Зверь лютый. Книга 31. Корзно

Социопатом и должен быть попаданец. Добавьте чуток маниакальности и экстравертности. Если такая смесь кипит в ваших жилах — вы готовое попандопуло. Но не к чему серьёзному в мире "старта" вас не подпустят, ни к какой "машине времени". "На пушечный выстрел". Мир "старта" — нормальный. И люди, принимающие в нём решения, тоже.

Если же вы "нормальный" и "вляпнулись" "далеко по шкале чужести" — вас съедят. В лучшем, для вашей тушки, случае — ассимилируют в слизь. Вы скоро и вспоминать о мире "старта" перестанете.

"Ножницы", "щель", "лезвие".

Редкое сочетание свойств. Посмотрите на улицу за окном. На людей там. Сколько из них смогут пережить "пакет катастроф попадизма"?

Катастрофа "вляпа". "Горечь утраты". 9/10 сходят с ума и дохнут.

Катастрофа аутизма. Вы не понимаете людей вокруг. Люди не понимают вас. И бьют вас по голове, как им привычно общаться с чужаками. 9/10 остатка долой.

Катастрофа деклассированности. Вы здесь "никто и звать вас никак". Ещё 9/10 остатка остатка долой.

Катастрофа познания. Вы не можете завязать шнурки. Потому что их тут нет. Так — на каждом шагу. Сколько людей вокруг способно к интенсивному самообразованию? Ещё 9/10 выкинуть.

Катастрофа прогрессизма. Для прогресса нужно организовывать большие массы людей. У вас есть опыт? Ещё 9/10 списать?

Итог: 1 из 10000.

Главный "рояль" попадизма, коллеги — в вашей психике. Ваша душа — "то, чего не может быть".

Есть два работающих варианта.

1. "Вляпнулся" и быстро-быстренько поменял ориентацию. В смысле: психику.

Стань психом. Э... социопатом, макиавеллистом, нарциссом... Адаптивность, восприимчивость, самообучаемость... При полном, изначально, аутизме и мощнейшим, в момент осознания катастрофы "вляпа", "затупизме".

2. Изначально был с придурью. Редкая сволочь, один из десяти тысяч. А тут развернулся без присмотра любимого домкома-профкома.

Отдельная тема — наложение трёх сущностей: катастрофы "вляпа"; прежнего психотипа; гормонального фона, задаваемого генетикой носителя. Как эти микродобавки в вашей крови будут давить по вашим мозгам...

Полезно хоть как-то контролировать своё состояние. Чтобы уж совсем в мерзавца не превратиться.

Про бананы с мясом я сказал... про трахаться — сказал... физзарядка — обязательно... холодной водой — ежедневно...

А, ещё. Чувство юмора.

Оптимизм — критичен. В нашем попандопулопипинском деле без смеха — или повесишься, или утопишься.

Обращайте внимание — над чем смеётесь. Не менее двух раз в день нужно смеяться на собой. Придумайте повод. У меня? — Плешь на всё тело. Достаточно к зеркалу подойти, вспомнить какой я был кудрявый и усатый в первой жизни — уже в покат. У вас может ещё что-то найтись. Но — обязательно. Нарцисизм — штука коварная.

Вроде — всё хорошо. Ты к людям по-людски, и они к тебе по-человечески. Благодарят, хвалят. Тебе приятно, типа — заслужено. А от них всё больше. Уже и лесть пошла. Сперва изощрённая, потом наглая. И ты становишься как шарик надутый. Растущий шарик твоего эго. Потом кто-нибудь, чисто мимо проходя, иголочкой... Сдулся. Насовсем.

Смейтесь коллеги. Над собой. Может, дольше проживёте.

* * *

Вот на какие размышления навела меня фраза Агнешки: "Он злой. Нет, он бессердечный".

Я уже говорил, что внимателен к людям своим? — Отсутствие собственной эмпатии приходиться компенсировать осознанным вниманием.

Она его знает года на полтора больше. Не "злой", т.е. не садист. Но — "бессердечный". Аналог "отсутствия эмпатии". Свойство, лежащее в основе "Тёмной триады". А есть ли она у Всеволода Большое Гнездо?

Нарцисизм? — Судя по его портрету в Третьяковке в виде св. Дмитрия Солунского, по украшательству храмов, поставленных до него Боголюбским... возможно.

