— У вас есть что-нибудь, что вы хотите взять с собой? — спросила Лаванда.
— Нет, — покачала я головой. — Одеяла брать не будем, только личные вещи. А они и так в сумках.
— Ну и отлично.
Мы привязали сумки за спину, потом приладили к Лаванде два седла, к Темику одно и уселись. Мы с Тёрном — вместе, Кан — на другом драконе. Сперва мой приятель спорил, но потом я напомнила, что у меня вес немного полегче, чем у него (килограммов на тридцать, если быть точной) и вообще, зачем утомлять драконов раньше времени. Кан не нашел что мне возразить и только поливал укоризненными взглядами. Наверное, надеялся, что у меня совесть проснется. Наивный чукотский юноша! Простите — польский!
Потерпев неудачу со мной, Кан попытался прицепиться к Тёрну, но я опять шикнула на приятеля. Нам еще только дипломатических проблем не хватало. Нет, рехнусь я с этими мучениками истории. Элвар вообще полностью ушел в себя, так что седла прилаживали мы с Каном. Потом привязались веревками на всякий случай и — в путь. Я крепко держала сумку. Потерять свой подарок я просто не могла. Я бы лучше руку или ногу потеряла.
Лаванда разбежалась и рухнула с утеса прямо в пропасть. Я зажмурилась, желудок подкатил к горлу. Но через несколько секунд драконица расправила крылья. Меня сильно тряхнуло, но полет выровнялся. Теперь Лаванда взмахивала крыльями уверенно и мощно. Немного трясло и подбрасывало, но это мелочи. Ездила же я в родном российском автобусе до деревни Гадюкино по дорогам, которые не ремонтировались, наверное, со времен Суворова. После такой поездочки все остальное уже несущественно. Чего стоят только одни запахи в автобусе. Форточек-то в нем нету! Причудливы пути конструкторского разума. К концу поездки по сельским дорогам я начинала себя чувствовать коктейлем из пота и мочи. А здесь, по крайней мере, ничем не воняет. Хотя лицам со слабым желудком и боязнью высоты ездить на драконах все же не рекомендуется. Тёрн, судорожно вцепившийся в корону, окликнул меня минут через десять полета. То есть не окликнул, а позвал мысленно.
— Ёлка!
— Да?
— Спасибо!
— За что? — я искренне не понимала, за что меня благодарить. Ничего такого я не сделала, разве что едва нас всех не угробила. Но с этим Тёрн и сам бы справился. Так за что спасибо?
— За все. За то, что ты есть, за то, что спасла меня, за то, что подружилась с драконами. Ты и не представляешь, как много ты для меня сделала! Если бы ты знала, как много эта корона значит для моего народа!
— Это просто кусок мертвого металла, такой же, как меч у Кана.
— Нет. Не всегда и не на каждой голове.
Я откровенно не поняла, что он имел в виду, но и расспрашивать не стала. Захочет — расскажет. Не захочет — не надо. Моя дружба заключается в ненавязчивости и готовности прийти на помощь по первому зову. А лезть кому-то в душу с сапогами — это не наш метод!
— Тогда лучше не благодари. Кто знает, куда нас еще занесет, с моей-то любовью к неприятностям...
— Хоть во Тьму.
— Ловлю на слове.
— Лови.
Мысль оборвалась. Лаванда облетела кругами и снижалась.
— Мы что, уже долетели? — не поняла я. Замка вообще-то не было, был только маленький домик.
Нас сильно встряхнуло, когда драконьи лапы коснулись земли, потом еще раза два подбросило, и мы утвердились на земле.
— Что произошло? — поинтересовалась я. — Где мы?
— Драконы не любят летать над магическим провалом, — объяснила Лаванда.
— Магическим провалом? — не понял Тёрн.
— Антимагическая точка.
— Именно. Отсюда всего три часа пути до замка. А в этом домике постоянно живут несколько человек.
— Надо поздороваться, — решил Кан.
— Согласен.
