Орбитальный утилизатор

Тут уже царил полумрак. Но первое, что, привыкнув к такому освещению, заметил Арви — распятого на стене прямо перед собой человека. Потеки крови стекали по его обнаженному телу, а на лице застыло страдание. Вскрикнув, он только потом сообразил, что человек давно мертв, и это — лишь искусно выполненное чучело.

— Завидуешь?!

Арви обернулся. Сбоку, в проходе в соседнюю комнату, стояла Торея. Сердце Арви дрогнуло. Как от испуга, так и от предчувствия того, зачем его сюда притащили.

Двойственное отношение к Торее и всему, что с ней связано — это все, о чем он мог думать. Он почувствовал возбуждение, смешанное со страхом, хотя и немного стыдился этого, даже перед самим собой.

— Чему? — ответил он, ощущая, как краска вновь заливает лицо. "Вот ведь, право, как мальчишка!"

— Или кому! — хихикнула она, схватив его между ног и сильно сжав.

Арви со стоном согнулся, но возбуждение, несмотря на столь грубое обращение, не прошло.

— Это не я его так, — отпустив Арви и любуясь "шедевром" на стене, сказала Торея. — Это культовое произведение искусства. С... забыла, как планета называется, в общем, у них там принято святых таким образом увековечивать. Забавно, знаешь ли, по местным храмам разгуливать. Просто выставки художников — таксидермистов.

Она продолжала задумчиво смотреть на чучело:

— Я вот все думаю: а как он умер? Ты знаешь, — она доверительно обернулась к Арви, — страдания искажают лицо каждого человека по-своему. Это радость делает лица всех одинаково глупыми. Чтобы правильно сделать это, — она кивнула в сторону "культового произведения искусства", — мастер должен был видеть его муки вживую.

Арви не знал, что и сказать. Он впервые слышал в ее голосе что-то, помимо стервозности и угроз. Хотя, это как посмотреть... Задумчивость, с которой она переводила взгляд с чучела на него, сильно нервировала. Ему пришло в голову, что Брандт прав — бесполезно бояться или пытаться понять ее. Она все равно сделает то, что придет в ее сумасшедшую голову.

Неожиданно для себя, он схватил ее за волосы и поцеловал. Внутри него все дрожало в ожидании расплаты... Которая не заставила себя ждать.

От резкой боли в животе он согнулся. Вздохнуть было невозможно. От пощечины он отлетел в угол. В краткое мгновение, Арви успел подумать, что ударила-то в живот, а не чуть пониже, значит, он не ошибся в ее планах. Раздался свист, и его обожгло новой болью, током пронесшейся по всем нервам.

"Черт, да у нее энергохлыст!" Прикрывая глаза рукой и даже не пытаясь никак по-иному защитить себя, он пытался пересилить боль и не застонать. И не пробовал подняться, понимая, что этим раззадорит ее еще больше.

— Вставай! — хлыст в очередной раз звонко щелкнул рядом.

Арви резво вскочил на ноги. Торея часто дышала (хотя вряд ли она просто запыхалась от усилий), ее волосы растрепались и немного спадали на лицо, побледневшее от злости. Алеющие ярче обычного губы, были плотно сжаты, даже закушены. Вновь щелкнул хлыст — и опять мимо, но, шарахаясь от него, Арви немного сместился в сторону.

Разъяренная Торея загоняла его в соседнюю комнату. Арви почти ничего не видел. Он по-прежнему прикрывал глаза руками, но свет был таким ярким, что все равно слепил после недавней полутьмы. Он лишь успевал выдернуть ноги из-под очередного удара. Иногда не успевал, и тогда каждая клетка тела взвизгивала от боли.

Отступать дальше было некуда. Арви заскочил на большую, но ужасно жесткую кровать, но тут же упал от сильного удара по ногам. Торея стояла над ним, нанося удары энергохлыстом, правда почти всегда мимо, от этого те, что все же попадали по нему, чувствовались только сильнее. Свет по-прежнему ослеплял, но он все равно держал глаза открытыми, чтобы не пропустить новый удар. Логика подсказывала прекратить сопротивление, которое только раззадоривало ее еще больше, но тело отказывалось слушать разум. Ее силуэт, в обтягивающем черном комбинезоне, был прекрасен и ужасен одновременно. Разглядеть лицо не получалось, и Арви был рад этому — он и думать не хотел, насколько безумие и злоба исказили его.