Макиавеллизм — безусловно. Рюрик Стололаз и Давид Попрыгунчик поняли, что Большое Гнездо ими манипулирует только ко концу своих жизней.

Социопатия? — Ряд случаев пренебрежения общественными нормами, вроде ослепления племянников, летописи фиксируют.

Забавно: а может ли существовать успешный правитель без "тёмной триады"? Не является ли "эмпатическая бедность" обязательным условием выдающегося государя? Ему приходится посылать на смерть, вести в бой. Возможно ли сохранить эмоциональную отзывчивость среди искалеченных и израненных по твоей воле?

Таким человеком нельзя управлять, основываясь на чувствах. Благодарность, любовь, преданность — отпадают. Только рациональное или иррациональное интуитивное. "Границы допустимости" много шире "моральной общественной нормы". Это здорово, пока он на моей стороне. И очень опасно, если против.

Хорошо, что я устроил нынешний спектакль: чувство слабости собственного воображения создаст в его сознании образ "Дамоклова меча". Человек для него — "практически неодушевленная функция". Но я — "функция" типа "установки залпового огня": может уничтожить врагов. А может и самого разнести в кусочки. При нарушении "правил эксплуатации". Другой такой "установки" в природе нет, а правила задаю я. "Пользователю" остаётся "заливать горючку", "протирать стёкла" и всячески оберегать. Тогда "функция" будет функционировать.

Всеволод, как я знаю по летописям, очень жизнестойкий человек. Значит — "внутренний локус контроля".

"Локус контроля" — свойство приписывать свои успехи или неудачи либо только внутренним, либо только внешним факторам. Люди с внутренним локусом считают, что они, а не обстоятельства, влияют на их достижения. Они сами дирижёры своих судеб.

Значит, не я испугал его, и он будет стремится "освободиться от внешних пут", а он сам решил вести себя со мной "по-любительски". Это его собственное решение. Которое ему будет непросто изменить.

Когда-то, глядя в Пердуновке на предсказанный мною ночной дождь, я рассуждал о следах.

"И дождь смывает все следы".

"Дождь жизни" смоет в штанах Гнезда и следы сегодняшнего представления. Но выводы — не следы. Следы можно смыть. Насовсем. А выводы — к ним приходишь. Пока есть дорога, пока есть "ходило" — снова придёшь к тому же.

Очевидно расширение: психология человека задаётся частью генетически, частью жизненным опытом. У Михалко с Всеволодом общие родители, общая генетика. И сходные истории жизни. Это значит, что "макиавеллизм" в западной части Балтики может быть очень успешен.

Ладно, хватит на сегодня. Христосе воскресе и флаг ему в руки. А нам пора домой и спать.

Конец сто двадцать первой части

Часть 122 "Ярославна рано плачетъ въ ПутивлЪ на забрале..."

Глава 616

Только мы этих выпихнули, только с пристани помахали каравану — новые заявляются. Язва святорусского масштаба. Виноват: Ольга Юрьевна, сестрица свежеобретённая.

Факеншит! Что непонятного?! — Как только Боголюбский объявил меня своим братом, так я стал братом и всем детям Долгорукого. Всем! Р-родственнички... Его не Долгоруким надо называть, а Долгочленным! Хотя... рука — член человека? — Значит, без разницы.

Предполагаю, что Михалко с Всеволодом так быстро отчалили, чтобы лишний раз... не пересекаться с сестрицей Оленькой. Перепёлка — точно. Свалил в Переяславль по совершенно пустому поводу: где-то каких-то кипчаков видели. Кажется — немирных. И что? У тебя людей нет? Или ты сам будешь за каждой воровской шайкой по степи гоняться? Но Перепёлка то ныл, то кудахтал. Андрей отпустил, не надолго, на неделю, туда-назад.

А мы остались. Встречать. Эту... это явление.

Андрей даже расчувствовался:

— Спасибо, брат. Один ты меня не бросил. На съедение этой кикиморе.

Я как-то растерялся: чего они так про бабу волнуются?

— Ты, Андрей, вроде как испугался? С чего бы это? Ну, сестрица, ну, злобная. Так она тебя на четверть века моложе. Дитятко. Княгиня кое-какого окраинного княжества. Цыкнул-рыкнул — побежит шёлковой.

