Свободный полет (Книжный вариант)

— Да остановите своего зверя! — воскликнул лэр вестовой.

— Леблон! — рявкнул я. — Оставлю на ужин без пайки!

В этот момент раздался треск рвущейся материи. Леблон быстро заглотил свою часть и преданно уставился на меня. Картополь, утративший сопротивление, кувыркнулся со своего коня в придорожную пыль. Короткий хрюк Семена, оценившего, наконец, ситуацию.

— Так. Все довольны, все смеются, — подвел итог я.

Смеялись-таки все, кроме лэра вестового.

— На живодерню скотину! — рычал тот, возясь в пыли и пытаясь подняться.

— Пэрто! — скомандовал Розан, с улыбкой взирая на Картополя.

Пэрто спрыгнул с облучка и быстро помог лэру утвердиться на ногах.

— Я требую компенсацию за плащ! — обратился к нам Картополь.

Пэрто старательно отряхивал лэра вестового от пыли.

— Это очень дорогой плащ! — со значением добавил Картополь.

— Ну, ты, мужик, влип! — тихонько пробурчал я. — Отдавай за мерс свою квартиру.

— Какую компенсацию ты требуешь? — спросил Семен.

— Этот плащ мне стоил десяток золотых!

Я услышал, как рядом присвистнул один из сопровождающих вестового латников. По-моему, лэр слегка преувеличил стоимость плаща. В самом деле! Вряд ли тут есть такие бутики, как у нас.

— Постой, лэр Картополь! — пришлось вмешаться мне. — Ты сказал стоимость всего плаща?

— Да! — сердито обернулся ко мне тот.

— Вот! А ведь плащ-то остался на тебе. Наш мерин оторвал только часть его. Вот за эту часть мы и готовы заплатить. Скажем, одну десятую, то есть золотой.

— Но ведь испорчен весь плащ! — воскликнул Картополь, взбираясь на своего коня.

— Но ведь есть методы, которые делают это незаметным, — со значением сказал Сема.

— Какие? — С надеждой обернулся к нему Картополь.

— Магические, — с нажимом ответил Семен.

Может быть, мне просто показалось, но я увидел, как прозрачная голубоватая дымка протянулась от Семена к вестовому. Тот сразу обмяк и сказал самым мирным тоном:

— Маги всегда готовы нам помочь.

Безмятежно глядя перед собой, лэр личный вестовой его величества тронулся по дороге в сторону города.

— Ты, кажется, говорил о том, что поддержка моей личины забирает все твои силы? — Покачиваясь в такт движения Джупана, небрежно спросил я. — А что это ты сотворил с Картополем? Мне думается, что тут без магии не обошлось.

— Ну, я слегка преувеличил, — хитро улыбнулся Семен. — Кое-что у меня все же имеется.

— Слегка преувеличил? "Слегка" — это сколько? — озаботился я.

Не хватало мне иметь под боком сильного мага (и моего друга, по совместительству)! Этак он, может, и не захотеть вернуться домой. И что мне тогда делать?

— Да так. Самую малость, — беззаботно отмахнулся Сема.

Посланник Светлого леса Фориэль встретил нас, развалившись в громадном кресле.

Куда же еще доставлять эльфов, если они прибыли в столицу? Конечно же, к посланнику этих самых эльфов! Куда же еще?

Что? Вы говорите, что посланника может и не быть? Вы говорите, что ни разу не видели этих посланников и сомневаетесь, что посланники вообще существуют? А эльфов вы когда-нибудь видели?

Так вот. Если есть эльфы, то посланник найдется. Мое личное убеждение, что эльфы обожают разбрасываться посланниками. Как только они (эльфы) устанавливают с кем-то нормальные отношения, так сразу направляют туда посланника. А что? Очень удобно! Посланнику местные ребятки должны выделить особняк. Непременно поблизости от дворца местного же правителя! Это главное условие. Решается, таким образом, вопрос дороговизны помещения в центре. Особняк-то становится личной собственностью посланника! А прибывшим в город эльфам обеспечен постой. Не надо снимать комнаты в тавернах и гостиницах. Мало того, что там очень дорого, так и еще и антисанитария бывает.

