Жестко и быстро - 2. Оккупация. - роман завершен

Мои догадки подтвердил майор, который вышел для доклада генералу с лицом мрачнее тучи.

— Майор, вы чем-то расстроены? — насторожился Дюранг.

— Слабо сказано, сэр. Она, можно сказать, в карман нам высморкалась... Я давно не испытывал такого унижения. Она знает все. Вот буквально — все. Все, что мы считали своими секретами и государственной военной тайной — для нее не секреты и не тайна. Она знает, как работает наша контрразведка, она знает поименно всех руководителей высшего звена и разведки, и контрразведки, и службы безопасности на момент начала вторжения, знает, как мы ищем шпионов и потенциально враждебных агентов, знает, как обойти все наши ухищрения. У них в Кортании сеть агентов-кортанцев, убежденных, что работают на нашу службу безопасности. На нашу! А мы даже не подозревали о таком размахе под самым нашим носом... У них вагон осведомителей, опять же убежденных, что помогают партизанам и нашей разведке. Причем везде. Они знают всю нашу сеть, и все время пичкали нас искусно слитой дезой. Да мои парни просто упарились, пытаясь просчитать, как свартальвы постоянно оказываются большими силами то тут, то там, а на самом деле нам просто сливали дезинформацию. Причем знаете что тут самое обидное? Темноухие не поимели с этой дезы никаких ощутимых преимуществ, они просто издевались над нами ради того, чтобы поиздеваться... Ну а теперь мы потеряли связь с несколькими десятками агентов — никаких сомнений, что они были схвачены, как только эта лахудра сбежала к нам, чтобы мы не успели вывести наших людей из-под удара!

— Ладно, майор, сделайте перерыв на кофе, — сказал Дюранг, — а пока мы с нею пообщаемся.

Заходя в комнату, Альтинг обернулся:

— Да, кстати, майор, за языком следите. Судя по плачевности дел в вашем ведомстве, я готов держать пари, что через годик вы будете говорить этой 'лахудре' 'так точно' и 'слушаюсь', при условии, что она вас не уволит как безнадежного...

Майор побагровел так, что я начал всерьез опасаться за его самочувствие. Пришлось немного успокоить.

— Смотрите на это проще... Если у врага оружие лучше нашего — разумно использовать трофейное, когда это возможно...

— Нет, ну вы слышали, а?! — возмутился он. — Да на кой ляд мы вообще воюем с ними, если у нас теперь будут свартальвы заправлять?!!

— Вы были когда-нибудь в гостях у знатных Домов Аквилонии, майор?

— Нет. А при чем тут?..

— А я в прошлом аквилонский дворянин и кое-чего насмотрелся. Как вам такая картина: заходит ко мне утречком свартальв-тренер, служащий моему деду, и сбрасывает меня с кровати.

— Да он совсем оборзел?!

— Есть немного.

— Постойте... Где-то я вас уже видел...В газете или по телевизору... Вы случайно не тот мастер, который учил всю полицию Гиаты и отправил лорда-инспектора в больницу?

Я кивнул:

— Вот видите, вы меня знаете в лицо, потому что я, будучи единичкой, прославился, избивая боевых магов высоких уровней. Это во многом заслуга именно того самого свартальва, который нахально переворачивал мою кровать по утрам. Пару раз я был на волосок от смерти, и меня спасала именно его наука. И светлые альвы, к слову, ничуть не лучше темных. Альв-целитель вполне может позволить себе выставить из медпункта главу Дома, которому служит, хотя бедняга просто хотел навестить свою больную дочь. Они получают баснословные гонорары и при этом считают, что делают людям, которым служат, огромную услугу... Это я к тому, что если есть возможность использовать чужие таланты на благо себе или государству, то так надо делать, и если при этом придется мириться с выпендрежом талантливых индивидуумов — ну, ведь это же небольшая цена за независимость и свободу целой страны?

