Больше, чем жизнь

-Наверно, я смогу взять тебя с собой, — сказал я. — Правда, я никогда такого не делал, так, слышал кое-что... Но попробовать-то можно? Я похороню тебя здесь, но возьму что-то с собой, как тебе это?

-Я надеюсь, — ответила она с истинно королевским достоинством, — ты не заставишь меня краснеть? Впрочем, девице, от которой остались одни кости, это уже не пристало!

-Тогда попытаемся, — серьезно произнес я. Не то чтобы мне нужно было ручное привидение, но... Эстриель могла напугать людей, а это нелишне, от меня-то самого только зверье шарахается. — Только ты не бросайся на моих спутников, ладно?

-Да зачем они мне? — пожала она плечами. — Но ты правда возьмешь меня с собой? Я же ничего не видела в своей жизни, Север! И пусть хоть так, хоть неживой...

-Не думай, будто теперь ты увидишь что-то хорошее, — сказал я. — Жизнь нынче не слишком веселая. Но я тебя понимаю. Даже это лучше, чем небытие. Эстриель, учти, я не смогу разговаривать с тобой на глазах у других.

-А и не надо, — ответила она. — Ты можешь шептать или вообще произносить слова одними губами, я пойму. Вот мысли я читать не умею, а жаль!

-Ничего, так обойдемся, — усмехнулся я, расстелил собственную куртку и начал аккуратно собирать в нее останки, стараясь ничего не потерять. — Ну что, идешь со мной?

-Конечно...

Когда я выбрался наверх, было уже почти совсем темно. Злата с Золотом сидели в обнимку, Везунчик невозмутимо пасся поодаль.

-Идите вниз, — сказал я. — Больше там некому пугать.

-А ты колдун? — встрепенулась Злата. — Ты прогнал злого духа?

-Я не колдун, но духа там больше нет, — терпеливо ответил я. — Идите и устраивайтесь на ночлег, а я тут посторожу.

-Я подменить могу, — сопнул Золот. Симпатичный он был мальчишка, круглощекий, коренастый, светловолосый — в пару своей княжне.

-Не надо. Идите уже, сейчас совсем стемнеет, а огня я разводить не хочу. В смысле, там, внизу, разводите, если желаете, а я так посижу.

На том и порешили.

Думаю, с голодухи ребята не скоро заснули — у них ничего с собой не было, а мне ведь только Везунчика накормить нужно, я на попутчиков не рассчитывал! Так что я сидел в тишине, слушал, не подберется ли кто. Никого в лесу не было, и на том спасибо.

-Знаешь, — сказала Эстриель, возникая за плечом. Я даже не вздрогнул: что мне одинокое привидение, я и не такое видал! — Ты не закапывай меня ночью. Я еще хочу посмотреть на рассвет.

-Мы же договорились...

-Ну а вдруг не получится? — резонно ответила она. — Подожди зари, хорошо?

-Конечно, — согласился я. Желание мертвой грех не уважить.

-Странно, — сказала Эстриель. — Я все думала, думала, как бы отомстить. А теперь вот не знаю, хочу я этого или нет?

-А кому мстить? — спросил я. — Твоих похитителей давно убили. Заказчики умерли от старости. Родных твоих поди разыщи...

-Если я наткнусь на кого-то, я их узнаю, уверена, — серьезно произнесла она. — И своих родичей, и потомков тех негодяев.

-Да, но что толку? Эти люди, поди, и не помнят, что в их роду была такая княжна Эстриель, пропавшая... сколько лет прошло, ты знаешь?

-Нет, — ответила она после паузы. — Я пыталась считать, но бестолку, все время сбивалась. Много, наверно.

-Не меньше двух веков, — обронил я. — Ну, насколько я знаю, такие платья носили именно в те времена.

-То есть я старомодна? — вздернула подбородок княжна. — Эта вот... Злата... одета лучше меня?

-Не глупи, — сказал я. — Что толку мериться воображаемыми нарядами? Все равно тебя не видит никто, кроме меня.

-Твой конь видит, — сообщила она. И правда, Везунчик фыркал, когда привидение оказывалось рядом. — Но так все животные могут. И не у лошади спрашивать, идет ли мне платье!

