Калейдоскоп. В центре чужой Игры. Общий файл

Терпит он, как же! — мысленно проворчал Ильсан, и Умар полностью с ним согласился.

Да если бы не способность мальчишки, приносить всем окружающим удачу, Роддук давно бы его прибил и в местную речушку выкинул. Там частенько кого-нибудь вылавливают, в излучине сразу за городом, как-никак Пахола из самого Кадара течет.

Вот и сегодня потащил парня на очередную сделку. Ничего особо сложного от Ильсана не требовалось, просто стоять тихонько за ширмой позади Роддука и транслировать купцу свою легендарную удачу. А легенды о ней давно по Монту ходили, да и до Кадара зачастую добирались. Разумеется, богомерзкий смесок в них и не фигурировал. Все чудеса приписывались исключительно Роддуку Весту. Его уму, сообразительности и деловой хватке. И эти качества не подвели купца и на этот раз — гномы подписали контракт на поставку огромной партии своего эликсира по удивительно низким для бородатых сквалыг ценам. От продаже этого чистейшего как слеза младенца спирта Вест планировал получить неплохой барыш и на радостях отпустил мальчишку восвояси не дожидаясь закрытия рынка.

Передав все дела Клайру, двоюродному племяннику Роддука, Ильсан поспешил удрать из лавки, пока дорогой папуля не передумал. Солнце перевалило далеко за полдень, но свободные вечера выпадали Ильсану не часто, и этот должен был стать многообещающим. Можно было заглянуть в гости к Неор. Делиться с девушкой своей новой идеей парнишка пока не планировал. Нужно было хорошенько все обдумать, проработать в мельчайших деталях. И тогда побег окажется весьма успешным, а Неор притянет к себе удачу. Почему-то на самом Ильсане его удача никак не сказывалась. Ничего, за пятнадцать дней, оставшихся до закрытия Ярмарки, он все успеет. Если вообще решится — риск-то огромный, причем для себя, любимого!

Быстро покинуть рынок не удалось, дорогу перекрыла взбудораженная толпа, целенаправленно топающая в сторону главной площади, вплотную прилегавшей к рынку и служащей для выступлений градоправителя, обнародования новых законов и правил, а также казней и прочих развлечений для народа.

— Любезный, не подскажите, что случилось? — Ильсан осторожно, опасаясь получить оплеуху или чего похуже, тронул за рукав мужичка победнее с круглым добродушным лицом.

Подняв на парнишку взгляд, мужчина брезгливо сморщился, опознав в нем полукровку. Но в морду дать не решился — мало ли кто он такой — над бастардами из знатных семей простолюдину надсмехаться чревато, их только свои бить могут, а Ильсан благодаря папуле одет очень даже прилично. Разумеется, выдавая мальчишке шикарные костюмы, Роддук меньше всего о пасынке заботился — ему нужно было на деловых партнеров впечатление произвести. Взглянет на них надменно, рукой взмахнет и заявит небрежно: "Вам, друзья, достаточно взглянуть на обноски, которые эльфячий выродок за мной донашивает, чтобы понять насколько я успешен".

Вот и прохожий, по достоинству оценивший "обноски", только сплюнул сквозь зубы и ответил нехотя:

— Так на площади казнь будет, парень. Технаря поймали! Араж его задери!

— А это точно технарь? — усмехнулся я.

— Так он сам, араж, сознался! — радостно заявил мужик, торопливо устремляясь к площади, чтобы место получше занять.

Ильсан поспешно шагнул в сторону, пропуская и мужика, и прочих любопытствующих. Глазеть на казнь, он не собирался. Жалко несчастного. Да и не факт, что это действительно технарь. После часа "беседы по душам" в чем угодно признаешься. А удар у стражников очень даже неплохо поставлен. Ильсан это на себе проверил, и не раз. Правда, он шуточек все равно не отказался. А кадарская стража поди покруче будет, чем их провинциальная.

— Так этим технарям и надо, — злобно буркнула дородная тетка с пустой корзиной под мышкой, — из-за них все! А как мы раньше хорошо жили! Как сейчас помню, такого хаоса не было.