— Так-то вы правы, но все же... Этот тип, с которым вы пришли, меня просто бесит своей наглостью...

— Не переживайте на этот счет. Я преподам ему пару уроков хорошего поведения, только попозже, а пока у всех нас есть дела поважнее чьих-то дурных манер, не так ли?

— Это точно!

Уходя, я остановился и обернулся к нему:

— И да, кстати. При всех своих успехах на разведывательном поприще, темноухие целиком и полностью прохлопали своими ушами целых четыре тонны тротила, которыми я средь бела дня датацентр подорвал. Так что не все так плохо, как может казаться, свартальвы тоже не безупречны. Хохотали-веселились, водя вас за нос, но упустили такую пакость под своим собственным.

Майор ухмыльнулся:

— Точно. Самоуверенность — крайне вредное качество, и мы им это еще разъясним.

* * *

Наше с Горди житье-бытье в недрах Реданских гор протекало довольно-таки спокойно. Днем мы поднимались на поверхность ради горных прогулок на свежем воздухе, и до нашего слуха ни разу не долетел даже отзвук войны. Ни стрельбы, ни удаленной канонады — ничего. Война шла либо очень далеко, либо на 'тихой волне', причем, как я узнал от более осведомленных обитателей, второе оказалось вернее. Свартальвы основательно окопались вокруг двух крупнейших городов, но при этом даже снизили активность своих и так не особо деятельных патрулей и пикетов. Еще за неделю до подрыва датацентра начала намечаться тенденция к ослаблению контроля за удаленными территориями, теперь же она стала очевидной для всех, кто имел доступ к оперативно-тактической информации.

По правде говоря, это ставило в тупик не только меня, но и куда более искушенных стратегов. С одной стороны, все выглядело так, словно свартальвы действительно не планируют цепляться за захваченные территории руками, ногами и зубами. Но при этом оставалось неясным, почему они все еще сидят в столице и Гиате.

Но еще сильнее с толку всех сбивала необъяснимая пассивность командования оккупантов. Главный стратег, разработавший всю операцию, перебежал к врагу, но свартальвы продолжают вести себя, как ни в чем не бывало. С места базирования танковой части перегнали восемь танков в Гиату и шесть в столицу, но остальные сто шесть продолжали оставаться на месте, равно как и надувные, которые, теоретически, уже никого не могли обмануть.

Определенный свет на события пролили донесения из города: вкруг руин датацентра начались работы по разбору завалов, причем в на скорую руку организованном концлагере оказались преимущественно схваченные агенты подполья. Свартальвы всерьез рассчитывали извлечь что-то из руин, попутно все фирмы, торгующие информационными технологиями, были ограблены, а все выпущенные мною инженеры, как я и предсказывал — схвачены и вывезены, причем вместе со своими семьями. Исчезли также и некоторые другие люди, имеющие отношение к информационным сетям и технологиям.

Одновременно с этим свартальвы организовали вокруг порта четыре круглосуточных 'детских сада', куда свезли детей из ближайших детсадов вместе с воспитателями и прочим персоналом. 'Садики' были обнесены сеточным забором и хорошо охранялись. Охрана не препятствовала родителям навещать детей, но пресекла все предпринятые попытки тайно вывезти их оттуда. Еще одним новшеством стал захват заложников из семей наиболее уважаемых граждан города, исключительно малых детей и женщин, а на всех зданиях, занятых оккупантами, появились детальные списки, поименно и с фотографиями, кто именно находится там 'в гостях'.

— Подстраховались против нового грузовичка с тротилом, — мрачно подытожил на очередном совещании майор-разведчик.

'Страховка' оказалась в высшей мере действенной и элегантной: заложники на базе и 'детские сады' вокруг нее ставили большой и жирный крест на всех планах по силовому освобождению Гиаты, ни о каких боях в городе не могло быть и речи. При этом слухи о нечеловеческих условиях содержания были быстро опровергнуты подпольем. Из-за довольно гуманного режима посещения удалось составить точные поименные списки заложников, и они полностью совпали с теми, которые вывесили сами свартальвы.

