Жестко и быстро - 2. Оккупация. - роман завершен

Но всего этого не произошло, потому что Гитлер мыслил не в ногу со временем, а с отставанием лет на сто, и попытался создать новую империю в тот момент, когда это уже было невозможно.

— Я имею в виду, что борьба за физический захват территории устарела, точно так же, как когда-то устарело рабство, к примеру. Возможно, в Свартальвсхейме уже начали понимать, что борьба за земли и рабов — позапрошлый век, и в будущем станет доминировать тот, кто оседлает научно-техническую революцию, а войны будут вестись не магами и танками за земли, а учеными и менеджерами в гонке технологий и борьбе за рынки сбыта. Захват источников сырья перестал быть актуальным, выгоднее купить сырье по дешевке и получить сверхприбыли на торговле высокотехнологичными продуктами. И близок тот час, когда Свартальвсхейм, сидя на захваченных землях, станет сырьевым придатком человеческого мира. Так вот, попытка захватить кусок высоких информационных технологий — возможно, первая ласточка перемен. Возможно, иерархи Свартальвсхейма уже поняли, к чему все идет, но по инерции своего мышления еще пытаются действовать по старинке, грубой силой, причем не особо эффективно. И если это так, то им уже все равно, будет тут Аквилония или нет, ведь они, может быть, уже не собираются возвращаться. Вопрос изменения правил цивилизационной борьбы стал актуален давнее, и тут мы пока на коне: блестящие умы Свартальвсхейма уже начинают понимать, что среди нас добьются большего, чем среди цивилизационно отстающих сородичей... Разумеется, все это лишь гипотеза и я вполне мог сильно переоценить мудрость правителей Свартальвсхейма.

Присутствующие начали переглядываться.

— Интересная точка зрения, — заметил Дюранг, — но пока что нам от нее не легче.

* * *

Утром следующего дня мы с Горданой, как обычно, вышли прогуляться. В горах есть свое очарование, по крайней мере для меня: в какой-то мере горы напоминают мне мою прошлую родину. Да и горный воздух совсем не такой, как в крупных городах, а уж виды какие — словами не передать. К тому же Реданские горы, будучи хорошо обжитыми, изобиловали вполне комфортным тропинками и дорожками, по которым гулять — одно удовольствие. А местность вокруг нашего теперешнего места дислокации отличалась еще и безопасностью: практически все дорожки снабжены ограждениями.

Беседуя о наших планах капитально утеплить одну половину дома, а вторую переделать в классическом стиле, заменив фанеру настоящими бумажными 'фусума', мы не заметили, как отошли от базы на добрый километр. Встретить врага я не опасался: мы гуляли в одном из самых труднодоступных мест вокруг, добраться сюда смог бы разве что отряд скалолазов-невидимок.

И потому внезапное 'Доброго утра!', сказанное характерным голосом темного альва, застало нас врасплох... Но только на секунду.

Метрах в пяти от нас стоял затянутый во все черное свартальв. Я не заметил у него другого оружия, кроме приснопамятной электродубинки, и понял, что это Райзель собственной персоной, еще до того, как он поднял затемненное забрало шлема.

— Надо же, какая встреча, — сказал я и чуть ли не кожей почувствовал, как всколыхнулся за спиной защитный барьер Горданы.

— Угу. Далековато мне пришлось за тобой ехать, — кивнул Райзель. — Как поживаете, кстати?

— Просто замечательно. И чему же мы обязаны твоим визитом?

Вместо ответа Райзель достал из нагрудного кармана сложенный лист бумаги.

— Ты кое-что забыл, когда уехал из Гиаты.

Разумеется, я был готов к тому, что передача мне листа — всего лишь уловка, но ошибся. Переданный мне лист оказался листом с тем же самым заклинанием теневого шага.

— И ты проделал такой путь, явился сюда, рискуя, чтобы... вернуть мне формулу?