Это высказывание рассмешило не только Ильсана. И в отличие от мальчишки Умар мог себе позволить расхохотаться в голос. Все равно никто его не услышит.

Помнит эта толстуха, как же! Неужели четыреста лет прожила? Что-то на эльфийку эта тетка не очень-то тянет, до греймы ей и вовсе, как гному до неба. Хотя, стоит признать, очевидцы Катастрофы наверняка остались, те же эльфы или дроу, да и некоторые орки до шестьсот лет доживают.

В отличие от Ильсана, тетки с корзиной и остальных, спешащих на казнь, обывателей, ал'Никс точно знал, какая сила четыреста лет перетасовала миры, будто шулер колоду карт. Видел разлетевшиеся осколки, просматривал записи, читал обвинительное заключение. И был полностью согласен с приговором. Восемь дней четыре мира содрогались от катаклизмов, грозящих уничтожить все живое. А чего стоило эти миры спасти, удержать... Да и следующие несколько месяцев были кошмарными. Зоны притирались друг к другу: пустыня к возникшей из другого мира реке, море к выдвинувшемуся посреди него горному хребту, селянин к выросшему на месте его огорода холму, чувствительные и утонченные эльфы к появившемуся в их священной роще грязноватому городку шаффтов-людоедов, жители прогрессивной столицы к подступившим со всех сторон болотам.

— Такой мир загубили технари аражьи! — продолжала вопить баба. — А какие тут у нас места были. Загляденье просто. И жары этой проклятущей не было, и море под боком. А теперь, — с тяжким вздохом голосила она, — что и говорить. Из-за них все! Всех их переловить надо и повесить!

— Сжечь их надо, сжечь! — грозно потрясал кулаками пожилой орк. — Столько лет из-за этих технарей приходится на Мэйдесе торчать, а мне бескрайние степи Варто до сих пор снятся. А здесь и степей-то нет. Ну что это за степь, когда, куда ни плюнь, то холмы, то овраги, то горы, то вообще лес проклятущий.

— Не, — шипел серый урс, раздраженно помахивая хвостом. — Лучше четвертовать!

— Это градоправитель хорошо придумал — казнь по выбору! — радовался юноша-человек. — Мы с ребятами сегодня за "кресло императора" голосовать будем!

Услышав удар гонга, спорщики поспешили на площадь. Но, как заметил Ильсан, не все были в восторге от происходящего — проходивший мимо пожилой мужчина укоризненно покачал головой, глядя им вслед, а молодая женщина с ребенком на руках украдкой смахнула слезу.

Оказывается, есть еще те, кто к технарям терпимо относится. Но лучше бы жителям Сантеро не покидать свои зоны, защищенные силовыми полями, на остальной территории ничего кроме смерти их не ждет. Только разве может целый народ отвечать за то, что совершили единицы. А парень, которого сегодня казнят на площади, так и вовсе родился после Катастрофы. Но его это не спасет. Вот когда задумаешься о том, что полукровки, оказывается, еще очень неплохо живут.

И в этом Умар был вполне солидарен с мальчишкой — Ильсан находится в куда более выигрышном положении, нежели парень с площади. К тому же, далеко не все в Калейдоскопе ненавидели полукровок. Парню просто нархански не везло со знакомыми. И это несмотря на всю его удачу.

Решив не испытывать больше судьбу, Ильсан свернул к набережной, где в пышных ивовых зарослях облюбовал себе укромное местечко. Перекусив купленными у торговки пирожками, мальчишка завалился на украденное у Роддука одеяло и принялся размышлять о будущем. И строить далеко идущие планы.

Умар с умилением подумал, что и сам нередко погружался в подобные размышления. Особенно, в академии, на лекциях. А что его храп мешал остальным учащимся, то это, согласитесь, уже их проблемы.

Легкий ветерок, гуляющий по реке, проникал и под густые ивовые своды, Трепал волосы Ильсана и шуршал фантиками от конфет, которые тот бессовестно спер по дороге к набережной. Шум, доносящийся с причала, странным образом успокаивал. Но что-то мешало Умару расслабиться вслед за мальчишкой. Что-то скребло изнутри. Непонятное беспокойство, острые коготки которого цепляли сердце, требуя немедленно вмешаться и спасти.

