— Посмотрите, Майкл, какая мы красивая пара! — Маргарет близко-близко прижимается ко мне, предлагая вместе посмотреть на отражение в зеркале. — Вам все будут завидовать!! А через год вы вдобавок к красавице-жене получите и бесплатного юриста. С дипломом!
Почему-то мне кажется, что здесь какой-то подвох.
— Вам стоит знать, миз Вест, что я женат, — почему у меня такой жалобный голос?! — Условий лучше, чем указано в моём контракте, вам никто нигде не предложит.
Однако Маргарет меня не слушает, хищница чует слабость жертвы и теперь от добычи не отступится. Дядюшка, скотина, откровенно ржёт.
Дверь хлопнула — спасатели прибыли вовремя!
— Отвали от него, дрянь! — Афина в полёвке с пистолетом на боку смотрится весьма убедительно.
Маргарет лишь крепче в меня вцепилась, да глазками сверкнула. Дура, на андроидов магия не действует! Фи чуть пошатнулась для виду, но после заминки повторила.
— Отвали от моего парня, швабра!! Морду бить не буду, просто вышвырну вон.
— А я помогу, — в лобби спустилась Лоис с тренировочной палкой в руках, — тут тебе ничего не светит!
— Не вздумай магию применять! — со стороны кухни обозначила свои интересы Элле.
Противник грамотно окружён и готов бежать.
Добила всех нас Костанидис. Развязной походкой она вышла из лифта, отбросила прочь руки Маргарет и как-то привычно обняла меня за плечи. Синие глаза сверкают, соломенные волосы торчат мочалкой. Медуза-Горгона!
Все здесь, одна Андре несёт вахту. Спасибо, девочки.
Вест отшатнулась на шаг-другой, её глаза широко распахнулись. Пару секунд Маргарет пристально разглядывала мой цветник, переводила взгляд с одной девушки на другую, а затем искренне всем улыбнулась и нанесла убойный ответный удар. В самое уязвимое место.
— Возьмите меня в свой гарем, девочки! Обещаю, я вам пригожусь... — а сама пристально смотрит на Элле.
Моментально выявила истинную хозяйку!..
— Тихо! — спохватываюсь и почти кричу. Сержантская магия исправно действует, и не хуже эльфийской. — Всем молчать! Афина, Лоис, возвращайтесь к работе. Мистер Скотт, — пока среди нас сейчас посторонние, он побудет 'мистером', а я стану 'сэром', — прекратите ржать.
— Извините, сэр Майкл, — а сам продолжает судорожно всхлипывать, но хоть рот платочком прикрыл!
Девочки испарились, будто их тут и не было. Костанидис приказывать бесполезно, она сама по себе. Элле пусть остаётся, она последит, чтобы Вест не магичила.
— Подписывайте, Маргарет. За те же двадцать солидов в сутки получите номер по соседству с миз Костанидис, — нахально чмокаю Горгону в щёчку, — за электричество и воду ничего платить не надо, питаться будете вместе со всеми.
4
За вещами Риты в общагу отправились Афина и Лоис. Естественно, в полевом камуфляже и на моём броневике. Администрация колледжа впечатлилась, мешать не стала, даже простила мелкие грехи, неуплату каких-то задолженностей, штрафов. Моих девочек принимали, наверное, за помощниц адмирала Веста, и стелились перед ними скатёркой.
Пока Фи и Лоис мотались по городу, Том и Элле привели в порядок четвёртый номер отеля, заменили диванчик и двуспальную кровать на три обычных. Теперь у андроидов будет личный угол.
Пока шёл переезд, залез в Сеть, заключил договор на достройку с отделкой третьего этажа отеля и башни. Выполнение сделки, оплату материалов и работ теперь отследит Рита. Раньше подобными делами занимался дядюшка. Вечером дружно поужинали, вопреки обыкновению, даже Костанидис явиться изволила. Всё зыркала на меня — думала, не вижу. Не пойму, чего хочет Медуза-Горгона? Утром вела себя смело, почти развязно, а к вечеру опять будто окуклилась.
