Они посетили даже районы доков, расположенных вдоль Темзы. Здесь река образовывала несколько излучин, заметно удлинявших береговую линию. В акваторию Темзы выдавалось множество причальных пирсов, на берегу располагались доки и склады для товаров. Большинство доков специализировалось на одном или нескольких видах товаров. Здесь же были расположены судостроительные верфи. На погрузке-разгрузке судов и лихтеров в доках было занято множество рабочих.
Николай Николаевич в сопровождении Мэг заглянул в один из многочисленных пабов. Уже с утра, несмотря на ранний час, пивная была полна народу, посетители были сплошь рабочие из доков, в грязной поношенной рабочей одежде.
— А почему они не на работе? — удивился Носов.
— У них нет постоянной работы, — пояснила Мэг. — Каждое утро докеры собираются в пабах и ждут. Приходит бригадир и случайным образом набирает людей на разгрузку или погрузку очередного судна. Никто из них не знает, будет ли у него сегодня работа и заработок, чтобы прокормить себя, жену и детей.
(Такой порядок найма в доках Темзы существовал со средних веков до 1965 г. https://ru.wikipedia.org/wiki/Доклендс Освящённые временем британские традиции, ага.)
— Какая-то викторианская жуть, — писателя даже передёрнуло.
— Лучше и не скажешь, — согласилась девушка. — Сейчас ситуация день ото дня становится ещё хуже. Вслед за американцами и восточным блоком в Европе начали внедрять контейнерные перевозки. Большие суда-контейнеровозы теперь не могут доходить по Темзе до доков, и разгружаются в более глубоководных портах. Тем более, для погрузки и разгрузки контейнеров не требуется столько людей. Владельцы уже начали закрывать некоторые доки из-за общего падения грузопотоков. Люди теряют работу, а найти новую им становится всё сложнее. У них нет никакого образования, а профсоюзы часто препятствуют переучиванию на новые профессии.
— Почему? — Николай Николаевич был изрядно удивлён.
— Профсоюзные лидеры обычно подкуплены капиталистами, и очень своеобразно понимают 'справедливость', — пояснила Мэг. — Они заявляют, что приобретение новых профессий делает людей более конкурентоспособными на рынке труда, что ущемляет права остальных, кто не смог получить вторую профессию. На самом деле, вторая профессия делает рабочего менее зависимым от профсоюза. Профсоюзным боссам это не нравится.
РСЛ сейчас пытается помогать тем, кто теряет работу, получить новую профессию. Мы открываем курсы, кооперативные колледжи для молодёжи. Те, кто помоложе, получают свой шанс, но остальным, в 45-50 лет, без образования, овладеть новой современной профессией очень непросто.
Они поспешили уйти из паба, а затем и вовсе покинуть район доков. Мэг сразу предупредила, что там небезопасно:
— Утром, конечно, меньше вероятность, что на нас нападут, да и членов РСЛ здесь если не уважают, то хотя бы не ненавидят. А вот вечером я бы сюда ни за что не сунулась.
Примерно такую же картину они увидели в других портах и промышленных центрах Британии. Ливерпуль, Манчестер, Ньюкасл — везде было примерно одно и то же: мрачные кирпичные дома для рабочих, на улицах, больше похожих на каменные ущелья, без единого деревца или газона, брошенные автомобили и кучи мусора.
Глазго, 1971
Глазго, 1969
Манчестер, 1970
Фото отсюда: https://amarok-man.livejournal.com/740768.html
Для сравнения:
Москва, Новые Черёмушки, 1958
Фото отсюда: https://0urob0ros.livejournal.com/79566.html
Солнечным диссонансом в сравнении с этим кошмаром выглядели кооперативные кварталы и посёлки, построенные теми же рабочими для самих себя под руководством активистов РСЛ. Джермистон был уже не единственным в стране, но самым крупным кооперативным посёлком. Его декоративная кладка, выполненная из старинного кирпича снесённых промышленных зданий, сверкающие оцинкованные крыши, ухоженные газоны и утопающие в зелени детские площадки настолько контрастировали с убогими муниципальными рабочими кварталами, что Носов вначале принял посёлок за очередной квартал для богачей.