Лично я антисанитарию не заметил. Так ведь и не заходил в местные таверны еще. Может потом, позже, как-нибудь встречу.

Вот нас с Семеном и притарабанили к местному посланнику. Кавалер Кетван отсеялся сразу, как только мы въехали в городские ворота. При возгласе о том, что надо отметить несколько славных подвигов, совершенных им лично, латники покосились с завистью на совершателя подвигов. Им-то еще предстояло доставить нас к месту, а потом, наверняка, доложить начальству, что мы доставлены. И это по жаре, когда ни капли во рту и ни в одном глазу!

Пуплин, как распорядитель, следуя строгим инструкциям барона, повлек карету с Розаном по какому-то ему одному ведомому маршруту в сторону богатых особняков местной знати.

А нас, как я уже сказал, доставили к дому, который принадлежал посланнику.

Так о чем это я? ...Ах, да! Вот этот самый посланник, который Светлого леса, не слишком вежливо нас встретил.

Ну, куда это годится? Мы стоим тут. Усталые после дороги, не мытые, голодные опять-таки, а он сидит, да еще и развалившись! Этот вопиющий факт заставил меня пересмотреть мое отношение к эльфам вообще, и к данному, конкретному, посланнику — в частности.

— Хм. Эльф и ... — посланник Фориэль сделал какой-то жест рукой, — ...человек. Надо же!

— Такую классную иллюзию рассеял! — с досадой пробормотал Сема.

— Вот уж не могу понять, к чему на человека накладывать личину эльфа, — продолжил Фориэль мягким голосом. — Да еще тащить его сюда, в место, где живут только эльфы. Разве в городе не хватает мест, где он может остановиться?

— Разве тебя не известили о том, что мы должны сюда приехать, и о причинах, вызвавших такое изменение внешности моего друга? — вопросом на вопрос ответил Сема.

Фориэль слегка поморщился и вяло махнул рукой.

— Да. Что-то такое было. Я обычно не обращаю особого внимания на послания этого выскочки Мармиэля.

Посланник умостился поудобнее и снова воззрился на меня.

— А этот человек необычен, — вынес он свое суждение, закончив осмотр. — Что-то в нем есть такое, что отличает его от основной массы этих смертных. Кто ты и какова твоя история?

Надо сказать, что мне роль экспоната, которого осматривают, не спрашивая о желании подвергаться такому осмотру, очень не понравилась. Что не способствовало улучшению моего настроения.

— Я предпочел бы сначала привести себя в порядок, плотно пообедать, а потом уже, если у меня будет настроение, пообщаться на эту тему, — резко ответил я.

Фориэль снова сделал какой-то жест рукой. Что-то сорвалось с нее и полетело в мою сторону. Внезапно я почувствовал острое желание выложить этому приятному человеку, простите, эльфу, всю свою историю, от начала и до конца. Я даже уже открыл было рот, чтобы начать... Стоп! Это что? На меня воздействуют магией?!

— Семенэль. Я думаю, что у тебя будет возможность посмотреть в глаза, на глаза, и вообще рассмотреть данный предмет со всех сторон, — процедил я, делая шаг вперед. — Я тут собираюсь разобрать на запчасти какого-то посланника. Надеюсь, что потом сюда пришлют нового.

Правая бровь Фориэля недоуменно поползла вверх.

— Это все, что ты хотел сказать, человек?

— Нет. Есть еще кое-что, — не знаю, получилась ли улыбка настолько ласковой, насколько я ее хотел изобразить. — Я это тебе скажу на ушко. Ничего, что оно будет отрублено?

— Ты хочешь устроить поединок? Ты действительно очень странный.

— Влад, не забывай, что это местный авторитет по мечам, — заботливо напомнил мне Сема.

— Ты же знаешь, что я возмутительно непочтителен к авторитетам, что здесь, что там, — отозвался я, высвобождая клинок.

