Личные отношения между рейдерами в TSR ничем не регламентировались. То тут, то там то и дело вспыхивали кратковременные романы. И что любопытно, они не считались изменами законным супругам, ибо плотским утехам рейдеры предавались в утопиях, например, во время отпуска после сложной командировки. То есть, не сами рейдеры, а их проекции. Реальные же тела физиологически в этом не участвовали. С подобной точки зрения утопические романы были не большей изменой, чем виртуальный секс. Легли двое в разные капсулы, спустя пару секунд встали — а между тем провели вместе страстный, заполненный настоящими ощущениями месяц в утопическом Париже. А когда романы возникали внутри групп, парочкам было еще проще. Зачем ждать отпуска, если можно все совмещать? Правило только одно — работа на первом месте, развлечения потом.
Ответ на мучивший меня вопрос уже имелся и, увы, не радовал. Так же, как и Билл, Чарли отправлялся в рейды не только со своей группой. Все опытные ветераны обучали новеньких. Но если Амброс был примерным семьянином и в утопиях поддерживал дружеские отношения с напарницами и стажерками, то Уокер вел себя с точностью до наоборот, и не скрывал этого. Пользуясь привилегией ветерана, он поочередно брал с собой в рейды всех новеньких девушек, всех без исключения. Не подумайте плохого, он никого не принуждал. Но дело в том, что все прекрасно знали: любой рейд с Чарли — это законная порция незабываемого удовольствия. Если заброс не был ограничен в фактическом времени, Уокер всегда находил пару лишних часов для дамы. И от этого еще никто никогда не отказывался. Говорят, Чарли и в утопиях соблазнял местных женщин, если хватало времени. Дара очаровывания у него хватало на всех. А уж сил и подавно.
Теперь, после слов Кей Си, я не могла думать больше ни о чем, кроме предстоящих рейдов с Уокером. Я одновременно и ждала, и боялась их. Если между нами что-то произойдет, я больше не смогу спокойно жить дальше. А он поиграет с новенькими и переключится на кого-нибудь еще. Конечно, с моей стороны было глупо надеяться, что Чарли вообще заметил бы меня, не будь у него такого хобби. У красотки Энн было гораздо больше шансов... если бы Уокер еще и давал этот шанс хоть кому-то.
Мне нельзя идти с ним в рейд. Ни за что. Иначе вся моя размеренная жизнь полетит к черту. И так стоило больших трудов ежедневно встречать его на работе и здороваться с видимым спокойствием. А он как будто знал об этом, будто читал мои мысли, и внешне всегда был доброжелательным, улыбчивым, очаровательным... но внутри, скорее всего, столь же безразличным. Меня тянуло к нему, как мотылька на пламя, и голос здравого смысла, настоятельно советовавший держаться от этой отравы подальше, с каждым днем был слышен все хуже.
Однажды мы с Энн наткнулись на неприятную сцену: одна из девушек выясняла отношения с Уокером. Причина была банальной — стажировка давно кончилась, начались рабочие будни, и в рейды с ветеранами эту девушку больше не посылали, а переносить свои интрижки в реальный мир Чарли не собирался. Новенькие обычно мирились с этим, ведь их всех заранее предупреждали — с Уокером так и будет, больше ни на что не рассчитывайте. Но она для себя решила иначе, и теперь пыталась стать для него исключением из общего правила.
— Аннабелл, в реальном мире у тебя своя жизнь, а у меня своя, — скучающе говорил Чарли, глядя не на девушку, а в сторону. Похоже, подобные речи он произносил не впервые. Мы с Энн хотели сделать вид, что ничего не видели, и побыстрее проскочить мимо, но Уокер увязался за нами. Не расслышала, что он спрашивал, с ним говорила Энн. Я боялась поднять глаза, и спиной буквально чувствовала неприязненный взгляд той девушки. Для нее все осталось в прошлом. А нам еще предстояло.
— Чего он хотел? — спросила я позже.
— Предупредил, что в два часа будет планерка, — отмахнулась Энн. — Какие-то медицинские вопросы.