Тёрн направился к домику, на ходу вытаскивая мечи из ножен. Я только покачала головой. Все-таки мои спутники жутко невоспитанные. И проблемы решают как-то нецивилизованно. Сразу идут на штурм. Нет, чтобы обсудить, продумать все варианты, разработать на каждый из них подробный план, еще раз все обдумать, потом проголосовать, оспорить и снова проголосовать. И дня через три — за дело. Так проблемы решаются в нормальных странах. А тут! Ну, никакой демократии!
— Постойте! Давайте оставим кого-нибудь в живых, чтобы допросить можно было!
И я помчалась вслед за ними. Им, видите ли, хочется снять стресс мордобоем! А я что — самая лысая!?
В домик вламывались стратегически. Тёрн треснул ногой по двери. Дверь, не выдержав общения с элварами, рухнула вниз вместе с косяком. И Кан влетел в пролом, размахивая перед собой подаренным мечом. Кстати, зря. В домике сидел всего один стражник и мирно пил чай с вареньем из блюдца. Увидев нас, он подскочил на два метра, выронил блюдце с кипятком себе на штаны и заорал что-то о наших предках. Кан лениво приставил меч к его глотке, дожидаясь, окончания потока ценной информации.
— Вам чего надо? — наконец спросил ошпаренный.
— Скажите, милейший, вы знаете, что такое экспроприация? — спросила я.
— Че-го!?
— А ваши товарищи? Может они знают?
— Какие товарищи? Я здесь один.
— Не врет, — согласился Тёрн. — А зачем ты здесь?
— Не ваше дело! Вот хоть убейте — ничего не скажу!
— Еще чего, — покривилась я. — У-би-вать? Фи, как неэстетично!
— Зато дешево, надежно и практично, — вставил Кан.
— Практично будет скормить его драконам! В нем же не меньше восьмидесяти килограмм мяса!
— Ты права. Так что, сразу тебя им скормим, или сперва поговорим?
— Поговорим, — признал стражник правоту элвара. Самое обидное было, что Тёрн уже наверняка вскрыл его мозг и прочел там все, что нужно. Но Кан-то не знал об этой его способности! Так что пришлось вести допрос по всем правилам. Или вопреки ним...
— Чем ты здесь занимаешься? — спросила я.
— Сторожу установку. Как какое сообщение от короля придет, так я его принимаю и в замок доставляю.
— Неужели? Для принятия сообщения нужен телепат, а ты кто?
— Кто нужен? — не понял стражник.
Я подошла к странному сооружению в углу, накрытому белой тканью.
— Это она и есть?
— Да.
Я стащила ткань. Да нет, вроде установка, как установка. Для приема и отправки телепатических сообщений, такими все пользуются. С ней даже телепат первого уровня справится. Но у стражника нет никаких магических способностей. Их я проглядеть не могу при всем желании! А установка. Ну не разбираюсь я пока во всей этой технике. Нам ее устройство начнут только на седьмом курсе читать. А до тех пор для меня что установка, что половина установки — все непонятно.
— Тёрн, он не врет?
— Нет.
— Хорошо. Давно было последнее сообщение?
— Нет. Совсем недавно. Его величество обещал прислать еще пятьдесят солдат в дополнение к уже имеющимся. Приказал строже охранять пленников. Чтобы ни одна мошка не проскользнула.
— Недавно — это сколько?
— Дней пять-семь назад.
— Примерно перед началом войны. Ясно. А подкрепление уже прибыло?
— Прибыло, — зловредно оскалился охранник. — Из вас там начинку для блинчиков сделают! С томатным соусом!
— О кулинарии мы потом поговорим, — отмахнулась я. — Как приходят предписания? В смысле, как ты их доставляешь?
— Иду и говорю. А как еще?
— М-да, документ телепатически не перешлешь. Маги в охране есть?
— Нет.
— Сколько там всего человек?
— Не меньше семидесяти! Вы уже трупы!
Я даже не фыркнула. Куда там! Мне как-то раз временщик предсказывал мою безвременную кончину — два года назад! И что? Живу!
— У меня другие планы на эту жизнь. Ребята, давайте свяжем его, заткнем рот, и пусть полежит до нашего возвращения.
