Танго с призраком. Том 1

Ни к чему.

* * *

— Где девчонка?

У говорящего явно были какие-то проблемы. Или 'волчья пасть', или 'волчья суть'...

Голос его звучал... достаточно странно.

Так могла бы говорить змея, которая обрела голос.

— Неизвестно, тан.

— Почему? Вы ее упустили?

Теперь в голосе было еще и обещание страшных кар. Собеседник невольно поежился.

— Не знаю, тан. Дома ее нет, а арендаторы тоже исчезли. И наши люди, которые были туда посланы — пропали.

— Арендаторы исчезли?

— Я неверно выразился, тан. Сгорели два коттеджа. В одном из них найдены два трупа. По слухам — арендаторов.

— Так... а наши люди — пропали?

— Да, тан.

— В этом есть нечто странное. Я хочу, чтобы вы разобрались в этом случае. И нашли девчонку.

— Да, мой тан.

Мужчина жестом отпустил подчиненного и задумался, глядя в камин. Пляска огня завораживала, успокаивала...

И где может быть эта девчонка?

Нет, неизвестно...

Раздражает... просто невероятно раздражает! Его планы нарушены. И кому-то придется за это ответить. Да, кому-то придется...

Глава 4

На следующее же утро, еще до рассвета, в комнату Антонии постучали.

— А? Войдите?

В дверь просунулся хорошенький носик Риты.

— Синьор главный повар сказал, что выходит через полчаса! Поторопитесь, ритана!

— Полчаса!? — подскочила ритана.

— Пока все самое лучшее не разобрали.

Этого Антония уже не слышала. Она металась по комнате, пытаясь одновременно одеться, причесаться и умыться. Рита хихикнула — и прикрыла дверь.

Внизу Антония оказалась через двадцать минут.

Старший повар был похож на помидор. Толстенький такой, краснощекий, кругленький...

— Ритана Антония, доброе утро.

— Доброе утро, синьор...

— Фарра, — шепнула оказавшаяся рядом Рита.

— Доброе утро, синьор Фарра, — тут же поправилась Антония. Колючие кругленькие глазки повара оглядели ее без особой приязни. Точно также, без приязни, смотрели на нее два лакея, которые обычно сопровождали повара на рынок. Хулио, с большой тачкой, в которую было погружено несколько корзин, и весьма недовольный жизнью Роман.

— Ритана, я понимаю, что вы благородная. Но на рынке прошу мне не мешать, и стараться...

— Вести себя потише. И как обычная синьорита, — согласилась Антония.

Она надела одно из привезенных с собой платьев, и сейчас на благородную даму вовсе не походила. Простое черное платьице в горох могло бы прекрасно смотреться на служанке. И дело даже не в цвете, а в старомодном фасоне и дешевом ситчике, который на него пошел. Благо, на улице стояло начало лета, было тепло и уютно.

На голову Антония повязала косынку, так, как это было принято у крестьян. Стянула на лицо ровный край, закрывая лоб почти до бровей, завязала узел на затылке, свободный конец подвернула так, чтобы волосы были полностью под тканью. Самое то, что нужно.

— Хорошо бы, ритана Антония, — не поверил повар.

Антония пожала плечами.

— Синьор Фарра, я постараюсь не доставлять вам неприятностей. И пожалуйста, называйте меня Ритой, пока мы будем на рынке.

Повар несколько секунд смотрел на нее, а потом ухмыльнулся.

— А что... хитро. Если кто и услышит — то ли имя тебе, то ли титул... хорошо, рита... на. И если что не так — не обессудьте.

— Спасибо вам, синьор Фарра.

— Спасибом корзинку не наполнишь. Идемте, рита... на.

Четверо человек, повар, Антония и два лакея — Хулио и Роман вышли из дома

* * *

Рынок!

Как же Антония любила рынки!

Яркие, веселые, шальные, разноцветные...

Запахи накатывают и оглушают, сбивают с ног, запах квашеной капусты мешается с запахом духов, шелка — с дерюгой, нищие с богачами, повсюду снуют вездесущие воры...

Кричат торговцы, привлекая покупателей, кричат сами покупатели, вот, идет торговля...

