Попаданец в 1964-й

Только вот провалилась та попытка. И сейчас, смотря на идущих по улицам людей, мне казалось, что я нахожусь на каком-то пире во время чумы. Народ пока все еще верит в светлое будущее, что дальше все будет только лучше... Только вот наверху уже давно запущен механизм, который со временем уничтожит всю эту систему, разнесет на кусочки саму эту страну, осмелившуюся не идти по примеру других, а выбрать свой путь...

— О чем задумался, Вань? — раздавшийся поблизости голос вернул меня к реальности.

Оглянувшись, я увидел увязавшуюся за мной Катьку. Впрочем, ничего удивительному тому нет — живем ведь поблизости как-никак...

— Да вот смотрю вокруг. Люди радуются, празднуют. Верят в лучшее будущее, — задумчиво ответил я, — И никто пока не может и предположить, что скоро всему этому придет конец... Что социализму наступит конец, а саму их страну разорвут на части...

— Но ведь мы все знаем... И не допустим этого, — неуверенно произнесла девчонка.

— Постараемся... Хотя уверенности, что все получится у меня и нет. Самое главное в том, что я пока и не знаю сам, как решить эту задачку...

— Но ведь можно ж что-то сделать. Есть же всегда какой-то выход!

— Есть. Только как его найти?

Придя домой, я, раздевшись и швырнув под скамейку сапоги, — пришел в комнату и плюхнулся на кровать. Желания что-либо делать у меня не было, настроение окончательно испортилось... Я пробыл в прошлом уже четыре месяца, но к решению поставленной задачи не приблизился ни насколько. Да, я записал всю известную мне научно-техническую информацию и отправил в КГБ. Недавно передал и часть известных мне исторических сведений, а также некоторую интересную информацию по политическим раскладам, завербованным американцами сотрудникам ГРУ и так далее... Только вот не верится мне, что эта информация способна что-то кардинально изменить к лучшему. По идее, надо вступать в контакт. Только время еще не пришло. Для этого нужно, чтобы товарищи Шелепин с Семичастным были уже готовы поверить тому, что я из будущего. А то законопатят в 'дурку' — и все, конец... А время-то идет... И чем дальше, тем меньше будет у меня шансов на успех...

Только, и это не основная проблема. Главное — я понятия не имел, куда нужно идти дальше. И что строить в стране? Полумифический коммунизм? Социализм? Только какой? Он ведь тоже разный бывает... Или вообще нужно создавать какой-нибудь 'капитализм с человеческим лицом'? А бывает ли он с человеческим? Или это лишь та маска, что скрывает его 'зверский оскал'? И опять же нет ответа... Хотя, конечно, тут решение принимать все равно не мне...

* * *

Владимир Ефимович Семичастный отложил в сторону прочитанный отчет и задумался. С этим Поляковым все подтверждается. Уже обнаружены несколько тайников, а сам он арестован и сейчас дает показания следствию... Впрочем, председатель КГБ сейчас думал о другом. Поляков этот прежде находился вне всяких подозрений. Никто не мог и предположить, что тот вот уже три года работает на США. Кроме отправителя того странного письма, 'пришельца из будущего'. Причем, по его словам, Поляков еще двадцать лет осуществлял бы свою шпионскую деятельность, дослужился до генерал-майора. И лишь в 1986 году, наконец, был бы арестован и через два года расстрелян...

Таким образом, сегодня было получено первое подтверждение переданной 'пришельцем из будущего' информации. Впрочем, довольно-таки спорное. И на основе него сразу принимать все те сведения на веру председатель КГБ не спешил. Объяснение здесь могло быть намного более простым и естественным, и в ближайшее время его попытаются найти. Ну а с письмом... Без дополнительной информации что-либо установить тут невозможно. Впрочем, в любом случае надо как можно быстрее найти его автора и все выяснить.

