06. Дом с Мавританской башней

Через полчаса Лэнгли закончил отчищать мрамор и отложил в сторону лопату. Его стараниями обнажился небольшой участок на склоне холма, две или три ступени из красноватого крапчатого мрамора. Они казались запятнанными кровью. У Вирджинии закружилась голова. Итак, пять лишних ступеней стереобата существуют. Значит, где-то существуют и мраморные рельефы, и странные капители, и трость с ониксовым набалдашником, и пятна на Белой дороге.

— Можете сказать "Я была права", — предложил Лэнгли.

— Спасибо, — пробормотала Вирджиния. — Мне не очень хочется.

Лэнгли опустился на расстеленный на ступенях плед, вытащил из сумки пакет с сэндвичами и развернул.

— Мэри опять забыла положить огурцы... Хотите?

Вирджиния покачала головой.

— Время ланча.

Вирджиния вновь покачала головой и обняла себя за плечи.

— Что вас беспокоит? — Лэнгли завернул сэндвичи обратно в бумагу, поднялся и коснулся ее плеча. — У вашей неприязни ко мне должна быть причина посерьезнее, чем страшные истории Мэри и гадкие сплетни.

Вирджиния покраснела.

— Нет никакой неприязни, сэр.

Лэнгли взял ее за подбородок и заставил смотреть себе в глаза.

— Вы боитесь меня, мисс Эттл? Почему? Слышали о том, что я... оказывал излишнее внимание дочери миссис Симпсон?

Вирджинию, захваченную мистическими совпадениями и явлением призрака, очень мало волновали те непристойные предложения, которые мистер Лэнгли, возможно, делал служанкам. По крайней мере раньше. Теперь он стоял так близко, все еще держа ее за подбородок, а у Вирджинии к тому же кружилась голова. Она была близка к обмороку.

— Итак, мисс Эттл?

— Ни о чем подобном я не думала, — выдавила Вирджиния.

Лэнгли отступил на шаг и убрал руку.

— Ну конечно. Давайте расставим все точки над и, мисс Эттл. Я не убивал Урсулу, как я не убивал Сандру. Хотите знать, где она? Сбежала, и я полгода добивался развода. Я не убивал и Полет. Просто не переношу ее и не желаю видеть в своем доме. Более того, я, уж давайте называть вещи своими именами, не приставал к Джеральдин Симпсон. Я знаю ее с тех пор, как ей исполнилось пять: лживая маленькая дрянь. Она, голову даю на отсечение, воровала безделушки у нас дома. Мелочи, вроде перламутровой пудреницы или серебряной рамки для фотографий. Поймать ее за руку мне не удалось, так что я ее попросту уволил.

— Я не... — начала Вирджиния.

— Кроме того, я вообще не имею обыкновения делать юным девицам непристойные предложения. Я не убивал Джилл и миссис Треверс, и даже не топил в пруду родного брата.

— Я ничего такого не думала! — выпалила наконец Вирджиния.

— Но вы боитесь меня, — покачал головой Лэнгли.

— Не вас.

— Так кого же?

Вирджиния отвела взгляд.

— Кого, мисс Эттл?

— Вы сочтете меня совсем глупой. И вы уже говорили, что я слишком впечатлительная. И...

— Кого вы боитесь? — настойчиво повторил Лэнгли.

— Дом, — пробормотала Вирджиния.

Лэнгли тяжело вздохнул.

— Признаю, это не самое приятное и уютное место.

— Он давит на меня, — продолжила Вирджиния слабым голосом. — Эти странные башни, эти страшные портреты в коридоре, призраки, кошмарные сны. Дом настраивает меня против вас.

Лэнгли кашлянул.

— Вы действительно очень впечатлительная.

Вирджиния отвернулась.

— Прошу меня простить, сэр.

Лэнгли отступил назад и принялся собирать вещи. Вирджиния продолжила смотреть на раскопанный холм. В нем было нечто зловещее. Солнце светило тускло, и в результате большая часть ямы скрывалась в неприятных тенях.

— Если выйдем сейчас, то поспеем как раз к чаю, — Лэнгли обернулся через плечо. — Если вы, конечно, готовы вернуться в мой ужасный дом.

Вирджиния, уловив в его словах насмешку, насупилась.

— Я готова, сэр. Понести сумку?

Лэнгли смерил ее задумчивым взглядом и протянул футляр с фотокамерой.

— Идемте, мисс Эттл.

