— Зажги во дворе свет.
— Не могу. Я уже пробовала, а он не захотел! — От страха голос чуть хрипел.
— Наверное, это было как раз в тот момент, когда я пытался блокировать силу. Попробуй сейчас.
Послушная его воле, я подняла руку и призвала свет. И посреди столбов, удерживающих крышу, над двором, вспыхнул с десяток укрепленных факелов. Стало очень даже светло. И даже, пожалуй, уютно...
Если бы не холод...
— Класс! — возмутился мозг, — уютно ей, видите ли. Это ты, милочка, о волках, видать, позабыла с перепугу! Теперь-то, конечно, мохнатым тварям куда как удобнее ужинать будет. Хоть видят — кого едят...
Они стояли сплошной серой стеной, будя во мне не только страхи и опасения, но какое-то, почти животное, инстинктивное чувство опасности. Стефан потянул меня за руку и поставил перед собой, откидывая с головы капюшон и позволяя свету озарить мое лицо.
— Вот ваша новая госпожа.... — Голос его эхом разнесся в морозной ночи. Секунду было совсем тихо, а потом стая оглушительно взвыла и звук мне показался на редкость неприятным. Видимо, не одной мне, так как мужчина шагнул вперед, заслоняя меня собой.
— Спокойно! Спокойно! — Хищники метались и выли, заставляя мои ноги холодеть, а тельце испуганно дрожать, уже почти ощущая их зубки то тут, то там. Правда во двор они не входили, и только это еще и удерживало меня на улице. Это и рука Стефана. Так как за воротами был почти ад...
— Молчать! — Рявкнул вожак, перекрывая шум. И все разом успокоились. Заткнулись, оборвав звук на одной протяжной, тоскливой высокой ноте. Замерли, глядя на него большими желтыми глазами. Десятками глаз...
Море...
Море желтых глаз...
Оно колыхалось, пугая и завораживая. Оно притягивало и манило, как манит к себе огонь или глубина. Им хотелось, чтобы я вышла из-под защиты князя.... Они хотели моей смерти, и эта жажда ощущалась в воздухе, как аромат столетнего коньяка...
Она била в нос сильнее, чем их запах...
— Я больше не ваш правитель! — Голос князя был строг и суров. — А будете меня позорить таким поведением, то и вожака вам назначат другого! Склоните головы перед своей госпожой, как должно. Она, в великой милости своей, согласилась заботиться о вас. И не тяните время, скоро рассвет!
Волки дрогнули. Серое море заволновалось, подаваясь вперед. Послышался голос, больше всего похожий на тоскливый лай.... Если можно Это так назвать. Один, другой, третий... Стефан пожал плечами и ответил:
— Нет, Касмир, она не враг мне. Прекрати, Алехандро, к Вэрду она не имеет никакого отношения. Еще вопросы? Нет, Патрик, она не моя жена и это не твоего ума дело! Время идет! Не пора ли вам заняться делом? Ксандр? — вперед шагнул волк, взрыкивая, словно выплевывал ругательства. — Я и сам пока не знаю. Как разберусь — расскажу. Пока что вы — наша главная забота. Это — подождет...
Матерый, почти седой волчище, склонил лобастую голову и беззвучно сделал еще пару шагов. Поднырнул головой под большую ладонь князя. Тот погладил подставленный лоб и оглянулся на меня, протягивая руку. Откровенно паникуя, я с большим трудом заставила себя подать ему руку в ответ. Он сжал ее с благодарностью, а потом накрыл моей ладонью широкий волчий лоб.
И мир наполнился образами...
Из дневника Стефана:
Такая хрупкая и маленькая. Наверное, ей требовалась немало мужества, чтобы после столь страшного сна выйти сюда, на встречу к своему кошмару... Мне было не стыдно. Я не люблю и не умею просить...
Но ... Все мои чувства были не важны, по сравнению с их проблемами. Я обязан заботиться о них. Они — мои братья. Мой народ и моя семья... Я знаю каждого не просто в лицо. С ними столько съедено соли, что хватило бы посолить приличных размеров озеро. Как можно оставить их?