* * *

'Как же все-таки быстро летит время', — думал я, слушая новости по радио. Казалось бы, словно только вчера попал в это время, а ведь на самом деле прошло уже пять с половиной месяца. Было начало июня, а теперь уже середина декабря...

Ноябрь и половина декабря прошли для меня как-то совершенно обыденно. Хоть мою книжку в издательстве и не приняли, но имевшаяся тогда мечта все-таки сбылась. Недавно мы на накопленные родителями деньги все-таки купили холодильник. И теперь этот тяжеленный монстр под названием 'Саратов-2' стоял в моей комнате. Больше просто нигде не нашли для него места. Конечно, до своих потомков из 21 века этому холодильнику было далеко, но в целом он мне понравился — простой, надежный... Думаю, при надлежащей эксплуатации этот агрегат проработает все полвека и не заметит. Первое время, правда, меня сильно раздражала его избыточная шумность, но вскоре привык к этому и перестал обращать внимания. В ходе той поездки я также отправил и еще одно письмо в КГБ...

В остальном ничего особенного за это время не было. Ходил в школу, делал уроки, гулял по улице... Иногда вместе с Катькой обсуждали известное нам будущее, но пока никакого особого толку от этого не было. Ну нету у нас достаточных знаний, чтобы найти какое-то удовлетворительное решение стоящей перед нами и нашей страной задачи... Заодно, дав слово, что никому не скажет, Катька договорилась, что каждую неделю я ей буду записывать по одной песне из будущего. Вообще, первоначально возникала у меня мысль 'сочинить' их и 'пустить в общество', но вскоре передумал. Ну не хотелось мне, пользуясь примеров разнообразных книжных попаданцев, воровать чужих песен. Нет, будь они написанными через полвека ил и того больше — ничего страшного бы не случилось. Все равно вероятность того, что их написали бы и в измененном варианте истории, была бы крайне мала. Только вот все известные мне хорошие песни относились к еще советскому времени. И вряд ли внесенные мной изменения коренным образом повлияют на судьбы их авторов и будущих исполнителей. Да и, самое главное, это все равно не мое призвание...

Сильно удивляли меня и произошедшие за эти месяцы изменения личности. Если первое время я еще оставался сам собой и лишь, пользуясь памятью 'носителя', подстраивался под его поведение, то теперь от меня прежнего не осталось практически ничего. Причем, как мне казалось, чем дальше — тем меньше остается того, что было получено от человека из будущего. Разве что несколько более взрослый, чем полагается в моем возрасте, образ мышления и знания... Вообще, меня все время удивляло, как легко я смог влиться в это общество, стать в нем своим. Не знаю, что на это больше повлияло — существовавшие ли и в будущем убеждения, окружение? Или общество настоящих советских людей в лучшем смысле этого слова: родителей, Катьки, друзей-пацанов? Наверное, на этот вопрос я никогда не смогу дать ответа...

От мыслей отвлек меня стук калитки. Выглянув в окно, увидел возвращающегося с работы отца. Вскочив с кровати, бегу в сени открывать дверь...

* * *

— Так, значит, у вас сегодня последний день? — уже уходя из дома, поинтересовалась мама.

— Да нет... Почему? — протянул в ответ я, — Просто оценки сегодня выставляем. А так-то мы и на следующей неделе учимся вроде как...

— Вот именно что 'вроде как', — усмехнулся батя, — Какая там уж учеба, если и оценки выставили... Ладно, запирай. Пошли мы с мамкой...

Выйдя в сени, я закрыл за родителями дверь, после чего и сам стал собираться в школу...

К чему я так и не мог привыкнуть в этом времени — это к здешней системе отопления. В будущем с этим все легко и просто. Щелкнул кнопку включения электронагревателя, задал температуру воды в системе — и радуйся. А многие и вовсе обходились одними сплит-системами... Чуть раньше, в начале 21 века, существовало также и достаточно удобное в использовании газовое отопление, но к моему времени оно полностью исчезло. Слишком мало оставалось газа, чтобы была возможность тратить его на подобные вещи.