— Ты её не знаешь. Она такая... язва.

Удивительно видеть Боголюбского смущённым.

Он всегда уверен. В себе, в своих решениях. Любого построить может. Ничего и никого не боится. Кроме Господа Бога и Царицы Небесной. А тут несколько... обескуражен.

— Да хоть какая. Не в ней дело — в тебе. То ты был княжь Суждальский. Ей где-то как-то ровня. А теперь — Государь всея Руси. Не один из, а вообще — один. Что ты ей брат — фигня. Родимые пятна былого и прошлого. Господь, Государь, а дальше... все прочие. Там где-то. Внизу. Под.

— Так-то оно так...

— Что "так"? Топни ножкой, сунь в поруб, махни плёточкой. Ты, блин, полки вражьи разгоняешь, князьям место указываешь! А с бабёнкой вздорной справиться не можешь?

— Мда... ты иди. Недалеко — позову.

Казалось бы — "угнетённое состояние женщины в патриархальном обществе". Но "размер имеет значение". В смысле: размер личности. И её вонькость.

Прочие юрьевичи рассосались в пространстве. Андрею деваться некуда, он — Государь, ему положено. Терпеть. А мне... любопытно. Не всякий день сталкиваешься с основоположником. В смысле: русской литературы.

Для понимания: гос.союзы в средневековье фиксируются династическими браками. Я про это — уже... Одна жертва этого обычая у меня в спальне постель греет, Агнешкой Болеславовной звать.

Другая "жертва" — подъезжает к Киеву. Причём она настолько "жертвенная жертва", что поломала жизнь себе, мужу, сыну, дочери, целому княжеству и половине "Святой Руси". Без денег, войск и особого ума. Просто вздорностью характера. Водородная бомба в юбке. Э-э... виноват, в платочке.

Княгиня Галицкая Ольга Юрьевна. Прошу любить и жаловать. А советую — бечь. Быстро. До "не видать вовсе".

* * *

"Бомба" в РИ сработала столь эффективно не только за счёт собственного "тротилового эквивалента", но и потому, что попала на "удобренную почву".

Чуть назад и вбок. Галичина, Карамзин:

"Еще при жизни Мономаха сыновья Володаревы, Владимирко и Ростислав, начали ссориться между собою: однако ж, боясь его, не смели воевать друг с другом... Когда же Мономах скончался, Владимирко хотел изгнать брата... Мстислав (Великий — авт.), желал единственно отвратить зло насилия. Мирные убеждения... остались бесполезными: Владимирко уехал в Венгрию, чтобы просить войска у Короля Стефана. Тогда Ростислав осадил Звенигород, где 3000 Венгров и Россиян оборонялись столь мужественно, что он должен был отступить... Владимирко, возвратясь в отчизну, смирился; ибо Великий Князь решительно требовал, чтобы каждый из братьев довольствовался своим уделом".

Упоминаемый Владимирко обсуждаемой сестрице моей — тесть. Недолго.

Мономах умер в 1125 г, Мстислав Великий — в 1132. Тут княжата галицкие и разыгрались.

Владимирко побил-таки старшего брата. Но не добил. Остался племянник Ваня. Ваня уселся в Звенигороде и имел на дядю зуб. Зуб рос-рос и вырос. В восстание жителей Галича.

Объединив в 1141 г. несколько княжеств в Галицкое, Владимирко принялся бороться. За независимость. Своего, вот только что слепленного, от великих князей киевских.

Для понимания семейки, куда Долгорукий отдал дочь:

"Какой-то знатный Венгерец, Болеславов Вельможа, начальник города Вислицы... тайно звал Галицкого Князя в ее богатую область. Владимирко без сопротивления завладел оною и сдержал данное Венгерцу слово: осыпал его золотом, ласкою, почестями; но, гнушаясь злодеянием, велел тогда же ослепить сего изменника и сделать евнухом. "Изверги не должны иметь детей, им подобных", — сказал Владимирко, хотев таким образом согласить природную ненависть к Полякам с любовию к добродетели".

Откуда у него и "природная ненависть", и "любовь к добродетели"? — Карамзин — монархист, ему виднее.

"Болеслав старался отмстить ему таким же грабежом в Галицкой области: свирепствовал огнем и мечом, плавал в крови невинных земледельцев, пастырей, жен, и возвратился с чecmuю".