Вирджиния повесила фотокамеру на плечо и плотнее запахнула пальто. Поднялся ветер, у горизонта начали собираться тучи. Чудесный день грозил обернуться сумрачным вечером и, возможно, ненастной ночью. Тополя заволновались, заплескали кронами, и на Белой дороге появились их тени. "Я пойду вперед и буду кровью поросенка помечать дорогу, чтобы ты не заблудилась, — сказал мистер Фокс". В безотчетном страхе Вирджиния вцепилась в локоть мистера Лэнгли.

— Какая еще страшная история пришла вам на ум? — добродушно поинтересовался тот.

Вирджиния не ответила. Как бы ни был силен страх перед Белой дорогой, она прекрасно понимала всю его нелепость. Бояться старых сказок в таком возрасте — вот стыд!

— Хотите, расскажу еще одну в вашу коллекцию? — поинтересовался Лэнгли. — Это, собственно, не сказка, а самый настоящий исторический факт. В Бате хранится рукопись десятого века, где записана эта история. Ну так как, хотите?

Вирджиния вновь не ответила. Ей не очень-то хотелось слушать страшные истории, снов и Лемондропа ей вполне хватало. Но что-то подсказывало, что мистера Лэнгли отказ не остановит.

— На месте Сэнт-Кэтринс-Холлоу в те времена располагался замок, — начал Лэнгли. — По большей части деревянный, он имел уже и каменные строения, часть их до сих пор можно увидеть возле деревни. В указанное время там жил лорд по имени Брун, у которого был сын Брунинг. В постоянных войнах они проводили большую часть времени, и вот, сразив язычников, привезли в замок пленных. Среди них была и девушка по имени Кэрис. Брунинг пожелал взять ее в жены. Девица оказалась с норовом: она решительно отказала молодому человеку и заявила, что не будет принимать христианскую веру. В том месте, где сейчас стоит Лемондроп, была устроена тюрьма. Девушку, чтобы подумала хорошенько, бросили в яму. Однако, прекрасной леди Кэрис удалось подкупить стражников и бежать, но она сумела добраться только до развалин римской виллы и укрыться в полуразрушенном ларарии*. Брунинг нашел ее, избил и кинул в самую глубокую яму в своей тюрьме.

— Странная штука — любовь, — пробормотала Вирджиния.

Лэнгли с усмешкой кивнул и продолжил:

— Девушке и в этот раз удалось вырваться, подкупив стражников. Она бежала по Белой дороге и сумела добраться до развалин храма, тогда еще величественных. Но Брунинг вновь нагнал ее и в ярости убил, отрезал голову и привязал за волосы к седлу. Прошу простить за эти подробности, мисс Эттл.

Вирджинию передернуло от отвращения, но скорее к поступку давно умершего юноши, чем к рассказу вообще.

— Продолжайте, сэр.

— Брунинг поехал в замок, и кровь капала на белые плиты дороги. Кое где до сих пор можно увидеть ржавые пятна.

Вирджиния опустила взгляд на истертые, потемневшие известняковые блоки.

— Вы все-таки очень впечатлительная девушка, мисс Эттл, — рассмеялся негромко Лэнгли.

Вирджиния немного на него обиделась. Уместно ли насмешничать над ней, и без того перепуганной? Хотя, наверное, еще как уместно, раз она такая дурочка, что верит во всякую сказку. И, похоже, не она одна.

— Можно задать вопрос, сэр?

— Конечно, — кивнул Лэнгли.

— А мадам Урсула тоже знала эту легенду?

Лэнгли подозрительно на нее посмотрел, словно ждал подвоха.

— Нет. Урсула мало интересовалась древностью. Она и в настоящем находила много интересного. Даже слишком.

— А Мэри, сэр?

— Мэри? Ее прелестная головка забита таким количеством лишних историй и фантазий, что я просто не представляю, что она вообще может знать. А что, наша сказительница поведала вам нечто подобное?

— Вирджиния качнула головой.

— Нет-нет, сэр. Думаю, это местная версия сказки о мистере Фоксе. Нам ее рассказывали в... приюте.

Лэнгли на секунду нахмурился.

— А где ваши родители, мисс Эттл?

— Простите, сэр, я не хочу об этом говорить.

Лэнгли проявил тактичность и мгновенно сменил тему.

— Я вот что подумал... в той рукописи, кажется, было описание храма. Тогда он был в лучшем состоянии, да и слой дерна нарос меньший. И еще...

Лэнгли задумчиво посмотрел на Вирджинию.

— Вы нашли то письмо между слипшимися страницами?

Мисс Эттл кивнула.

