— Зная тебя, ты не вернёшься.
— И что же я сделаю? Испарюсь, взлечу?
Знаю, ёрничала, но было до жути обидно, что та, благодаря которой поймали того человека, не имеет возможности увидеть злоумышленника, узнать, кто он. Студентов ведь опять оставят в неведении, накормят сказками о воре. Но я печёнкой чувствовала, что это не так. Книги по тайной магии не воруют просто так, и просто так незамеченными не проникают на территорию Академии. Там ворота, между прочим, на ночь над оградой активируют силовой полог — не магу не перебраться.
— Лаэрт, я ведь твоя лучшая подруга....
Умильно захлопала глазами, пытаясь обаять. Это на первый взгляд. А на второй — просочиться за спину эльфу и приложить жетон к двери. Не станет же в самом деле Лаэрт со мной драться?
Эльф задумался, лукаво глядя на меня. Я капризно надула губки, напомнив, что кормящих матерей нельзя нервировать: портится молоко.
— Ладно, — наконец сдался Лаэрт, — но только быстро! И не через дверь. Накажут меня из-за тебя...
— Спасибо, ты душка, — я чмокнула его в щёку и шепнула: — Через окно? Ты снимешь контур?
— Вот ещё! — фыркнул эльф. — Я просто отвернусь, а ты приложишь жетончик. Если попадёшься — я не виноват.
Правила игры меня устраивали, и я с готовностью сделала 'своё чёрное дело' за спиной ни о чём не догадывающегося друга. Тот для пущей убедительности даже наклонился, насвистывая бравурную песенку.
Нет, я не дура — сначала огляделась и только потом деактивировала защитный контур. Горгулью и без меня загнали в каменный плен сна, так что с ней возиться не нужно.
Надеюсь, когда снимается заклинание, оно никак не сигнализирует об этом находящимся внутри? А то в библиотечном крыле полно магистров...
Вроде, никто дверь не распахнул, с дикой бранью на меня не набросился, в угол не поставил. А Лаэрт так удачно спиной заслонил мои манипуляции... Не удержавшись, чмокнула его в щёку и пожелала удачи на часах. Нарочито громко, чтобы все слышали. И потрусила якобы к студенческим домам, а на самом деле — за угол, и к окну. Есть там одно, всё плющом увито, кустиками да деревьями укрыто. Стоит только сойти с дорожки, понюхать цветочки... Женщины, они ведь падки на такие штучки...
Я старательно изображала интерес к ботанике и прекрасному, играя на публику — она имелась, и студенты, и преподаватели. Благо внимания не обращали, занятые своими думами. Когда выдалась передышка, скользнула за ближайший куст и поползла. Запачкаю платье? А любопытство, оно как красота — бесплатным не бывает. Ничего, трава просохла, пятен оставить не должна.
Чувствуя себя вором, осторожно вынырнула из зелёного укрытия и потянулась к шпингалету. Благодаренью небу, ручка есть и снаружи! Она поддалась, и я медленно, вздрагивая от каждого вздоха, воображая, что за моей спиной уже стоит ректор, отворила окно и, убедившись, что меня не видно, скользнула внутрь.
Пыльная штора едва не выдала любопытную студентку, но я сдержала чих и поспешила закрыть шпингалет: стекло бликует на солнце. Н-да, теперь я точно предложу отдать в стирку эти залежи вековой памяти, занавески то есть.
Ладно, куда меня занесло? Комнатка библиотекарей рядом с читальным залом. Большим залом. А маги где? Вот ведь 'подвезло' — собрались в малом. Хорошо, что его окна выходят на другую сторону, а то лицезрели бы в лучшем виде все мои перемещения.
Похоже, туфли — ненужная вещь моего гардероба. Пришлось благополучно снять их снова и возобновить план 'разведчица'. Только тут я как рыба в воде — моё царство мебели и книг.
Странно, но никого не оставили сторожить дверь, и я благополучно пристроилась у косяка, приложив ухо к замочной скважине. А потом и глаз, чтобы рассмотреть, что там происходит. Увидела, признаться, немного — стул и чьи-то ноги, а вот услышала...