Здесь же ничего подобного не было. Хоть в нашем доме, в отличие от многих других, уже использовалось водяное отопление, а не обычные печки, но для нагрева воды использовался котел на 'твердом топливе'. Чтобы растопить его нужно было сначала положить газету, наложить 'шалашиком' сухих щепок, затем — несколько небольших палок, а поверх всего этого — уголь. А затем, когда уже разгорится, еще регулярно подсыпать уголь и периодически выгребать шлак. Бррр... Впрочем, это не главный недостаток такой системы. Хуже другое. На ночь котел работающим не оставишь — уголь в топке достаточно быстро прогорит, после чего через трубу начнет активно высасывать теплый воздух. Потому для предотвращения этого приходится закрывать задвижку, а при закрытой топить нельзя. Так что поутру в доме всегда холодно. И еще хорошо, что родители обычно встают раньше и сразу же растапливают печку...

Убедившись, что весь уголь прогорел, я закрыл задвижку, одел куртку с шапкой и, схватив портфель, выскочил во двор и запер. Еще одной вещью, первое время сильно удивлявшей меня в этом времени, было практическое отсутствие замков. Двери запирались на обычную задвижку с помощью согнутого из железной проволоки крючка. Который обычно просто вешается на гвоздь рядом. И при всем этом никто ничего не ворует!

Свежий снег мягко хрустел под ногами. Вчера весь день была метель, за то сегодня погода резко изменилась, и теперь все вокруг блестело в лучах солнца... Весь двор засыпан глубоким снегом, и лишь тонкая цепочка следов, ведущая к калитке, показывала, что тут живут люди...

Едва выхожу за калитку, как в лицо тотчас же прилетает снежок. Оглянувшись вокруг, вижу поблизости уже лепящую второй Катьку. 'Вот зараза-то!' — чувствуя охватывающее меня веселье, думаю я, — 'Специально ж подкараулила!'

— Ну что, словил? — весело смеется девчонка.

— Ах так! Ну сейчас ты получишь!

Портфель летит в ближайший сугроб у забора, так и не надетые перчатки — в другой, и я, увернувшись от второго снежка, начинаю лепить свой. Попасть с первого раза не удалось — девчонка ловко увернулась, одновременно произведя ответный выстрел.

— Бац-бац — и мимо! — крикнул я Катьке, когда ее второй снежок пролетел мимо.

Надолго, впрочем, наша перестрелка не затянулась. Девчонка ловко уворачивалась от моих снарядов, однако пару раз я все-таки попал. Самому, впрочем, за это время досталась еще пара снежков. И вскоре мы уже, весело болтая и перешучиваясь, ли в школу.

Гардероб в нашей школе представлял вполне обычное помещение вроде учебных кабинетов. Только вместо парт тут стояли здоровенные железные вешалки. Помимо них, ряды крючков тянулись и вдоль стен. Как обычно повесив на один крючок — их у нас всегда не хватало на всех — мою куртку и катькино пальто, засунули в рукава шапки-ушанки и пошли на занятия.

Первым уроком у нас был английский язык. Предмет, не дававшийся мне ни в будущем, ни в прошлом. Более того, будущие знания зачастую сильно мешали, так как изучали мы там его американский вариант. Урока, по сути, сегодня и не было. 'Училка' лишь подводила итоги прошедшей контрольной.

— Петров — четыре! — дойдя до моей фамилии, назвала она оценку, — С большиииим минусом. Как всегда, впрочем. Ну почему у тебя всегда так? Ведь не глупый же мальчишка! Отличник почти!

— Ольга Александровна, ну не дается мне этот английский, — уже вполне привычно ответил я, — Учу, учу — а толку никакого...

