— Я много слышала о том, что до нас была иная цивилизация, — сказала Эл.
— Ты опять говоришь о себе, как о явлении этого мира.
— Привычка, — Эл улыбнулась и подавила зевок. Долгое нахождение в этом месте грозило утратой реальности. — И какая разница... Так что же случилось?
— В трудные времена, когда для людей вопрос жизни и смерти стал очень остро, произошло разделение на тех, кто остался и тех, кто покинул этот мир уйдя за ту грань, которая мне неведома. Их называют отступниками. Они избрали не просто другое пространство для жизни, но и иные ценности. Возможно, по результатам, которые я видел, они не ошиблись.
— А по результатам, которые видела я — еще как ошиблись. Погибнут без местных знаний.
— Эта часть мироздания предоставляет силу только тому, что может тут выжить и привыкло к этому балансу, перейдя грань они заботились о гармонии существа, но не гармонии существа и мира. Двойственность — это залог развития, принцип пола — залог выживания и возможность передавать потомству опыт несколькими способами. Мне, в сущности, совсем не интересно, как они утратили силу жизни, тем более я не заинтересован, им ее возвращать.
— Но просят они вроде бы немного.
— А что будет, если они преодолеют этот порог с нашей помощью и вознамерятся возвратиться к нам, считая этот мир своим?
— Пройдет несколько тысячелетий от этого времени, когда они смогут это сделать, а к тому времени у человечества будут способы и силы себя защитить. Я это знаю. То, что вы сейчас тщательно прячете, как сокровенную тайну, в будущем будет открыто опять в новом качестве, переосмыслено и включено в новую парадигму жизни.
— Что же тогда будет священным?
— Ответ на этот вопрос так же сложен, как сам вопрос. Ибо священное — слишком абстрактная категория. И если мы заговорили об абстрактных категориях, то мог бы ты, как человек наделенный таким общинным знанием, объяснить мне по-человечески: что такое договор? Ты понял, кто я.
— Ты хороший гость. Ты не пользуешься своей силой в той мере, в какой могла бы.
— Я не считаю это возможным, не в этой культуре.
— Напрасно ты так думаешь. Ты непроницаема простым взором, но я вижу в тебе глубокую печаль из-за того, что ты считаешь себя не в праве изменить ход событий.
— Перед приходом сюда я потеряла друга. Он погиб по моей неосторожности, такова в том числе особенность моей силы, я могу вовлечь человека в событие, и он будет считать, что сам так решил.
— Так исправь. Тебе подвластно время, — уверенно заявил Мельзис.
— Разве это не нарушение закона?
— А разве закон не был нарушен тобой же? Ты сама так сказала.
— Я единожды воспользовалась этой силой и не здесь, я прибегла к помощи постороннего, не менее сильного, чем я. Я не знаю, какие последствия будут у такого поступка.
— А сейчас последствия хорошие?
— Хуже некуда. В одиночку я бы выпуталась, но я не одна.
— Исправь!
— Я подумаю еще над этим, сейчас не время.
— Не нужно думать. Благо — вот что мерило событий и поступков. А что касается договора, то он у тебя есть, ведь гость сказал тебе правду. К тому что он тебе объяснил, мне добавить нечего.
— Вы нас слышали?
— У меня с ним контакт. Я вынужден сообщаться с ним, потому что иного способа следить за его поступками не существует.
— Как же это случилось? Он сообщил, что сам нашел тебя. Он тебе доверяет и считает учителем.
— Я его обманул. С твоим появлением он стал подозревать обман и пытался тебе помешать.
— Он был уверен, что ты жив.
— Для них сохранение энергии является залогом жизни. Я для него энергия. Они не просто хотят постичь разделение полов, а так же умение жить вне телесного состояния. Поэтому заявление, что я жив, имеем для него иное значение. Ты сказала, что могла бы избавить нас от них. Тебе известен способ — воспользуйся им.
— Это не так однозначно. Нужно сначала дать, что они хотят, тогда эта планета им будет не нужна. Они выживут в другом мире.
