни одна их лодка, ни один человек больше не вернулись к себе на родину.

Вопрос о союзе решался на совете вождей, дожидаться созыва которого пришлось больше месяца. Однако в конечном счете договор был заключен... Только вот место для постройки поселка вожди давать не больно-то хотели. Самим, дескать, мало, но вот если сходить в набег на соседей-чарруа... Тем более, те ведь как раз жили куда ближе к месту предстоящей высадки испанцев...

Так инки и оказались втянуты в местные разборки — вот только помогать одним дикарям против других в планы Суни Синка не входило совершенно. Не для того посылал их в эти места Сапа Инка. Побить соседей он им поможет — но исключительно из своих интересов. Его воинам нужно место где можно будет основать поселок, поля, где можно будет выращивать растения на еду, построить клады для продовольствия и снаряжения, кузницу и многое другое, что необходимо для армии, а в перспективе и города. Сборы в поход были недолгими. Местные индейцы показали местность, помогли разведать подходы — а потом началось...

Лесов в местах проживания чарруа не было — лишь небольшие, не связанные друг с другом перелески, что не могло не радовать. Каково это, воевать в лесах Суни Синка знал не понаслышке. Когда из любого куста, из-за любого дерева в тебя может прилететь отравленная стрела — и тут уже никакой жрец не поможет... И нужно быть очень внимательным и осторожным чтобы обнаружить врага раньше, чем он обнаружит тебя. Бррр... Ну ее нафиг, такую войну. И пусть в степи застать врага врасплох куда труднее — но в этом и нет большой надобности. Противопоставить громовым трубам чарруа попросту нечего. Особенно когда враги прежде с ними никогда не сталкивались...

Впрочем, первое же сражение показало, что огнестрельного оружия равно боятся как враги-чарруа, так и их союзники. Грохот выстрелов пугал индейцев и они начинали в панике разбегаться. Небольшое исключение составили те, кому уже доводилось воевать с испанцами — хотя у тех-то огнестрельного оружия было совсем немного... Не сравнить с армией инков! Так что пользы от них было немного... Разве что громовые трубы до боеприпасы переносить.

Главной трудностью стала именно недостаточная мобильность инкских войск — из-за чего многим чарруа удавалось убежать. Разделять войска для преследования противника Суни Синка не считал нужным — пусть оно так и медленнее будет, за то четко и планомерно. Жалко все же, что не было тут у них ни лам, ни тех огромных животных, что привезли с собой белокожие чужаки в Тауантинсуйу... Ну да ничего, и без них справимся!

Впрочем, за два с небольшим месяца организованное сопротивление чарруа было подавлено. Большая часть их воинов и охотников была убита солдатами инков, кто-то бежал прочь с родной земли, кто-то смирился с поражением и согласился пойти под власть инков. И теперь перед инками вовсю стал вопрос о том, где построить свое поселение — не только укрепленное, но и достаточно скрытое от чужих глаз — и как приготовить 'теплую' встречу непрошенным гостям из-за моря...

(Тауантинсуйу, Хатун Ирриру. Ноябрь 1535 года)

Отказы электрооборудования, два сгоревших тяговых электродвигателя, разрывы пневмомагистрали с последующим экстренным торможением, поломки токоприемников... И, наконец, сход с рельс одним вагоном — хотя такие происшествия были, увы, не редкостью... Глядя на наши рельсы, мне почему-то часто вспоминался саратовский трамвай с его кривыми рельсами и многочисленными просадками пути. Увы, но по сравнению с 'железными дорогами Тауантинсуйу' те рельсы можно было считать просто идеальными... Технологии укладки пути я, к сожалению, не знал. Казалось бы, старались класть все максимально аккуратно — однако очень быстро проявлялись кривизна и просадки. В будущем все это устранялось при помощи путерихтовочных машин, выравнивавших путь и подбивавших щебень под шпалы, но где сейчас те машины? Все приходилось делать вручную.

Понятно дело, что сходы с рельс в таких условиях — как и на том самом саратовском трамвае — были ничуть не редкостью. Меньшая их периодичность обуславливалась исключительно низкой скоростью движения, а последствия в большинстве случаев быстро устранялись прямо на месте — из-за малой скорости к катастрофическим последствиям они не приводили, а накаточные башмаки были у каждой локомотивной бригады. То же самое произошло и с электропоездом. Поставили башмаки и, сдавая задним ходом, поставили обратно на рельсы.

Так что в целом вывод у всех был один — можно принимать в эксплуатацию. В конце концов, несмотря на неполадки, поезд всегда доезжал до конца пути, а задержки в движении были не критичны — с учетом увеличения грузоподъемности, некоторое ухудшение регулярности движения не будет иметь серьезных последствий. Оставалось завершить электрификацию и построить еще несколько электропоездов...