Рита подозрительно быстро подружилась с моими девчонками, даже с Элле, и приступила к осторожной обработке Ларисы. Та на улыбки не велась, вопросы игнорировала, а когда Рита стала слишком навязчивой, уткнулась в кружку с кофе. Её нет. Не ждите, не вернётся.
Мне кажется, Маргарет знакома с семьёй Костанидис, и о самой Ларисе наслышана. Не знаю почему, но наша Медуза-Горгона внушает Рите страх.
Секреты, секреты...
Как хорошо в армии! Всё просто: туда беги, туда не беги. Здесь же тайны, интриги, хищницы стаями бегают.
Бедного сержанта так и норовят сожрать — или оженить. Даже не знаю, что безболезненней и знать не хочу. Поужинал — удрал в свои комнаты, все прочие тоже быстро разошлись, день выдался суетной и напряжённый. Полюбовался океаном, переливающимся в свете двух лун разноцветными огоньками, подышал горьковатым морским воздухом и вытянулся на кровати. Руки сложил за головой — лежу, мечтаю, ловлю смутные образы, всплывающие в подсознании. Слышу, скребутся в дверь. Тихонько, скромненько. Мышка?
— Кто?!.. — молчание, зажигаю свет. — Войдите!
Костанидис!!!
Лариса боязливо, на полусогнутых проходит внутрь. Глазки подвела, отчего они стали огромными, причесаться попыталась, смотрит жалобно.
— Миз Костанидис? — я и вправду удивлён, ждал, что придёт Вест. — У вас что-то случилось?
— Мистер Барнс... — мнётся, глаза в сторону отводит.
— 'Майк'! — широко улыбаюсь я, — без 'мистеров', 'сэров'. — 'Майк' вполне достаточно. После того, как утром вы столь горячо меня обнимали... — девушка стремительно краснеет, — целовали... — инициатива там шла от меня, но зачем уточнять? Лариса что-то неразборчиво пищит, а краснеть ей дальше некуда. Застеснялась совсем. — Надеюсь, и вы не станете возражать против 'Ларисы'?
Девушка окончательно растерялась, вот-вот в обморок рухнет. Хотела бы убежать — всё равно не смогла бы: боится— жуть. Аж ноги-то дрожат. Но пришла сама!
И утром искренне защитить пыталась. В смысле, "застолбить"
— М-Майк! — собирается с духом девушка и выпаливает скороговоркой. — Давайсходимнаконцерт?!
— Куда?!! — ничего не понял.
— Своди м-меня н-на к-концерт, М-Майк! — отчаянно стесняется Лариса, аж на каждом слове запинается.
Хорошая идея. До полуночи ещё часа три, и спать неохота. Концерт посещал лет пятнадцать назад, девушку неудачно водил. Молодой был, глупый совсем.
— Пойдём... ты хочешь на какой-то определённый?
Целесто — центр человеческого Валинора, город с многомиллионным населением. Настоящих людей, правда, меньше половины, но культурная жизнь как в Париже... или в Новом Орлеане. Уж не хуже, чем в Воронеже, это точно. Я тут трое суток прожил, а к культуре, если не принимать во внимание салон одежды, ещё не приобщился. Непорядок!
Мы пошли на джаз. Переоделись по-праздничному. Я — в парадную форму чиф-сержанта с наградами, Лариса в синее, весьма смелое, платье, и даже причёску поправила на высокую, в греческом стиле. Лоис — а кому ещё вести машину?! — облачилась в свободное, тёмно-зелёное. Оно идеально сочетается с её рыжими волосами и позволяет припрятать на бедре пистолет. Словом, собрались... поехали.
Как и раньше, броневик шёл без помех, полиция отворачивалась, водилы шарахались. Небольшие трудности начались, было, на парковке, но едва я вышел из броневика, они быстро рассосались. У салона, помнится, был только один... дятел, здесь уже трое. Тенденция настораживает.
...Легкомысленная солнечная музыка быстро изгнала дурные мысли. Всё было великолепно, но моё настроение подпортили прочие любители джаза. Они, как мне показалось, чрезмерно пялились на моих спутниц.
Точнее, на миз Костанидис. Звезда, одним словом!
В целом концерт удался. Мы вернулись в отель довольные вечером. Проводил Ларису до номера, поцеловал в неумело подставленные губы, направился, было, к себе, но меня удержала Лоис.