И ее сон... Странный сон. Я ведь не спал и не мог быть в ее сне. Но она описала меня... Значит ли это что-то? Что происходит? Камень изменился? Я могу причинить ей вред? Или кто-то еще? Может ли случиться так, что она погибнет, а меня не будет рядом? И кому тогда достанется власть? Кому достанутся мои люди? Я не готов рисковать. Только не своими людьми. Значит, я стану ее тенью не только по принуждению...
Она видела смерть от моих клыков.... Неужели я действительно смогу ее убить? Да.... Наверное, смогу... если она станет угрозой.... Но сердце противится, и от того мне страшно. Значит ли это, что я все-таки околдован ею? Ее, кажется, обидело, что я не дал ей никакого статуса в глазах стаи, только титул. Но она ведь и вправду мне никто...
Пусть радуется, что я не считаю ее врагом! Она еще не доказала мне, что не повязана с Вэрдом...
А уж про домыслы стаи я вообще молчу! С чего это они взяли, что я могу принять чужачку в обережный круг?
+ + +
Это было как вспышка. Даже не знаю, как описать. Нет, я не потеряла сознания и свет для меня не померк, мне просто пришло знание об этом человеке. Я знала, что зовут его Ксандр. Что он раньше был кузнецом в ближайшем селе. Знала как он выглядит, и мне понравились его рост и сила. Знала, что он был самый старый и мудрый в отряде, частенько его слушается даже вожак. Знала, что он пришлый, и пока лишь его семья — жена и дети живут на этой земле. Дети — два мальчишки, и маленькая девочка — Лоэри. Знала его жену. И его дом. Я знала о нем все — всего лишь коснувшись его!
— Сердцем своим я тебя принимаю, — шепнула я, родившиеся где-то во мне слова. Волк дрогнул под моей рукой, лишь обозначив поклон, а потом выскользнул и потрусил куда-то во тьму двора. Интересно, что там?
— Куда это он? — удивилась я.
— Там у нас пень. Он сможет перекинуться. — Пояснил князь, — ты — молодец! — Он улыбнулся, заглядывая мне в глаза, как до этого я — волку, — все сделала правильно.
Я видела, что он хочет сказать что-то еще, но не решается.
— Что?
— Постарайся принять всех. Что бы ты о них не узнала. Они — мои братья, что бы ты ни увидела про них. Их жизнь была не так легка.... Месяц в обличье животного может повредить рассудок. Причем навсегда. Мне не хотелось бы их терять... — Я коснулась его утешающим жестом.
— Могут быть проблемы?
— Увидим... — Пожал он плечами, поглаживая меж ушами уже следующего. И волки пошли цепочкой. Под его руку, под мою, и дальше, через двор, в сад. Рука чесалась неимоверно. Став чувствительной сверх всякой меры, уже на третьей или четвертой голове. В глазах мельтешило от желтых глаз, в носу першило от запаха мокрой псины. Запах вызывал приступы сильного кашля. Я еле сдерживала тошноту. И ноги стали порядком подмерзать.
А еще передо мной мелькали знания. Я видела всю их жизнь. Жизни их предков. Я видела, как они охотились. Как воевали. Как жили, любили, и как убивали... Я видела свой сон глазами стаи...
Словно почувствовав мое состояние, Стефан встал рядом, одной рукой гладя волков, настраивая их энергию на принятие клятвы, второй — обнимая и поддерживая меня, вливая все новые и новые силы. Теперь мы стояли к воротам боком, и движение волков стало сильно напоминать мне конвейер машин на бензозаправке....
— Дурак дурацкое скажет! — Фыркнул мозг.
Голос охрип. Очень хотелось спать. Зубы стали неконтролируемо выбивать чечетку. Теперь мои слова можно было разобрать с трудом. Я дрожала уже все телом. Отпустив меня, князь прикрыл одну из створок, отсекая задувавший с поля ветер. Стало немного легче.