А затем вновь пришла пора заняться станками... Сборка долбежного станка, гильотины, наладка их работы и доработка... И, как и прежде, катастрофическая нехватка времени... Многие люди мечтали бы быть царями, генсеками, президентами... Ну-ну, посмотрел бы я на них, приведись им такая возможность... Что бы они сказали хотя бы через годик...

А, впрочем, как знать... Может быть, они-то как раз были б всем довольны. Ведь отношение к власти у каждого свое. Для кого-то, как для того же товарища Сталина, это в первую очередь беспрерывная работа на благо своей Родины. А для наших любимых либералов с дерьмократами — возможность иметь все, что душе угодно, и не нести за это ответственности. Только вот народ потом вспоминает про таких 'правителей' исключительно матерно... А на месте Уаскара такой бы и вовсе не выжил. Не свои, так китонцы грохнули бы. Разве что забился б в какую нору и просидел там до прихода испанцев, а затем бы подлег под них, став инкой-марионеткой...

Вот только не по мне такой выбор. А потому остается лишь путь все того же товарища Сталина. Работать, работать и еще раз работать. Создавать новую армию, строить промышленность, рушить уродливые проявления прошлого... И надеяться, что все это будет не напрасно. Что, как это было после смерти Иосифа Виссарионовича, потомки не порушат всего, что было достигнуто, и не заклеймят как 'тирана' и 'кровавого плача', устроившего 'массовый террор и репрессии'. Тем более, как ни крути, но я все же не Сталин. Он бы, наверное, смог все сделать куда быстрее, лучше и эффективнее... Да и победа над немногочисленными и еще не далеко ушедшими от Средневековья испанцами выглядит откровенно бледно на фоне победы над сильнейшей армией Европы, буквально совсем недавно захватившей практически весь континент...

Тем не менее, определенные успехи отметить можно было. Худо или бедно, но постепенно зарождалась тяжелая промышленность. Росли объемы выплавки железа — и этому в немалой степени должен поспособствовать переход на электрическую тягу на железной дороге. Еще лет пять-десять, и стальной инструмент станет доступен буквально каждому. Новые станки постепенно повышали производительность труда в машиностроении, позволяли увеличить объемы производства. И если не случится ничего непредвиденного — дальше этот процесс пойдет уже по нарастающей...

Часки прибежал когда я как раз находился в цеху, где испытывали недавно собранную гильотину:

— Сообщение от наместника уну Тальян Уалтопы, — подбежав ко мне, произнес гонец, — В Тампис приплыло две больших лодки с белокожими чужаками-торговцами.

После чего часки снял повешенное через плечо 'правительственное' кипу и передал его мне.

— Понятно, — произнес я, — Передай Уалтопе. Сообщение получено. Белокожих чужаков до особого указания на берег не выпускать, личных встреч не проводить. Окружить большие лодки белокожих чужаков лодками наших моряков с целью недопущения высадки вражеских разведчиков. И ждать дальнейших указаний...

Впрочем, это все было скорее избыточной предосторожностью. Варианты действий на случай, если приплывут европейцы, давно были продуманы, а соответственные инструкции получены всеми должностными лицами. Однако напомнить еще раз лишним не будет.

И лишь после того, как часки убежал обратно, я взял в руки кипу и уже привычно начал 'расшифровывать' послание. Помимо информации о прибытии белокожих чужаков-торговцев оно также содержало информацию о предполагаемой численности чужаков и, опять же предположительную, информацию о грузе на кораблях. То, что узнали из перекрикивания с теми, кто был на борту у испанцев. Вот только лично-то там никто не бывал — а потому информацию можно было считать лишь предположительной...

* * *

**

(Остров Пасхи. .... ... 1540 года)

Его имя на кечуа имело бы значение 'Младший Инка'. Есть Великий Инка, а есть и Младший Инка — как его наместник на этой проклятой земле... Только вот из его поколения уже не многие могли свободно разговаривать на этом языке. Родным языком для них стала какая-то жуткая смесь из кечуа и языка местного племени, которое жило на этих островах еще до их прихода. Еще поколение его отца свободно общалось на кечуа, поклонялись Солнцу и своим богам, а у некоторых из них еще оставалось даже не сточившееся до конца бронзовое оружие. Впрочем, еще в его детстве оно было огромной редкостью. Но теперь его уже нету — последние ножи с топорами давно уж были полностью стерты теми камнями, которыми их точили.

Местное племя звало их ханау-ээпе — или, в переводе, 'длинноухие' за то, что многие из них носили в ушах особые серьги — которые указывали на их положение в племени. И многие уже и сами стали себя называть тем же самым названием. Стали поклоняться местным богам едва ли не в большей степени, чем Солнцу. Однако он знал, что когда-то все они были представителями самых разных племен огромной страны, которую называли Тауантинсуйу. Или Страна Четырех Сторон света. Сюда их привела воля того, кого его дед почтительно называл Великим Инкой — или, еще, Сыном Солнца. Историю их появления на этом острове он не раз слышал сначала от деда, а потом, когда тот уже умер, и от отца.