Так мы и поступили. Вопрос был в другом. Что делать дальше? Трое против семидесяти — это боевик для Шварценеггера или Ван Дамма, каждый из которых по сорок злодеев одной левой пяткой перед завтраком вместо зарядки. А для нас троих — это просто версия коллективного самоубийства. Жить еще хотелось. С другой стороны...
— Кан, Тёрн, если я отвлеку солдат, вы сможете пробраться в замок и выкрасть пленных? Кан, ты говорил, что увлекался альпинизмом? Заберешься по стене ночью?
— Ну, если со снаряжением...
— С руками и ногами! Где я тебе тут альпинистское снаряжение возьму!? Рожу!?
— А сотворить не можешь?
— Ты думай, о чем говоришь! Я могу сотворить иллюзию, а если творить что-то реальное, то мне еще неделю потом отлеживаться! Не говоря уже о том, что я просто не знаю, как все это выглядит, и что именно надо творить!
Тёрн улыбнулся.
— Ёлка, этот спор никому не нужен! Ты забыла, что я элвар? Я могу перекинуться в летучую мышь и взлететь вместе в Каном.
— Это антимагическая точка, — резанула я по крыльям надежды. — Даже если ты просто перекинешься, ты будешь обычной летучей мышью. А лететь просто так ты вряд ли сможешь.
— Ты права. Только не с твоим приятелем. Он для меня тяжеловат. А если мне придется еще и оборотней на себе спускать...
— Блин, куда ни кинь, всюду клин. — Я всерьез задумалась, что же нам делать. Может Тёрну взлететь и передать оборотням напильник или что еще понадобится. Но ведь и напильника нет! Ничего нет!
— Да, совсем про это забыл. — Задумчиво протянул Тёрн. — Хотя...
Из пальцев элвара выскочили устрашающие синевато-стальные когти.
— Когти друидов, — опознала я.
— Неудачное название. Они есть и у нас, и у вампиров, и у оборотней, но до сих пор называются когтями друидов.
— Лексикой потом займемся. Сейчас о деле. Ты сможешь забраться на стену с их помощью?
Тёрн улыбнулся. И легонько так провел по деревянной стене домика. На землю посыпалась стружка.
— Вопрос снимается, как политически незрелый. А Кан?
— А что — Кан? Обвяжемся веревкой, в случае чего я его удержу.
— Так и поступим.
— А ты уверена, что сможешь всех отвлечь?
— Еще бы! Только сами не попадитесь. Да! И как вы дадите мне знать, что все закончено?
— Я подам знак. Ты поймешь, — подмигнул Тёрн.
Я кивнула. Значит договорились. Стемнеет — и пойдем. Хотя нет. Лучше пойти засветло. А то мы себе ноги переломаем. Но выступать можно только часов через пять. Сейчас темнеет поздно, а моим диверсантам нужна полная темнота для осуществления страшных замыслов.
До темноты мы внаглую сожрали десятидневный запас продуктов, выбирая, что повкуснее, за час до заката попрощались с драконами, вооружились, кто, чем и отправились на ратный подвиг.
До замка мы добрались за три с половиной часа, осмотрев по дороге местность, благо видеть в темноте мы все могли. Замок как замок, стены высокие, ворота железные, одно хорошо — сзади стена замка переходит в скалу. Иначе шиш бы у нас что получилось. Там мы договорились о месте встречи и разделились. Как я собралась отвлекать внимание охраны — это отдельная история. И Кану ее было знать необязательно. И так ревнует. Хотя у него ни оснований, ни повода. Я разделась, оставила одежду под камнем и переоделась в художественно изодранную ночную рубашку и плащ. Все это я, разумеется, позаимствовала у стражника. Не свою же одежду рвать? Жалко. Потом исцарапала себя в нескольких местах, чтобы всем интересно посмотреть было, немного подготовилась морально и пошла на дело.
Раз пошли на дело я и Рабинович, Рабинович выпить захотел... Ла-ла-ла ла-ла-ла...
С тем я и постучалась в ворота. Пришлось ждать минут пять, пока не высунулась усатая физиономия.
— Кого Тьма несет!?
