Предания севера

— Ну, тут мне придётся с тобой не согласиться. Вспомни: ведь защищать крепость 'Мёртвой вороны' нас тоже отправили сразу после того, как мы узнали с какого конца за меч браться...

— Тогда было тяжёлое время. Почти все опытные бойцы теснили орков к северной гряде. По правде говоря, нас отправили тогда в глубокий тыл. Кто ж знал, что несколько отрядов этих бестий прорвут линию фронта и устремятся к нам в тыл? — возразил капитан, проверяя крепёжные ремешки у своего мешка с вещами.

— И никто уж точно не подозревал, что этих орков окажется две тысячи с небольшим против четырёхсот человек гарнизона крепости, — сказал я, пытаясь вытащить толстую дубовую пробку из горлышка своей фляги.

— Да, осада была страшной, — тихо сказал Товдир. — Порой я спрашиваю себя: 'Каким чудом нам удалось тогда выстоять?', но ответа не вижу...

— Ну ладно, хватит уже, дружище. Этот кошмар, слава шести богам, позади, а нам сейчас нужно думать о делах нынешних...

— Твоя правда, заболтался я что-то. Мне молодняк в чувство приводить надо, а у Королевского созерцателя, — тут он подмигнул мне, — я уверен, тоже найдётся интересное и важное дело, не требующее отлагательств...

— Да иди ты к Дагору в пасть вместе со своими намёками! — расхохотался я, — Дружище, хватит уже, в самом деле, носиться с моим званием, как дурень с писаной торбой. Ну, повысили меня до королевского созерцателя, и что с того? Мы ведь как были друзьями, так и остались, как раньше друг другу спины прикрывали, так и сейчас вместе служим! Надеюсь, так оно будет и впредь. Так что прошу тебя — выбрось из своей головы всю эту ерунду, и больше не вспоминай о ней!

Выслушав эту тираду, Товдир одобрительно хмыкнул и отправился проверять готовность своих солдат к пешему переходу, а я вплотную занялся изучением содержимого своей фляжки...

Вино тёплой приятной волной разлилось по моему продрогшему телу, изгоняя из него усталость последних дней и притупляя чувство одиночества, глодавшее мою душу с тех пор, как я получил это проклятое повышение...

'Королевский созерцатель' — так гордо звучало моё новое звание. Но под красивыми словами скрывалась совершенно иная личина. Мне предстояло исполнять обязанности надзирателя и палача по отношению к командиру отряда в случае, если тот надумает ослушаться королевских приказов. Но самое противное было то, что король, решив проявить свою 'хвалёную' милость, лично приказал приписать меня к отряду Товдира...

После этого нашей дружбе настал конец. Капитан всё время ходил мрачный и подозрительный, а со мной разговаривать, кроме как по делу, так и вообще перестал. В первые два года службы мне приходилось совсем несладко. Солдаты меня недолюбливали, а Товдир — тем паче...

Правда, в последние несколько лет всё начало меняться. Капитан, поняв, что я действительно не замышляю ничего плохого ни против него, ни против его отряда, стал постепенно оттаивать. Вместе с тем росло доверие и у солдат.Помню, как-то раз, во время отдыха, они позвали меня прогуляться в таверну. Первые пару мгновений я пребывал в раздумьях о том, как мне поступить. (с одной стороны — по званию не положено, но, с другой — у Дагора в пасти видел я этот чин!), а потом согласился, понимая,что другого такого шанса может и не представится. Поначалу все вели себя сдержанно, но после того, как в мою пьяную голову пришла идея запустить пустой пивной кружкой в толстого трактирщика, все расслабились, и начали общаться со мной по-свойски...

То, что случилось потом, мне ведомо лишь со слов моих новоиспечённых приятелей. Поутру они рассказали, что после выпитого алкоголя мне вдруг захотелось почесать кулаками. Моим соперником стал солдат по имени Омвур. Вроде как мы не поделили последнюю ливню (примерно 0,45 литра) пива, выставленную напуганным до смерти трактирщиком...

А потом, в знак примирения, я угостил всех вином, чему солдаты были несказанно рады.

После этого случая меня приняли в отряд как родного, и больше уже не смотрели на моё высокое звание. Товдир тоже отбросил почти все свои подозрения, и даже извинился за то, что, спустя столько лет нашей дружбы, усомнился во мне.

Но пару месяцев назад капитану был отдан приказ — взять под своё начало пять десятков молодых воинов, только-только научившихся владеть мечом. Ну и я тоже был вынужден перевестись вместе с ним, так как 'королевских надзирателей' приписывают именно к командирам отрядов.

Жалко было расставаться с людьми, с которыми я практически уже породнился, но ничего не поделаешь — приказ есть приказ.Правда, некоторых из них Товдиру удалось вернуть под своё крыло, так что без тёплой компании меня не оставили...

— Эй, Аластон, ты чего это, заснул что ли?— окрик капитана прервал мои неспешные раздумья. — Слезай уже давай.