Ммм, в Златории точно не всё спокойно, я бы даже сказала, что держать всегда документы под рукой — насущная необходимость. И спрашивается, с какого бодуна я Марицу рожала, когда нас снова собираются жарить?
Война и так не мать родна, а уж гражданская война и вовсе не сахар. Притаилась, гидра, и щупальца теперь тянет.
Что б эти священники своим ядом отравились! Ненавижу! А ведь учат спасению... Ну да, я верующая, но не так, как нужно. Есть ведь духи, лешие, кикиморы, малые и великие боги, старые и молодые, а Первосвященники признавали только одного — Бархуса. Он изначально не златорский, но ведь в стране много переселенцев... Вот богатые переселенцы и сделали своего бога самым великим.
К слову, святой Йордан в Бархуса не верил: ему и мне милей Марра и Оликес, сотворившие сущее. В Златории им тоже поклоняются, приносят крынки молока волоокой Матери и хлеб грозному Отцу. Священники их тоже признают, но как старых богов, подготовивших мир к явлению Бархуса.
Тот человек, что проник в библиотеку, был послан с целью обескровить магов, отнять их реликвии. Ему дали какой-то амулет, способный взломать магические печати. Представляю, как кривили рожи священники, когда прикасались к этой вещице: они люто ненавидят колдовство. Магия — удел зла, чаровать может только Бархус. Ну, Марра и Оликес на худой конец. Но уж больно им хотелось взять власть в свои руки, ради этого наступили на горло своим принципам.
С чего вдруг я такая осведомлённая? Дык к самой интересной части допроса подоспела, когда вор разговорился. Впрочем, он не говорил, а выплёвал слова, перемежая их бранью. Грозил реками крови и страшными пытками до и после смерти. Особенно врезалось в память: 'Мы раздавим вас, как крыс, сожжём тех, кто замарал свою душу чарами. Всех отловим, всем воздадим по заслугам именем Бархуса!' Брр, жуткая перспективка! Я ведь тоже 'замарала душу'. И муж, и подруга, и друг... И Марица. Они ведь и дочку убьют как исчадье зла! Невинного младенца — за то, что родился от мага. И после этого Бархус — олицетворение добра? Хотя стоп, это просто его слуги сумасшедшие, сам бог нам ничего дурного не сделал. Но вот его именем убивали...
Насколько я поняла, тот человек даже плюнул в лицо кому-то из магистров. Во всяком случае, как-то оскорбил не словесно, потому как последовала незамедлительная реакция, возмутившая магическое поле библиотеки. Пальцы пронзили иглы — сильное заклинание.
А тот паршивец заливался смехом. Безумный, что ли? Несомненно, безумный: человек в здравом уме в Академию не полезет. Собственно, а откуда он? Неужели рассадник зла не истреблён?
Я чуть не проворонила момент, когда необходимо было слиться с пейзажем. Юркнула под ближайший стол, надеясь, что меня не заметили. Или что край платья не торчит.
Зрелище, представшее глазам, впечатляло. Я бы даже сказала, до рвоты впечатляло. Отделали малого знатно, но, думаю, за дело. Его под конвоем, подталкивая магией, вывели вон.
Выждав немного, решила забрать свои вещи, если они ещё целы. Завтрашний экзамен я хочу сдать.
Осторожно, на цыпочках, миновала открытое пространство и юркнула в малый читальный зал. Уфф, все силы мира явно благоволили мне: и книги, и тетрадь...
В качестве моральной компенсации и награды за поимку столь опасного человека можно нарушить библиотечные правила и забрать талмуды с собой. Позаниматься-то мне не дали...
Сгребла всё в сумку — она валялась тут же, на полу, — и собиралась покинуть здание прежним путём — через окно, когда на плечо неожиданно легла рука.
Я завизжала позже того, как ударила нападавшего туфлями. Как-то так само собой получилось. Каблуки, к слову, отличное оружие, особенно острые. Каюсь, в Вышграде пристрастилась к эльфийской моде и носила именно такие. Зато восхищённые мужские взгляды обеспечены.
И тут случилось нечто странное: я будто погрузилась в воду в мягкую вату одновременно. Меня заключили в кокон и, слегка приподняв над полом, развернули.
