— Пятый?
— Мне кажется, остались некоторые непроясненные моменты. Переговоры сами по себе обойдутся недорого; отступные, которые Профес-ор потребует, конечно, составят значимую сумму, но, полагаю, в пределах наших возможностей...
Вокруг стола прокатились негромкие смешки.
— ...однако если будет принято решение о кардинальном решении проблемы, его потребуется доверить... специалистам. Более того скажу: профессионалам высочайшего класса, ибо иметь дело с человеком, за плечами которого столь громкие победы, будет весьма сложно. Не забудьте также, что его охрана, как следует из имеющихся данных, также обладает незаурядными возможностями. Отсюда следует, что подобные услуги профессионалов обойдутся недешево.
— Пятый, у вас есть конкретные предложения?
— Да, Первый. Предлагаю провести предварительные переговоры с... такими специалистами. У нас тогда будут на руках некие цифры, и в результате принятие решений о... наших действиях станет намного легче. Имея более полные данные, мы можем с большим основанием судить о том, что нам подходит наилучшим образом.
— Ваши доводы понятны. Есть несогласные с позицией Пятого? Нет? Я тоже считаю ее разумной и взвешенной. Пятый, я полагаю, у вас имеется доступ к надлежащим... контактам? Тогда вам и вести переговоры. На этом разрешите закончить, господа.
* * *
Поместье встретило атмосферой дома. Иришка уютно потерлась о меня носом. Оказавшаяся рядом Ната немедленно захотела сделать то же самое. Пришлось взять ее на руки. Кири, шерстяная ревнивица, не замедлила вспрыгнуть туда же. Пришлось одновременно выразить теплые чувства всем троим.
После доброго обеда безумно хотелось поспать, но... мозговой штурм не ждал. Поскольку тот мог и затянуться, я вызвал Моану.
— Ну, какие новости?
Доктор магии жизни (в который раз!) сделала меня без усилий. Она изрекла мерзким учительски-наставительным тоном:
— Что касается того, о чем вы думали, то там все в порядке, как я вам и раньше говорила...
Я удержался от высказывания своего мнения, хотя очень хотелось.
— ...но есть и другие новости. Первый академик заинтересовался вашей особой и запросил сведения у Тофар-уна. Это произошло после того, как экспедиция магов попыталась проникнуть в глубины пещеры вблизи горы Раззах — это все еще горячий вулкан — и потерпела неудачу.
Я понял невысказанную мысль. То, что люди не смогут проникнуть в пещеру, куда, весьма вероятно, просачиваются вулканические газы, мне и так было очевидно. Но вот причины столь пристального интереса Первого академика остались неясными, и не только мне, но и Моане, иначе она бы выложила свои догадки и выводы. Вполне возможно, что и почтеннейший Тофар-ун о них не знает. Скверно.
— Ладно, Моана, гадать без толку, так давайте решим одну маленькую боковую задачку, связанную с магией смерти. Вызовите Сарата и Шахура. Ваше присутствие также желательно.
— Мое? Да я ничего не понимаю в магии смерти! — это было сказано совершенно чистосердечно.
— Я и не надеюсь на ваши знания. Зато рассчитываю на вашу превосходную память и на аналитическое искусство.
Комплимент подействовал.
Через сорок минут обсуждения стало ясно: без помощи Тугура не обойтись. А он, вероятно, крейсирует между Субараком и Хатегатом. Хорошо, отложим... на время.
— Моана, сколько я ни исследовал доступные мне материалы, я ни разу не видел применения или даже упоминания об известном виде магии: целенаправленная переделка человеческого организма с целью придания ему необычных свойств...
Я имел в виду оборотней. Но Моана явно не поняла:
— Каких, например?
Я пошарил в памяти и выбрал самое невинное:
— Ну, например, женщина недовольна формой своего носа. Приходит она к магу жизни и просит, чтоб нос у нее стал из горбатого прямым.
