Внучёк с порога узрел обидчика и растопырил грабки, но добраться через стол не сумел, хотя очень старался. Для усмирения из соседнего строения прибежали вызванные Ленкой взрослые... успокоили. Как выяснилось — временно. Когда дело дошло до танцев, кавалеры (те же) не поделили даму, слесарь огрёб по темечку металлическим совком (печь некстати топилась углём и дровами) — пролилась первая кровь; с табурета своротили магнитофон, владелец оного возмутился и вломился в сечу против всех...
Битва происходила в прихожей, три на три метра, между печкой и вешалками, и носила локальный характер. Комбатантов быстро растащили. Мне, правда, вскользь прилетело по уху окровавленным кулаком, отчего ворвавшиеся Ленкины родители заподозрили в участии. А я молча гордился тем, что ещё до начала пьянки додумался убрать с глаз долой и от греха подальше топор, который стоял рядом с совком. Снова всех помирили, умыли, заклеили, усадили; пальто с оборванными петельками подобрали, отряхнули и пристроили, но вечер стал уже не очень...
Магнитофон уцелел — удачно упал на коврик, только бобина треснула.
Ну и третий 'подход к снаряду' случился во время застолья, ближе к полуночи. У этих двоих, похоже, классовая ненависть образовалась! Слово за слово (ссыкун? кто ссыкун?) — стол качнули — вино пролилось, оливье просЫпалось, в том числе — девушкам на платья. Ну, тут уж... Девушки широко открыли ротики и выгнали нахрен и рабочего, и интеллигента, а Наташка, когда попросили больше ЭТОГО не приводить, обиделась и сама ушла с любимым в ночь. В ночи студенту, наконец, сломали нос и увезли в травматологию, но нас это уже не касалось: куранты били.
Оставшиеся попили, поели, потанцевали. Пьяная Федосеева в танце как-то чересчур жарко ко мне прижималась — восхитилась, видимо, моей доблестью при укрощении оленей, а может, хотела убедиться, что встаёт у меня не только на уроках химии. Убедилась, конечно, потому что было у неё, чем прижаться, а я, в свою очередь, реакцию не скрывал и не отстранялся. Но дальше прижиманий дело не пошло; я, хоть и вмазавший, сообразил: дать — не даст, народу много, а другое, что бы мы с ней не делали, до Ритки дойдёт в момент. Оно надо? Нет уж, буду честно с Риточкой дружить! Так что вскоре после часа ночи свалил потихоньку — домой, спать.
Там, говорят, ещё один мордобой случился, уже между своими, по невнятному поводу, полагаю — снова из-за какой-нибудь девицы. В общем — так себе праздник...
У Риты и того скучнее — всей семьёй в 'Голубой огонёк' глаза втыкали, потом спать расползлись.
Обо всём этом (кроме моих обжиманий с Ленкой) мы с девушкой друг другу рассказали. Она ко мне в гости пришла — днём, первого января, когда все выспались. От обеда отказалась (ночью и утром хомячила), сразу на ручки уселась с целью целоваться. Однако, руку, ползущую по бедру под юбку, мягко остановила:
— Не надо... — при этом от поцелуев не уворачивалась.
— ?
— По техническим причинам... — Рита поморщилась и добавила, — пообещала, но не сообразила... не посчитала, короче.
И уткнувшись лбом мне в шею, засмущалась, вспомнила, наверно, что это — одна из тех самых ситуаций, когда 'ей нельзя, а ему хочется'. Вдруг возжелаю того, о чём говорили?.. Не захотел, конечно — не дошли ещё до этого. Просто обнял покрепче, и продолжил беседу на отвлечённые темы.
— Что, и не потрогаешь? — разочарованно спросила Рита через пару минут.
— Так нельзя же?
— Там, — кивнула девушка вниз, — нельзя, тут, — показала на грудь, — очень даже можно.
Подумала, и поправилась:
— Очень даже нужно!
Ну, раз так... главное — не спешить. Хотя и хочется, ещё с ночи. Ленка — пышная такая... не удержался, жопу погладил на прощанье, но она уже была никакая, думаю, что и не вспомнит.