Тем большим оказалось его удивление, когда Маргарет познакомила 'писателя из СССР' с местными жителями. Внешне они выглядели как типичные рабочие — обветренные лица, мозолистые руки, да и, что греха таить — нередко красные носы. Но все были одеты в чистую, опрятную, новую или слегка поношенную одежду, ездили на мотоциклах, мопедах или недорогих автомобилях.
— РСЛ организовала кооперативы, объединившиеся в федерацию, — пояснили Николаю Николаевичу его собеседники. — Кооперативы дают нам постоянную работу, мы сами являемся их совладельцами и дольщиками, сами принимаем решения и устанавливаем связи с поставщиками и потребителями, без посредников. Сейчас мы открываем собственные школы, колледжи и другие учебные заведения, чтобы готовить кадровый резерв. На ваших глазах внутри прогнившего трупа капиталистической демократии рождается новая, социалистическая Британия.
— Как власти допускают подобную независимость? — поинтересовался Носов.
— Мы строго соблюдаем законы и платим налоги. У нас есть собственные грамотные адвокаты и своя служба безопасности. Были провокации, нападения, даже убийства, но не открыто со стороны властей. Нападали нанятые властями наёмники. Коминтерн помог нам отбиться и дать врагам настолько жёсткий отпор, что теперь с нами уже опасаются связываться.
(см. Михаил Белов 'Четвёртый Интернационал' http://samlib.ru/editors/s/simonow_s/fanfics02.shtml)
Носов был приятно удивлён. Его провели по всему посёлку, Николай Николаевич пообщался со школьными учителями и преподавателями кооперативного колледжа, с учащимися, со священником-коммунистом отцом Мартином Грином в церкви, с домохозяйками в кооперативных магазинах и с рабочими в пабе. Нигде он не чувствовал той озлобленности и агрессивности, которая витала в посещённых ранее пабах Доклендса. Все собеседники были настроены благожелательно, в них чувствовалось непоколебимое спокойствие, уравновешенность и уверенность в собственном будущем. Особенно ему понравился лозунг на длинной кумачовой ленте, вывешенный поперёк центральной улицы вблизи въезда в Джермистон: 'Коммунизм — это созидание'.
— Это потрясающе. Совершенно другие люди, спокойные, добрые, уверенные в себе, — он поделился с Маргарет своими наблюдениями. — Я не ожидал увидеть такое. Нам всегда говорили, что троцкисты могут только делиться на фракции, спорить и враждовать друг с другом и остальными участниками рабочего движения.
— С тех пор очень многое изменилось, — с улыбкой ответила Мэг. — Действительно, у нас даже была поговорка 'Два троцкиста — это уже три партии'. Контакты с Коминтерном и совместная работа по благоустройству собственного быта помогли многим из нас осознать важность дружбы и сотрудничества между всеми левыми силами в мире. Пусть мы не во всём полные единомышленники, но по главным вопросам мы находимся на одной стороне.
Следующей страной, которую посетили Николай Николаевич и Тамара Фёдоровна Носовы, стали Соединённые Штаты. Здесь их гидом стал активист Социалистической Рабочей партии Джордж Браун.
Первое впечатление от Штатов, после кирпичного ада рабочих районов Великобритании, было оглушительным.
— Богато живут... Очень богато... — крутя головой по сторонам, признал Носов.
— Всё очень сильно изменилось после войны, — рассказал им общительный, улыбчивый гид. — В войну многие фирмы поднялись на выполнении государственных военных заказов, был большой подъём промышленности. После войны эти промышленники не хотели терять набранный темп, объёмы производства и сверхприбыли, и тут антисоветская истерия, раздутая Трумэном и Маккарти, оказалась как нельзя кстати. Но все, что вы видите — это лишь привлекательный фасад Америки, а для полноты картины стоит посмотреть и на её изнанку.
