Гермиона и Катрин переглянулись — выводы, некогда озвученные Гарри были абсолютно правильными. Ученики допили чай и попрощались с Хагридом. Времени было еще много.

— Куда теперь? — спросила равенкловка.

— Убедимся, что директор уже убрался. Так что сейчас пойдем к профессору Флитвику, разговаривать о экзамене и немного о директоре.

— Честно скажем о увиденной министерской сове? И поинтересуемся, не директору ли она предназначена.

-Именно.

— Вы с Гарри идите, вы у нас любимцы своего декана и всех, кто не является убежденно светлым. А мы пока спросим профессора Снейпа.

И равенкловцы отправились в учительскую, а слизеринцы в подземелья. Как ни странно, выбор последних оказался неудачным — на стук в дверь учительской вышел профессор зельеварения и спросил, что равенкловцы тут делают. Гермиона сказала, что они ждут профессора Флитвика, а Снейп пошел и позвал его. Вскоре равенкловцы выяснили, что директор воспользовался каминной сетью и отправился в Министерство, что впрочем тут же было подвержено сомнению, так как он вполне мог сразу вернуться. Но шанс, что вызов на разбирательство по поводу зеркала Еиналеж был подлинным, а не подделкой директора, оставался. Затем они обсудили экзамен и выяснили, что Гермиона набрала сто двадцать баллов, хотя выше сотни никому не ставят, а у Гарри сто четыре. Сидхе по прежнему испытывал крупные проблемы со скоростью применения заклинаний — его магия никак не хотела отделять часть себя, но все же через боль результат достигался после нескольких минут концентрации на заклинании. От слов и взмахов посохом Гарри постепенно начал отказываться — по сравнению с отделением, само формирование заклятия занимало мгновения у существа, способного видеть свою магию и напрямую управлять ей. Впрочем, он не обольщался — детские заклинания первокурсников не шли ни в какое сравнение даже с простым воздействием собственного источника, которым Аид разрушил вопящий кристалл на платформе номер девять и три четверти.

После ужина они вернулись в Тайную Комнату чтобы окончательно выработать план действий. В итоге Катрин отправилась в факультетскую гостиную, следить за слизеринцами, у многих из которых были свои коварные планы на ночь после последнего экзамена. Драко отправился к равенкловцам, укреплять межфакультетскую дружбу и следить, чтобы никому не взбрело в голову на ночь глядя пойти поговорить об экзаменах с преподавателями. Гарри и Гермиона отправились прямиком к Филчу. Они не капли не сомневались, что за оставшиеся ночи, у запретного коридора побывает половина Гриффиндора. А значит, их надо поймать.

Погладив Миссис Норрис и поговорив с завхозом, пара равенкловцев в сопровождении Аргуса Филча и Риссиуса отправились ко входу в Запретный Коридор. Ириссахс, как обычно сопровождавший Гарри, сполз с него и устроился в тени очередных рыцарских доспехов, чтобы своевременно засекать нарушителей и преградить им путь, напугав при отходе. Молодой василиск уже занял свой наблюдательный пункт, а равенкловцы с василиском продолжили путь. Филч следовал за ними на некотором расстоянии, чтобы нарушители не сразу срывались бежать. Затем завхоз свернул в один из боковых коридоров и затаился. Наконец, они добрались до двери, и бледный Гарри устроился в кольцах василиска. Похоже, что ему было откровенно плохо от близости этой воняющей жизнью пакости, даже амулет не помогал до конца.

Долго ждать не пришлось, вскоре в из коридора послышались тихие шаги и показалась фигура ученика. Как и ожидалось, это был гриффиндорец. Вскоре этого неуклюжего первокурсника опознали оба равенкловца — это был Невилл Лонгботтом. Он тоже узнал непредвиденных "сторожей" философского камня.

— Ты, темный змеевод! Так это ты помогаешь Снейпу украсть камень! Я не позволю вам пройти!

— Невилл... — начала Гермиона.

— Предательница, продалась темному магу. А ведь Шляпа отправила тебя на Гриффиндор. Зачем ты предала нас!

С этими словами гриффиндорец шагнул к равенкловцам, сжав кулаки. Похоже, что он забыл о магии, в которой был не очень силен.

— Прости, Невилл, — негромко сказала девочка. — Мне жаль.

И подняла палочку.

— Петрификус Тоталус! — воскликнула она, указывая палочкой на Невилла.

Руки Невилла рванулись к бокам, громко хлопнув по телу. Ноги рывком соединились вместе. Невилл вытянулся и застыл, покачиваясь. А потом упал лицом вниз.

— Berceau desia tеnеbresalh, — завершил вскоре свое заклинание Гарри. Тело Невилла окуталось темной дымкой и поднялось в воздух. Через несколько мгновений вокруг него сформировался полупрозрачный затемненный кокон. Затем Гарри взмахнул посохом в сторону Филча, который уже подходил забрать нарушителя. И пленный Невилл направился к завхозу.