Пока я говорил, глаза собеседницы приобретали округлую форму безо всякой магии:
— Вы осознаете, что сказали? Да, такое возможно, но это... это... неприлично, в конце концов!
От избытка сообразительности я брякнул:
— Почему?
Долгое молчание. Моана с большим усилием взяла себя в руки:
— Никогда не задавайте подобных вопросов... тем, кто не входит в команду. По этому одному признаку сразу можно догадаться, что вы не из нашего мира.
Религиозный запрет? Фобия? Непонятно... Что ж, попробуем зайти с другой стороны:
— Я не случайно спрашиваю. Может ли маг жизни переделать человека так, чтобы он стал нечувствителен к отравлению...
Батюшки, а ведь я не знаю, как здесь называется сероводород!
— ...к тому газу, который пахнет тухлыми яйцами.
Похоже, мне удалось пробудить во враче ученого.
— В принципе возможно, хотя очень дорого. Я даже приблизительно не скажу, сколько это займет, но уж за неделю МОЕЙ работы ручаюсь. Это оптимистическая оценка; скорее всего, срок больше. А вообще-то должна трудиться бригада из троих докторов магии жизни. Но зачем такое может понадобиться? Не вижу никакого военного применения.
— А его и нет. Это для того, чтобы проникать в пещеры, где скапливается этот газ.
Госпожа доктор опять блеснула проницательностью:
— Гора Раззах? Я так и подумала. Да, такое преобразование возможно, но этика мага жизни требует, чтобы после превращения... буду называть это так... организм снова был переделан в исходное состояние — тоже немалый объем работы, между прочим. Это восстановление в интересах того бедняги, которого подвергли воздействию. Иначе могут случиться непредсказуемые последствия. А вот такого следует всеми силами избегать. Впрочем... слыхала я кое-что о давних опытах. Для подготовки убийц якобы переделывали их анатомию и физиологию. Ускорение реакции, увеличение остроты зрения, слуха, обоняния... Как маг жизни могу сказать: все это осуществимо. Но о омолодить организм и одновремено сохранить все эти... благоприобретения решительно невозможно. Это я смело утверждаю. Да и здоровья такое вмешательство не прибавляет. Ну, а стоимость работы можете прикинуть сами.
Похоже, все эти моральные запреты как-то связаны с местным аналогом клятвы Гиппократа. Но, допустим, Академия пойдет на то, чтобы переделать какого-нибудь бакалавра. Тот проникнет в самые глубины и убедится, что ничего похожего на наши кристаллы там нет. А дальше пойдут непонятки. Вообще-то соседство с полудействующим вулканом предполагает и высокую температуру даже на небольших глубинах, так что далеко этот переделанный не пройдет. Не исключен вариант, что Академия догадается, что я их надул. Но скорее они решат, что подобная перестройка организма настолько дорога, что не окупается никакой геологической прибылью. Ну и пусть себе думают.
— Ладно, Моана, к вам больше вопросов пока нет. Но к тебе, дружище, есть.
Сарат был полностью готов.
— Значит, так, командир: пробовали излучать на разного рода кристаллах. Тот невидимый свет, о котором ты говорил... я имею в виду, тот, что ты назвал 'инфракрасным'... лучше излучается и ловится на розовом кварце. Бесцветный кварц также хорош, он универсален. Аметист мы тоже попробовали, этот сильнее излучает ультрафиолетовый свет, но мы заметили, что один кристалл очень быстро взорвался. Мы попробовали на другом. И знаешь что? Через какой-нибудь час он стал мутным...
А ведь я такое подозревал. Видимо, ультрафиолет сам по себе добавляет дефекты в кристаллическую решетку кварца, а тут еще магическое воздействие.
— ...впрочем, мы попробовали третий, но дали незначительное смещение, как понимаю, в сторону ультрафиолета, вот он оказался сравнительно стойким. Однако ты сам говорил, что практическое применение будет не скоро...