— Угу. Меня по-прежнему интересует наш маленький эксперимент. Но... ты прав. Есть еще кое-что. Я сломал голову вначале себе, потом своим экспертам, но так и не приблизился к ответу, что это такое.

В его руке я увидел лист с иероглифами. Тот самый стих, который я написал перед отправкой на рискованную миссию.

— Что это?! — удивилась Гордана.

— Вот и я хотел бы знать, — улыбнулся Райзель. — Эти значки лишили меня сна и покоя уже неделю как.

— Первый раз это вижу!

— И тем не менее я нашел это у вас дома. На столе. Мои знатоки разделились, одни считают, что то зашифрованное послание, другие — что формула той самой магии, которой Реджинальд щиты пробивает.

— Мимо, — сказал я и забрал у Райзеля лист. — Ты будешь смеяться, но это просто стих.

— Стих?!

— Угу. Три строчки не в рифму.

— А зачем ты зашифровал стих?

— Чтобы его не прочли те, кому он не предназначался. Хотя на самом деле тут и шифра нету. Просто древний язык.

Райзель приподнял брови.

— Хм... Понятно.

— Так зачем ты здесь? Императора, если что, наверху уже не застанешь.

— А зачем он мне сдался? Я же говорил тебе, что не являюсь участником конфликта, и это правда.

Гордана саркастично хмыкнула:

— Ах да, ты же только ради Реджинальда приехал...

— Это правда. Хоть и не вся. Правда в том, что я в Кортании проездом, а цель моего визита — Аквилония. Ну, не совсем моего, я же не дурак сунуться на человеческие территории лично... Я отправил двух послов, которые в полной секретности провели кое-какие переговоры... а потом прошлись по аквилонским магазинам.

— Даже так? — прищурился я. — И что же они там купили?

— А ничего. Они принесли мне каталог новинок всей той ерунды, которая была в том здании, что ты разрушил, и прайсы из магазинов.

Хм, чем дальше, тем интереснее.

— И... что дальше?

— А дальше я сравнил марки и модели того, что было в каталоге, с теми обломками, которые извлекли из руин. Я ничегошеньки не смыслю в характеристиках и спецификациях, но мне хватило ума сравнить цены. И я осознал, что ваша инфосеть, во-первых, намного дешевле аквилонских новинок, а значит — примитивнее. Во-вторых, скупить все те магазины, где были мои 'послы', вместе со складами и региональными поставщиками, получилось бы дешевле, чем вся эта авантюра с вторжением в Кортанию.

— Ба, хоть кто-то в Свартальвсхейме прогрессивно мыслит, — сказала Гордана. — Жаль только, что поздно...

— Я это давно заподозрил. Я даже пытался донести до одного коллеги-иерарха, что будет проще закупиться, чем воевать... Но он мне мягко намекнул, что я мастер по владению кинжалом и только им, а вот во всем остальном... Но я, мастер кинжала, уже подтвердил свою гипотезу, а он, великий мудрец, вломился сюда с оружием и облажался. Вот и кто теперь идиот, он или я? И потому, мой друг, я должен поблагодарить тебя за то, что ты все это добро взорвал. Придурки, которые к вам влезли, остались с носом, а поставщиком последних технологий в Свартальвсхейме теперь будет Этрама.

Я кивнул.

— Умно. Спеши стричь купоны, пока остальные не докумекали того же, что и ты.

— Ага, так они взяли и докумекали... Да они в принципе не верят, что свартальвы в Аквилонии могут купить последние новинки!! Я бы и сам не поверил, но... меня, скажем так, убедили... И то, я не поверил до того, пока сам не проверил и не убедился... Так что теперь я уже веду переговоры с Ровией о том, что сформирую на их территории 'шпионскую сеть', которая будет заниматься 'промышленным шпионажем' и 'воровать' у ровийцев высокие технологии в промышленных масштабах. Мои люди уже нашли пару ведущих специалистов, которые готовы за солидные деньги быть 'похищенными' в 'рабство' и 'выдавать под пытками' свои секреты... В общем, вы поняли, да? Помяни мое слово — Этрама скоро поднимется и станет самым могущественным анклавом среди маленьких и самым маленьким среди могущественных.