Но кого? Незнакомого ему технаря? Грейм еще не сошел с ума, чтобы идти наперекор толпе. Да и не станет никто слушать полукровку, даже если Умар сумеет до него достучаться. Прибор, раз за разом перекидывающий сюда Умара, почему-то не позволяет устанавливать полноценную связь. Вот если бы удалось сменить куклу.

Куклу... Бездна Рувала! Как он мог забыть!

Сразу же вернуться назад не получилось. Пришлось тратить драгоценное время, отключая и вновь активируя прибор.

Даже мимолетный взгляд, брошенный вокруг, показал, что дела плохи. А эта дура упорно ничего не замечала. Так и вылететь из игры недолго.

— На дерево! Живо! — заорал Умар, в красках представляя ухмылки других игроков, если его куклу сожрут в первые же дни игры.

Барбариска

Больше не раздумывая и не споря, я рванула к могучему дубу, росшему неподалеку. С моей комплекцией да еще и с примотанным к тебе младенцем по деревьям особо не полазаешь, но раздавшееся позади рычание оказалось столь мощным стимулом, что я даже не поняла, как умудрилась забраться на самую верхушку дерева, что есть силы в него вцепившись. Прижитый к стволу Зар протестующе пискнул, и хватку пришлось ослабить. Отважившись открыть глаза и посмотреть вниз, я тут же об этом пожалела — у подножия моего убежища бесновались волки, вернее, их жалкие подобия.

Семь невысоких мерзкого вида тварей кружило под дубом, периодически издавая тот самый напугавший меня рык. Очень необычный — я аж заслушалась — сначала вроде распевочка, потом само рычание, под конец фырканье: ня-а-а-а-р-р-р-рф, ня-а-а-а-р-р-р-рф, ня-а-а-а-р-р-р-рф. Серо-коричневая с отвратительными проплешинами шерсть встала дыбом, отчего звери казались больше и опаснее. Вытянутые худые тела, узкая уродливая морда с внушительными клыками, светящиеся зеленые глаза, оскаленная пасть, с которой капает слюна — ни дать, ни взять, сама доброта и очарование. Нет, эти твари не то что до благородных волков не дотягивают, даже шакалы по сравнению с ними просто красавцы.

— Это к-кто? — дрожа, спросила я.

Ня-а-а-а-р-р-р-рф! — зло ответили мне снизу.

— Ага, приятно познакомиться, — истерически хихикнула я. — Только спускаться, чтобы пожать вашу лапку, я не буду, уж не обессудьте.

Чуть выше того места, где я сидела, обнаружилось вполне удобное местечко в сплетении веток — узковато, но зато не свалишься. Устроившись там, я смогла немного расслабиться.

— Умник, что делать-то будем?

— Как что? — насмешливо отозвался тот. — Этого мелкого упыря к ветке привязываешь, достаешь нож и отправляешься на охоту за тварями!

— Как смешно!

— Так нечего глупые вопросы задавать! — обозлился он. — Что тебе еще остается? Только здесь сидеть, пока эти не уберутся.

— А вдруг они вообще не уйдут?

От нечего делать я сорвала узкий бардовый желудь и запустила им в назойливых песиков, услышав в ответ возмущенное "ня-а-а-а-р-р-р-рф".

— А ты прям Робин Гуд! — восхитился Умник. — Вожаку точно промеж рогов запулила!

Я пригляделась внимательнее: ага, рожки — маленькие такие, совсем незаметные.

— Видать, — хихикнул мой товарищ, — жена не так часто изменяет, или кальция пушистику не хватает! А давай теперь вон тому, мордатому, по рогам!

— Не стоит их злить, как бы хуже не сделать.

— Чем хуже? — с удивлением фыркнул он. — По деревьям они лазать не умеют.

— Если тебе, Умник, волю дать, ты их так достанешь, что они и летать научатся в срочном порядке. А мне здесь долго без воды не просидеть, — я с тоской смотрела, как один из шакалов раздирает на части мою любимую, а главное, единственную бутылочку.