— Я впервые встречаю у отца такое письмо, хотя черновики он всегда сохранял, вел слишком уж активную переписку. Но у него много книг и рукописей с такими же слипшимися страницами. Я раньше грешил на медовые коржики — отец любил сладкое. Но что, если это было сделано нарочно?

Вирджиния кивнула. Лэнгли же, похоже, размышлял вслух, и в ее одобрении и подсказках не нуждался.

— Как вы относитесь к тому, мисс Эттл, чтобы завтра съездить в Бат?

— Как пожелаете, сэр.

— Ну-ну, больше энтузиазма! — Лэнгли похлопал ее по руке. — Вы мой секретарь, мне может потребоваться ваша помощь. Кроме того, через неделю-другую совсем похолодает. Ваше пальто слишком легкое для наших зим, я бы даже сказал — легкомысленно легкое.

Вирджиния порозовела и потупилась.

— У меня недостаточно денег, сэр.

— Вы моя работница, мисс Эттл, — скучающим тоном проговорил Лэнгли. — Я должен о вас заботиться. Также, как о Мэри, Джейн и даже миссис Симпсон. Кстати, если мы с вами сейчас не поторопимся, попадем под дождь.

В подтверждение его слов на дорогу упали первые капли.

* Ларарий — культовое помещений в римском доме; место поклонения домашним богам: ларам и пенатам. См. подробнее — http://pompeii.ru/casa/lararium.htm

11. Призрак мадам Урсулы

Только полная идиотка могла заняться исследованием потустороннего мира, не имея для этого достаточно крепких нервов.

Элджернон Блэквуд

— Миссис Симпсон, мы будем с мисс Эттл обедать в библиотеке, — объявил Лэнгли с порога.

— Сейчас время чая, сэр, — укоризненно заметила экономка.

— Мы все это прекрасно совместим, — Лэнгли помог Вирджинии снять пальто, и озорно подмигнул ей.

Экономка нахмурилась. Всякое отступление от заведенных порядков и правил выводило ее из себя. А может быть, она попросту не одобряла все, сказанное и сделанное хозяином.

— Миссис Треверс так и не появилась. На обед мы можем подать консервированный суп, салат и сэндвичи.

— Чудесно! — отмахнулся Лэнгли, кажется, не услышавший ни слова. — Мисс Эттл, в библиотеку!

Вирджиния поплелась за преисполненным охотничьего азарта Лэнгли. За окном стемнело из-за надвинутых низко туч, и дом вновь обрел все свою мрачность и загадочность. Словно в каждом темном углу затаилось злобное нечто, неясное, а оттого куда более страшное. Портреты с плотоядным интересом наблюдали за Виржинией и, ей все казалось, готовились сойти с полотна.

Лэнгли распахнул обе створки тяжелых библиотечных дверей, и Вирджиния зажмурилась. В комнату через незамеченные ею прежде окна под самым потолком проникало солнце. Витраж, правда, уже потускнел, а вскоре туча совсем закрыла свет. Где-то рядом забарабанил по крыше дождь. Лэнгли включил настольные лампы.

— Приступим, мисс Эттл?

Вирджиния очнулась и поспешно подошла к столу.

— С чего начать, сэр?

Лэнгли оглядел забитые книгами полки и тоскливо вздохнул.

— С обеда. Миссис Симпсон!

Вместо экономки появилась Мэри с подносом. Обед был еще проще, чем накануне: немного вяленой грудинки, суп, сэндвичи и чай. Дому определенно недоставало хорошей кухарки. Вирджиния в который раз задумалась, куда же могла подеваться миссис Треверс.

— Ты убирала в шкафу с рукописями, Мэри? — поинтересовался Лэнгли, беря с подноса сэндвич.

Горничная изобразила весьма уклончивый реверанс. Она явно не приближалась к полкам, и не знала, хорошо это было, или плохо, и насколько.

— Живо сотри пыль! — распорядился Лэнгли и подвинул поднос к Вирджинии.

Ела мисс Эттл без аппетита. Мясо было жестким, сэндвичи пресными, а консервированные супы еще в Америке набили ей оскомину. Вяло пережевывая кусочек огурца, она наблюдала, как Мэри стирает пыль с переплетенных в кожу и коленкор томов.