Но Риточка — не хуже! Особенно, если снять с неё (и с себя) тряпочку за тряпочкой... что само по себе не слабо возбуждает!
(Оказалось, что я талантлив в расстёгивании... прямая дорога в лифтёры).
Это из анекдота:
Вернулся мужик с Севера. На лесоповале был, в женской бригаде (и такое бывает!).
— Кем, — спрашивают, — работал?
— Лифтёром!
— В тайге???
— Ну, да. Бабы приходят после смены в барак — от усталости рук поднять не могут. Так я им лифчики расстёгивал!
...и прижаться голым торсом к обнажённой девичьей груди. Рассмотрел, наконец, Риткины сиськи — очень даже, и не потому, что сравнивать мне (пока) не с чем... просто — красивые! И в ладонь ложатся — как влитые!
Разглядывал и трогал, трогал и гладил, и целовал, временами... девушке нравилось! Смотрела с тихой улыбкой, и на поцелуи отвечала...
— Ляжем? — на этот раз она предложила!
В струнку вытянулась и всем телом прижалась:
— Классно так... голенькими.
— Ну, не совсем...
— Будет и 'совсем', — обнадёжила подружка, — поцелуй тут, — обвела пальцем сосок...
Поцеловал, и полизал, и пососал — и тот, и другой... но девочке не хватало... она решила добавить ощущений:
— Потискай! — попросила подружка.
Лёгкая грубость вызвала стон, прихваченный зубами сосок — испуганное 'ой!'.
— И обними. Крепко-крепко.
Тискал, и обнимал 'крепко-крепко', и сверху лёг — всё по просьбам трудящихся! Вот последнее Ритку и достало — кончила подо мной по совокупности впечатлений... хоть и оставались её ноги крепко сжатыми.
На спину улёгся, и подружку расположил рядом — для отдохновения. Да, в горизонтальном положении оргазм девушке переживать удобнее, чем стоя в подъезде.
Подружка постанывала, и вздрагивала, потом — мурлыкала от поглаживаний.
Очнулась, глазки открыла, улыбнулась замучено-застенчиво, на поцелуй ответила, вздохнула глубоко:
— Фу-у-ух! — и обо мне вспомнила, хоть я её и не подгонял.
Сложила ладошку лодочкой и погладила — поверх штанов, потом ладошку убрала, притянула за шею, поцеловала... потом... отправилась рука на прогулку, пальчиками ступая по животу...
— Куда собралась?
— С ответным дружественным визитом! — казённым (как в программе "Время") тоном сообщила Рита.
— Дорогая Индира Ганди? — усомнился я, копируя генсека.
Рита хрюкнула, но от визита не отказалась. Правильно, всем известно, что прерванный визит приводит к напряжённости в отношениях. Пальчики проникли под оттопыренную резинку трусов, нащупали головку и сжали, как грушу старого автомобильного клаксона:
— Би-бип! — Ритка хихикнула.
Развлекается! Ну, и правильно, занятие-то — для радости и удовольствия!
Что ж, отомстил тут же:
— Дзы-ы-ынь! — у Ритки кнопочка звонка имеется, даже две, — дзы-ы-ынь!
— Ай!
— То-то же!
Рита в трусах пошарила ещё чуть-чуть, заблудилась и подёргала резинку:
— Сними, мешает!
С готовностью изогнулся и сдёрнул спортивки вместе с трусами до колен, Риткина ладошка тотчас вернулась и девушка счастливо засопела: добралась! А я — отдался. Лежал себе: делать ничего не нужно, сама справится.
Только любовался лицом подружки: откровенно же балдеет! Глазки закрыты, а рот — наоборот, приоткрыт, дышит учащённо, пальчики — так и порхают. То погладят, то сожмут, то пробегутся вдоль, то мошонку в полупригоршню попытаются уместить — и всё это так нежно... девушка вся ушла в тактильные ощущения! Я, чтоб не отвлекать, просто взялся за грудку, и держал, уйдя в свои переживания. Если тогда, в парке, в первый раз, всё случилось очень быстро, то сейчас Ритка действовала грамотно, притормаживала время от времени, сама наслаждалась, и мне... доставляла... почувствовал, что вот-вот — и уже всё, и девушка как-то это определила: обхватила, сжала, ускорилась (больно же! но стерпел), а в последний момент (неожиданно!) в свою сторону развернула...
