Планета Арес. Прибытие

Мучитель 'уговаривал' нового подростка казнить пленника, когда из-за хижин выскочили рослые тиадары в одинаковой одежде с сверкающими на солнце мечами в одной руке и некими предметами, похожими на пистолет в другой — гвардия Высших.

Все дальнейшее происходило стремительно, ужасающе стремительно.

Гвардейцы по неслышной команде ринулись на толпу в стремительной атаке и прежде, чем кто-либо из невольных зрителей успел вздохнуть, началась резня.

Грудь в грудь. Глаза в глаза.

Алексей, бледный как полотно, увидел, как на землю рухнули первые дикие, как зафонтанировала в безучастное небо кровь из перерубленных шей.

Гвардейцы, в невероятных прыжках и пируэтах, разили диких мечами, перекатывались через голову и вновь вскакивали целыми и невредимыми. Изредка гулко звучали выстрелы. Дикие сражались как могли, но на них напали лучшие из лучших — настоящие профессионалы, посветившие жизнь искусству войны.

Над толпой тягуче и хрипло поплыло:

— А-а-а-а-а...

— У-у-у-у...

— Р-р-р-р!..

Хряск. Лязг металла. Стон...

Он увидел, как гвардеец набегает на дикого, сходу вонзает в грудь клинок, страшным ударом ноги в грудь отбрасывает с пути другого. И пока первый еще падает, выдергивает окровавленный клинок и бежит дальше.

Вот низкий тиадар с кривыми ногами, в разорванном одежде, ударил гвардейца железной трубкой. Тот прикрылся мечом, ответным ударом прочертил кровавую полосу на животе. Дикий непонимающе смотрит на нечто серое, длинное, вываливающееся из раны на землю. Падает плашмя.

Двое диких с рычанием хлещут цепями упавшего гвардейца, но тот каким-то немыслимым образом ухитряется встать на колено. Тонко поет клинок, один из диких с тонким криком боли падет на землю, вслед за ним отрубленная нога. Гвардеец поднимается, взмах клинка.

В моменты высочайшего напряжения время как будто замедляется, позволяя мгновение за мгновением замечать все, что разворачивается перед глазами. Алексей увидел, как голова второго дикого, слетела с плеч, на мгновение зависла в воздухе и стала стремительно падать. Покатилась, пятная землю алым, туловище еще миг стояло, из обрубка шеи зафонтанировала кровь. Падает плашмя. Ноги бьются в предсмертной конвульсии.

На секунду Алексей увидел лицо дикого с разбитой головой, в истоптанный и рваной в клочья одежде, на земле. Глаза закатились, страшно блестели белки. Тело сотрясала крупная дрожь, гвардейцы, бросив беглый взгляд, мчались мимо.

Неужели на одной планете может сочетаться высокая цивилизация и варварские, кровавые порядки? Худощавое лицо Алексея побледнело, голубые, как хороший булат, немигающие глаза неотрывно следили за происходящим на экране. Мысли скакали разлаженным хороводом, в голове словно вата.

Вскоре всякое сопротивление исчезло, часть диких опустилась на колени, а часть с криками ужаса побежала. Время восстановило свой нормальный ход.

Гвардейцы кинулись следом, на ходу срубая головы.

Экран погас. Картинка исчезла. В классе — мертвая тишина. Алексей осмотрелся назад и увидел такие же, как у него, потрясенные лица. Перед ними было зло, зло в чистом, 'рафинированном' виде, с которым нужно бороться, где бы оно не происходило.

Местные еще только заготовки для разумных, болванки, из которых только сотни лет выточат в полном смысле разумное существо, подумал он.

— Разумны ли они вообще, если убивают, режут своих же? — произнес хриплым голосом и посмотрел в словно больные глаза командора.