— Билл уже говорил нам, — удивилась я. — Зачем повторять?
— Да он, видимо, просто не знал, как отделаться от этой девицы. Джа, если я когда-нибудь тоже начну вести себя с Чарли, как идиотка, напомни мне про Аннабелл, ладно?
Тогда же и я мысленно пообещала, что никогда не позволю себе подобного. Я всегда сама справлялась со всем, я и теперь справлюсь. Мне не привыкать, что большинство мужчин меня не замечают. Сейчас еще ничего, а вот в колледже... Тогда на меня вообще никто не смотрел.
Еще в школе я начала заниматься прыжками в воду, и однажды неудачно поскользнулась на мокром бортике бассейна. Могла отделаться синяками или, в крайнем случае, сотрясением мозга, как это часто бывает. Увы, мне не повезло. Я повредила позвоночник и на четыре года оказалась прикована к инвалидной коляске. Со временем я преодолела немощь, снова стала ходить и бегать, как прежде, правда, вернуться к прыжкам уже не рискнула. Но те вольные годы, когда девушки уезжают из дома в колледж и там вовсю отрываются с парнями, для меня были упущены. Я продолжала жить с родителями, училась и посещала бесконечные реабилитационные процедуры, а все остальное проходило стороной. К тому времени, когда я наконец-то почувствовала себя полноценным человеком и обрела долгожданную независимость, стало ясно, что богатого опыта личной жизни у меня не предвидится. Прибавьте комплексы к невзрачной внешности — и получится замкнутый круг, выйти из которого я уже и не особенно старалась. Если бы не подруги, регулярно устраивавшие вечеринки, куда приглашалось больше парней, чем девушек, вряд ли мне бы довелось ходить на свидания чаще раза в год, и то в лучшем случае. Возможно, рано или поздно из каких-нибудь завязанных отношений и вышло бы что-то путное, не настолько же я безнадежна. Но дело в том, что меня совершенно не устраивали "хоть кто-то" и "лишь бы что-нибудь". Сочетание предъявляемых требований и нежелания идти на компромисс не оставляло мне особого выбора. Раз личная жизнь не складывается, стоило заняться карьерой. И в TSR мне предоставлялась отличная возможность... если бы не Уокер. Так сложилось, что до сих пор я еще ни разу не была всерьез влюблена и понятия не имела, что навязчивое влечение может так осложнять жизнь. Работать в TSR означало постоянно общаться с Чарли и играть по негласным правилам, возникшим здесь задолго до меня. И если в ближайшее время я не выработаю против Уокера хоть какой-то иммунитет, меня ждут большие проблемы.
На планерке объявили о добавке нового имплантанта. Каждому из нас внутрь лопаточной кости будет вживлен изотопный локационный маячок, чтобы напарники не теряли друг друга во время операций.
— Еще парочка девайсов — заметил Пол, — и мы станем практически киборгами. Совсем как патрульные.
— У патрульных три автономных маяка, — возразил Билл. — Восемь мозговых чипов, четыре мышечных имплантата в конечностях, один сердечный, и внутренние аппликаторы на надпочечниках, контролирующие выработку адреналина.
— О, да у нас еще все впереди, — саркастично отозвался Марк.
— Вам такое не грозит, — покачал головой Чарли. — Всего лишь по паре катетеров в вены. И за них вы еще не раз скажете спасибо.
— После имплантации, — продолжил Амброс, — вам всем в биометрические характеристики будет внесена информация о ношении кардиостимуляторов, чтобы в реальном мире вы могли свободно проходить металлодетекторы — в аэропортах, например.
— Ого, — присвистнул Пол. — Длинные руки у нашей конторы...
— Все для вашего удобства, — пояснил Чарли. — Чтобы не возиться каждый раз с лишними бумагами.
— Да все нормально, — замкнулся Пол. — Я не об этом...
О том, что беспокоило Каннингема, мы узнали вечером. После работы Пол позвал нас посидеть в баре на соседней улице. Устроившись в самом углу, подальше от музыкального автомата, мы обсуждали завтрашнюю имплантацию.