— Теперь нарушитель будет следовать за вами. Можете его отвести его к декану или еще куда-нибудь.

— Хорошая ловушка на нарушителей получилась. Интересно, кто еще попадется. Вы уж отловите школьников для меня, — попросил Филч, уходя с коконом Невилла.

— Полная парализация? Неплохо, — сказал Гарри, когда они остались одни.

— А что за заклинание ты использовал? Судя по тому, что ты передал Невилла сквибу, это заклинание темное, ведь завхоз не может его поддерживать.

— Колыбель тьмы. Видишь ли, процесс беременности и рождения ребенка помимо всего прочего сам по себе является сложнейшим ритуалом, причем этот ритуал нельзя назвать полностью завершенным. И хотя собственная магия в маленьких детях спит и никак не проявляется, несколько месяцев после родов в ребенке остается немного магической силы матери, если она конечно волшебница. Поэтому картина летающих по дому вещей под аккомпанемент детского плача, как писала Саласия — частое явление. Впрочем, это она описывала посещение старшей подруги — на момент написания этого дневника она даже замуж еще не вышла. Чтобы бороться с этим эффектом летающих вещей и разрушения предметов в доме, франки придумали использованное мной заклинание. Итог чудесный — младенец спокойно летит за матерью и никаких катаклизмов. Заклинание пользуется не собственной магией того, на кого наложено, а чужой, оказавшейся в его теле. Так что как выяснилось впоследствии, маги, воспитанные маглами и использующие вытянутую из других силу, замечательно подвержены ему.

— Но ведь Невилл не маглорожденный. И воспитывала его бабушка.

— Невилл это наглядный пример, почему не стоит зачинать детей в Самайн. Если повезет, получится прирожденный маг смерти, как я. А если не повезет, то непонятно что. Магия Лонгботтома повреждена, но не как у сквиба. Слабые заклинания использовать он может, но с накоплением личной силы от источника у него проблемы. Так что он сразу привыкал красть силу, ведь неадаптированная от источника родового поместья его обжигала, слишком чужда, а приспособить её под себя и удержать Невилл не может. В результате — на треть как сквиб, а треть как маглорожденный, а треть как чистокровный. В общем, непонятно что, — завершил импровизированную лекцию Гарри.

Вскоре появилась и команда поддержки Лонгботтома, как пошутил Гарри. Дин Томас и Симус Финниган с громким по меркам тренированного в лесу слуха Гарри приближались к ним. Оба получили по Петрификусу Тоталусу от Гермионы, а маглорожденный Томас еще и Колыбель тьмы. Затем Филч утащил Дина Томаса, а Гермиона с помощью Вингардиум Левиоса несла следом за завхозом и Финнигана. Последним, пока завхоза и Гермионы не было, появился похититель.

— Доброй ночи, профессор Квиррелл, — поприветствовал его Гарри.

— П-пот-тер! Ч-что в-вы здесь д-делаете?

— Не переигрывайте профессор, заикание вам не идет. А теперь повернитесь затылком и дайте мне поговорить с вашим раскрестраженным другом. И не надо отрицать его существование — я сидхе и вижу магию.

— Дай мне поговорить с ним... Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня... — раздался резкий голос.

— Но, повелитель, вы еще недостаточно сильны! — запротестовал Квиррелл.

— У меня достаточно сил... — отрезал резкий голос. — Для этого вполне достаточно...

Квиррелл начинал разворачивать свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол. Без нее голова Квиррелла, сильно уменьшившаяся в размерах, выглядела как-то странно. И тут Квиррелл медленно повернулся к Гарри спиной. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое странное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. Но глаза были глазами великого мага — даже в чужом теле они уже начинали перерождаться в алое пламя сидхе Лета.

— Надеюсь, ты уже в достаточной степени освободился от влияния подчиняющего ритуала, сын Меропы? Все-таки Хмури это не Дамблдор, умения у него, я надеюсь, маловато.

— Ты и это знаешь... Здравствуй, сын. Впрочем, я думаю, что и об этом ты знаешь.

Гарри промолчал.

— Вижу, что это действительно так. К сожалению, я только недавно вернул себе ясность сознания, и очевидно, что следы подчинения действительно есть.

— А не надо было крестражи первой ступени создавать и на этом останавливаться, — фыркнул Гарри. - Добыв хотя бы один такой, тебя незаметно любой хороший ритуалист подчинить может. Завершил бы ритуал полностью, и не было бы проблем.

— Что? У крестражей есть ступени?