-Да, я немногим лучше, — согласился я. — Я ничего не понимаю в дамской моде и вообще отстал от времени... сильно отстал, Эстриель.

-Эсси, — сказала она и потупилась. — Меня так звали дома.

-Эсси, — повторил я. — Это имя больше идет тебе, чем полное.

-Мне нравится, как ты это произносишь.

-А у тебя был возлюбленный, Эсси? — спросил я.

-Не было, — вздохнула она. — Жених не в счет, я его видела-то всего несколько раз. Так... мечтала, как все девчонки. А потом...

-Я понял, — кивнул я.

-Ты где-то оставил невесту?

-Нет, — я криво усмехнулся. — Не было у меня никакой невесты. Мать была, это да, но я как ушел из дома, так и не возвращался. Не знаю, что с нею сталось.

-Север, откуда ты родом? — спросила она.

-Издалека, — ответил я и замолчал. Эсси тоже молчала. Удивительное свойство для девицы — она чувствовала, когда не стоит задавать вопросов. Хотя это, наверно, потому, что она была привидением.

Что творилось в подвале, я не знал. Понимал только одно: я не желаю спускаться туда, где в дальнем углу капает вода. Именно этот звук сводил Эсси с ума много дней и ночей напролет, а она, связанная по рукам и ногам, не могла добраться до источника влаги. Нет, туда я не пойду...

А чем заняться до зари? Правильно, еще разок раскинуть камешки.

-Что ты делаешь? — заинтересовалась Эсси, когда я нашел проплешину в траве и начал вычерчивать круги. — Ой, нет, не говори, я сама догадаюсь!

Я только усмехнулся, выгребая из кармана камешки. Кратко попросил богов вразумить и наставить, встряхнул камешки в горстях и высыпал наземь.

-Это гадание! — радостно воскликнула девушка. — Я помню! У нас жил такой важный старик-прорицатель, только у него были маленькие деревяшки вроде игральных фишек, и на них какие-то знаки! И кругов он не рисовал, просто смотрел, какие значки выпадут, и толковал их всякий раз по-разному...

Я кивнул: подобных гадателей я встречал и слышал, что их искусство родом как раз из наших краев. Только у нас были природные камни, а эти люди взяли сколько-то обозначений и смотрели на их сочетания. По мне так это странно: на живом камне столько рисунков и прожилок, что вовек не сосчитать, а как зашифровать все на свете в нескольких десятках значков? Ну, им виднее.

-А еще у него были раскрашенные картинки, много-много, на них он тоже гадал, — продолжала Эсси. — Ты так умеешь, Север?

-Я и этак-то не очень, — вздохнул я, рассматривая расклад. — Помолчи пока, ладно? Я никак не могу разобрать, что к чему...

-А ты думай вслух, — предложила она, усаживаясь напротив. Лунный свет проходил сквозь ее фигуру, и казалось, будто платье Эсси светится само собою. — Когда я не могла выучить урок, то рассказывала его кому-нибудь, хоть няне. Она почти ничего не понимала, конечно, зато у меня лучше в голове задерживалось! Вдруг и тебе поможет?

-Ну, давай попробуем, — ответил я. — Так, смотри. Темный камень в самом центре — это я.

-Почему ты? — немедленно спросила Эсси.

-Потому что я так решил, когда его нашел, — терпеливо пояснил я. — В общем, если все сделано правильно, он всегда оказывается на этом месте. Если упал не туда, значит, гадание не удалось или вообще что-то идет не так.

-А-а... А вот этот? — призрачная рука протянулась к другому камешку, и мне захотелось перехватить ее, я даже подался вперед. Девушка подняла на меня глаза. — Ты что, Север? Я не стану их трогать. Я же помню, наш прорицатель никому не позволял прикасаться к своим гадальным фишкам и картинкам, он говорил, после этого они потеряют силу. У тебя, наверно, тоже так?

-Ну, почти, — ответил я уклончиво. Не объяснять же привидению, что эти камешки постепенно становятся частью тебя? Не личной вещью, а именно частью... и расставаться с ними тяжело. И привыкать к новым — тоже. — Правда, не знаю, случилось бы что-нибудь, дотронься ты до них, ты ведь бестелесная.