— И могу это повторить.
— ...так что мы ушли далеко за красный... хочу сказать, за инфракрасный...
В радиодиапазон, надо полагать.
— ...и вот там встретили трудность. Во-первых, кварц излучает не очень хорошо, надо бы попробовать что-то другое, но ни в одном классификаторе такое свойство не описано. А главное: нам бы средство для измерения длины волны. Как понимаю, это важно.
И я понимаю то же самое. А как? Резонансный контур с измеренными значениями индуктивности и емкости? Или сделать стоячую радиоволну, измеряя потом расстояние между пучностями? Не очень-то ясно, нам это читали лишь в курсе общей физики, а этого явно мало. Или вот еще что...
— Пусть твои ребята попробуют создать какие-то эталоны кристаллов-излучателей. Размеры варьировать, скажем. То есть задействовать магический подход. А я попробую со своей стороны что-то придумать. Попробуй рутил. Его у нас немного, но на опыты хватит. Моана, теперь вопрос уже к вам. Вы можете проверить здоровье этих бакалавров? Возможно повреждение зрения.
— Могу. Задача не из сложных.
Но тут Сарат прервал жену:
— Вот интересный боковой результат. Моя команда...
Но каков наглец! У него уже своя личная команда! Впрочем, надо быть справедливым: парень ОБЯЗАН научиться командовать, а без подчиненных это сделать трудновато.
— ...обнаружила это на наших бесцветных кварцах, но лишь на шестигранных призмах. Понимаешь, от них можно получить мощный луч белого света. Дело в том, что на наших кристаллах рассеяние потоков на боковых гранях призмы очень мало по сравнению с обычным кристаллом...
Вот оно что. Похоже, эти бакалавры наткнулись на идею маголазера или его подобия. Хотя нет, если свет белый, то это точно не лазер.
— ...так что есть возможность создания очень мощных фонарей. Показать не могу, они все там, но потом привезу. Пускай не на продажу, но для разведчиков они бы пошли, да и для корабля... ну это чтобы по реке плавать ночью...
Да, рассеяние на боковых поверхностях... А ведь его еще можно уменьшить.
— Принято. Дело не такое уж спешное. Если нужно, закажи кварцы Сафару. Между прочим, и топазы могут пойти. И бесцветные бериллы. Пробуй, а фонари привози сюда, хочу на них сам посмотреть. Может, что и присоветую. Есть кое-какие идеи... Но напоминаю, надо поговорить с Тугуром, а сделать это можешь только ты.
— Командир, дай хотя бы пару дней. Мне повидаться с моими ребятами, раздать задания, кристаллы опять же...
— Бери три, с запасом. Но учти: даже если Тугура на месте нет, тебе придется его ждать. Сейчас доказать не могу, но чувствую, что эта луговина, точнее, история ее появления, может быть очень важной. И не только для поселенцев, но и нас самих. И помни, здоровье твоих... я хотел сказать, членов твоей команды — на твоей ответственности.
Сарат помчался трудиться над ценными указаниями для своих бакалавров. А я вспомнил про настойку лимонника. Это, пожалуй, к моей умнице.
— Ира, в твоем травнике не упоминается ли случаем вот какое растение...
Я как мог описал и даже предъявил кусочек коры, что мне дал капитан Дофет. Ира задумалась, потом изрекла:
— Если рассуждать логически...
И она туда же!
— ...то 'Незаменимый помощник травника...' издан уже после формирования Маэры, так что растения (непонятное слово)... я хотела сказать, характерные только для территории за Черными Землями, могли в него и не войти. Однако я поищу.
Где она только нахваталась таких выражений? Не иначе, воздействие наставницы.
Поиск занял пять-семь минут.
— Нет, такого нет. Разве что в старых книгах...