Полагаю, документы на отчисление лучше подать самой, потому что уже через час меня вышвырнут из Академии без права восстановления за нападение на магистра. Да-да, за моей спиной оказался Эдвин Лазавей. И его щёку украшала царапина, а рубашка оказалась разодранной на плече... Угу, я попала. Во всех смыслах этого слова. Медаль тебе за меткость и искусство самообороны и пинок под зад за адресата.
— Простите, — пробормотала я, не особо надеясь, что поможет. — Я не хотела... Случайно...
— Вы умеете постоять за себя. Агния Выжга, если не ошибаюсь?
Я кивнула, изображая вселенское раскаянье. Потом выдавила из себя улыбку и невинно захлопала ресницами. Глупо? Знаю, но иногда помогает.
— И что же вы тут делаете? — магистр соизволил снять с меня заклинание, вытащил платок и приложил к кровоточащей щеке — вспорола я её знатно.
— Вещи забираю.
А что, правда. Ну да, частичная, но ведь правда.
— Лаэрт пустил? — улыбнулся Эдвин Лазовей. — Не устоял перед девушкой?..
— Вовсе нет, — друга нужно выгораживать, — я сама. У меня жетон есть.
Магистр скептически хмыкнул, но промолчал. Осмотрел сумку и вывел в большой читальный зал.
Я ожидала публичной порки и, в общем, не прогадала.
— У вас длинные уши, госпожа Выжга? — с лёгкой усмешкой поинтересовался магистр, с недовольством разглядывая испорченную рубашку. Интересно, если я её зашью и залечу следы от каблуков, магистр Лазовей смилостивится?
Но вопрос, если честно, странный, пришлось попросить пояснить.
— Я имею в виду, что вы подслушивали.
— Кто? Я?! — такой праведный гнев может быть только у дракона или женщины, когда оба юлят. Хотя, всем известно, что драконы и женщины — самые честные существа на свете. — Что я подслушивала? Я сумку забирала.
Магистр не поверил. Кожей чувствую, не поверил. Сверлит глазами, раздумывает, что же со мной делать. И имя вдруг вспомнил... Впрочем, преподаватели по определению отличаются хорошей памятью. В любом случае, добрая вестница не осталась безымянной.
— Лгать тоже нужно уметь, — наконец выдавил из себя магистр Лазавей.
Промолчала и надела туфли: не босиком же ходить? Пусть думает, что хочет, но признания не дождётся.
— Так что же?
— Ничего. Только то, что вы назвали меня лгуньей. С вашего позволения я пойду?
— Э, нет! — магистр Лазавей ухватил меня под руку и потащил вон из читального зала.
Я, разумеется, возражала: не мешок, чтобы волочь. Потребовала объяснить, что ему угодно.
— Отвести вас к ректору.
— Чтобы выставить себя дураком? Ну, пролезла я в библиотеку, ну, забрала записи — что в этом преступного? Кого я там подслушала? Приведение? Или, — прищурилась, — тут о государственной тайне шептались? Иначе почему вы так волнуетесь?
Магистр остановился, задумался. Стараясь скрыть волнение, вглядывалась в его лицо.
Страшно? Конечно. Это не шутки — влезть туда, куда не звали. А ректор точно узнает, что я подслушивала. Или ещё кто — того человека ведь заставили говорить, значит, есть специалист. Что им какая-то студенточка?
— Забудь, — наконец выдавил из себя магистр Лазавей. — Но в следующий раз не нарушай запретов.
Кивнула, предложив отвести его в лазарет.
Магистр улыбнулся:
— Совесть мучает, думаешь, отомщу на втором курсе?
— Просто зараза быстро проникает через кровь. — Да, боюсь, но ни за что вам не признаюсь. — Да и шрам вам ни к чему.
В итоге мы вместе топали в лазарет, где магистр милостиво разрешил заняться своими 'украшениями'. С их размером я преувеличила, щёку всё-таки не пропорола насквозь, но без дезинфекции не обойтись: на каблучках была грязь.
Магистр хладнокровно стерпел и жгучесть ватки со спиртом, и моё мельтешение, и заявил, что мазью ранку обработает сам.
— Конечно, лучше ходить с окровавленным платком, — обиженно буркнула я, ставя бутылочку на место.