-Лучше не проверять, — серьезно ответила Эсси. — Вдруг окажется хуже, чем если бы это был кто-то живой? Ты не отвлекайся, ты говори!

-Ладно... — Я посмотрел на расклад. — Смотри, вот этот, желтоватый... ну, сейчас не очень видно цвет, я помню его просто, но как слюда блестит, рассмотреть можно, — это к прибыли. Опять рядом со мной лег, как в тот раз, когда я Везунчика нашел. Интересно, в этот-то раз что? Не Злата ж с Золотом мой прибыток! Что ты улыбаешься?

-Я тебе потом скажу, — пообещала она. — Продолжай!

-Это точно Злата, — указал я на бело-розовый окатыш, легший неподалеку от моего камня. Рядом с ним примостился невзрачный серенький обломок. — Вот, наверно, Золот. А это... — я повертел в пальцах уже виденный голубоватый камешек. — Это... не знаю даже.

-Может, я? — спросила Эсси лукаво.

-Может, и ты, — согласился я, поразмыслив. — Смотри, он совсем рядом с моим лежит. Если выйдет по-моему, так и должно получиться.

-А это что?

Я вздохнул. Красноватых осколков на этот раз выпало сразу три: один во внутреннем круге, два во втором. Там же оказался плоский серо-зеленый голыш (такими хорошо пускать по воде "блинчики") с темным узором. Еще во втором круге образовалась целая горка камешков, и разобрать смысл этого нагромождения я мог даже не пытаться. Так, запомнил на будущее, что с чем оказалось рядом, может, потом станет понятнее. Это частенько случается...

-Вон то — опасность, — ответил я на вопрос. — И, насколько я могу судить, серьезная. Только не вполне ясно, кому она угрожает — мне или тем двоим. Или всем нам скопом. Здесь...

-На ветки похоже, — сказала Эсси, разглядывая прожилки на камне. — Ну вот если встать под деревом без листвы и смотреть вверх, увидишь что-то вроде этого!

-Твоя правда, — согласился я, присмотревшись. — Ну, мы сейчас в лесу... И, судя по всему, выбираться из него нам не следует. Я и сам думал, что на большак возвращаться опасно, вот только с конем здесь будет сложно пробраться...

-Может, найдется какая-нибудь тропинка, — пожала плечами девушка. — А что остальное означает?

-Вообще не понимаю, — сознался я. — Никаких идей. Ладно, там видно будет!

-Вон оно как... — протянула Эсси, когда я начал собирать камешки. — А наш прорицатель...

-Он этим на хлеб зарабатывал, — перебил я. — И, наверно, на мяса кусок тоже хватало. И на винишко. А я ж не для людей, я только для себя гадаю. И то скверно. Так чего ты от меня хочешь?

-А я разве тебя в чем-то упрекала? — удивилась она. — Я просто вспомнила, что он всегда давал такие... однозначные советы, а ты все время сомневаешься. И подумала: может, это у тебя правильно, а не у него?

-Ну уж не обвиняй старичка облыжно, — усмехнулся я. — Просто людям нравится слышать четкий ответ, а не что-то вроде... не знаю... "если пойдешь туда, то может быть так, сяк и еще вот этак, а если не пойдешь, то все повернется иначе". Это ж думать приходится! Гм...

-Я не обиделась, — заверила Эсси. — Наверно, ты прав. Но если бы он был настоящим прорицателем, то указал бы это место, разве нет?

-Во всяком случае, мог бы подсказать, в какой стороне нужно искать и как именно это делать, — подумав, ответил я. — Хотя, может, его и не спросили тогда. Как теперь узнаешь?

-Никак, — согласилась она. — Знаешь, Север, ты очень странно говоришь!

-В смысле?

-То есть вы все трое для меня говорите непривычно, — поправилась Эсси. — Но это и понятно, столько лет прошло, что даже речь изменилась... Но я о другом, Север. У тебя говор всё время разный. То ты говоришь, как солдат, а то как крестьянин, даже словечки просторечные употребляешь. А иногда — совсем как благородный. Почему так?

-А... — протянул я. Однако! — Спасибо, что сказала, придется мне за собой следить. Просто, видишь ли, сам я родом из глуши, правда, не сельской, приморской, потом сколько-то с наемниками шатался, а при хозяине уже набрался этих вот... благородных манер. Оно все и перемешалось, похоже.