Внезапно Торея наступила ему на грудь, схватила за руки и мгновенно защелкнула на запястьях наручники. Арви лишь слегка шевельнулся, и шипы, тонкие и острые как иглы, впились ему в кожу. В следующее же мгновение ошейник с шипами охватил его шею, а потом и ноги оказались в подобных оковах. Торея исчезла из поля зрения, а он не смел даже шевельнуться, чтобы посмотреть, куда она делась. Отчего-то ему вспомнилась висящая в соседней комнате мумия и слова Тореи, что он чему-то завидует. Пожалуй, если он пока и не завидовал этому бедолаге, то, похоже, это скоро изменится. Непонятное затишье не сулило ничего хорошего. От испуга и боли его возбуждение совершенно прошло.

— За неуставные отношения и неуважение к старшим по званию, полагается строгое наказание! — откуда ни возьмись, вновь появилась Торея.

"Умеет же стерва бесшумно перемещаться!"

Стараясь не шевелиться, Арви посмотрел на нее. Обнаженная Торея восседала на его ногах, стягивая с него штаны.

— Прогулы и неисполнение обязанностей караются смертной казнью! — выкрикнула она, увидев его недееспособность.

Как ни странно, Арви было уже почти все равно. Ее бредовые высказывания больше не пугали его, как в первый раз, ведь терять уже было нечего. Он почти не сомневался, что не переживет это "любовное свидание". В голове пронеслось, что он все-таки мужчина и просто обязан дать этой сумасшедшей отпор. Вот только как это сделать?!

Тем временем, Торея поняла, что болью и угрозами она ничего не добьется от измученного организма Арви и подошла к делу с другой стороны. Это на время лишило ее возможности выкрикивать свои дурацкие лозунги. И где только она их набралась? От ее усилий очень скоро к Арви вернулась боевая готовность. Она оседлала его и принялась раскачиваться. Только теперь, Арви не сомневался, что это его не спасет.

— Работать в заданном темпе! — раскинув руки в стороны, выкрикивала она в потолок.

И тут Арви осенило — надо ответить ей, выказав моральное превосходство, (раз уж физически он ничего не может сделать). В памяти всплыла романтическая песенка, весьма популярная на Зельфее:

— А вот Зельфеи райский сад,

Куда вернуться буду рад,

Любви с тобой предаться.

Пройдя вселенной звездный путь,

Лишь здесь смогу я отдохнуть

И навсегда остаться, — громко начал он напевать, стараясь как можно меньше фальшивить.

— Заткнись! — она со всей силы ударила его по лицу, отчего его голова мотнулась в сторону и десятки игл впились в шею — Несанкционированные заявления караются...

— Где Алендонский виноград,

Где Ганский яблоневый сад,

Туда хочу опять я.

Где соловьи всю ночь поют,

И где уснуть мне не дают

Любви твоей объятья, — хрипло, задыхаясь от жгучей боли, продолжил Арви, прервав ее.

К этому моменту, в определенном смысле, он стал для нее бесполезен. Не помня себя от ярости, Торея вскочила, схватила энергохлыст и вновь начала бить его.

"Конец!" — закрыв глаза, подумал Арви, но продолжал кричать, петь больше не удавалось:

— И солнца золотистый луч

И дождь из самых темных туч

И птицы в небе ясном...

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — окончательно потеряла над собой контроль Торея, исступленно нанося удары, куда придется.

— ... Любовь завет меня туда

Через парсеки и года!

Зельфея так прекрасна!

Дальше Арви не помнил, но это было уже не важно. Он потерял сознание.

Арви очнулся на кровати в апартаментах Хронкса. Над ним нависал неунывающий Брандт и от души поливал раны регенератором "синтекожа".