— Да вы что! Рыба тухлая!

— Свежайшая! Только вчера плавала!

— В канализации!? Вот туда ее и спусти, а мне дай вон того окуня, которого под прилавком прячешь!

Антония с огромным удовольствием глазела по сторонам. Синьор Фарра посмотрел на девушку, потом вздохнул, и вдруг купил на лотке пирожок. Теплый, еще горячий, с яблоком.

— Кушайте, рита...на. Небось, не завтракамши... это мне ничего, а вас-то сейчас ветром снесет.

— Благодарю, синьор Фарра, — Антония впилась зубами в пирожок.

Вкусно!

— Да вы с ума сошли! Реал за фунт чая?! Я курицу за эту цену куплю!

— Вот и заваривайте ее вместо чая!

Синьор Фарра приценился к крупам, к муке...

— Первый сорт!

— Да что ты?! А чего такая тяжелая!?

— Смеяться изволите, синьор! Не мука — россыпь!

— Тогда гирю из нее вытащи! А то слишком мешок тяжел для россыпи, небось, водой смачивал?...

Крики, шум, гам...

Антония оглядывалась по сторонам.

Да, здесь ей было хорошо и уютно. Эх, не уезжала бы она из Лассара, сейчас покупала бы продукты для себя и Долорес. Торговалась бы, понятно...

— Синьор Фарра, список есть, что нам нужно?

— Конечно. Специи нужны, рита... на. Разбираетесь?

— Не особенно, — не стесняясь созналась Антония. — А вот овощи купить могу. Птицу могу...

— Овощи, говорите?

Антония кивнула, ожидая проверки. И не ошиблась.

— Лук нужен. Сладкий, но лежкий. Сможете выбрать?

Антония уверенно подошла к прилавку.

— Так... эта связка нам не нужна. Слишком сильный запах. А вот здесь лук подгнил — видите, у основания. Явно с корешков что-то счищали. И этот мне не нравится — видите, шелуха тусклая, и вот, влажные участки, их просто внутрь заплели...

— Да вы что, синьорита!

— А я вот сейчас любую луковицу очищу по своему выбору. Если она не окажется подгнившей, я ее лично куплю и съем. А если окажется — вы ее съедите? С гнильцой, — предложила Антония. И уверенно взяла в руку следующую луковицу. — И этот лук мне не нравится. Крупный, но легковат, теперь внутри пустой...

— Синьорита!

— Проверим? — мило улыбнулась Тони.

— А вот этот лук вам нравится? — скрипнул зубами продавец, вытаскивая из-под прилавка косицу некрупного красного лука?

Антония ловко ощупала его, осмотрела...

— Сойдет. Сколько?

— Реал! — злорадством на лице торговца можно было лук вместо масла заправлять.

— Это за косицу — или за весь товар? — Антония и глазом не моргнула, начиная торг. Сошлись на десяти песетах за косу, взяли три штуки за реал — и разошлись друзьями. Ну как — друзьями?

Кажется, под конец, торговец готов был лично скормить девушке весь свой товар. Но разве это не проявление истинной дружбы? Когда для друга — ничего не жалко!

Синьор Фарра улыбался в усы.

— Доводилось торговаться, ритана?

— Дома у меня слуг не было. А кушать хотелось... так дешевле, чем по луковице покупать.

— И то верно. Вижу, разбираетесь. Купите, вот, морковку, свеклу, репу и капусту. Картошку хорошо бы и зелени. Роман, давай со мной и корзины возьми. Хулио, тачку захвати и сходи, помоги выбрать. И приходите к ряду со специями, я там буду.

— Сколько надо?

— А вот по мешку, лучше даже по два, если хорошую найдете. Тыква нужна, штук десять. Начало лета, приличных овощей днем с фонарем не разыщешь.

Антония кивнула, но вдоль ряда пошла.

Тыквы ей приглянулись почти сразу, крепенькие, рыженькие, пухлощекие, хоть ты их сейчас на картину и натюрморт рисуй. Но осмотрела девушка каждую и принялась торговаться, сбивая цену. Постепенно нашла и остальное...