Фориэля как ветром сдуло из кресла. Только что он сидел в расслабленной позе, и вот он уже стоит с мечом в руке, настороженно рассматривая меня прищуренными глазами.

— А ты самонадеян, человек, — тихо сказал Фориэль.

Меч в его руке чем-то напомнил мне японскую катану. Длинное, заточенное с одной стороны лезвие. Только, в отличие от японского клинка, разукрашенное вязью рун. Несомненно, несущее в себе заговоры и заклинания эльфов, которые они обожают встраивать в качестве дополнительных бонусов при изготовлении своего оружия.

— Я над собой работаю, — кивнул я посланнику. — Приступим?

— Ты помолился своим богам? — поинтересовался Фориэль, делая скользящий шаг навстречу.

— О! Я не беспокою их по таким пустякам.

Глава 35

Да, если Картополь лучший ученик этого ушастого, то что же тогда представляют из себя остальные? Напрашивается неутешительный вывод. Фориэль не все дает им. Кое-что оставляет для себя.

В этом нехитром выводе я убедился сразу. Ох, и верткий тип мне попался! Он плел кружева своей техники, не давая мне навязать удобную манеру боя. Состояние транса, в которое я скользнул, как только начался поединок, спасало меня от его резких и неожиданных выпадов и ударов. Мало того! Фориэль использовал магические атаки. Он попытался выдернуть меч из моих рук.

Вот это, честно говоря, меня достало больше всего. Хорошо, что я держался крепко за рукоять. А если бы я в этот момент перебирал руками во вращении? Да мало ли моментов, когда клинок не так надежно сидит в руке?

Как только я почувствовал рывок моего меча, я зарычал от негодования. Уже собирался ринуться на этого мага, как в памяти всплыло лицо Орантоэля, поучавшего меня: "Не позволяй злости или ярости туманить свой мозг! Твоя голова должна быть ясной и холодной. Твой козырь в том, что ты умеешь своей техникой и скоростью превозмочь противника. Заставь своего соперника вести бой по твоим правилам!"

Ладно. Не подводить же учителя. Я еще более ускорился и применил свой самый сильный довод — "сечу Радогора". Конечно, усиленную и усовершенствованную Орантоэлем и вашим покорным слугой.

Лязг сталкивающихся клинков превратился в треск. Может быть, это и не самое удачное сравнение, но оно более близко к истине.

На лице Фориэля я, с большим удовлетворением, заметил беспокойство. А чья это прядь волос полетела в сторону? То, что это не моя, — могу гарантировать. Я таких не ношу. Не мой стиль. Сема забился в уголок и не отсвечивает. Значит, и не его.

— Не беспокоит? — рыкнул я, перемещаясь с большой скоростью вдоль зала.

— Предлагаю сделать перерыв, — выдохнул в ответ Фориэль.

Я разорвал дистанцию и остановился. Но, во избежание всяких пакостей, на которые это тип, по-видимому, горазд, я держался настороже. А он все-таки — мастер. Конечно, не так крут, как Орантоэль, но тоже хорош! О том, что ход моих мыслей правильный, свидетельствовала изумленная физиономия Семы, выглядывавшая из-за колонны.

Фориэль, опустив меч, снова пытливо начал меня рассматривать. Я ему что, витрина?

— Я начинаю понимать смысл иллюзий, наложенных на тебя, — сделал для себя вывод Фориэль.

— Эй! Я тоже не прочь понять их, — хмыкнул я.

— Орантоэль? — поднял правую бровь посланник.

— Что, Орантоэль? — не понял я.

— Твоим учителем был Орантоэль? — уточнил Фориэль.

— Ага! Он, — кивнул я.

— Не ошибусь, если скажу, что он превзошел сам себя, — проговорил Фориэль, не сводя с меня пытливого взгляда. — Надо же, ты можешь даже в трансе вести бой. Я был уверен, что для людей это непосильное занятие.

— Ты не видел моего первого учителя, — ехидно сказал я. — Валерка бы тебя разделал, как бог черепаху, и в кратчайшее время!