— Да. На первой ты просто отделяешь части себя и заключаешь в какой-то предмет. Методик отделения по сути три, а вот конкретных способов побольше. В результате относительное бессмертие. Из минусов проблема с яркостью чувств и уязвимость для ритуалистов, как я говорил. Счастье еще, что Хмури косорукий, иначе бы ты так и был марионеткой. Судя по всему, был глобальный план натравить нас друг на друга, но, как сказали кентавры, "каменный кукловод уже не может удержать нити". На второй ступени отделенные части сути вновь становятся единым целым. Правда приходится долго привыкать к такому состоянию. Зато всегда известно, что с твоими частями, а при уничтожении крестражей ничего не теряешь, освободившаяся частица возвращается назад. Да и всегда можно перенестись к крестражу, причем этот перенос невозможно заблокировать. А теперь мне интересен вопрос по имени Джеймс Поттер.

— Думаю, что ты не станешь отрицать, что времени на кражу камня у меня мало. Так что вкратце. Насчет Поттера поищи в книгах понятие "искаженный", ты равенкловец, тебе искать нравится. Так как Джеймс Поттер продолжить род не мог, его родители начали искать маглорожденную девушку, которую можно было выдать за него замуж и затем принять в род. Выбор пал на Лилиан Эванс, гриффиндорку, которая умудрилась в разное время встречаться с половиной Слизерина. Итак, замуж за Поттера она выйти согласилась и в род была принята. Лили... Милая, талантливая и очень красивая девушка. А в качестве специализации то, в чем у английских родов, кроме Малфоев талантов нет. Магия крови, а если точнее, то магия очарования, особенно любовная. До вейл по возможностям она не доходила, но с обретением очередного кавалера из Темного Ордена проблем не было. С Орденом Недожаренной Курицы она дел не имела, как бы Хмури не пытался тебя в этом уверить. Неудобно было, формальный муж там все-таки состоял. В список кавалеров попали почти все. Разве что сестры Блэк мужей отбили. И её старый друг Северус Снейп, и я попали в список. Конечно, мы двое неплохие оклюменты и могли сопротивляться, но зачем? Хорошо быть великим магом, что двадцать, что полсотни, а внешность одинаковая, — погрузился в ностальгию Волдеморт.

— А потом она забеременела от тебя, — полувопросительно произнес Гарри.

— Именно. Затем Дамблдор что-то заподозрил. Добраться до меня шансов у него было мало, так что он подкинул Джеймсу Поттеру, который признал тебя свои наследником сходу и провел один забавный ритуал корректировки внешности, одну книжечку по магии крови. Естественно, Лили заинтересовалась. А дальше все было несложно — сфабриковать пророчество, убедить Джеймса спрятаться под обрядом и выпотрошить тайну у её Хранителя.

— И вот перепуганная женщина проводит единственный доступный обряд для защиты ребенка, совмещая ритуалистику и магию крови. Потом одна Авада в меня и ты развоплощен, отец. Дальнейшее очевидно. Ладно, не буду задерживать. И кстати, если тебе интересна возможность узнать про крестражи подробнее, я не специалист... Ты, например, в Грецию попасть сумеешь?

— Когда тело верну, то без проблем.

— Не забудь унести отсюда философский камень подальше. Сильно мешает. После возрождения найди какой-нибудь старый храм, посвященный Аиду, и помолись. Текст молитв где-нибудь достанешь. Я попрошу Наставника ответить и передать тебе нужные знания. Если решишься, то переведи крестражи на вторую ступень. Через пару лет придешь в более-менее нормальное состояние и сможешь действовать.

— До встречи, сын. Сейчас я отправлюсь за камнем. И как ты просишь, унесу подальше. И как в роду Слизерин мог родиться сидхе смерти... О второй ступени крестражей я подумаю, не хочется снова стать марионеткой, а отобрать крестраж у директора я пока не могу. Последую твоему совету и свяжусь с Аидом.

— И, кстати, как твое настоящее имя, отец? Точной информации по этому поводу у меня пока нет.

— Том Риддл, хотя я это имя не люблю, — ответил Волдеморт, походя к двери.

— Детеныши, — прокомментировал древний василиск. — Вечно куда-то спешат...

И Квиррел скрылся в запретном коридоре, откуда вскоре послышались звуки арфы. А Гарри отправился докладывать завхозу, что больше учеников не появлялось. Это было полной правдой.

Эпилог. Раскол.

На следующий день профессор Квиррелл отдал деканам списки оценок по ЗОТИ и покинул школу, сказав, что ему спешно надо сбить вампира со своего следа. Затем была суета вокруг исчезнувшего философского камня, пропажу которого выяснили, когда директор пошел его забирать из запретного коридора. Судя по всему, преграды перед камнем были специально ослаблены в те дни, вот только для тренировки Лонгботтома или для ловушки Гарри, Драко или Катрин, в которой они бы умерли вскоре от влияния камня, так выяснить и не удалось. Ослабление либо отключение ловушек сыграло злую шутку над директором. Но ни Гарри, ни слизеринцев это не затронуло, они с видимым удовольствием отдыхали. Хотя остаточное влияние камня еще оставалось, оно уже слегка ослабло, что по контрасту показалось просто блаженством. Была надежда, что к осени от проблемы не останется и следа.