-Ну... может быть, и так. А расскажи... — начала она и осеклась. — Север, светает. Пора.

-Да, — ответил я и поднялся.

Место для могилы я выбрал на лужайке — тут будет светло и солнечно. Снял слой дерна, трофейным ножом обозначил контуры ямы... Копать пришлось руками и обломками досок, благо, почва оказалась мягкой, а рыл я неглубоко.

-Великий Нижний, — сказал я почти неслышно, опуская останки Эстриели в мелкую могилу, — эта девушка ничем не успела прогневить тебя. Я понимаю, ей лучше будет в твоих владениях, куда столько лет не мог отлететь ее дух, но знаешь, я тоже слишком долго скитаюсь под этим небом, и мне одиноко. Прибереги нам с нею местечко, а пока, уж позволь, мы останемся здесь... Ты ведь не обидишься, Великий Нижний? У меня нет ни положенной жертвы для тебя, ни подношений, так уж получилось... Когда сумею, ублажу тебя, но вряд ли это случится скоро. Такая уж моя доля, тебе ли не знать!

Я засыпал могилу, положил на место срезанный дерн. Когда я укладывал руки того, что осталось от княжны, поудобнее, левая ее кисть осталась у меня в ладони, и я счел это за знак.

-Ты здесь? — спросил я.

-Да, — ответила Эсси. Ее почти не было видно на утреннем свету. — Ты... ты меня похоронил? А я все еще тут... Получилось, как ты говорил?

-Посмотрим, — ответил я. — Ты последи, чтобы мои ребята не вылезли. Не надо никому этого видеть.

Зрелище им в самом деле могло предстать неприятное: я распахнул на груди куртку и рубашку, вынул кинжал — свой, не трофейный, отточенный до бритвенной остроты, — выбрал место и спокойно сделал надрез...

За плечом ахнула Эсси.

-Перестань, — сказал я. — Тайника надежнее не найти. Сама понимаешь, кошель могут срезать, сверток — украсть, а то еще обронишь его, ищи тогда... Не бойся, тут ты будешь в сохранности.

-Ой, мама... — только и прошептала она, глядя, как я одну за одной прячу хрупкие косточки ее кисти. Еще немного, и от разреза даже следа не останется, только потеки на коже и на лезвии кинжала. — Север, кто ты такой? Почему?.. Ты меня видишь, ты можешь делать такие вещи... ой...

-Так уж вышло, — ответил я и поднялся. — Давай проверим, Эсси, выйдет ли у нас что-нибудь?

Вроде бы вышло. Во всяком случае, привидение могло преодолеть тот невидимый рубеж, за которым оставалось много лет.

-Значит, я теперь привязана к тебе? — тихо спросила Эсси.

-Не знаю, — ответил я. — Мы же не проверяли, насколько ты можешь удалиться от меня, верно? Но в любом случае, едва только ты пожелаешь, я похороню твои останки и принесу жертву Великому Нижнему, чтобы забрал тебя насовсем и дал упокоиться с миром. Обещаю.

-По-моему, тебе можно верить, Север, — сказала она. — Пусть будет так. Я останусь с тобой, покуда не надоем... или покуда мне не надоест. Я тогда скажу тебе, а ты найди для меня место посимпатичнее, вроде этой лужайки, хорошо?

-Конечно.

-Тогда иди и буди своих подопечных, — велела Эсси. — Они слишком долго спят, а солнце уже высоко, вам пора в путь!

-И правда что, — пробормотал я, направляясь к месту нашей ночевки. Не удержался и обернулся: Эсси стояла возле Везунчика (а тому уже и дела не было до привидения, привык), и выглядела она совсем иначе, нежели ночью.

Не стало на ней дорогого, шитого золотом платья, и пышная прическа, украшенная драгоценностями, тоже пропала. Теперь это была обычная девчонка в простом светло-синем платье без единого украшения, с распущенными длинными каштановыми волосами и очень грустными глазами. Это ее похитили те подонки, не раззолоченную княжну... И я искренне пожалел о том, что время необратимо, а мерзавцы давно получили своё.