Хулио следовал за ней. Не помогал, но и не мешал. Только один раз поворошил морковку, хотя Антония так и так весь мешок перерыла и штук шесть подгнивших выбросила, и одобрительно кивнул. Второй раз он вмешался, когда с Тони потребовали два реала за мешок свеклы. И сообщил, что за такую цену два мешка купить можно.

Антония приняла слова мужчины к сведению. Мешков и купили — два. Свеколка была мелковатой, но хорошей. Не вялой, не гнилой, пахла правильно...

— Да что ж ты делаешь, охальник!?

Антония охнула и кинулась на помощь пожилой синьоре, которую толкнул проходящий мимо мужчина. А поскольку здоров был мужчина, аки бык, то и женщину он к своим ногам поверг одним движением плеча.

— Синьора, вы в порядке? Обопритесь на меня и вставайте...

На вид женщине было лет около пятидесяти. Темные волосы с проседью, смуглое загорелое лицо, аккуратное черное платье. Волосы собраны в узел на затылке и на нем, с помощью булавок, закреплена шляпка. Небольшая, словно блинчик.

— В порядке, синьорита. Ух, оглашенный! Носятся тут, как вечером зенки зальют, так с утра ничего и не видят!

Антония помогла женщине отряхнуть юбку и улыбнулась.

— Может, вам еще чем помочь?

Женщина прищурилась, но отказываться не стала.

— Я смотрю, ты со спутником?

— Да, синьора.

— А у меня ноги уже не те. И годы мои уже не те... если я сейчас мешок муки куплю, не завезете ко мне на дом?

— А где вы живете, синьора? — осторожно уточнила Антония.

И отказывать женщине не хотелось. Но и топать через весь город она никого не заставит, можно даже не сомневаться.

— Калле Тарралонга, двадцать пять.

— Ой...

Антония удивленно посмотрела на женщину.

Ну да, городской особняк ее родственников тоже стоит на калле Тарралонга. Только номер — два.

А двадцать пять — это в конце улицы... это она договорится с синьором Фарра.

— А что удивительного? Не одни ж там богатеи обитают!

Антония и не удивлялась.

— Я у родственников живу. Рядом. Калле Тарралонга, два.

— А то я не знаю. Эва, на спутника своего посмотри, кривится весь, как луку облопался!

Антония посмотрела на Хулио.

И верно, лакей кривился, но не спорил. Но происходящее ему явно не нравилось.

— А все потому, как быдло, — припечатала бедолагу синьора. — Тан Адан как меня встречает, так и здоровается, и кланяется. А этим, вишь ты, не по норову, что кто-то беден, а не пресмыкается. Услужающая порода, весь мир бы в холуи загнать, да не получается.

— Синьора, я вас прошу не оскорблять моего спутника. Тем более, что вы неправы.

— Ишь ты... а не мала судить, кто прав, а кто не прав?

— В самый раз, — отрезала Антония. — Чтобы не оскорблять человека, которого о чем-то прошу.

Синьора захихикала.

— И то верно. Ладно, прости, милок. Знаю, меня не любят, да мне любви и не надо. А вот муки мешок — пошли, сейчас сторгуем да и погрузим.

Хулио закатил глаза, вопрошая Творца — за что? Но поскольку Творец был занят, отправился грузить мешочек с мукой. Скромный такой, фунтов на сто...*

*— один испанский фунт равен 0,451 кг, так что мешочек и до пятидесяти кило не дотягивал. Самые мелочи, прим. авт.

* * *

Вопреки опасениям Атонии, синьор Фарра не разозлился.

— Синьора Маркос? Эта может...

И видя, что только Антония не поняла, в чем суть, пояснил.

— Синьора Маркос — заноза для всей калле Тарралонга. Как увидите — так поймете, ритана. Так... морковка хорошая, свеколка...

Тележка была нагружена до краев.

Потом так же, до краев, нагрузили корзины. Антония — и та несла корзинку со специями и травами. Но возвращались они уже другой дорогой.

— Смотрите, ритана, — синьор Фарра показал Антонии кивком головы на стоящие дома.