Сдержаться не смог, если бы и захотел, а потому — всё, что было — Ритке на живот, и на грудь... до самого подбородка! даже стыдно стало на секунду! И мне на руку попало — подвернулась...
Но — ничего, лежит себе подружка, всё так же, с закрытыми глазами, и продолжает мять полурасслабленный орган...
Мы одновременно глаза открыли и осмотрелись.
— О-о-о! — сказала Ритка, — ого! — это она увидела, что получилось; и потянулась целоваться.
Смущения или отвращения — ни тени! И это — хорошо!
Поцеловались, в глаза друг другу посмотрели, поулыбались...
— Беги, теперь тебе нужнее! — отзеркалил ей фразу из прошлого раза.
Но сначала — ещё поцеловать...
После водных процедур сошлись на том же диванчике.
— Извини, если что не так.
— За что?
— Окатил всю.
— Хм. Сама добыла. Видел, как в новостях нефтяники... умываются?
Целовались мы с Ритой уже как-то жадно, не девственно... после действий таких, и разговоров...
Повалялись, милуясь, потом перекусили, чем холодильник послал, и по глотку 'Советского шампанского' выпили (его у нас запас образовался — соседка таскает с завода и продаёт знакомым дешевле, чем в магазине).
Вечером с удовольствием посмотрели вдвоём премьеру 'Собаки на сене', девушка уютно устроилась в кругу моих рук. Посмеялись, заодно и остыли после эротических обнимашек. А хорошо так — спокойно, по-семейному... когда основной пыл сброшен, и осталась ровная нежность к подруге. Целовались, конечно, но уже почти невинно.
Проводил девушку до дверей, где состоялся диалог, перемежаемый поцелуями:
— Завершён дружественный визит...
— Жаль, что не двухдневный хотя бы... представляешь?
— Представляю... будет и такое... как-нибудь потом... жди.
— Завтра что?..
— Нет, завтра у нас с подружкой посиделки, — покрутила головой Рита, — 'а может — и полежалки, как пойдёт', — это не вслух.
— Послезавтра? В кино?
— Пойдём. Вечером. Только Алку с собой возьмём! Ты не против?
— Почему бы и нет? Я билеты на всех куплю.
— Хорошо. А днём...
— Придёшь?
— Да. Только...
— Понял уже... не страшно.
— Всё, пока, бесстрашный ты мой!
— Спокойной ночи, любимая!
— И тебе, друг! — увидела, как скислил физиономию, поцеловала и исправилась: — любимый друг!
Первым делом Алла потребовала от Риты рассказать подробно о вчерашнем свидании.
— Распробовала... тьфу! растрогала, наконец... — начала та рассказ, но Алка не дала закончить, расхохоталась.
— Что? Ну, оговорилась!.. — Рита тоже хихикнула.
— Да-а? А плюёшься почему?
— Дурочка! — Рита потянулась к подруге, та с готовностью ответила на лёгкий поцелуй.
— Если бы... — Рита с помощью кулака и языка за щекой изобразила миньет, ещё и глаза скосила на кончик носа, но договорить не успела: Алла снова закатилась от смеха.
— Чего ты ржёшь всё время? — возмутилась подруга.
— Хорошо показала, — Алла попыталась повторить Ритины жесты, теперь смеялись уже вдвоём, до слёз.
— Если бы... — Алла фыркнула, Рита показала кулак и продолжила, — я бы не плевалась. Мы же с тобой не плюёмся?
На этот раз поцелуй длился дольше и к разряду 'лёгких' не относился. У Алки в доме топят хорошо: котельная рядом, вот и шастает подружка по квартире в трусиках, халате и тапочках. И как тут под халатик не забраться?
— Ритка, не начинай! Тебе ж нельзя? Ай...
— Ну и что? Тебе можно... тебя можно... — жарко шепнула Рита прямо в только что поцелованное ухо, — мытая?
— Да, — быстро ответила Алла, понимая, к чему дело идёт (и не только мытая, но уже и мокрая от разговоров и Риткиной жестикуляции, и совсем не против, если подружка...).