Магистр Аластас не возражал против того, чтобы я вторгалась в его владения, так что на ворчание Минтора можно было не обращать внимания. Так что могла гордиться, что хоть в двух областях преуспела. Медицина и книги — неплохое сочетание. Ещё бы добиться в них настоящих высот, а не трепыхаться на уровне чуть выше среднего.
— Гордились бы, — хмыкнул магистр. — Так сказать, трофей. Сумели задеть мага.
Я рассмеялась и покачала головой. Какая уж там гордость — скорее стыд. Поэтому приложила все усилия, чтобы убедить гордеца хотя бы на этот раз принять мою помощь. После тирады об унижении по учебному признаку магистр Лазавей сдался, махнул рукой и разрешил сделать из него увечного. Смешно, право слово! И почему только мужчины предпочитают, чтобы на них всё само собой заживало?
Волшебная мазь творила чудеса. Кожа порозовела, затянулась, остался только след от царапины, будто после бритья. Взяла на заметку узнать у лекаря состав.
Вопреки опасениям, меня из Академии не выставили, а в само учебное заведение бурлило в предвкушении чего-то важного.
Странное дело, но сессию отменили. Просто вызвали старост, вручили им списки с проставленными оценками по предметам и роздали на роспись. Ни одного 'неудовлетворительно', даже я умудрилась получить по злосчастной бытовой магии 'хорошо с минусом'. Признаться, ожидала 'посредственно'. А по занудной истории сопредельных государств и вовсе заслужила 'отлично'. Итого: проходной балл на следующий курс, восьмая с конца. Более чем замечательно для молодой мамы. Видимо, работа в библиотеке и вправду благотворно влияет на отношение преподавателей.
Светана и вовсе светилась от счастья. Она в числе первых на курсе, одни 'хорошо' да 'отлично', с минусами и без.
— Ты как, идёшь на общее собрание? — огорошила вопросом соседка, развлекая Марицу погремушкой.
-Какое собрание? — я писала письмо Хендрику и, признаться, туго соображала.
Если учебный год закончен, то можно вызывать мужа. Покуролесить недельку в Вышграде, отдать ему дочку, а самой вместе со Светаной и Лаэртом отправиться наслаждаться жизнью. Подруга сто раз подтвердила, что каникулы проводим у неё:
— Дом большой, всем места хватит. Родителей я уже предупредила, они нас ждут.
Словом, мыслями я была не здесь и умудрилась проворонить объявление в холле.
— Таинственное, — Светана обернулась ко мне и закатила глаза. — Вообще-то туда первокурсников не допускают, но мы-то уже второкурсники. И не отстающие. И храбрые. Спустись, почитай: мы подходим.
— Опыты будут ставить? — брякнула я, вспомнив страшилки Хендрика. Ну да, на самом деле я сама издеваюсь над алхимиками, заставляя заполнять длинные формуляры и следя за чистотой рук на вверенной мне библиотечной территории. К слову, обход нужно перед отъездом сделать, жетон сдать, в журнале расписаться.
— Какой-то конкурс, — пожала плечами подруга. — Для лучших из лучших.
— Это для тебя.
— Для нас, — поправила Светана и подмигнула карим глазом. — Я прилежная заучка, ты — опытный ботаник и храбрая разведчица, Лаэрт — маг. Вместе мы сила!
Мы обе рассмеялись. Конечно, смешно, потому что новоиспечённые второкурсники ничего путного собой не представляют. Особенно мы, девочки, которые на 'вы' с общей бытовой магией. Лаэрт, тот даром обладает, шарики, драконов и прочих тварей из огня творит, искусственный свет создавать умеет. Из ничего. Вернее, из ресурсов природы и собственной магии. Входит в резонанс, концентрируется, нащупывает дар... Знаю, путано объясняю, просто, на самом деле, ничего в магии не понимаю. Могу чувствовать, есть или нет общедоступная, зазубрила пару теоретических принципов, но не более. Все эти сетки, откаты, законы противодействия и перетекание одного состояния вещества в другое — тёмный лес. Прочитала — и забыла. А вот Лаэрт понимает, что-то там моделирует...