— Ну и не надо. Видишь ли, капитан Дофет обещал мне сколько-то этой коры. Он из нее настойку на водке делает. Но я не слишком доверяю его опыту, да и спирт лучше. Перепроверить бы надо. То, что получится, — оно и как лекарство может пойти, и как составляющая целебных настоек, ну и как напиток. Да, и не вздумай на себе пробовать!
Иришка надула губы.
— Я сама знаю!
Пришлось погладить животик и пошептать разные нежности на ушко.
* * *
(еще одна сцена, которую я видеть никак не мог)
Тофар-ун был крайне недоволен новостью. Причина заключалась не в том, что новость была плохой (кстати, и хорошей она не была), а в том, что эта новость навлекла непредвиденные заботы. Ему доложили имя того южанина, которого Первый академик прочил на место покойного Рухим-ага.
Не лукавя сам с собой, начальник аналитической группы был вынужден признать, что потерпел неудачу, если не сказать хуже. Этот кандидат в академики не значился в списке Тофар-уна. Хуже того, и досье на него было удручающе тонким. При всех своих талантах аналитика почтеннейший не мог понять, чем обусловлен выбор Первого. Самое скверное: винить в этом приходилось лишь того, кто список составлял, то есть самого себя.
Итак: Хассан-орт (типично южное имя, к слову). Специализация: электричество и связь, причем явно не сияющая звезда ни в том, ни в другом. Кандидат в академики с давним стажем, причем ни разу не предпринимал шагов в сторону академического ранга. Научную деятельность полностью забросил с того момента, как стал кандидатом. Да и до этого... одна монография, всего лишь. Для доктора магии маловато, для кандидата в академики — и вовсе мало. Учеников с этого момента тоже нет. Не входит ни в одну группу, поэтому влияние имеет лишь сам по себе. Совладелец крупного рудника по добыче свинца, серебра и цинка, а также завода по выплавке этих металлов. По этой причине личность весьма состоятельная. На людях практически не показывается.
И с таким человеческим материалом прикажете работать?Академик усилием воли подавил раздражение и продолжил анализ.
Первая пришедшая в голову мысль была: будучи политическим нулем, южанин не может стать сколь-нибудь значимой фигурой сам по себе. То есть он — средство укрепления позиций Первого, не более того. И эту мысль, несмотря на ее очевидность, аналитик отверг. Он слишком хорошо знал Первого. Такой простой ход... не смешите, господа. Не тот стиль, не тот уровень.
А что же тогда?
Тогда только и остается, что признать недостаточность имеющейся информации и собирать таковую. Жаль времени, но его придется потратить. Хотя...
Есть еще вариант. Совершенно безумный, полностью авантюрный, однако может сработать. Действовать придется самому. Впрочем, сбора информации это не отменяет.
И зазвенел колокольчик, вызывающий секретаря.
* * *
Глава 35
Сложилась ситуация, какая и должна быть у хорошего руководителя (это я про себя), а именно: все, что подчиненные могут сделать сами, на них и перекладывается, себе же остается лишь то, что им абсолютно не под силу. Вот почему я занялся разбором свежекупленных книг по химии.
Правильнее было бы сказать: занялся переводом их на химический язык. Здешний Лавуазье был не при делах (скорее всего, еще не родился), в результате в названиях веществ царил точно такой же кавардак, который существовал на Земле. Пришлось трудолюбиво составлять словарь химических терминов. И начал я с заполнения таблицы Менделеева.
Натурально, пустых клеток в ней оказалось куда больше, чем заполненых. Правда, здешние химики знали кислород и водород. Но азота для них еще не существовало. Щелочные и щелочноземельные металлы отдыхали. Зато с благородными металлами был полный ажур. К моему удивлению, здесь оказались известными хром, марганец, никель и кобальт. Это понравилось: значит, есть ненулевая возможность развивать производство легированных сталей. Алюминий тоже был описан; меня позабавило, что здесь его нашли в самородной форме. На Земле такие находки — величайшая редкость. Инертные газы, разумеется, в пролете. Это и ожидалось.