Мимо нас прошло уже около пятнадцати зверюг, когда вернулся Ксандр. Я не заметила его, полностью сосредоточенная на очередном волке, его звали Касмир и он был левой рукой князя, отвечая за все шалости, сплетни и дворцовые интриги. Так что вой за моей спиной так взбодрил меня, что я подпрыгнула на неплохую, наверное, высоту. Даже не знала за собой такой прыгучести. Князь оставил меня, сел и принялся с ним шептаться. Тот в ответ взрыкивал, чем нервировал меня неимоверно, ведь я — то ни черта не понимала, и реагировала только на сам рык. Стефан повернулся ко мне, ругаясь сквозь зубы.
— Спроси его. Я не могу толком понять, в чем проблема... — Он требовательно взглянул на меня. Пришлось покорно переместить руку на лоб Ксандра. Умные глаза мигнули. Рука Стефана сжала мое плечо...
Ну, что тут сказать. Било ли вас когда-нибудь электричеством? Вас так сильно дергает и мелькает ощущение, что через вас что-то прошло. Вот, приблизительно так это и было. Раз — и у меня полная голова образов, в которых я ничего не понимаю, но, судя по ругательствам, Стефану они сильно не нравятся.
— Что ты видела?
— Ночь, — принялась перечислять я, — пень какой-то, кровь, волков, прекрасное женское лицо... О чем речь?
— Ты видела женщину?
— Скорее туман, выглядящий как картина....
— Мара Прекрасноликая! Так вот в чем проблема.... Не работает!
Ухватив меня за руку, он попытался бежать по пути волков, через двор. Не тут-то было! Мало того, что я уже достаточно подмерзла, и ноги не желали так активно двигаться, стремясь поплотнее прижаться друг к другу и затаиться, так еще и шуба! И сапоги! Я не могла бежать в принципе! Через секунду я висела на нем, вереща, как резаная коза.
Он остановился, ругаясь сквозь зубы на время, сапоги, луну и Вэрда, которому приспичило заниматься всякими глупостями и создавать людям столько проблем, и, без малейшего усилия, подхватил меня на руки. Я, конечно, не слон, но и пушинкой вряд ли могу считаться! Он же ломанулся дальше, как будто бы я весила не больше пары килограммов.
Мы пронеслись через двор, потом свет исчез, и я перестала понимать, что вокруг нас, кажется, это были какие-то пристройки. Я, вроде бы, видела волков, что прыснули с нашей дороги в разные стороны, как цыплята от кошки. Замелькали деревья, появился лунный свет.
Сад...
В самой его глубине, под навесом, находился большой, размером с хорошее колесо, пень (видимо живой, судя по срезанный вокруг него прутикам). Он остался от какого-то дерева. Очень большого и мощного дерева.
— Вот изверги! — Возмутился мозг, — эльфов на вас нету! А лучше — Гринпис! Они бы вас быстро научили природу любить!
Его гладкую, отшлифованную поверхность покрывали символы, плотно записанные по кругу, и уложенные в спираль, по все поверхности пня. А в центре торчал большой охотничий нож. Его рукоять была обмотана кожей, а навершие вырезано из кости. Это была голова распахнувшего пасть волка, вырезанная великолепно от клыков, до последнего волоска, вздыбленного в гневе.
Рухнув на колени перед ним, так и не выпустив меня из рук, Стефан зашептал мне в ухо:
— Это мужской ритуал. Будет больно. Очень больно. Чтобы им обратиться, нужно перепрыгнуть, перекувыркнувшись через голову, через священный кинжал, что воткнут в середину пня. Он принадлежит самой богине, Маре Прекрасноликой, ее сила и дает возможность людям менять ипостась. Но, чтобы все работало, кинжал должен быть инициирован кровью правителя — оборотня, принявшего клятву. Я надеялся, что это лишнее, ведь ты берешь мою силу. Но — увы....
— Чего ты хочешь?
— Мне нужна твоя кровь... — Я, сама не веря, что делаю это, протянула ему ладонь, трясущуюся от холода и страха.