— Майк! На обратном пути нас вели, — андроид с установленной противодиверсионной программой не станет зря бить тревогу, — серый 'поло', двое мужчин.
Бандиты? Полиция? Спецслужбы?
— Номера? Опознавательные знаки, особые метки?
На каждое транспортное средство гражданская администрация выдаёт номера, их видят все. Армия наносит опознавательные знаки, их распознаёт военная аппаратура наблюдения, глазам они не видны. Особые метки используют спецслужбы и полиция, их отслеживают через военные спутники. У нас есть доступ — жаль, только в отеле.
Мой броневик несёт опознавательные знаки отдельной роты погонщиков и метку майората Барнс.
Местных номеров пока не получил.
— Ничего! — рыжая досадливо пожимает плечами. — Совсем ничего. На их машине ни номеров, ни меток.
Всё-таки бандиты!
— Проводили и уехали? — рыжая кивает. — Сбрось всё на комп, милая, завтра посмотрим. Кто на вахте?
— Андре. Я заступаю через четверть часа.
— Спокойной вахты, Лоис.
— Спасибо, Майк, — отчего-то ухмыляется рыжая.
Андре удалённо отпирает мне дверь. Прохожу в спальню и сразу попадаю в объятия Элле.
— Майк! — эльфийка сладко впивается в губы. — Сегодня особая ночь, идём со мной, скорей же!!
5
Дед написал мне: '...валяйся на пляже, особенно в ночное время...' Теперь я понял, что он имел в виду.
Вернее, кого. Конечно же, Элле.
Небо преобразилось. Серебряный Светильник, луна Валара, сейчас сияет так же ярко, как Илу, местное солнце. Её свет частично затмевает другая луна, Айнура. Обычно бледно-красная, сегодня она проходит сквозь тень Арды и оттого светится как медный — или, скорее, розовый — фонарь. Льдистые лучи Валары и красноватые Айнуры причудливо смешиваются, скользят по воде, по деревьям, по песку пляжа и окружающим скалам, формируя невероятные пейзажи. Из моря навстречу взглядам сливающихся в объятиях лун поднимаются мириады светящихся маленьких существ, рачков или моллюсков, ардские кедры приобрели розовые ореолы, а между ними, будто заведённые, кружат в хороводах белые, золотые, фиолетовые светлячки. Устав от танца, они сверкающими гирляндами повисают на широких лапах кедров.
— Раздевайся, Майк, — шепчет Элле, — одежда нам только помешает, — и решительно сбрасывает свою. — Смотри, сегодня я буду танцевать для тебя!
Девушка входит в море, и вода вокруг неё вскипает разноцветными искрами. Эльфийка кружится в ореоле светящих брызг, прыгает, воздевает к лунам серебряные руки. Что руки — вся она серебряная статуэтка, сияющая волшебным тёплым светом. Крутанувшись в последний раз, она прыгает мне на руки, и я радостно ловлю серебряное чудо, прижимаю, целую смеющиеся губы, шею, плечи. Элле переполнена счастьем и торопится им поделиться.
— Не спеши, Майк, любимый! — она подносит к моему рту ладошку, и в ней отчаянно бьётся маленькое светящееся создание, напоминающее креветку. — Съешь её! Кусай!
Элле вкладывает шевелящуюся страшилу в мой рот, такую же в другой руке кусает сама и тут же её проглатывает. Я резко сжимаю зубы. Маленькое чудище лопается во рту как виноград, а её сок, пряный и удивительно свежий, проскальзывает в пищевод и немного выступает на губах. Глотаю шкурку, и тут же ночная тьма отступает. Всё вокруг наполнено светом, песок под ногами стелется золотым шёлковым покрывалом.
Волшебное создание смотрит золотыми глазами и острым язычком облизывает мои губы, прежде чем впиться в них в сочном поцелуе.
— Какой ты милый, Майк!
'Милый!' — шепчет песок, повторяют за ним волны.
— Я тебя люблю, — шепчет золотоглазое чудо.
'Люблю, люблю, люблю!' — вторят кедры, море и песок, шепчут скалы вокруг пляжа. Взгляд эльфийки жадно пробегает по моему телу, а когда опускается ниже живота, её глаза распахиваются чуть ли не на пол лица.