Несколько мгновений тот, сложив на столешнице руки 'домиком', вглядывался в потрясенные и мрачные лица. В тишине казалось, слышен взволнованный стук сердец. Невесело усмехнувшись, произнес голосом, в котором угадывалось испытываемое им напряжение:

— Они разумны... к сожалению... и уровень их технического прогресса приблизительно соответствует нашему. Где-то мы впереди, где-то они.

— А является ли технический прогресс синонимом разумности при том ужасе, который они творят с своими соплеменниками? — задумчиво произнес кто-то из класса.

— Вопрос не ко мне, а к социоисторикам, — отрицательно качнул головой командор.

— Блин! — прогудел Машера и положил руки, короткие, толстые, заканчивающиеся увесистыми кулаками, — Я словно постарел на сто лет! А ведь там мучаются разумные существа. Да это настоящее Инферно!

— Что за Инферно? — удивленным голосом произнес командор.

— Не помню, — пожал могучими плечами Машера, — вычитал где-то, что-то вроде Ада, Преисподние...

— Ладно, теперь к текущим делам, — командор почти сочувственно посмотрел на мрачные, но полные решимости лица, — Отряду поставлена задача скрытно провести разведку системы. Полетят 'старики', молодежь остается на 'Ковчеге'.

В конце занятий сдавали зачеты по физической подготовке. Центрифугу и бег Алексей сдал на 'хорошо', а вот при проверке отжимания от пола и подтягивания, еле-еле уложился в норматив. В последнее время он забросил тренировки, что не могло не сказаться на физической форме. Подводя итоги, командор так выразительно посмотрел на Алексея, что у него покраснели уши, и он твердо решил: хватит дурака валять, с завтрашнего дня приступаю к тренировкам!

На следующий день космолеты разлетелись по системе Глизе 581. Один отправился на Тиадаркерал. Финишировав в режиме невидимости на орбите, сбросил в атмосферу автоматические дроны для исследования биосферы.

Для Алексея ничего не изменилось. Вместе с другими новичками он остался на 'Ковчеге'. Лишь выходить на дежурство ему пришлось почаще, раз в несколько дней.

С космолетов полилась река информации, пока еще через две недели вылетевший на разведку в астероидный пояс космолет не перестал выходить на связь.

Глава 4

Гуан-фу — фактический владыка планеты, прикоснулся ухоженным когтем, сделавшими бы честь любому хищнику, к сенсору выключателя, свет в кабинете погас. В предутренней полутьме, сочившейся из прозрачного до невидимости окна до пола, подошел к нему и замер, прижавшись лицом к прохладе пластика. Любил вот так — в одиночестве, дожидаться рассвета в кабинете на вершине родового дворца-небоскреба прозванного 'Золотой башней'. В сравнении с окружающими небоскребами небольшого, но невероятно красивого и роскошного — золотая кровля, искуснейшая резьба по камню, золотистого мрамора плиты парадной лестницы с хрустальными перилами, барельефы тонкой работы на исторические темы и тому подобные архитектурные излишества. Эффектное зрелище, устроенное специально для обитателей города, полностью отвечало их представлениям о том, что могучий Глава комитета Вечных должен в такой вот роскоши и обитать.

Снаружи тишина. Небо, с тонкой багровой полоской на горизонте, посветлело, проступили нечеткие очертания родовых небоскребов Высших, словно из грубого хаоса ночи рождался новый мир; гигантский бледный диск Футэива — газового гиганта, вокруг которого вращался Тиадаркерал, размером с поле, покрытый туманными параллельными полосами, темноватыми пятнами неопределенных очертаний, готовился исчезнуть, бесследно смытый лучами солнца. На земле все сливалось в темно-зеленый, почти черный ковер, но он то знал, что там великолепный парк, протянувшийся на десятки тзень (мера длины, приблизительно равная километру), далеко выходивший за границы города Власти. Многие десятилетия придворные биологи собирали для него растения по всему Тиадаркералу.

И вспыхнул свет! Сколько раз видел эту картину, но замер в восхищении — зрелище было достойно богов! Коротко рыкнул. На лице бывшего тиадара, а ныне высшего существа, холодный оскал приоткрыл крупные, пожелтевшие от прожитых годов, но все еще острые клыки, больше подходившие волку. Да и сам он походил на поднявшегося на задние лапы двортерьера, старого, но по-прежнему смертельно-опасного в драке.

Солнечные лучи отразились в бессчетных окнах бессчетных небоскребов блистательного города Власти, самого причудливого вида. Иные из сфер и капель, соединенных трубами лифтов, иные в виде пирамид, иные традиционные 'карандаши', вонзившиеся на сотни метров в небеса; разбросали бесчисленные цветные блики на зеленый ковер парка. Забликовали едва различимые полупрозрачные трубы, на головокружительной высоте соединявшие небоскребы, давая возможность перемещаться жителям и электроавтомобилям, не выходя на улицу. В центре драгоценным сапфиром синел пруд. Двухъярусные, украшенные мастерски изготовленными статуями каменные мосты вели на островок в центре, густо покрытый лабиринтом тенистых аллей, отражаясь глубокими, черными тенями в воде. На севере его, посреди широкой и пустынной площади, сверкала огнями окон титанических размеров башня. Лицом к ней, в окружении подсвеченных прожекторами фонтанов, распускавшихся на высоте в несколько ростов тиадара брызгами всех цветов радуги, делавшим зрелище прекрасным и необычным, сидел в кресле тиадар, циклопического роста, рука его указывала в неведомую даль. Скульптору удалось гениально передать чувства, владевшие тиадаром: лицо искажал властный оскал. Казалось, еще миг и тонкие губы раздвинутся и изрекут приказ. У статуи было лицо Гуан-фу, создателя нового порядка на планете и любимой игрушки — города Власти.

Главный город тиадаров был великолепен, завораживал и пугал одновременно, без слов повествуя о богатстве и могуществе Высших. Гуан-фу был горд, что это он две сотни лет тому назад повел планету по пути Праведности и, стал почти Богом собственного мира. И он был стар, даже не так, очень стар. Развитие медицины позволило, как и другим Высшим, почти неограниченно продлевать жизнь и опасаться приходилось лишь несчастного случая или, что вероятнее, покушения, организованного одним из претендентов на желаннейший из наркотиков — власть.

Гуан-фу вернулся к столу и опустился на непривычный для глаза человека очертаний стул, рука пододвинула листок — с некоторых пор не любил работать с электронными документами, глаза снова пробежались по тексту.

Его божественности Главе комитета Вечных Гуан -фу в город Власти

Писано 3 дня десятого месяца, 202 года от возникновения Вечного порядка.

Твоя божественность!

Выполняя твою волю, я Тадзима из клана Фань, 22 дня восьмого месяца, сего года на космолете нареченном именем 'Полуденный', отбыл в астероидный пояс за Четвертой планетой. Там, по твоему приказу я обследовал множество астероидов, и самый богатый из встретившихся мне, под номером 2113, обильный золотом, серебром и иными ценными металлами, назван в твою честь Золотой Гуан. Там мы повидали много чудес, и самым удивительным стала встреча с кораблем иных разумных. Третьего дня десятого месяца, 102 года, на четвертый день пребывания на Золотом Гуане, детекторы засекли приземление ракеты. Кораблей Вечного порядка в районе пояса астероидов не было, а когда мы запросили пароль, нас не услышали. Я понял-это предсказанная учеными цивилизация инопланетных низших.

Сердце мое не выдержало осквернение принадлежащей тиадарам земли, и я дал повеление атаковать лазерной пушкой. Их корабль развалился как ржавая лоханка. Потом мы спустились и осмотрели останки. Мы нашли два трупа существ весьма мерзкого вида и забрали все, показавшееся нам похожим на компьютеры. Сейчас мы обретаемся неподалеку в надежде, что другие низшие прилетят на выручку. Жду повелений твоих и комитета Вечных.