— Очень умный ход, — прокомментировал это Альтинг, — я бы и сам поступил так же. За пленных можете не беспокоиться, никакого жестокого обращения с ними не будет, но вот угроза стрелять из окон детских садиков абсолютно реальна, уверяю вас.

— Гребаные темноухие подлецы! — процедил один из офицеров. — Никакой воинской чести!

Альтинг вздохнул:

— О какой чести речь? С точки зрения свартальвов, они — законные владельцы города, а вы — бандиты и разбойники, если не желаете признавать их права на владение... И если заложники погибнут в результате боевых действий — это будет только ваша вина... Законный владелец, скажем, дома, защищающий его неприкосновенность, не обязан воевать с грабителем по каким-то там правилам. Все на свете принадлежит сильнейшему. Куда бы ни пришел свартальв — все вокруг становится его собственностью по факту его там присутствия. И оспорить его право может только равный, к примеру, альв, но никак не человек. Таково мировоззрение свартальвов, и с этим ничего не поделать.

— И каковы теперь наши планы? — спокойно спросил император Леопольд.

— Думаю, надо качнуть маятник в свою сторону. Захват танков можно осуществить этой ночью.

— Даже странно, что их не перевели в другое место, — проворчал генерал Дюранг. — И странно, что мы с этим так медлили...

— А куда было спешить? Нам без разницы, где именно базируются танки, потому что мои помощники при них. Но я должен признать, что и сам не очень хорошо понимаю, в чем смысл удержания Кортании до сих пор. Я готов был поставить на то, что с подрывом датацентра и моим бегством оккупация закончится даже без активных действий, просто в силу бессмысленности дальнейшего тут пребывания... Не исключено, что моя сестра решила мне отомстить и убедила верховного иерарха корпуса продолжать оккупацию... Я не понимаю, зачем надо тут окапываться, если воевать за Кортанию никто не будет...

Тут я кашлянул.

— Могу я вставить пару слов?

— Разумеется, мастер Куроно, — кивнул император.

— У меня есть дичайшее предположение о том, что свартальвы действуют в сговоре с Аквилонией. Я не претендую на сколь-нибудь высокую вероятность этого, но теоретически это возможно.

— Будь это так, я бы знал, — покачал головой Альтинг. — Весь план изначально крутился вокруг инфосетей, он вообще на свет родился из слов одного иерарха 'вот бы захватить какую-нибудь развитую инфосеть людишек и посмотреть, как там все устроено', конец цитаты.

— Изначально — да. Но сеть накрылась медным тазом, и твоя сестрица, чтобы превратить свое фиаско в победу, придумала новый вариант. Я не знаю, кто мог бы быть инициатором, темные предложили аквилонцам сделку или аквилонцы — темным, но это вполне вписывается в высказанные тут ранее намерения аквилонцев. Свартальвы удерживают Кортанию до тех пор, пока мы сами не попросим помощи у Аквилонии, Аквилония вводит свои танки, перед тем выторговав себе у нас выгодные условия, свартальвы уходят, тайно получив с Аквилонии свой интерес. Я не знаю, насколько это близко к истине, но хотел бы обратить внимание присутствующих вот на какую деталь... Свартальвы взяли часть Кортании легко и непринужденно, они располагают силами, с которыми нам приходится считаться, и могли бы вести гораздо более активные действия. Но нет, они окапываются в столице и Гиате и всем своим видом говорят нам, что так просто их выбить не получится. При этом они не предпринимают попыток обезглавить кортанские силы или нанести им сильный ущерб.

— Ну а как же черный призрак?