— Они отступники и мне не хочется им помогать. Их мораль отлична от нашей. Я считаю, что они могут быть хладнокровно жестокими. Мы следим за ними долго, несколько столетий. Я не первый, но надеюсь, что последний. Они могут быть жестоки к людям, не считая их равными. Взять хоть моего подопечного, он свел с ума не одного чуткого человека, пока не научился работать с людьми. Ты видела его. Он мучал девушку, и довел ее до смерти, пытаясь получить потомство. Он самый младший из них и его не успели воспитать. Мы заманили их в Александрию накануне вспышки болезни. Я сам перевез ларец в Серапеум, чтобы они последовали сюда. Они все умерли, но все равно добивались своей цели до последнего мгновения. Я спас одного и он уверен, что я ему помог. На самом деле я опасался мести со стороны его сородичей. Мы подозревали, что они возвратятся. Я внушил ему, что жить в уединении и получать знания путем проникновения в чужой разум — это удобный способ наблюдать за людьми. Одновременно, он сообщил бы своим, что мы не убивали его спутников, что это результат общего несчастья. Он не подозревал хитрости до твоего появления. Тебя по верному следу. Если меня нашла ты, то и он найдет способ.
— Они не знали, что их экспедиция выжила.
— Я не знаю, как они себя поведут, когнда узнают, что выжил один. Я могу судить их очень относительно и считаю, что они поняли, что столкнулись с сопротивлением. Ларец вывезли в Пергам, онипоследовали туда, потом его возвратили в эту землю, они снова пришли за ним. Александрия стала последним местом, где они потерпели неудачу. Они начали искать посредника. Этим посредником стала ты, как олицетворение женской природы и силы. Они относятся к тебе с особенным уважением, поэтому не демонстрируют своего обычного коварства. Я не хочу отдавать им то, что храню. Я себя похоронил ради этого. Эта порода над нами имеет особенность, она защищает от влияний и искажает восприятие. Наш гость не доберется сюда сам, ему здесь не выжить из-за тектонических сил.
— Я сюда полезла не по его желанию, а сама. Они не отстанут. Я, конечно, им угрожала, но тогда я думала, что они поверили в мое могущество. В будущем у меня опасный авторитет. Я не имела в виду свою природу. Однако, это глупо сидеть и ждать, когда они опять сюда прибудут. Тут поможет только разумный расчет. Не сейчас, не в этом времени, так раньше или потом, кто-то другой придет. Я повторяю, отдайте им то, что они хотят, а я обещаю, что они оставят людей в покое.
— Глядя на тебя, я поверю в такое обещание. Ты возьмешься охранять людей? У тебя есть свой мир, который требует защиты.
— Люди сами себя защитят, я только помогу создать условия. Вы уже не мало сделали для этого. Вы тоже кое-что сделали. Не все пластины подлинные, часть листов — подделки, материалы поздние, хотя сходство замечательное. Но хранители не знали об этом, потому что этот язык уже мертвый, его никто толком не умеет читать. Если вы служили в храме Сераписа, то я могу догадаться, кто подменил пластины, и почему они не хранились в Музеуме, как и полагается такой ценности. Недостающие листы похоронили с вашим телом? Мне остается найти могилу?
— Ты ее уже нашла. Я был жив, когда меня хоронили. Те, кто сейчас мне помогают, даже не подозревают, что я жив.
— Вы продолжали изготавливать подделки и меняли пластины при случае.
— Это целое искусство. — Мельзис кивнул и улыбнулся.
— Я передам одну подлинную пластину гостям, а три и одну поддельную верну жрецам в библиотеку. Пропажу обнаружили и одному писцу, которому я испытываю уважение, грозит позор.
— Для тебя имеют значение заботы простых людей?
— Хороших людей.
Мельзис покачал головой.
— Ты убедительна, упряма. Не уйдешь с пустыми руками. Не хотел бы тратить силы на соперничество с тобой. Я отдам пластины. Тебе. Как ты с ними поступишь — уже твоя ответственность за хороших людей.