Джордж в познавательных целях пригласил гостей в свою нью-йоркскую квартиру. Дома в районе не слишком отличались внешне от обычных домов постройки 30-х или конца 40-х в той же Москве, разве что бросались в глаза стальные пожарные лестницы на фасадах. При этом звукоизоляция в домах, как оказалось, практически отсутствовала. Джордж заказал для гостей пиццу, и когда все уселись за стол, от соседей послышался отчётливый характерный звук, а затем шум сливающейся воды в унитазе.
— М-да, а мы ещё наши пятиэтажки ругаем за звукоизоляцию, — заметила Тамара Федоровна. — Хуже, по-моему, только английские квартиры без отопления, и с раздельными кранами горячей и холодной воды. Хотя, с их ценами на коммунальные услуги, по-другому не выжить.
Джордж созвонился со знакомыми активистами СРП, и, при их содействии, показал гостям те места американской демократии, которые официальный Вашингтон старался не афишировать. На поверку, 'сияющий град на холме' оказался тоже далеко не раем. Только относительно небольшая часть высококвалифицированных рабочих могла позволить себе дом в пригороде и два автомобиля на семью, как 'воплощение американской мечты'. Остальные были вынуждены снимать квартиры, а то и жить в автомобильных трейлерах, из которых составляли целые городки. Особенно впечатлили гостей районы, где жили чернокожие американцы. Белые без сопровождения чёрных туда не совались вообще — это считалось слишком опасно.
1970, 110 улица, Ист-Гарлем
1970 год Игл-авеню и Уэстчестер-авеню, Бронкс
Фото отсюда: http://good-post.ru/stagnaciya-zhizni-nyu-jorka-1970-x-godov/
Айн Рэнд ожидаемо отказалась встречаться с советским писателем, а вот Роберт Хайнлайн дал согласие на встречу без каких-либо колебаний:
— У меня остались самые лучшие впечатления от совместной работы с мистером Казанцевым (АИ, см. гл. 06-13), — сообщил американец. — Будете поблизости — позвоните, лучше — заранее, чтобы я смог согласовать свои планы с вашими.
С Хайнлайном Носов встретился в доме писателя в Колорадо-Спрингс, 1776 Mesa AV (https://boingboing.net/2009/04/03/heinleins-house-for.html дом был сильно перестроен и обновлён в 1981 г.). Переводчиком во время беседы была супруга Хайнлайна Вирджиния, обрадовавшаяся возможности снова попрактиковаться в разговорном русском. Разговор по большей части вертелся вокруг чисто бытовых тем, Хайнлайн рассказал, как он, ещё в 40-х, после долгой болезни, изобрёл водяную кровать для больных, вынужденных долго лежать, как проектировал собственный дом, сделав его удобным и практичным, с юмором поведал об их поездке по СССР, Вирджиния поинтересовалась впечатлениями гостей от США. Николай Николаевич дипломатично ответил, что их очень хорошо приняли и показали много всего интересного. О посещении Бруклина Носов с супругой упоминать не стали, а Хайнлайн прямо заявил, что ему интереснее говорить о творчестве и путешествиях, чем о политике:
— Вы, русские, очень любите спорить, но спор — не лучший способ укрепить дружественные взаимоотношения, тем более, они у наших стран пока ещё слишком хрупкие, — пояснил американец. — Меня очень удивило, что мои книги вообще начали издавать у вас. Поэтому я не хочу спорить о политике — свою точку зрения я уже изложил в своих книгах.
Носов понял, что Хайнлайн опасается, что руководство СССР может отказаться от издания его книг, и не хочет терять будущий гонорар, поэтому не стал настаивать. Встреча всё равно вышла интересной и достаточно полезной. Николай Николаевич смог увидеть, как живёт профессиональный американский писатель, и сравнить с условиями жизни 'творческих работников' в СССР.