— Скажем так... Пообщавшись с Райзелем, я составил о нем свое мнение как о неглупом индивидууме. Если он вправду приперся сюда за вашим величеством — не выдал бы себя так просто. Более того, Райзель находится в Гиате уже приличный срок — еще до моего побега он мог бы сорок раз попытаться убить кого-то, для него не проблема пройти сквозь наши кордоны и пикеты и так же легко уйти. По его словам, он способен влепить пощечину императору Аквилонии и преспокойно убраться восвояси... В планы свартальвов может вообще не входить ваша смерть, им ведь надо, чтобы аквилонцев позвал на помощь не кто-нибудь, а сам император.

— Хм... не вижу принципиальных препятствий для того, чтобы этот план был правдой, — заметил Дюранг.

Я кивнул:

— Более того, моя версия все объясняет. Свартальвы не думают уходить, не получив с Аквилонии свой барыш, им нужно просто заставить нас позвать аквилонцев, потому-то они так и окопались. Вместе с тем, им ни к чему вести активные боевые действия за то, что планируется вскоре отдать без боя.

— А я вижу явное противоречие, — отозвался незнакомый мне высокопоставленный офицер с нашивками артиллериста. — Укрепление позиций Аквилонии в Кортании явно не на пользу Свартальвсхейму. После этого уже не будет и речи о том, чтобы совершить повторное вторжение, да и удержать Тильвану станет не так просто... Ну а имея под боком аквилонский плацдарм, не получится ни на Ровию замахнуться, которая и сама по себе непростая цель, ни на Валинор.

— А что, если верхушка Свартальвсхейма уже поняла то, чего пока не понял даже такой блестящий тактик, как Альтинг? — задал я риторический вопрос.

— Что вы имеете в виду? — спросили одновременно Дюранг, Леопольд и сам Альтинг.

Я вздохнул.

Отсталое мышление — источник больших катастроф. Типичный пример из моей прошлой жизни — Адольф Гитлер. При всех своих сильных и слабых сторонах он потерпел сокрушительное фиаско отнюдь не по тем причинам, которые обычно называли историки. Опоздавшие идеи, причем лет так на сто — сто пятьдесят — вот истинная проблема. Гитлер поперся за жизненным пространством и рабами в то время, когда по всему миру империи трещали, шатались и разваливались, а рабство и того раньше кануло в лету. Да, Британия, Франция и Япония все еще владели колониями, но эпоха колониализма и больших империй стремительно приближалась к своему закату. Мысли Гитлер в ногу с эпохой или на шаг вперед — он мог бы преуспеть. Он мог бы построить Евросоюз с Германией в главной роли на десятилетия раньше, чем это случилось, причем без войны. После подписания пакта Молотова-Риббентропа Германия была близка к мировому господству, как никогда, но тот человек, который обладал харизмой, властью и лидерскими качествами, не обладал нужным для этого передовым мышлением.

А как могло бы все быть? Гитлер и Сталин делят Европу. Затем Гитлер сидит и ждет, пока СССР не начнет забирать себе свое. И вот когда Сталин отхватывает от Польши свой кусок, Гитлер приходит к 'своим' полякам и говорит, мол, так и так, защита нужна? И входит на 'свой' кусок Польши, но как защитник, а не как враг. Затем собирает остальную 'свою' Европу и говорит: 'господа, сами видите, как коммунисты разошлись, давайте сообща обороняться будем'. И вот уже Германия — защитник свободной Европы, а чехи, французы и испанцы клепают для нее танки и винтовки. Конечно, Черчилль непременно попытался бы втянуть Гитлера в войну против СССР, но от него можно было бы отделаться заявлениями в духе 'с таким монстром воевать неохота, у нас мирный договор, своя рубашка ближе к телу, воюйте с коммунистами сами'. В итоге выигрывали и Гитлер, и Сталин: первый захватил бы все, что хотел, без войны, второй бы взял свой кусок 'пирога' при полном отсутствии сопротивления, ибо Германия банально саботировала бы все попытки Британии и Штатов организовать Европу на борьбу с 'красной угрозой'. В итоге Германия стала бы супердержавой, а США так и остались депрессивным заокеанским захолустьем на многие годы.