Эл расплылась в ответной улыбке.
В стыке пола и стены была ниша, оттуда Мельзис и достал свое сокровище. Он какое-то время колебался, не решался передать ей чехол из грубой кожи по форме напоминаюшщий пухлую папку. Они обменивались взглядами. Потом Эл не без трепета приняла протянутый им сверток.
Он сказал что проводит ее наружу,но к вечеру она должна возвратиться и вернуться назад следующим утром. Бородач ее дождется. Эл ему поверила.
Он выпустил ее наверх западнее входа в катакомбы. Лаз был в полу какого-то сарая.
— Здесь живет мой друг. Он хотел тебе помочь, но не знал как. Если встретишь его, не говори обо мне. Я этим ходом не пользуюсь с тех пор, как умер, — в голосе Мельзиса звучали ироничные нотки.
— Я сохраню все в тайне, — пообещала Эл.
Она выбралась на свет. Уже близилось утро.
Тут же отрывисто прозвучал позывной Геликса.
Эл прильнула к стене сарая, сквозь щели осмотрела пространство за стенами. Дворик. Тихо. Где-то квохтали куры. Звуки вполне мирные, шума города не слышно. Людей нет.
— Геликс.
— Эл, Алик ищет тебя со всем своим рвением.
— Мы же договорились.
— Он попал под влияние твоего нового знакомого. Я не могу его остановить. Он недалеко от катакомб.
— Скажи, что ты меня нашел.
— Он воспринимает мои посылы, как наваждение.
— Где я нахожусь?
— Усадьбой владеет еще один твой знакомый — Солон.
Эл присвистнула.
— Он в доме?
— Да.
— Пять минут и заберешь меня, я скажу куда перебросить. Прости, Мельзис, твой план отменяется. Я вернусь сегодня.
Эл трясла за плечо спящего Солона, напугав слугу у двери. Она вошла в спальню владельца дома не принимая возражений.
Сон у жреца был крепок. Он открыл глаза, и Эл дала ему время сообразить, что он видит.
— Это я.
— Елена? Тебя же арестовали...
— Новости плохо доходят сюда. Толпа ворвалась в дом, где меня держали. Я бежала.
— Тебе нужно покинуть город. Беги.
— Я кое-что Нкруме обещала. — Эл достала из маленькой сумки пластины завернутые в кожу и сунула Солону. — Передай при случае. Прости, что пришла вот так грубо.
— Что это?
— То, что Нкрума потерял, а я обещала вернуть.
— Скрижали, — и без того растерянный Солон воззрился на нее, кровь отлила от его лица.
Эл кивнула и отошла от постели.
— Прощай, Солон, благодарю за твою помощь и доброту, я тебя не забуду.
Она ушла, а Солон не успел опомниться сказать что-либо или остановить ее. Он с опозданием выбежал из комнаты, поправляя наспех одежду. Он стал искать Елену, но в доме все спали, в ранний час никто не подтвердил, что тут была девушка. Слуга у двери заверил, что она появилась так стремительно, что напугала его до смерти.
Доказательством визита Елены из Мантинеи были четыре завернутые в кожу пластинки, которые жрец не смел выпустить из рук.
Глава 6
Эл влезла вверх по веревке, нащупала каменный край колодца, пошарив по нему, выбирая удобное положение, в ту же минуту сильная, знакомая рука перехватила ее кисть. Сила потянула ее наверх.
— Вот она, — раздался рядом выдох.
Алик сильно прижал ее к себе, как только она встала на ноги.
— Ты в безопасности, я заберу тебя отсюда.
Рядом был бородач и еще люди, они были недовольны и смотрели зло. Эл сделала несколько жестов в их сторону, лицо бородача стало еще более недовольным.
— Ты замерзла, — потирая ее плечи проговорил Алик заботливо.
— Там жуткий холод, — посетовала Эл. — Я думала, что в царстве Аида несколько теплее. Что в городе?