— Да, дружище... досталось тебе от этой бешеной сучки.

Арви хотел что-то ответить, но получилось только простонать.

— Видит бог, когда-нибудь, я ее грохну! Или она меня, — Брандт улыбнулся, правда, улыбка вышла натянутая и довольно кривая.

— Нет, Рид... она... она меня не убила, — Арви попытался присесть на кровати, но у него не получилось.

— Лежи! Лежи, рано тебе еще вставать! — сердечно пробасил Брандт, укладывая Арви обратно. — Надо же! Сволочь какая! Не убила! — он озадачено почесал затылок. — Да... я бы на твоем месте тоже расстраивался... И все-таки, я ее грохну, черт возьми! Или она меня!

— Нет, Рид, ты не понял... Она меня не убила, а ведь собиралась... Что-то изменилось в ней... — прошептал Арви и вновь отключился.

Торея Ту-Лак долго не могла придти в себя. После того, как этот наглец потерял сознание и наконец-то заткнулся, она долго сидела рядом. Отчего-то стало не интересно продолжать глумиться над ним. Она даже достала пистолет, чтобы пристрелить его — и не смогла!

Приказав отнести его обратно на "помойку", она долго не могла поверить, что сделала это. От этого ее ярость разрослась неимоверно. Во-первых — она так и не получила того, что хотела, во-вторых — он сильно разозлил ее, и в-третьих — она его не убила... просто не смогла! Рука Тореи Ту-Лак дрогнула!

Добежав до ближайшего ангара, она наткнулась на парочку подвыпивших идиотов. Скривившись от презрения, она вытащила нож. Ничего интересней, с участием этих пьяниц, ей в голову не пришло. Отведя душу, она немного успокоилась. Но что-то продолжало грызть ее изнутри, и было понятно, что это надолго...

8. Дядя и племянники.

Лорд Аэрон Гобиан почти весь день таращился в окно. Не то чтобы он пытался там что-то высмотреть, просто, когда взгляд ни за что не цепляется, сосредоточиться куда легче. Только как бы он ни старался, мысли все равно куда-то уплывали, а решение проблемы так и не появлялось. "Да лучше бы его и вовсе не было — этого дурацкого генератора высокой энергии, вместе с менкхами и всей их проклятой вселенной! Чтоб им провалиться!"

А за окном действительно не на что было смотреть. Унылое серое небо, мелкие снежинки вперемешку с дождем, да грязная, покрытая подтаявшим снегом земля. Вокруг ни души, и так уже не первый день. Только снег постепенно сходил на нет. Да где же теперь этот проклятый генератор?!

— Скажите, дядя!

В кабинет вошел стройный белесый молодой человек небольшого роста. Лорд скривился, словно съел что-то кислое — дурные манеры племянника коробили его каждый раз, когда тот "осчастливливал" своим визитом.

— А почему бы нам не использовать возможности объекта и не увеличить владения Гобианов до размеров вселенной?

Мало того, что юнец не поздоровался, ввалился без приглашения, словно к себе домой, с наглейшим заявлением, так он еще, продолжая покуривать тонкую длинную и ужасно вонючую сигарету, уселся в кресло напротив лорда.

— Подумайте! — он уставился на лорда выкаченными водянистыми глазками. — Со временем мы смогли бы подчинить себе все планеты Великого Сброда, ну, или их большую часть. А вы сидите здесь, на этой паршивой, забытой богом планетке и трясетесь от страха перед каким-то Ту-Лаком — бывшим жандармом бывшей империи! Дядя! Вести себя так, имея в руках технологию менкхов, должно быть стыдно! Если вы не можете справиться с объектом — отдайте его мне!

Лорд Гобиан нервно крутил в руках дисплей с какой-то информацией и старался не смотреть в сторону племянника. Выставить бы мерзавца вон, но... Он не просто мерзавец, под его командованием треть всего флота, а на поясе красовался мощный плазменный пистолет. А провоцировать человека, имеющего при себе такое оружие, Гобиан боялся. Он вообще много чего боялся... Повисла пауза.