— Сними!
Алла выполнила команду, как рядовой-старослужащий, быстро и не задумываясь — трусики переместились в карман халата. Рита ещё раз поцеловала подругу, соскользнула с дивана на пол, стянула через голову и отбросила водолазку, и раздвинула Алкины колени. Приятно же: голыми предплечьями по голым бёдрам...
— А ты? — спросила Алла после, когда оттрепетала и отстонала.
— И я... с тобой получилось, — призналась Рита, её скошенные глазки и общее выражение лица сказанное подтверждали.
— Сочтёмся... — угрожающе пообещала Алла.
— Свои люди... — пожала плечами Рита, — какие счёты?
— Умойся, — шепнула Алла, целуя мокрый подбородок подружки, — я недавно 'Гиперболоид' перечитывала, так возбудилась...
— От чего? — удивилась Рита, — фантастика для детей?
— Ты из 'Библиотеки приключений' читала, — Алла указала пальцем на полочку с книгами, — а есть полный вариант. 'Мои усы будут пахнуть Вашей кожей?' — это Гастон спрашивает Зою. Ну, и... представила.
— Мои губы пахнут твоей... даже не кожей...
— Да...
Умытая Рита лежала, положив голову Алле на колени, а ноги — на валик дивана, а подружка перебирала её волосы, рассыпавшиеся по голым бёдрам. Помылась, но трусы надевать не стала, и теперь один из Риткиных локонов касается... щекочет. Нужно будет Ритку так... когда выздоровеет!
— Любимая... — погладила Риту по щеке.
Рита повернула голову, поцеловала близкий животик и прикинула, что если лечь так — головой на колени — к парню... то можно глаза лишиться! — о чём Алке и сообщила.
Похихикали.
— Ещё расскажи что-нибудь, — девчонки находили особую прелесть в этих разговорах, с описанием очень интимных подробностей и переживаний, — а то прервались...
— И она ещё не довольна! — возмутилась Рита.
— Довольна! Было хорошо... но — интересно же!
— Ну, ладно. Слушай...
Рита вкратце пересказала, что было, до момента 'вот сюда кончил'.
— Специально? — удивилась Алла.
— Ага. Не он специально, я. Сама направила...
— Зачем?
— Ну, не знаю... захотелось. Надо же привыкать... постепенно.
— Сейчас не поняла...
— Представь: начинаете с парнем потихоньку... неглубоко...
— На это фантазии хватает. Представляла уже.
— Я тоже... представляла.
— Пальчиком?
— Да.
— И?
— Вот он на тебе... и чуть-чуть вводит...
— И выводит...
— А когда уже не может сдерживаться... куда? На живот!..
— Или под попу...
— Не, сложнее... можно, но... там поймёшь!
— Опытная, да?
— Нет, но говорю же — растрогала. Торчит параллельно животу, не согнуть!
— Презерватив?
— Пока наденет... всё и закончится. Вот. Я и потренировалась.
— И как?
— Ну... не противно, в общем-то. Чувства, наверно... — Ритка пожала плечами, демонстрируя иронию, но получилось всерьёз.
— Ты его любишь?
— Сейчас... скорее да... уже да. Потому и готова... не на всё ещё, правда... и тебя люблю. И что делать?.. — как-то жалобно спросила Рита.
— Любить... — пожала плечами Алла, — всех.
Она для себя этот вопрос уже решила, и ревности не испытывала. Почти.
— Мы завтра в кино. Ты с нами?
— Зачем я вам?
— Ал, мы не целоваться идём, а кино смотреть. Смешное, говорят. Будешь дома сидеть?
— Ну, если так...
— Билеты купил?
— Конечно! Обещал же.
— За Алкой нужно будет зайти, за полчаса до начала.
— Ага. Будильник заведём?
— Спать собрался? — грозно нахмурилась подружка.
Погладил Риту по попе, она увернулась, не давая почувствовать ладонью то, что заложено в трусики. Имел несчастье видеть такую 'окровавлённую' (как roast-beef) конструкцию в мусорной корзине пристанционного 'общего' туалета. Жуть. Бедные женщины!