М-да...

Понятно было сразу. Именно это и есть — калле Тарралонга, двадцать пять.

И понятно было, почему кривился лакей.

Вот представьте себе — зубы.

Белые, ровные, чистенькие... и вдруг один зуб, хотя бы и с краю — гнилой! Черный, с дуплом и язвами!

Вот именно такое впечатление и производил этот дом.

Старый, в два этажа, с небольшой башенкой — так уже лет двести не строят, и с крохотным же балкончиком, который держался только чудом. Потемневшие от времени камни, старая черепица, поблекший от времени навес...

И вывеска над входом. Старая же, с почти неразличимыми буквами.

'Лавка антиквариата 'Монисто'.

— Лавка... антиквариата?

— Да, ритана.

Синьор Фарра сделал несколько шагов и постучал в дверь лавки.

— Открыто!

Тихо звякнул колокольчик.

— Синьора Маркос, куда муку поставить?

Антония смотрела во все глаза. Перед ней словно бы гостиная открылась. Но... захламленная до предела.

К примеру, в ней было три стола.

Шесть зеркал.

Два дивана... а уж всякой мелочи, вроде вазочек, статуэток, часов и прочего — легион! И на всем этом были написаны цены. Мелом, от руки...

При этом... Тони подозревала, что половину вещей они просто не видят. Потому что разглядеть их не представлялось возможным.

Вот, симпатичный столик. Но стоит на нем три вазы, два подсвечника и несколько блюд. И он теряется. А ведь красное дерево.

И узор красивый...

Трюмо.

Но флаконов на нем — столько, что зеркала, считай, не видно. И сверху еще какая-то пакость свисает. Вроде гирлянды из тех, что на елку вешают.

Но пыльной — жуть!

Хозяйку долго ждать не пришлось.

— Муку привезли? Это хорошо, заносите...

Хулио послушно взвалил себе мешок на плечи — и пошел, куда сказано. Антония невольно посмотрелась в зеркало.

Старое стекло было пыльным и мутным, лица было почти не видно. Тряпку бы, да протереть все...

— Благодарствую, — хозяйка в этот раз не язвила и не пыталась укусить. — Удружили... легкой вам дороги. А ты, ритана, заглядывай, как мимо проходить будешь.

Антония посмотрела с удивлением.

— Вы...

— Нет, не знаю. Только что ж я — темный источник не увижу? — хохотнула хозяйка. — Небось, старшенького дочка? Даэрона?

Антония медленно кивнула головой.

— А ты не удивляйся, и я молодой была... ох и парень был! Да и история... по нему все бабы с ума сходили, а он некромантку выбрал! Как такое забудешь? Ты на нее, кстати, и похожа. Когда волос не видно... та светленькая была.

— Все верно, синьора.

— А раз верно — заглядывай в гости, ритана. Чайку попьем, о предках посплетничаем.

Синьора рассмеялась дребезжащим смехом и достаточно бесцеремонно принялась подталкивать гостей к выходу.

Антония не возражала. Интересное знакомство...

* * *

— Синьор Фарра, а вы можете мне рассказать про синьору Маркос? Пожалуйста?

До дома было идти минут десять, и повар не стал отказываться. Тем более, продукты девушка купила хорошие, денег сэкономила, корзину несла без возражений, а что старой ведьме на крючок попалась — не одна она такая.

Не первая и не последняя...

— Так-то она не синьора, а синьорина Маркос. Просто уж забылось за давностью лет.

— А...

— Лусия Каталина Маркос. Сестра у нее тоже есть, кажется, Хелена Каталина, я уж не упомню. Давно дело было. Мужика две девчонки не поделили, да и разругались вдрызг. Младшая с ним сбежала, старшая осталась, да и лавку унаследовала. Отцу, вишь ты, тоже не понравилось, что дочка на какого-то проходимца польстилась. То ли на актера, то ли на жонглера — уж и не упомню. Но уехала. Магазин этот на своем месте уж лет сто находится, как бы не больше, и держит его шестое поколение Маркосов...

— А ремонтировало его какое поколение? Четвертое?

Синьор Фарра от души хохотнул.