— Я бы не сказала, что дом у него сильно больше дач наших писателей в Переделкино (посёлок писателей в Переделкино, фотогалерея https://www.culture.ru/institutes/13916/poselok-pisatelei-peredelkino), — поделилась впечатлениями с супругом Тамара Фёдоровна. — Но в доме всё очень хорошо продумано и обставлено, бытовая техника, сантехника, мебель — всё очень современное и удобное. (Статья о доме Роберта Хайнлайна в июньском номере журнала 'Popular Mechanics' за 1952 г 'A House to make life easy' https://www.nitrosyncretic.com/rah/pm652-art-hi.html). Ты, Николай, всё скромничаешь, попросил бы в Союзе писателей, давно бы уже тебе тоже дачу выделили.
Её слова были услышаны — по возвращении председатель Союза писателей Константин Федин вручил Носовым ключи от новой дачи, где писатели и работал над романом 'Незнайка на Луне' (АИ, в реальной истории Н.Н. Носов, будучи человеком очень скромным, почти всю жизнь прожил в небольшой двухкомнатной квартире.)
Небольшой спор у писателей всё-таки случился — когда к слову пришлось выражение 'добиться успеха в жизни'. Носов резонно заметил, что успех в жизни не всегда выражается суммой на банковском счёте.
— Вы, красные, слишком склонны всё усложнять, — добродушно усмехнулся Хайнлайн. — В системе свободного рынка всё проще. Успешным считается человек, способный обеспечить себя и свою семью. Чем больше у него денег, тем более он успешен, и тем выше может подняться.
— Это даже в капиталистическом мире работает не везде и не всегда, — пожал плечами Носов. — Вам знакомо понятие 'нувориш'? Мы как раз до приезда в США посетили Великобританию, нам там много интересного рассказали. К примеру, о том, что даже богатого человека не пускают в лондонские аристократические клубы, потому что его происхождение не соответствует требованиям клуба.
— Это всё европейские заморочки, — отмахнулся Хайнлайн. — Европейская аристократия сгнила на корню ещё в 17-м веке. Французская революция в плане крови и жертв, конечно, была ужасна, но я не могу не признать её прогрессивного значения для Европы.
— Вы и сами понимаете, что без революции аристократия не отдала бы власть и привилегии. Никто и никогда не расстаётся с властью добровольно. На такое способен один человек, но не целый класс или сословие, — ответил Носов.
— Да, пожалуй. У нас в Штатах аристократии нет, слава Господу, — проворчал Хайнлайн.
— Так уж и нет? А все эти лощёные господа, закончившие университеты Лиги плюща, и до смерти остающиеся членами разных тайных обществ?
— Клоуны... Обычные заигравшиеся идиоты... — буркнул Хайнлайн.
— Не скажите... Они лезут во власть, рано или поздно такой клоун, наслушавшийся в годы обучения, например, мальтузианских идей, становится президентом и получает доступ к ядерной кнопке. Представьте, если бы на выборах победил, к примеру, этот ваш Голдуотер?
— Такая вероятность существует, — признал Хайнлайн.
— Вот поэтому мы с Робертом и хотим переехать из Колорадо-Спрингс в Калифорнию, — вставила Вирджиния. — Здесь вокруг слишком много военных объектов.
(возле Колорадо-Спрингс расположены две авиабазы, крупная воинская часть, а также Командование воздушно-космической обороны Северной Америки — NORAD)
— Думаете, Калифорнию в случае войны бомбить не будут? — усмехнулся Носов. — Я не военный, конечно, но логика подсказывает, что бить будут по всем крупным городам.
Роберт и Вирджиния беспокойно переглянулись.
— Кстати, об аристократии, — продолжил Николай Николаевич. — Деньги сами по себе порождают сословность и аристократические замашки. Вы разве не замечали таких случаев, когда основатель какой-нибудь промышленной или финансовой династии сам по себе человек вполне адекватный, трудолюбивый и добивается своего положения благодаря собственным способностям. А уже его дети приходят на всё готовое, воображают себя 'элитой' и начинают вести себя так, как будто им все вокруг должны. Не зря же говорят, что природа отдыхает на детях великих людей. Вот из таких 'отпрысков', родившихся 'с золотой ложкой во рту', уже во втором-третьем поколении начинает складываться аристократия. И если вы считаете, что в США такое невозможно...