Вожак, раздраженно рыкнув, бросил покусанную добычу и заинтересовался альбомом — понюхал, осторожно тронув лапой, на зуб попробовал, а затем с силой рванул черную обшивку, на которой и следа не осталось. Досадливо нарфкнув, он принялся яростно драть альбом задними лапами. Не добившись успеха, зверь плюхнулся задом на альбом, обвил лапы хвостом и, видимо, решив усладить мой сдух "чудесным пением", самозабвенно завыл. А остальные твари ему дружно поднарфкивали. Под конец концерта Зар заворочался и закряхтел.

— Зарчик, что ты хочешь? Кушать? — выпутывая его из парео, поинтересовалась я.

— Сдается мне, — заявил Умник, — что он не есть хочет, а вовсе даже наоборот. Вон смотри, тот темненький под нами болтается: давай наводи Зара на цель! Целься! Готовсь! По вражескому подразделению одиночными пли!

Шакал резво отскочил и несколько минут объяснял мне всю глубину моего нехорошего поступка. А стая удобно расположилась на безопасном от артобстрела расстоянии и, похоже, уходить не собиралась, справедливо полагая, что рано или поздно добыча созреет и с дерева свалится.

Не знаю, сколько мы так просидели, наблюдая друг за другом, но мне показалось, что целую вечность.

— Какую вечность, — насмешливо возразил Умник, — еще и темнеть не начало!

Он собирался сказать что-то еще, столь же доброе и дух поднимающее, но шакалы вдруг забеспокоились, прижав уши и тихонько рыча, а вскоре и вовсе заметались под дубом, изредка поскуливая. Теперь и я услышала то, что их так напугало — шум работающего двигателя.

Двигатель?.. Люди!

— Люди! — радостно закричала я. — Эй! Сюда! Сюда!

— Отсюда! — не менее громко заорал Умник. — Не видишь, что ли, эта штука падает!

По мере приближения летательного аппарата шум возрастал, заставив шакалов со всех лап рвануть в чащу. Через несколько минут, ломая верхушки деревьев, неподалеку пронесся неопознанный летающий объект и рухнул где-то в лесу. Взрыва не последовало, но тряхнуло знатно. К счастью, дерево, за которое я цеплялась, устояло.

Спустившись с дуба в рекордные сроки, я помчалась к месту падания. Стенания и ругань Умника, пугающего меня болтающимися где-то рядом шакалами, я пропустила мимо ушей. И пилот, вполне возможно, не человек, но это не значит, что стоит отказывать ему в помощи. Растратив все аргументы, Умник устало махнул на меня рукой и обиженно замолчал.

Ну как он не понимает, что нельзя ждать от кого-то помощи, если сам никому помогать не собираешься.

Да, подходить к потерпевшей аварию машине, тем более незнакомой, опасно, и если дело серьезное, я вряд ли смогу помочь. Но я могу попробовать вытащить пилота. Перевязать. Или хотя бы просто напоить. Но ничего не делать я себе позволить не могу. Это неправильно. Да и совесть потом жить не даст. Только вот некоторые, считающие себя моим сознанием, этого почему-то не понимают.

Обнаружить корабль не составило труда — широкая просека, проложенная НЛО в плотном массиве высоченных деревьев, четко показывала его траекторию. Окрашенный светло-фиолетовой краской люк со скрежетом приоткрылся, раздвинув колючие ветки кустарника, и в узкую щель с трудом протиснулся человек, бормочущий себе под нос про каких-то недоумков, не способных могут до конца заправить скайдер.

Кое-как закрыв люк, пилот выбрался на полянку и настороженно осмотрелся. Заметив меня, он так широко и задорно улыбнулся, что я не смогла не улыбнуться в ответ. Пилотом неопознанной летающей штуковины оказался невысокий мальчишка лет шестнадцати с короткими, торчащими во все стороны светлыми волосами. Его стройную фигурку обтягивал бирюзовый комбинезон, местами порванный и чем-то заляпанный. Паренек озорно сверкнул зелеными глазами и выпалил: