Больше, чем жизнь

Достойнее всего повел себя Везунчик: он только фыркнул и попятился, настороженно прядая ушами. Впрочем, что ему оборотень после нашего с Эсси общества!

В общем, я всех их понимал: Хадрисс выглядел очень внушительно. Не всякий день встретишь в лесу полуодетого громилу, с ног до головы заросшего буйным волосом, босого, да еще с половиной оленьей туши на плече! Туша была местами обглодана, но я на такие мелочи не обращал внимания и считал, что остальным тоже лучше не приглядываться.

-Не поверите! — сказал я. — В этакой глуши знакомого встретил! Это Хадрисс, он... гм...

-Лесник я, — пророкотал тот, сгружая свою ношу аккурат под носом у Золота.

-Точно, лесник, — поддержал я. — Это Злата, это Золот, вон там Везунчик. Повезло нам, мальчики и девочки, Хадрисс проводит нас до Фойры!

Радости на их лицах не наблюдалось. Эсси тихо хихикнула: кажется, она уже перестала бояться оборотня, а может, ей просто нравилось смотреть, как перекосилось от испуга хорошенькое личико Златы.

-Уж не заплутаете со мной, — поддержал он. — Эк вас занесло! Ну да ничего, там подальше оленья тропа есть, по ней и пойдем. Там и коню в самый раз будет, чего по бурелому-то лазить... Север, развел бы ты костер, что ли? Похоже, твои ребятишки вот-вот от голода помирать начнут!

-Золот, живо хворосту собери, да посуше! — скомандовал я. Пришлось повторить дважды, прежде чем парень опамятовался и отцепил от себя руки Златы.

-Командир! — с уважением сказал Хадрисс, позаимствовал у меня нож и принялся разделывать тушу. Ясно было, что сегодня мы уже никуда не пойдем: пока костер наладим, пока мясо зажарим, уже и на ночлег пора будет останавливаться. Ну, надеюсь, с таким проводником мы наверстаем упущенное... Впрочем, куда нам торопиться? — Фух, до чего ж тут весна гнилая, льет и льет, льет и льет... Ненавижу в луже ночевать! Да, Север, а чего ты парня за хворостом погнал? Вон у вас целая куча!

-Это, я так полагаю, не хворост, а лежанка, — взглянув на гору лапника, решил я. — Для сиятельной княжны. Ты смотри, шустрый малый, сколько нарезать успел!

-Угу, и навалил кучей, — фыркнул он. — Ты это, пока я тут по хозяйству, шалаш устрой, что ли? Смотри, с девки ручьем льет!

-И когда это я еще и нянькой заделаться успел? — проворчал я, но взялся за дело.

Шалаш на двоих — дело несложное, я управился как раз к тому моменту, как вернулся совершенно мокрый Золот с охапкой хвороста, а Хадрисс закончил резать оленину.

-Запаливай, — сказал он мне. — А я пойду помоюсь и кости подальше выкину.

Я видел, что на одной оленьей ноге осталось предостаточно мяса и понимал, что это означает: Хадрисс собирался перекусить подальше от остальных. Он мог есть обычную человеческую пищу, но мясо предпочитал употреблять сырым. Ну, это не мое дело, а его еще стоит поблагодарить за проявленную душевную чуткость: не уверен, что Злата не полезла бы с визгом на дерево, примись Хадрисс с хрустом грызть хрящики...

-Он вроде совсем не злой, — произнесла Эсси, до сего момента хранившая молчание.

-Оборотни вовсе не обязательно тупые чудовища, — ответил я, прикрывая ладонями слабый огонек. Ага, вроде занялось!

-А откуда ты его знаешь?

-Воевали вместе.

-С кем воевали?

Я покосился на нее через плечо и ответил правду:

-С людьми.

-Погоди! — Эсси придвинулась ближе и заглянула мне в глаза. — Но ты ведь тоже человек! Странный, но не настолько, как Хадрисс! О чем же ты говоришь?

-Пойду коня напою, — сказал я громко, взял Везунчика под уздцы и повел прочь. — Золот, за огнем смотри! Погаснет — сам разжигать будешь!

-Ты не хочешь, чтобы они слышали? — спросила Эсси.

-Потрясающая догадка. Тебе бы в прорицательницы податься, цены б тебе не было.

-Не смейся! Я ведь ничего не знаю о том, что тут творилось все эти годы...

Я промолчал и не произнес ни слова до тех пор, пока мы не добрались до ручья.

-Эсси, — сказал я наконец. — В твое время о смертознаях слыхали?

-Конечно, — ответила она удивленно. — Они с дальнего юга, их много было, и с ними все время воевали. Я даже могу вспомнить, с кем именно и когда. Ну, у нас их не бывало, только вербовщики часто появлялись, искали солдат, но никто не хотел идти. Говорили, в армиях смертознаев не только люди, там чудовища всякие и... — Она осеклась. — Север...

-Ну, продолжай, — подбодрил я. — Ты все верно рассказываешь.

-Там были такие, как Хадрисс? — тихо спросила она. — И... ты тоже? Тоже пошел в такую армию?

Я кивнул.

-Но зачем?! — воскликнула она.

-Так получилось, — уклончиво ответил я. — Я был... так, серединка наполовинку, то ли простой бандит, то ли наемник. А смертознай платил отменно. Попробовал бы не платить, у него бы половина войска разбежалась от его же собственных мертвяков!

-То есть?..

-Ну, мертвецов ходячих, — пояснил я. — Я ими командовал, кстати, потому что небрезгливый уродился. А Хадрисс... По правде, не знаю, чего его туда понесло. То ли на родине места не нашлось, то ли славы захотел, то ли повоевать всласть решил, он никогда толком не рассказывал. Но вот — пришел, стал служить. А уйти... Уйти, Эсси, было не так-то просто.

-Потому что смертознаи — колдуны, — сказала она полувопросительно.

-И поэтому тоже.

-Они клятву брали? Или заколдовывали?

-По-разному. Неважно... Я не слишком хорошо знаю, что творилось в твое время, — солгал я, — могу сказать только, что случилось теперь. Перебили смертознаев, и никакое колдовство им не помогло. У противника ведь тоже колдуны были, да и войско собрали большое... Наш с Хадриссом хозяин оказался последним, он в сражении погиб. Ну а мы, кто уцелел, попрятались. Сама понимаешь...

-Если кто-то узнает, чьей ты армии солдат, тебя убьют, — серьезно сказала она. — И Хадрисса убьют.

-Его в первую очередь, — спокойно произнес я. — Он же оборотень. Их и так-то всегда боялись, а уж смертознаева слугу тут же прикончат. Ты же его видела, ему не так просто за обычного человека сойти, вот и прячется по лесам...

-Да и ты на обычного человека, — передразнила Эсси, — не очень похож! Что лицом, что речью!

-Я родом из других краев, — терпеливо напомнил я. — Но ты права, мне тоже лучше не показываться. Пересижу где-нибудь, пока все не затихнет... Наверно, пару лет точно выждать придется: у хозяина было много нечисти, и вся она разбежалась, как он концы отдал. Долго еще ловить будут!

-А что потом? — спросила она.

-Я всегда хотел посмотреть мир, — честно ответил я. — Потому и из дому ушел. Но как-то не заладилось, я все больше какие-то логова да большие дороги видел. Может, теперь что получится...

-Это хорошо, — серьезно сказала Эсси. — Я тоже хочу побывать в чужих краях. Я ведь никогда не покидала Ольсию! Удивительно, Север... Вот уж не думала, что моя мечта может сбыться вот так!

-И тебя нисколько не беспокоит то, что я служил смертознаю, зловредному колдуну? — поинтересовался я.

-Если ты наемник, то для тебя нормально служить тому, кто больше заплатил, — хладнокровно ответила она. — Ты ведь сам не колдун? Нет? Ну вот! Да и все равно бояться мне нечего, я уже умерла, если ты не забыл.

-То-то ты от Хадрисса шарахалась!

-Ну... — смутилась Эсси. — Я не ожидала такого... Но он в чем-то даже симпатичный, разве нет?

-Ага, — ответил я и не стал рассказывать о том, каков оборотень в бою. Незачем юным девушкам о таком слушать. — Пойдем-ка обратно, пока те двое костер не проворонили...

Как ни странно, Золот вполне справлялся с ролью кострового. Видно, ему доводилось и под дождем поддерживать огонь, может, на охоте бывал? Или в походе? Кто его разберет! С виду-то мальчишка мальчишкой... Расспрашивать его, впрочем, я не собирался, тем более, тут и Хадрисс подошел, встряхнулся, как собака, и уселся у костра.

-Вообще-то бабам положено готовить, — сообщил он, поглядев на Злату. Та только съежилась под двумя плащами. — Но тут, вижу, случай не тот. Испортит хорошую еду! Дай-ка, Север, я сам... Сколько помню, у тебя все время горелые подметки получались!

Он врал напропалую: я никогда ничего при нем не готовил, и уж тем более нам не доводилось вечерять у одного костра. Однако, не могу не отметить, ложь оказалась удачной: уже и Злата перестала дрожать, и Золот вьюном вился вокруг громадного Хадрисса — то подай, это принеси... хорошо, у меня соли немного было, таскал с собой по старой привычке. Мертвяки сильно ее не любят отчего-то, если совсем уж наглый привяжется, можно ему в гадкую рожу сыпануть, ненадолго, но отстанет. Не знаю, отчего так, да и сам хозяин, по-моему, не знал. Это у его предков надо было спрашивать, но где теперь те предки... Надеюсь, сидят во владениях Великого Нижнего у холодной золы давно прогоревшего костра!

Я же занялся Везунчиком: чистить его было нечем, разве что пучком прошлогодней травы обтереть, но и то ладно. Сбруя вся мокрая, и не просушишь ведь толком, а попону хоть выжимай! И как его завтра седлать? Хотя, если верхом все равно никто не едет, можно и обойтись, а седло вон Хадрисс на плечо закинет, он такого веса и не заметит...

Я воровато оглянулся, вынул припрятанный сухарь и сунул Везунчику. Тот живо схрупал угощение и ласково фыркнул мне в лицо, негодяй.

Дождь понемногу перестал. "Если повезет, завтра развиднеется", — подумал я, поглядев на далекое серое небо над верхушками голых деревьев. Ан нет, не совсем голых, они уже подернулись зеленоватой дымкой, теперь я отчетливо это видел!

-Хорошо! — сказал я вслух, почесал в затылке и выудил из волос какой-то сучок. Зацепился, наверно, когда я по кустам лазил... Да, точно, я тогда чуть половину кожи с черепа не содрал!

Судя по всему, на голове у меня творилось невесть что, так что я распутал ремешок, вытряхнул из волос (не особенно чистых, кстати; пойти, что ли, макнуться в ручей?) мусор, кое-как пригладил их пятерней и собрался снова связать в хвост, как вдруг почувствовал прикосновение к левому локтю.

Это оказалась Злата, выбравшаяся из убежища.

-Возьми, — сказала она тихо и протянула мне костяной гребешок. И где только прятала! — Как он служил мне, так пусть теперь служит тебе, и...

-Ну... — начал я, собираясь поблагодарить, и уже протянул руку, но тут же получил по пальцам.

-Не бери! — выкрикнула Эсси мне в лицо. Наверно, у меня был достаточно недоумевающий взгляд, чтобы она сочла нужным добавить: — Потом объясню!

-Не стоит, — сказал я Злате. — У меня на голове чего только нету, охота тебе какую-нибудь живность в косе заиметь? Нет? Ну и славно, иди вон к костру, там уже оленина готова, я отсюда запах чую...

Она отошла, то и дело оглядываясь, а я вопросительно уставился на Эсси.

-И что это было? Почему нельзя взять у кого-то гребень?

-Север, Север... — вздохнула она. — Впрочем, откуда тебе знать! А вот эта, — Эсси посмотрела вслед Злате, — кое-чего нахваталась, не могу не признать!

-Да объясни ты толком!

-Если ты принимаешь из рук благородной девушки ее гребень, ты признаешь себя ее вассалом, — мило улыбнулась она.

-Почему именно гребень? Отчего не зеркало, не платок, наконец? Чушь какая! — мотнул я головой.

-Обычай, — веско произнесла Эсси. — Он был древним еще во времена моей прабабки. Почему именно гребень, я толком не знаю. Слышала от старых служанок, мол, это потому, что у человека жизненная сила в волосах, вот отчего в старые времена их не стригли... Да и теперь, чем длиннее и гуще у женщины коса, тем она считается здоровее и... ну, ты понимаешь!

-У нас были похожие поверья, — кивнул я. Да, точно, женщины косы не подрезали, а если приходилось, то делали это с такими предосторожностями, что страшно становилось.

-То-то ты и сам такой лохматый! — поддела она. — Так вот, я не очень понимаю, как это связано, но мне няня рассказывала: свой гребень просто так никому давать нельзя. Он твой, он с твоей жизненной силой постоянно соприкасается, и если вдруг попадет в руки дурному человеку, тот сможет тебе навредить.

-А княжнам, значит, можно?

-Так ведь она особые слова сказала, ты не заметил разве? — удивилась Эсси. — Только она их переврала немножко. Нужно говорить "пусть этот гребень служит тебе, как мне служил", а когда человек его возьмет, закончить — "и как он служил мне, так и ты мне служи". Смысл, во всяком случае, именно такой. Понял теперь?

-Понял, — усмехнулся я. — Только я в это не верю. Думаешь, она сумела бы принудить меня повиноваться? Ерунда какая!

-Север, ты же смертознаю служил, — тихо сказал Эсси. — И ты называешь ерундой заговоры, которым сотни лет? Я не знаю, как это работает, но во всех сказках, во всех легендах попытавшийся преступить слово жестоко за это расплачивается!

-Да не силен я в таких вещах, — мотнул я головой. — Ладно, не дуйся. Я тебе верю. Лучше уж вообще ничего у Златы брать не стану... Я только не пойму, на кой ей слуга вроде меня?

-Так она боится.

-Меня?..

-Тебя, тебя. А больше всего того, что ты их с Золотом бросишь одних. И еще Хадрисс появился! Я бы тоже, наверно, испугалась, — подумав, добавила Эсси. — Только, по-моему, вот так поступать — недостойно княжны. Ты ведь в самом деле даже не представлял, на что соглашаешься!

-Я и сейчас не слишком представляю, — вздохнул я. — Пойдем к костру. Я слышу, там уже пиршество в разгаре. Как бы они назавтра животами маяться не начали...

-А ты?

-Что — я?

-Ты разве не хочешь есть?

-Не особенно, — ответил я уклончиво. — Пока обойдусь.

Эсси посмотрела на меня странно, но промолчала...

Хадрисс поступил совершенно правильно, пережарив все, что у него было. Часть слопали мои подопечные (Золот, по-моему, чуть ли не урчал, как молодой волчонок), но оставалось еще порядочно. Теперь сытые беглецы устраивались в шалашике, а Хадрисс задумчиво смотрел на мясо и чесал в бороде. (Я тоже потрогал подбородок — щетины пока не было. Впрочем, борода у меня всегда росла плохо, как у большинства моих земляков.)

-Вот думаю, — сказал он, — плохо, зелени совсем нет. Переложить бы листьями, я знаю кое-какие подходящие, дольше бы сберегли. А так все равно испортится.

-Ну, насколько-то хватит, — пожал я плечами и устроился рядом. — Пускай остынет...

-Ага. Только на ночь оставлять нельзя, непременно кто-нибудь стащит!

-Будто ты не учуешь.

-Будто я стану за какой-нибудь мелюзгой в темноте гоняться!

-Да не подойдет никто, — напомнил я. — Забыл?

-А-а, точно... — кивнул Хадрисс. Ему мое присутствие тоже было не особенно приятно, но, будучи в человеческой форме, он мог стерпеть неудобство. — Забыл. Ты смотри-ка, тучи разошлись!

Я посмотрел вверх. И правда, небо было совсем чистым, так, несколько облаков...

-Если повезет, то завтра, глядишь, и обсохнем, — сказал я. — Хадрисс, что ты чешешься все время? Блохи, что ли?

-Ожоги, — буркнул он. — Это сейчас ничего уже, а по первости чесались — никаких сил терпеть не было! Поверишь ли, грязью обмазывался болотной, она хорошо от зуда помогает...

-Извини, — произнес я, помолчав.

-Да чего там...