Выбор книг, поставленных в этот шкаф, был странен. Объединяло тома одно: все они были рукописными. Попадались тетради с записями старшего Лэнгли, очень старые трактаты по архитектуре на итальянском, в том числе Витрувий* и "Четыре книги по архитектуре" Палладио*. Но некоторые книги, хоть и рукописные, сделаны были совсем недавно, не более ста лет назад. Среди них были труды по астрономии, истории графства, архитектуре Древнего Рима, и даже одна книга по алхимии, переписанная уже знакомым Вирджинии почерком Чарльза Салливана Лэнгли.

— Слипшиеся страницы, — напомнил Лэнгли-сын, вооружился ножом для бумаги подвинул к себе несколько томов.

Через пару часов библиотека, несмотря на старания Мэри, заполнилась клубами пыли, а под стеклянным пресс-папье появилась целая стопка листов ветхой папиросной бумаги. Лэнгли ловко расклеивал страницы, пробегал найденные письма глазами, хмыкал и откладывал листки в сторону. Вирджиния даже на заголовки не смотрела. У нее от усталости и пыли слезились глаза, а кроме того, ей вовсе не хотелось больше знать ничего лишнего.

Наконец Лэнгли снял очки, посмотрел с некоторым удивлением на часы (было уже десять) и подытожил:

— Пятнадцать книг, и в них пятнадцать черновиков. Престранная привычка. И все они адресованы... — Лэнгли сверился с верхним листком. — Все адресованы Фредерику Ронгу.

— Это архитектор? — Вирджиния развела руками. — Они обсуждали, скажем, постройку дома. Сэр, — добавила она.

Лэнгли вытащил лист из-под тяжелой стеклянной полусферы.

— Дом был построен еще до моего рождения, отец тогда только женился. А это письмо датировано восьмидесятыми годами.

— В таком случае, — резонно предположила Вирджиния, — они могли обсуждать перестройку чего-либо.

— Только если... — Лэнгли, судя по всему, версия Вирджинии не удовлетворила. Тем не менее, он вернул лист под пресс-папье и поднялся. — Я вас совсем замучил, мисс Эттл.

— Это моя работа, сэр.

Лэнгли улыбнулся.

— Время позднее. Самое благоразумное, думаю, лечь сейчас спать. И надеяться, что сегодня ночью никому не взбредет в голову подняться и проверить окна. Доброй ночи, мисс Эттл.

Он поправил стопку книг, грозившую свалиться со стола, собрал письма и вышел.

Выпив перед сном горячего молока с медом, Вирджиния отправилась в постель. Бессонная ночь дала о себе знать, так что Мэри и Джейн уснули, едва их головы коснулись подушек. Дом погрузился в блаженную тишину, которая очень скоро стала зловещей. Наверное, это было свойство Лемондропа — все утрировать и уродовать. Уже совсем скоро наступит полночь, и из потайной дверцы выйдет призрак мадам Урсулы.

Вирджиния перевернулась на спину. Призрак. Он — вернее она — не давал ей покоя. Тут натура и воспитание начинали воевать по-настоящему. Что говорило в пользу привидения? Странная смерть Урсулы Лэнгли, свернувшей себе шею на потайной лестнице. Сама атмосфера этого мрачного дома. А против? Вирджиния, глядя на смутно белеющий в темноте потолок, глубоко задумалась. Против был, скажем, некролог в еженедельнике; слишком уж он был к месту. И еще — свечение призрака. Оно просто покоя не давало Вирджинии.

Она прислушалась. Горничные спали. Джейн слегка похрапывала, Мэри бормотала во сне, возможно, рассказывала очередную небылицу. Вирджиния осторожно выбралась из-под одеяла и опустила ноги на холодный пол. Доски слегка скрипнули, но горничных это не потревожило. Тогда Вирджиния тихо и так же босяком вышла из комнаты. В коридоре был постелен ковер с жестким ворсом, ноги кололо, но было не так зябко. Вирджиния, не зажигая света, пошла наверх. На втором этаже было холодно, волосы трепал сквозняк. Вирджиния проверила окна и обнаружила, что то — в гостиной — выходящее на Белую Дорогу, распахнуто настежь. Вот и объяснение замогильного холодка, пробегающего по коже у всякого в этом доме. То ли увы, то ли слава Богу — вполне тривиальное. Хотя, Мэри вечером проверила все ставни и запоры, а она была вовсе не такой лентяйкой и распустехой, как могло показаться. Вирджиния закрыла аккуратно окно и опустила задвижку. Потом она пошла выше. У лестницы мисс Эттл замешкалась немного, на чердаке ведь было темно. Взяв лампу, стоявшую на горке, она медленно поднялась наверх и огляделась. На ступенях, ведущих в Мавританскую башню, мерцали пятна.