— Проще говоря, ты будешь перепродавать своим купленное в Ровии добро?

— Вот о чем и речь.

— Гениально, — усмехнулся я. — И, признаться, неожиданно. Кто бы мог подумать, что самый знаменитый наемный магоубийца станет продавать компьютерные комплектующие, а не свой клинок...

— Пф-ф-ф, — фыркнул Райзель, — к твоему сведению, я последний раз работал по специальности тридцать лет назад. Мне как-то не хочется повторить судьбу первых двух 'призраков', а в этом ремесле мастерство мало что значит, на самом деле. Таланты и умения воина ничего не стоят без капельки удачи, а удача — такая штука, однажды может взять и закончиться, неотвратимо и без предупреждения. Мои первые годы в роли 'Черного призрака' — неизбежное зло. Мне была нужна зловещая слава, просто ради того, чтобы вот уже тридцать лет продавать не свое участие в конфликтах, а свое невмешательство. Или ты думал, что Аквилония отстояла бы Мааженту, если б я участвовал в той войне? Да никогда в жизни. И готов поспорить, тогдашний аквилонский император умер, так никому и не рассказав, сколько он мне заплатил за то, чтобы я сидел дома.

— Ну и ловкач, — усмехнулся я.

— А то. Ну ладно, мне пора, минут через пять у вас сыграют боевую тревогу — не беспокойтесь. Это вернутся бестолочи из вашего боевого охранения, которых я в речку спихнул. Их рации я забрал, а винтовки утопил, чтоб не подали сигнал раньше времени, но скоро они должны вернуться.

— Эм-м... А зачем?

Райзель уже собирался смыться, но на мои слова обернулся, и в его глазах я увидел печаль.

— Знаешь ли ты, каково это — быть иерархом Этрамы и продавать невмешательство вместо участия? Скука иногда заедает так, что просто нет сил...

— Хм... А подковерные интриги своих приближенных?

— Да вот если бы... При мне общее благосостояние низов Этрамы выросло процентов на двадцать, верхушки — так раза в два. Любого, кто нацелится на мой трон, растерзают остальные, причем настолько быстро, что до него даже моя жена добраться не успеет... В общем, бывайте, передавайте привет моему венценосному собрату Леопольду...

В следующий миг Райзель длинным размазанным силуэтом унесся куда-то вниз. Когда я взглянул через перила, он как раз мелькнул в дальнем ущелье в пятистах шагах внизу.

И, как по часам, заиграла боевая тревога.

* * *

На базе мы повстречали толпу охраны.

— Хорошо, что вы вернулись, — сказал мне сержант, — неподалеку видели 'Черного призрака'... Правда, информация не совсем надежная, но...

— Да мы знаем, встретили его, — отмахнулась Гордана.

По этому поводу пришлось давать объяснения службе безопасности, но от них я отделался быстро:

— Да он тут совсем по другой причине... Что я вчера говорил о своевременном и передовом мышлении — оказалось правдой. Как минимум в отношении Райзеля.

Однако чуть позже снова собрали экстренное совещание, и в зале я, кроме Альтинга, увидел еще двух свартальвов.

Это были Миннас и Рунтинг: они благополучно спрятались в одном из танков во время штурма и позже сдались группе захвата.

А вот новости, доставленные ими и капитаном, командовавшим операцией, совершенно не радовали: захваченные танки оказались полнейшим хламом. Без оборудования и боекомплекта, с до предела изношенными двигателями и выведенными из строя орудиями, максимум, на что они еще были способны — это своим ходом приехать на утилизацию. Некоторые танки — так вовсе устаревшие модели, на которых приварили дополнительные листы металла, чтобы придать схожести с новейшими машинами.

В одном капитан и помощники Альтинга сходились на сто процентов: среди ста шести танков нет ни одного боеспособного.