— Погромы. Сейчас притихло, но вечера начанется опять, — сказал Алик. — Нужно тебя срочно спрятать, пока рано.
— Уходите из города, — пробасил бородач.
Эл отстранилась, стала развязывать на себе шнурок, вернула накидку бородачу.
— Прости, если мой друг был несдержан. Он тревожился за меня.
— Он чуть не разнес ворота моего дома. Принудил меня отвести его сюда. Грозил избить охрану у стены.
— Простите, его рвение, он решил, что я погибну там.
— Это безумие отпускать женщину одну, а потом угрожать всем вокруг. Он вел себя, как будто в него вселился буйный дух. — Бородач остановил свою речь, посмотрел на дрожащую от холода девушку. В ночи он не разглядел, что она молода. Она была одета не бедно, но исцарапанные руки и испачнанная одежда портили впечатление. Он подумал, что она не несет ответственности за несдержанность мужчины. — Ты нашла то, что хотела?
— Да. Благодарю тебя. Ты сможешь увидеть Артесия?
— Он еще в моем доме, я спрятал его.
Эл нашарила под одеждой потайной карман и вытащила все серебро, что там было.
— Вот отдай ему. Этого хватит, чтобы он не стал рабом.
— Он не богат, его могут обвинить в краже при таких беспорядках, — подозрительно косясь на его руку, сказал бородач.
— Он сам придумает, как за себя заплатить и уехать с миром. Просто передай ему это в знак моей благодарности за смелость, — заверила Эл. — Поклон ему от меня.
Она взяла за руку Алика и потащила прочь.
— Ну что? Попался? — протянула она, как только они вышли на одну из улочек ведущих от катакомб в город.
— Пока за руку тебя не взял остановиться не мог. Что он со мной сделал?
— Убедил, что мне грозит опасность. Небось ты начал волноваться за меня, а он этим воспользовался.
— Я не помню, как помчался тебя искать. Но чувство тревоги и острое желание тебя найти, было непреодолимым. Я с ног валюсь, значит, бродил давно. Я, кажется, метался по городу из конца в конец и побывал везде, где мы бывали вместе. Он опять сбежал?
— Да, на борту его нет, но Геликс правильно поступил, что его выпустил. До Мельзиса он не доберется, а к нам после всего, что случилось, не подойдет. Свои его заберут. Я заставлю. Теперь у меня такое преимущество, что хоть звездами торгуй!
Алик был измотан и растерян, поэтому не разделил ее восторга. Мысли прояснялись, наступил покой, он удовлетворенно поцеловал ее в висок.
— Все-таки, я тебя нашел. Пусть так. Оказывается тоже могу, как Дмитрий..., — он что-то вспомнил и посмотрел в сторону. — Я говорил, что Хёйлер ждет тебя в дюнах на западной окраине, где заканчиваются рыбацкие причалы?
— Я сначала закончу тут дела, а потом уже займусь Хёйлером. Как же ты меня разыскал? — с нитересом спросила она.
— Ощущение. — Алик неопределенно повел бровью и показал жест рукой, который мог бы продемонстрировать, чт он имеет в виду. — Я пошел за ощущением. Ты была... Я видел темноту. Везде было темно, как в гробу. Но ощущение связи с тобой, где-то у меня внутри не давало мне остановиться. Я бы за тобой полез, если бы ты сама...
— Значит, это он тебя вывел. Да, нам такие сородичи по планете не нужны. Опасно, Мельзис прав. Он не полезет в катакомбы, но я постараюсь, чтобы его забрали сегодня же.
-Мне казщалось, что навигационная станция наверху. Я у нашего фонтана сигнал поймал. Так что с эвакуацией стоит поспешить. А то нас накроют здесь. При таких беспорядках патрулю будет удобно нас убивать. Мысли путаются. Я сейчас не услежу за всеми.
— Удача, что ты не пострадал в этом хаосе. Почему ты к катакомбам пошел?
— Понятия не имею. Вспомнил о них, вспомнил, как историю города изучали. Там же темно. Под землей. — Он затряс головой.