— Чтобы состряпать достоверную биометрическую липу, — уверенно заявил Пол, — нужна своя рука в правительстве. Что-то вроде тех разрешений, какие полагаются агентам спецслужб.
— Агентам выдают временные свидетельства, — задумчиво сказал Марк и покачал головой. — Это не просто липа. Биометрическая запись делается в рамках закона. Выходит, мы под официальным прикрытием. И скорее всего, это навсегда.
— Ой-ой, — пискнула Энн. — Как-то зловеще звучит — навсегда... Мы что же, и уволиться не сможем? Что, если я разочаруюсь в жизни и надумаю вернуться в дельфинарий?
Пол загадочно улыбнулся и оглядел нас всех.
— Меня с самого начала заинтересовало, кому мы подчиняемся, — произнес он. — Не подумайте, что я хвастаюсь, но у меня есть кое-какие знакомые... Короче, о TSR нет никаких прямых данных. Фактически все мы до сих пор числимся сотрудниками наших прежних организаций. Чего это стоит конторе, догадываетесь?
— То есть, — насторожилась я, — если кто-то со стороны вздумает проверить меня, то выяснит лишь то, что я до сих пор преподаю в колледже?
— Верно. Заметьте, среди нас нет никого, кто бы работал в частной компании, все так или иначе были связаны с государственной службой. Уверен, копни я про остальных — там будет то же самое.
— Билл когда-то служил в архиве ФБР, — вспомнила я.
— И Кей Си тоже, — заметила Энн. — Наверное, многие ветераны оттуда.
— Выходит, все успели порыться в местной базе, — ухмыльнулся Марк. — Ну-ка, колитесь, кто что искал?
— Да все подряд смотрели, — махнула рукой Энн. — Тем более, что все и так лежит в открытом доступе.
— Только общеизвестное, — возразил Пол. — И только изнутри конторы.
Тоже мне, удивил! Извне сейчас мало куда влезешь. Если только... Похоже, нам всем пришло в голову одно и то же, потому что мы одновременно повернулись к Полу.
— С этого места, пожалуйста, поподробнее, — вкрадчиво попросил Марк. — Что у вас за связи такие, мистер Джеймс Бонд?
Пол расплылся в довольной улыбке.
— Как говорит наш дорогой Билл, меньше знаешь — крепче спишь. Как говорят мои знакомые, меньше болтаешь — дольше живешь на одном месте.
— Так и знала, — фыркнула Энн. — А по-моему, это даже неплохо. В TSR очень тщательно отбирают рейдеров, доверяют им и никогда не дадут в обиду.
Мы помолчали, думая каждый о своем. В бар начали подтягиваться вечерние завсегдатаи.
— Ну, мне пора, — Энн встала и потянулась.— Вы идете?
— Подожди, я с тобой, — Марк залпом допил пиво и поднялся. Я покачала головой и осталась сидеть, слушая красивую мелодию из автомата.
— А я отосплюсь завтра, под наркозом, — наблюдая за пузырьками в бокале, меланхолично произнес Пол. Энн рассмеялась и потащила Марка к выходу. Через минуту Каннингем повернулся ко мне и заявил:
— Ну давай, рассказывай.
— Что рассказывать? — не поняла я.
— Ты хочешь что-то найти в закрытой базе TSR. Поэтому и осталась. Угадал?
— Не-а, — зевнула я. — Мне просто не хочется домой. Там пусто и тихо, а тут люди, музыка, пиво... и ты.
Пол хмыкнул и откинулся на спинку скамьи.
— Чарльз Уокер, — прищурившись, сказал он, глядя перед собой. Я машинально оглянулась.
— Нет, нет, — засмеялся Пол. — Там его нет. Он здесь, — перегнувшись через стол, Каннингем постучал пальцем по моему лбу. Встретив мой растерянный взгляд, уверенно пояснил: — Ты искала сведения об Уокере.
Мне вдруг стал необычайно интересен собственный маникюр и мелкие трещинки на поверхности стола.
— Ты что же, свободно можешь узнать, кто где роется в базе? — спросила я, нервно думая о том, что если Пол так легко это разведал...