— Помогите! — прошептала я, красиво цепляясь за окошко и медленно сползая вниз. Плащ распахнулся, но не слишком. А то еще из-за ворот насмотрятся, а внутрь меня не пустят. Но реакция была вполне человеческой. Через несколько минут загремели замки, ворота приоткрылись, меня подняли и занесли внутрь. Да, такого еще не бывало в мировой практике. Чтобы защитники диверсанта в крепость на руках и со всем почетом заносили. Директору расскажу — то-то посмеется. Я по-прежнему обвисала на чьих-то руках мокрой тряпкой и незаметно подглядывала из-под ресниц. Наконец рядом со мной протопали сапоги, и раздался начальственный бас.
— А ну расступись! Кто такой!?
На вопрос я отвечать не спешила. Я в обмороке — или уже где? Вот и пусть меня
приводят в сознание!
Ой, зря... в следующий миг к моему лицу поднесли вату, пахнущую такой едкой дрянью, что я едва не взлетела. Но сдержалась и красиво открыла глаза.
— Простите, — прошептала я. — Я три дня не ела... Наверное, мне плохо стало...
Прямо передо мной появилось усатое лицо и выдохнуло мне в нос ароматом сто лет нечищеных зубов и чеснока с пивом:
— Кто такая!?
Меня едва не стошнило. Но роль требовала.
— Ася я. Асияна.
— И что тебе здесь нужно, Асияна?
Голос чуть-чуть смягчился. Все-таки я довольно симпатичная девушка.
— Меня мачеха избила, в коровнике запёрла и есть не давала. Я и сбежала из дома. Решила к горцам подаваться, да видать маненько заплутала....
— Да еще как. Из какой ты деревни?
Я назвала единственную деревню, которую знала в округе. За имена не боялась. Назову самые распространенные, в крайнем случае, гипнозом займусь. Это даже в антимагической точке проделать несложно. Конечно, если не внушаешь чего-то, что капитально расходится со всеми остальными поступками человека. Например, если бы я приказала им выдать мне пленников, они бы не послушались, а вот немного подкорректировать их размышления мне под силу.
— Поставьте ее на землю, — приказал командир. — Идти можешь?
— Попробую.
Плащ распахнулся, открывая стратегически разорванную ночную рубашку. Все мужчины отвесили челюсти. Я еще немного продемонстрировала свое тело. Смотрите, дети, художественные фильмы. Там еще и не такому научишься. Что-то поделывают мои приятели?
* * *
*
Это я извлекла из памяти Тёрна немного позднее:
" — Цепляйся же, недоумок!
— Сам идиот!
— Шевели задом!
— Не наступай мне на голову!
— Все равно она у тебя только для декорации! Ты ей все равно не думаешь!
— На себя посмотри гибрид ушастый, ангидрид твою мать!
— И тебе того же! Да держись же ты!!!
Элвар и человек с трудом ползли по стене, шепотом внося изменения в родословную напарника. У Кана получалось лучше, за счет ругательного запаса аж двух миров, у Тёрна немного хуже, но не слишком. Тёрн прислушивался к мыслям людей в башне. И это его не слишком радовало. Наследники престола никак не попадались, зато людей становилось все меньше. Наверное, действовал Ёлкин план. Оставалось только лезть вверх и по пути извлекать из мыслей всех встречных, где находятся оборотни."
* * *
*
Я сделала шаг, не заметила камень на дороге и так треснулась об него пальцем, что увидела сразу три звездных неба.
— Тьма тебя забери!
— Что? — не понял начальник стражи.
Я хотела объяснить ЧТО именно, но потом передумала. Ругательства как-то не вписывались в мой светлый образ.
— Сохрани вас Вечный Свет, — поправилась я. — Это было ужасно!
И впала в истерику. Сама я даже не представляла, как все это изобразить, но пару раз девчонки при мне начинали выступления. Но только начинали. На третьей минуте я обрушивала на голову истеричке ведро с водой. А зря. Могла бы, и посмотреть, поучиться. В жизни все пригодится. Но я и так талантлива. Я даже играла в любительских спектаклях в школе. А сколько я их разыгрывала в жизни!