— Много? — Мой голос ужасно дрожал, и слова с трудом проталкивались наружу, сквозь сжавшееся горло. Он покачал головой.
— Возьмись рукой за рукоять и выдерни нож. Будет очень больно. Держись... — Не давая мне времени на размышление и панику ( может, чтобы не успела передумать? Или просто дело в том, что скоро поздний, зимний рассвет и времени у нас на раздумья просто уже не было?), князь схватил мою руку и поднес к рукояти. Я автоматически схватила ее, сомкнула пальцы, сверху надежно прикрытые его теплой ладонью, и выдернула нож почти без усилий.
Никакой боли...
Ну, разве что, он слишком сильно сжимал мои пальцы вокруг рукояти... Но это было терпимо. Зато тепло! Вокруг меня качнулся мир. И воздух дернулся и завьюжило, закружило, образуя воронку из снега. И луна стала просто огромной, словно спустилась ближе ко мне, желая рассмотреть получше, — впору завыть...
Я почти ощутила горлом выходящий звук. Приятный и звонкий...
И запах леса такой, близкий и родной, ударил в ноздри, наполнив мою грудь удивительными ароматами. А тело стало гибким и легким, выносливым и сильным, способным бежать многие мили без передышки, гнать зверя...
Гнать добычу...
Я глубоко вздохнула. Голова кружилась, как снежинки, что танцевали вокруг нас хоровод. И взгляд князя — в самую душу. И его горячие губы — на моих губах. И пить, пить его дыхание, до полного опьянения. До самозабвенного восторга, до стона с его губ...
И лишь его руки, обхватывающие мои плечи, не дают взлететь в ночное небо... И прекрасный женский лик во всё небо. Чуть улыбающийся, удивленный... И нежный, неожиданно сильный голос где-то внутри меня:
— Воткни нож прямо в центр!
— А как же кровь? — удивилась я. Рядом раздался голос князя:
— Воткни нож прямо в центр...
— Но, как же... — его руки чуть крепче сжались на моих плечах.
— Время! — Голос дрогнул.
Я замахнулась. Волчья пасть сверкнула в лунном свете и ожила. Глаза зажглись злыми красными огоньками. Голова извернулась и вцепилась мне в руку, между большим и указательным пальцами. Боль ударила по нервным окончаниям. Мой крик эхом разнесся по заснеженному лесу, окружающему поместье. Кровь хлынула на пень, впитываясь в него, как в губку, а стая за нашими спинами громко взвыла, приветствуя новую повелительницу.
Стефан перехватил мою руку в замахе, не давая отпустить, бросить кинжал, от сильной боли, и вогнал клинок, сжимая свои пальцы поверх моих, удерживая меня, не давая отдернуться, ровно в самый центр. Так как надо. Это и не удивительно. Он ведь это уже делал...
Вой стих. И пень вновь просветлел, как будто и не было на нем только что кровавой россыпи брызг. Горячие мужские пальцы аккуратно расцепили мои бедные, скрюченные от боли и холода пальчики, притянули руку к себе. Рана была осмотрена. Поднеся мою руку к своему лицу, князь вызвал у меня дрожь ужаса, тщательно слизнув кровь с ранки. Оторвав кусок от рубахи, он перевязал меня. Я же, в шоке, смотрела на нагло облизывающуюся костяную морду.
Сверкнули глаза в темноте, и Стефан еле успел дернуть меня вниз, над нами в прыжке распластался первый волк. Плавный прыжок, кувырок, и на землю приземлился воин в полном вооружении. Стопа и колено гулко ударили в утоптанную землю, руки зафиксировали стойку приземления. Миг, и он ушел вбок, освобождая место следующему побратиму...
Над головой вновь пронеслось тело. Женский лик истаял, лишь в тишине, на самой грани слуха разнесся хрустальный серебристый смех...
Жуть...
ГЛАВА 7
Луна светлела. Стая торопилась, пытаясь успеть до зари. Без слов, князь вскинул меня на руки и сорвался с места, спеша к воротам. Основная масса еще не принесла присяги.