— Вот теперь, господа, мы по уши в заднице, — мрачно заключил Альтинг.

Самое худшее, по его мнению, заключалось даже не в том, что мы остались без оружия, на которое рассчитывали: у командования оккупантов, по всей видимости, имелся свой план в обход планов Альтинга, причем все было задействовано еще до его побега.

Красноречивая деталь: разведка не заметила никакой подмены и никакого движения, помимо ухода четырнадцати танков. Это означало, что боеспособные машины были заменены на рухлядь гораздо раньше, причем Альтинг об этом даже не подозревал. Миннас и Рунтинг, формально числясь младшими чинами снабженцев, узнали реальное положение дел только после того, как вернулись в место своей официальной дислокации, но не могли сообщить Альтингу в виду отсутствия резервного канала связи.

Во время ночной операции весь персонал базы, весьма немногочисленный, банально удрал на подготовленном для этого транспорте, не вступая в бой, а разведчики, попытавшись исследовать тип минных заграждений, выкопали два десятка муляжей: минные поля оказались фальшивкой.

Вот тогда-то высшее командование вспомнило про Тантиэль: ее изначальная задача слежения за Альтингом наводила на крайне дурные мысли.

Однако самые неприятные новости все еще были впереди.

Когда Тантиэль привели, я поразился, насколько мрачно она выглядит, и даже заподозрил плохое обращение.

— Что-то ты не в духе, — сказал я.

— Сейчас вы все тоже будете не в духе, — ответила Тантиэль и высыпала на стол какие-то мелкие кусочки, самый крупный из которых подозрительно напоминал часть пуговицы.

— Что это? — удивился генерал Дюранг.

— Это жучок. Особенный жучок. Сверхчувствительный магический жучок.

Тут я присмотрелся и заметил, что у нее на расстегнутом кителе не хватает одной пуговицы.

— Ты и сама была на прослушке? — догадался я.

— Да, демоны бы взяли.

Альтинг расхохотался.

— Ты подсунула жучка мне, но не заметила, как его подсунули тебе? Вот так шпионка, ничего не скажешь... — И тут до него дошло: — Постой... Он был у тебя уже к тому времени, когда ты прослушивала меня?!

— Вот именно. Я прослушивала тебя, будучи на прослушке сама. На прослушке сверхчувствительным жучком. — Тут она бросила на стол еще одну пуговицу, целую: — А это с моей рубашки. И я готова поспорить, что на всей моей форме, оставленной на базе, тоже такие же жучки.

Альтинг в отчаянии спрятал лицо в ладонях.

Ситуация вырисовалась предельно серьезная. Тот, кто подбросил жучков Тантиэль, знал о планах Альтинга с самого начала, как догадывался и о вероятном предательстве самой Тантиэль. Вся операция, тщательно спланированная Альтингом, была известна противнику ровно настолько, насколько он обсуждал это с подчиненными.

Разумеется, больше всего нас поразило то, что Альтингу позволили провернуть все, что он планировал до этого момента, и сбежать вместе со мной и Тантиэль.

— Итак, с нами просто играли в кошки-мышки, — подытожил Дюранг. — Весь гениальный план Альтинга скомпрометирован, и все это время мы действовали, на самом деле, по плану противника... Само собой, что где-то нас уже ожидает ловушка. Я всегда подозревал, что переход некоторых свартальвов на нашу сторону не более чем хитрый план, но все оказалось куда изощренней...

— Да уж, — отозвался император Леопольд из-за своего чайного столика, — и мы теперь вообще не знаем, как действовать дальше...

— Да и свартальвы в штабе, как оказывается, нам больше не нужны, — прозвучал из заднего ряда чей-то злорадный голос.

Альтинг презрительно усмехнулся и бросил через плечо:

— Сопляк, ты всерьез полагаешь, что теперь обойдешься без меня? Мой план полетел в тартары, но моя гениальная голова по-прежнему со мной!