'Ага, попробуй его выучить', — думал я. Наверное, чтобы нормально знать иностранный язык, нужно с самого детства на нем общаться... Ну или иметь очень хорошую способность к языкам. Которой обладает далеко не каждый...

После объявления оценок мы просто сидели и свободно разговаривали друг с другом. Кто-то обсуждал последние 'новости', кто-то делился своими планами на новогодние праздники, кто-то еще что-то... 'Училка' тем временем что-то заполняла в журнале... Уже под конец урока она назвала нам четвертные оценки — у меня тут тоже выходила четверка — и, едва прозвенел звонок, отпустила на перемену.

Остальные занятия — литература, геометрия и химия — прошли аналогичным образом. Учителя называли нам оценки за последнюю работу — если такая была на прошлом уроке — и четвертные, после чего мы сидели без дела. На бывшем четвертым по расписанию уроке труда мы вытачивали на токарном станке по металлу шпильки и при помощи плашек нарезали на них резьбу М8. После чего также выслушали оценки за четверть.

Вообще, для большинства пацанов 'труд' был любимым школьным предметом. Если только нас не заставляли в время него заниматься уборкой территории или 'огородными работами'. Однако, зимой ничего этого не было и мы занимались работой по дереву или металлу — делали болты, шайбы, петли и так далее. Даже шахматные фигуры изготавливали! Не стал исключением и я — на уроки труда ходить мне тоже нравилось. Раздражало лишь какое-то древнее — наверное, еще царских времен — оборудование, ну да кто даст школе современное? Оно и на заводах нужно...

Шестым уроком был классный час. Классная диктовала по журналу оценки за четверть, а мы их выставляли в дневники. Которые потом сдали на подпись учителю. У меня, как и в прошлой четверти, были пятерки по всем предметам, кроме английского. Значительно лучше, чем раньше, оказались показатели и у Катьки — теперь у нее оставалось всего лишь три четверки.

— А я ведь помнишь, что обещала тебе? — как только мы вышли из школы сказала чуть ли не светившаяся от радости девчонка, — А я свое слово всегда сдерживаю! Вот увидишь, в следующей четверти не хуже тебя буду!

* * *

На следующий день мама отправилась на базар за покупками к Новому году, а мы с батей, взяв с собой санки, пошли в лесхоз за елкой. В этом времени особых проблем с окружающей средой еще не было, и на новогодние праздники ставили самые настоящие живые сосны...

Вообще, чем дальше — тем более нереальным казался тот мир прошлого-будущего. Казалось, будто это все было не в реальности, а в каком-нибудь бредовом американском фильме... Самое интересное, что даже саму свою жизнь в том времени я уже не мог ассоциировать с собой, а все, происходившее там, казалось будто увиденным со стороны...

За этими мыслями не заметил даже, как мы дошли до лесхоза. Прямо во дворе у здания конторы прислоненными к стене стояло и лежало посреди двора огромное количество 'елок'. Тут и там ходили покупатели, высматривая наиболее симпатичную для них сосну. Минут десять мы тоже ходили по двору, несколько раз поднимали лежащие на земле елки, глядя на них. В конечном итоге, остановили свой выбор на достаточно симпатичной четырёхъярусной сосне, уплатили ее стоимость и, аккуратно, чтобы не поломать веток, привязав к санкам, повезли домой.

— О! Привет, Вань! Здравствуйте, дядь Миш! — уже около дома весело окликнула нас Катька.

— Здравствуйте, Екатерина Семеновна! — шутливым тоном ответил батя, — Мой бездельник говорит, что ты в отличницы выбраться собираешься?

— Ну да, — как-то смущенно ответила девчонка, — У меня уже и сейчас три четверки...

— А остальные — колы?

— Нет, пятерки, — еще ничего не понимая, сказала Катька.

— Вот так вот! И ты туда же! — с назидательным видом ответил батя, — Я своему сколько раз говорю: учиться надо на одни колы. А знаешь почему?