— Валерка? Черепаху? — непонимающе повторил за мной Фориэль.

— Владиэль, — раздалось со стороны Семы, — посланник не удосужился вникнуть в суть нашей истории, поэтому не знает о том, что мы из другого мира. Должен так же заметить, что ты уже превзошел названного тобой человека в мастерстве.

— Его мне не превзойти никогда! — печально вздохнул я, вспоминая мгновения того великолепного боя, свидетелем которого я был.

Все так же, не сводя с меня взгляда, Фориэль протопал в угол залы, где высилось что-то похожее на стол. Перерыл пергаменты, беспорядочной грудой валяющиеся там. Удовлетворенно хмыкнув, извлек один из них. Долго вчитывался, изредка посматривая то на меня, то на Сему.

— Интересная история, — вынес заключительное мнение посланник. — Это объясняет многое, но есть моменты, которые так и остались для меня загадкой.

— К примеру? — поинтересовался Сема, разглядывая перерубленный пополам стул (в пылу схватки этот стульчик оказался не в том месте, и не в то время).

— Брат мой, ты мог бы и сам привести множество примеров, — улыбнулся Фориэль.

— Он уже приводил, — сердито сказал я. — Теперь твоя очередь.

— Мне он ничего не приводил, — удивленно повернулся ко мне Фориэль.

— А при чем тут ты? — хмыкнул я. — Достаточно того, что он приводил их мне.

Фориэль долго смотрел на меня, потом, когда понял, что взглядами меня не пронять, вздохнул.

— Мне не понятна твоя сопротивляемость магии. Мне не понятны твои способности, которые не свойственны обычным смертным. Хорошо. Оставайтесь здесь. Комнаты вам будут подготовлены. Владиэль, ты не против того, чтобы я немного понаблюдал за тобой? Кстати, имя эльфа, это настоящее?

— Можешь звать меня Влад, если то имя тебя так коробит, — разрешил я.

— И что тебя постоянно так тянет на конфликты? — с досадой спросил Сема, расхаживая по комнате.

Фориэль отбыл на какую-то встречу во дворец короля, и мы были предоставлены сами себе.

— И что удивительно! Эти конфликты обычно заканчиваются в твою пользу, а твои противники даже проникаются уважением к тебе.

— Ну, это если они остаются в живых, — заметил я.

— Ну да, ну да, — кивнул Сема.

— Понимаешь, Сем, тут такая история. Ты не задумывался, почему такие миры называются мирами "меча и магии"?

Семен, конечно, дураком не был. Он на мгновение задумался и кивнул головой.

— То есть ты хочешь сказать, что меч и магия правят этим миром? Что ты сразу показываешь, что ты один из этих мечей? А как же со мной? Я же не лезу на рожон.

— Ты владеешь магией. Да и того, что ты эльф, хватает для внушения уважения к тебе. У эльфов, знаешь ли, тут уже есть дурная репутация.

— Это какая — "дурная"? — возмущенно вскинулся Сема.

— Не будем отклоняться, — подняв ладонь, предложил я. — Этот вопрос ты сможешь рассмотреть потом. Размышления перед сном весьма способствуют этому самому крепкому и здоровому сну. Знаешь, — продолжил я после некоторой паузы, — это ведь было присуще мне еще до того, как я попал сюда, Просто там это было вторично, да и приносило мне больше неприятностей, чем выгоды.

— Вообще-то да, — кивнул Сема. — Вечно мне приходилось вытаскивать твою задницу из всех неприятностей.

— Ну, а здесь это стало весьма нужным делом. Сначала надо показать, что ты силен и достоин уважения, как противник, иначе тебя не станут слушать. Что умного может сказать калека, или слабак, если он калека, или слабак. Это стало здесь философией, которую переломить очень сложно. Сначала покажи себя, докажи, что ты имеешь право говорить, тогда тебя и станут слушать. Вот и приходится мне доказывать и показывать каждый раз, как происходит новая встреча.