Описание этой "чести" Винцентом Кадлубеком и Длугошем — я уже...

Самостийность галичан имеет давнюю историю. Как и её обязательная фаза — быть битыми.

Великие Князья — Галицкого побили, жители местные обиделись и восстали. Против "борца за вашу и нашу свободу". В смысле: ваша свобода, княже — наши кровавые слёзы. Свободным ручьём.

В 1145 г. Владимирко поехал на охоту, тарпанов не поймал — поймал неприятность: галичане призвали к себе "племянника Ваню". Владимирко приступил к городу, жители сопротивлялись мужественно; но Иван в ночной вылазке был отрезан от городских ворот, пробился сквозь неприятелей, ушёл к Дунаю. Галичане сдались.

"Склонный более к строгости, нежели к милосердию, Владимирко плавал в их крови".

Какая-то коллекция крове-плавателей. То Болеслав, то этот Владимирко. А жоподелаешь? — Культурная традиция. Ибо нефиг восставать против "борцуна за свободу".

В 1146 г. Иван (Берладник) оказался у Свояка: первый пример служилого князя в нашей истории. Затем перешёл к Ростику в Смоленск. С 1149 г. — на службе у Долгорукого, бился на севере с данниками Новгорода.

Соловьёв:

"Когда Юрий (Долгорукий — авт.) окончательно утвердился в Киеве, то, нуждаясь в помощи зятя своего, Ярослава галицкого, согласился выдать ему несчастного Берладника, которого уже и привели в оковах из Суздаля в Киев, где дожидались его послы от Ярослава с большею дружиною. Но духовенство вооружилось против такого гнусного поступка; митрополит и все игумены сказали Юрию: "Грешно тебе, целовавши крест, держать Ивана в такой нужде, да еще теперь хочешь выдать его на убийство". Юрий послушался, не выдал Берладника галичанам, только отправил его назад в Суздаль в оковах. Но Изяслав Давыдович (Изя Давайдович — авт.) черниговский, узнав, что Берладника ведут опять в Суздаль, послал перехватить его на дороге и привести к себе".

Историк излагает доступные ему источники, избегая анализа. А если подумать?

Освободитель — Изя Давайдович? Понятно, что "вынимать" зека с-под конвоя удобнее по дороге, дорога — Десна, Чернигов. Вопрос: а нафига? Позлить Долгорукого? — А не прилетит ли бо-бо? Наплевать в морду Галичу? А это что за невидаль?

Есть только одна сила, которая последовательно "гадит в тапки" Долгорукому: Изя Блескучий с Волыни и его брат Ростик Смоленский.

Подробностей не знаю. То ли Давайдовича поставили. Перед фактом. То ли — преподнесли. Освобожденца.

Долгорукого отравили, политическая конфигурация изменилась, Берладник стал не нужен. Никому, кроме Давайдовича. Тот и сам хочет влезть в Киев. Причём у него уже налажена технология построения собственной партии из "освобожденцев" — выкупает витязей у половцев в Степи.

"По смерти Юрия, когда Изяслав (Изя Блескучий — авт.) занял его место в Киеве, Берладник оставался на свободе, имел полную возможность сноситься с недовольными галичанами... Ярослав (Остомысл — авт.) не мог оставаться при этом покойным: он... подмолвил всех князей русских, короля венгерского, польских князей, чтоб были ему помощниками на Ивана; трудно теперь объяснить, что заставило всех этих князей и короля согласиться на просьбу Ярослава? Что возбуждало их ненависть против несчастного Берладника?... Ярослав подобно отцу действовал хитро, каждому князю умел обещать что-нибудь выгодное. Один Изяслав Давыдович продолжал защищать Берладника, и когда явились к нему послы от всех почти князей русских (Ярослава галицкого (Остомысл — авт.), Святослава Ольговича (Свояк — авт.), Ростислава Мстиславича (Ростик — авт.), Мстислава Изяславича (Жиздор — авт.), Ярослава Изяславича ("братец" — авт.), Владимира Андреевича (Добренький — авт.), Святослава Всеволодовича (Гамзила — авт.)), от венгерского короля и князей польских с требованием выдачи Берладника, то Изяслав переспорил их всех и отпустил с решительным отказом".