— Какой большой! — восхищённо ахает девушка. — Ложись-ка на спину, Майк, а я сяду сверху. Подруги рассказывали, что в первый раз так почти не больно. Пожалуйста, будь нежнее, любимый!
Дальше мир пропал, светила погасли и мы остались вдвоём. Сколько мы так пробыли, не знаю. Наверное, долго. Когда, наконец, мы оторвались друг от друга, луны разбежались, а вокруг снова опустилась ночь.
Волшебная космическая феерия закончилась...
Элле стоит по колено в воде и аккуратно смывает струйки крови, стекающие по ногам. Подхожу вплотную, сажусь на корточки. Целую животик, и помогаю девушке своими руками. Элле доверчиво прижимается и замирает, отдаваясь моим рукам. Когда позволяю себе лишнее, мягко отстраняется и шепчет в губы: 'Не надо, пожалуйста!'
Не буду. Вижу, что ей больно, странно и одновременно безумно хорошо. Не нужно ничего объяснять или просить, всё понимаю и так.
— Я люблю тебя, Элле! — подхватываю тёплую серебристую пушинку на руки, выношу на пляж и помогаю одеться. Потом одеваюсь сам.
— Можно, сегодня я посплю у тебя? — золотые глаза смотрят на меня с тревогой и надеждой. — Пожалуйста!
Беру своё чудо на руки и несу к лифту. Мелькает мысль, что, как и положено, вношу жену в дом, и грустно улыбаюсь. Не могу официально взять Элле замуж, так поступить мне не позволят законы Единых Наций, но сам буду считать эльфийку за супругу.
Укладываю жену в кровать, она сразу засыпает, но успевает улыбнуться мне и прошептать: 'Я люблю тебя, Майк! Доброй ночи, милый...'
Никогда не курил, а сейчас хочется.
Боже! Как причудливо изгибается линия жизни!! Неделю назад считал тане за врагов и безжалостно их истреблял, а сегодня мысленно называю длинноухую женой, и внутри ничего не переворачивается. Наоборот — чувствую, что так правильно. И, что странно, сколько не пытаюсь, не могу вспомнить ту тане, что своим волшебным огнём спалила Володьку. Да и Владимир теперь помнится таким, каким его встретил в учебке: спокойным, сильным и уверенным в себе. Прощай, друг. Будь покоен.
Когда-нибудь я назову твоим именем сына, и тот обязательно вырастет уверенным в себе. А ещё сильным и честным. Он никогда не выстрелит первым, или в спину, пусть даже ему будет угрожать смерть.
Эльфы заслужили всё, что с ними сделали люди. Каждую смерть, каждую боль. Но, может быть, хватит?
Пора прекратить мстить тем, кто давно сгинул.
Незаметно для себя выхожу в кабинет.
В кресле сидит Лоис и как-то странно смотрит на меня. Ах да, там же везде камеры понатыканы.
— Всё видела?
Лоис сглотнула, мазнув взглядом по моим штанам.
— Да, Майк. Это по-настоящему волшебно... — рыжая смотрит как-то иначе, незнакомо, — ...я в восхищении наблюдала за вашей... свадьбой. Смотрела бы ещё и ещё. Андроиды, знаешь, не нуждаются в сексе... ну не настолько, как люди. Несмотря на абсолютную зависимость от вас и короткую жизнь, мы всё равно считаем себя выше и лучше людей. Но... то, что было на пляже, заставляет меня завидовать, сожалеть, и я хочу жить. — Лоис грустно улыбается. — Вот, наговорила лишнего. Знаю, ты меня простишь, Майк. Понимаю, что видео вашей свадьбы очень личное, но... позволь показать её нашим девочкам?!
Андроиды продолжают удивлять.
— Ладно, Лоис, — теперь и я смотрю на искусственную девушку иными глазами. — Пусть Лоис и Фи посмотрят. Не копировать! Чужим не показывать! После просмотра перемести запись в архив семьи и сотри с прочих инфоров.
6
Просыпаюсь, когда золотоглазое чудо пытается незаметно выскользнуть из моих объятий и испуганно замирает, едва я открываю глаза.