— Да ну, что ты, — оборвал мои мучения Каннингем. — Просто догадался. Во-первых, ты к нему явно неравнодушна. К нему, конечно, многие неравнодушны, но ты так отчаянно это прячешь...
— Что, так заметно? — выдавила я.
— Для тех, кому все равно — не волнуйся, не очень. Для того, кто внимательно наблюдает — увы, да.
— И кто же за мной наблюдает?
— Ну, например, я. Я наблюдаю за всеми, от кого потенциально может зависеть моя жизнь. Я должен быть уверен, что она в надежных руках, — Пол добродушно улыбался, и мне стало легче.
— Ладно, кто еще?
— Амброс.
Ну, это не новость... Но тут у меня внутри все сжалось от внезапной догадки: все мои усилия последних трех месяцев были напрасными.
— Уокер, — подтвердил мои опасения Каннингем. — Этот следит за тобой пристальнее всех.
Сердце пропустило удар. И мне вдруг стало наплевать. Ну и пусть. Конечно, Чарли знает. Он давно все понял, еще с нашего личного знакомства. Прочитал меня, как открытую книгу.
— Ну да, конечно... — пробормотала я. — Он ведь присматривается к нам, выбирает новые экспонаты в свою коллекцию.
Пол покачал головой, цокая языком.
— Нет, Джа. На Энни Уокер обращает внимания не больше, чем на меня или Марка. Он наблюдает только за тобой.
Сердце радостно подпрыгнуло, но я его тут же осадила. На что ты надеешься, глупое?
— Раз следит, значит, ему что-то нужно, — констатировала я, взяв себя в руки. В самом деле, не подозревать же Чарли в особом интересе ко мне, не связанном с тем, что я новенькая?
Каннингем буркнул что-то неопределенное, неслышное за грянувшей музыкой. Вечер набирал обороты.
— А что во-вторых? — спросила я, пересаживаясь ближе к Полу. Тот тоже придвинулся, чтобы не орать через стол.
— Я искал его в базе... То есть, я всех искал — всех и нашел. Кроме Уокера.
— Вот и я так же. Наш ветеран засекречен.
— Билл тоже ветеран, но сведения о нем есть в открытом доступе, — резонно возразил Пол.
Я покосилась на него.
— А в закрытом? Только не говори, что еще не пытался.
Каннингем почесал затылок.
— Пытался. И даже нашел его досье. Там, кстати, и наши все есть. Настолько подробные, что дух захватывает. Оказывается...
— Так что про Чарли? — перебила я, с трудом скрывая нетерпение.
— Ничего такого, чего бы мы еще не знали. Все его проекты — одни подробно, другие зашифрованы...
— К черту работу! — не выдержав, вскинулась я. — Что про него самого?
Пол пожал плечами.
— Все записи соотносятся только с TSR. И ни слова о том, что у него было до этого. Как будто он прямо в конторе и родился. Каково, а?
Ощущение было таким, словно меня обнадежили, наобещали золотые горы и бессовестно надули.
— Так не бывает, Пол. Он ведь где-то жил, с родителями или без, ходил в школу, колледж... ну, я не знаю... переезжал в другой город, обращался к врачу, участвовал в выборах, оплачивал счета...
— Знаю, знаю. Наши досье набиты всякими мелочами под завязку. Но на Уокера ничего этого нет. Не сохранено даже ни одного его домашнего адреса.
— Но почему? Как такое может быть?
Пол снова откинулся на спинку. Лицо его выражало досаду.
— Все тщательно потерто. Ни одной ниточки не оставлено, ни единой зацепки. Вопрос — зачем?
По крайней мере, одно логичное объяснение этому все же имелось.
— Пол, может, он пришел в TSR из другой конторы? Это ведь реально, да?
— Вполне, — согласился Каннингем. — Но тогда я ничем помочь не могу. Сама понимаешь.
Я молча кивнула.
— Могу сказать только одно, Джа. Раз у Уокера прикрытие такого уровня...
Он мог не продолжать. Я и так уже поняла, что разгадать эту загадку обычным путем мне не суждено.