Твой преданный раб Тадзима

Между тонких черных губ Гуан-фу мелькнули волчьи клыки, опять инопланетники. Они оставили артефакты на Афроносиме, ладно... это дела невообразимой древности и совершенно другой расы... А сейчас новые посмели прилететь! Рука аккуратно начертала резолюцию:

— начальнику второго стола, выяснить, откуда появились низшие.

— Достойному Тадзиме из клана Фань-стоять в засаде в течение месяца, если появятся низшие-уничтожить.

Он снова подошел к окну. Голова была чистая и ясная, а злоба — спокойная, деловая. Это мой мир, за ним я ухаживал, как прилежный садовник за садом, двести лет! Чужие... Явились завоеватели, чтобы покорить Тиадаркерал и сделать нас рабами? Об агрессивных цивилизациях космоса предупреждал еще великий ученый Иноку двести пятьдесят лет тому назад. Ладно, пусть ошибался, но зачем они прилетели? Новые идеи... новая техника, вполне возможно вольнодумство... Это как инфекция. Да какая разница! Одним фактом прилета они подрывают стабильность общества. Порву в клочки! Кишки вырву и скажу, что так и было! Или они немедленно улетят или я уничтожу их. Против целой планеты им не выстоять... А если что-нибудь случится со мной... Жаль, потомки славных отцов выродились в роскоши, слабаки! Разве что сын, Сэн-фу. Но он молод, слишком молод, ему не дадут править. При воспоминании о сыне в давно зачерствевшей душе правителя планеты шевельнулось что-то теплое.

Над сыном, как и над всем последним поколением Высших, поработали генетики еще до рождения. Благодаря их усилием он обладал повышенным интеллектом, силой, здоровьем. Фактически молодежь Высших стала новой расой — расой сверхтиадаров.

Папка с документами просмотрена, резолюции поставлены. 'Бумажная' работа необходима, но гораздо больше Гуан-фу привлекала непосредственная демонстрация власти над другими. Пожалуй, он заслужил небольшой отдых.

— Аймэко, — произнес негромко в пространство.

Бесшумно открылась неприметная дверца в стене, самочка, вышедшая оттуда, была безупречна: точеная фигура, шерстка — волосок к волоску, безупречное личико, что и неудивительно для создано по всем канонам красоты робота. Почтительно поклонилась.

Гуан-фу развернулся и откинулся в кресле. Жесткий коготь указал на пах.

Рот Аймэко приоткрылся, алый язычок демонстративно медленно облизал потемневшие губы. Покачивая бедрами, просеменила к столу — движения были полностью естественные, словно это живое существо, грациозно опустилась на колени, руки начали распутывать завязки традиционных штанов — танце. Хозяин планеты уже давно предпочитал секс с роботами, они и искуснее и всегда согласны в отличие от тиадарских женщин, готовых к совокуплению только несколько дней в году. К тому же она нравилась ему как ребенку нравится красивая игрушка. Иногда он ловил себя на мысли, что испытывает к ней странное чувство приязни.

С размаху ударил Аймэко по лицу ладонью и расхохотался, и еще раз ударил, и еще.

Тело тиадара сотрясли судороги страсти, занесенная рука замерла, хохот оборвался.

— Иди, — произнес севшим голосом.

Когда Аймэко скрылась, откинулся в кресле. Неожиданно в памяти всплыли события двухсотлетней давности — как все начиналось. Тогда он был молод, очень молод. Воспоминания всколыхнули где-то глубоко в иссохшей после двухсот лет правления душе что-то теплое...

* * *

За два столетия до прибытия в систему 'Нового Ковчега'.

Гуан-фу выбросил вперед длинную рапиру, целясь в вооруженную руку ублюдка, но тот уже разрывал дистанцию и острие не догнало его.

Боги Бездны! Не достал!

Шаг вперед, еще шаг.

Наконечники рапир плясали в воздухе, хриплое дыхание аккомпанировало звону и скрежету металла об металл.

Острия рапир то сверкали у масок, прикрывавших лица, то чуть не касались груди.