— А почему это тебе, Лартис? — в приемную ворвался другой молодой человек — высокий и полноватый, без тени интеллекта на лице, он очень напоминал самого лорда Гобиана в молодости, отчего был любимчиком дяди. — Если уж дядя и доверит кому-то объект, то я уверен, мне!

— Здравствуй, Олрокс! Проходи!

Лорд был несказанно обрадован появлению второго племянника. Сейчас они, как всегда, сцепятся друг с другом и оставят его в покое.

— Тьфу! Придурок! На кой черт тебе технология менкхов, когда ты штаны одеть не можешь без посторонней помощи? — Лартис смачно сплюнул на дядин стол и затушил в плевке окурок. — Терпение мое не безгранично! Имейте это в виду! Оба! — он встал и направился к выходу.

Лорд Гобиан, за последнее время привыкший к такому хамству, никак не отреагировал, он даже голову не повернул, когда, выходя, Лартис пнул дверь. Это всего лишь еще одна проблема в длинном списке. А вот Олрокс проводил брата гневным взглядом.

— А действительно, дядя, почему бы нам не использовать силу объекта прямо сейчас? Ну, хотя бы просто посмотреть, что из этого выйдет?

— Всему свое время, сынок. Всему свое время... — лорд устало взглянул на племянника и вновь уставился на дисплей. — Ты лучше пойди за братом последи, чтоб не натворил чего. На изучение объекта ведь время нужно. А то разнесет здесь все к чертям! — Гобиан всплеснул руками и сделал страшные глаза.

— Угу... Как скажешь, дядя, — Олрокс вышел.

Брандт никак не мог определить, сколько времени они уже сидели взаперти. Арви и подавно было не до этого. Сначала он по большей части спал, а потом уж и вовсе запутался. Раны его поджили и лишь розовые полоски на теле напоминали о случившемся кошмаре. Изредка разные угрюмые типы приносили миски наполненные клейкой серой массой. Условно посчитав это едой, они ели, но ориентироваться во времени это не помогло, потому что кормили их совершенно не регулярно.

Время от времени корабль вздрагивал, словно его системы проверяли, но определено можно было лишь сказать, что все к чему-то готовились.

— Как думаешь, что теперь будет? — с отвращением глядя в миску, спросил Арви.

— Ну... я жру это уже не первый раз, поноса пока нет, — с набитым ртом ответил Брандт.

— Да я не об этом, — Арви зачерпнул пальцами из миски и, сморщившись, съел, — я о нас. Обо всем корабле. Торея говорила, что у нее какие-то планы.

— Если честно, прямо сейчас меня больше волнует, что это, — Брандт ткнул пальцем в миску. — Уж больно похоже на перемолотых клуксов.

— Фу! — Арви отставил миску.

— Шутка! — заржал Брандт. — Ну откуда я могу знать, что она еще придумала? — отсмеявшись, Брандт покосился на миску Арви. — Ты точно не будешь? А то знаешь, тебе нужно силы восстанавливать.

— Не уверен.

— Да брось, — Брандт ободряюще хлопнул его по плечу и взял его миску. — Нам с тобой еще жить да жить. Я тут вот что подумал: уж если пока живы, то еще какое-то время продержимся! — он подмигнул. — Усек?

— Нет.

— Эта сумасшедшая явно какую-то авантюру задумала. Поверь моему опыту, такие моменты — самое время, чтоб свалить куда подальше. Надо только ухо востро держать.

Арви озадачено потер ухо, пожалуй, это было одно из немногих мест не раскрашенных "в полосочку":

— Осталось только сохранить эти самые уши.

— А ну брось хандрить! На-ка вот, хлебни, — он сунул Арви под нос фляжку. — В нос ударил сильный мятный запах.

— Что это?

— Хлебни, хлебни! Здорово настроение поднимает, — Брандт глотнул сам. — Не удивительно, что Бастер все время пьян.

— Это что, его варево?!

— А чего? Хорошая вещь. Вот только пахнет не очень. Так я туда мятного порошка подсыпаю.