— Да, да сейчас, — проворчал я, спрыгивая с коня на холодный, забивающийся под одежду и доспехи снег.

— О чём задумался-то хоть? — мимоходом поинтересовался Товдир.

— Да так, о недавних слухах, — сам не знаю зачем соврал я.

— Это про то, что в 'Гномьей кружке' случилось? — заинтересованно спросил капитан.

— Да, всё вот думаю, что тёмному колдуну делать в наших краях? Таким, как он, тут не рады, хотя применение магии и не карается законом.

— Ты что, правда, веришь в эти сказки?! — рассмеялся мой приятель. — Ну уморил, право слово. Раскрой глаза, братишка. Просто три пьяных увальня немного перебрали, поругались, ну а дальше ты сам понимаешь...

— А ожоги тогда откуда? — возразил я. — Люди из деревеньки 'Хальстед' нашли того бедолагу совсем обгорелым...

— Этот твой 'бедолага' был разбойником, между прочим,— зло отрубил капитан, — и загубил на своём веку немало жизней, безо всякой на то причины!

Так что и получил он по заслугам.

— Ну а что сталось с теми двумя?

— Ааа, так жители Хальстеда их потом выловили, точнее бандиты сами отдались им в руки, — ответил капитан, поправляя сбрую на своей лошади.

— И что крестьяне сделали с ними? — спросил я, проверяя, хорошо ли закреплены ремни на седле.

— Вроде как их потом продали на гномьи рудники, так что теперь, скорее всего они катают тачки с рудой, — усмехнулся капитан.

— Во всей этой истории мне не нравится только одно, — задумчиво сказал я — С чего бы бандитам вдруг добровольно идти и сдаваться? Чую непросто тут всё, ох как непросто.

— Да не бери ты в голову, — отмахнулся от меня мой приятель — Не нашего ума это дело. Всё, пора идти, а то за этими разговорами, мы и к концу зимы до Нордфолка не доберёмся.

* * *

Солнце кровавыми отблесками рассыпалось по белоснежным шапкам деревьев. Из дальних овражков начали выползать первые неясные тени. День медленно, но верно уступал место сумеркам...

Где-то в лесной чаще глухо заухал филин. Его крик тяжким эхом раскатился по окраинам застывшего леса...

Тихо потрескивал хворостом костёр, то и дело плюясь огненными искорками в сторону сумеречного неба.Благодаря ему, тьма, успевшая уже разлиться под кронами деревьев, пока боялась приближаться к поляне, на которой расположился отряд...

— Эй, Огмир! — ночную тишину разорвал резкий крик капитана, — возьми себе пару бойцов, да идите соберите хворост для костра. Элтан, вы с Лораном и Вингаром на страже. Через пару часов вас сменят Велан, Ашмир и Анувен. Всем остальным — отдыхать! Завтра будет тяжёлый день...

Когда фигуры трёх воинов скрылись за деревьями, а часовые были расставлены по своим местам, капитан подсел к костру и принялся помешивать остывающую похлёбку.

— Ещё будешь, или мне всё это одному доедать? — обратился он ко мне.

— Товдир, если этот неженка есть не хочет, нам отдай. Ты ж знаешь, мы это дело за милу душу... — донеслось от соседнего костра, возле которого ютились несколько воинов.

— Омвур, тебе что, снова показать, кто тут неженка!— насмешливо произнёс я. — А то мне начинает вспоминаться случай, как один храбрец в таверне решил, что 'королевский созерцатель' умеет только смотреть...

— Аластон, ты чего? Я же пошутил... — забормотал извинения один из воинов.

— Ай, да плюнь ты на них! — махнул рукой капитан. — Даже шуток не понимают. Последний ум, видать, уже вымерз!

— Дык, командир, попробуй пойми его, когда он шутит , а когда нет! — возмутился Омвур. — Тогда, в таверне, вроде тоже всё не всерьёз было, а потом он мне ни с того ни с сего ка-ак по зубам двинул. У меня аж в глазах помутилось...

— И правильно сделал, — сурово отрезал капитан, — впредь будешь знать, как офицера королевской армии задирать.

— Да ладно тебе, пошутили уже, и хватит, — попытался сгладить конфликт я.

— Нет уж, пусть своё место знает! — проворчал Товдир. — В следующий раз умнее будет и с незнакомым человеком в драку не полезет...

— Слушай, хватит уже нотации читать. Ну подрались мы с ним в таверне и что с того? Он ведь не на боевом посту был, да и я тоже туда отдохнуть пришёл. Поразмялись, выпили и забыли...

В ответ на это командир начал было толкать какую-то напыщенную речь по поводу полезности уважения старших, однако я махнул рукой, встал и направился к костру, где сидели солдаты. От них хоть последние слухи можно узнать, а для моей службы это всяко полезнее, чем с Товдиром былые деньки вспоминать...

— Эй ты, гроза таверн, и повелитель сломанных стульев, а ну подвинься! — насмешливо рыкнул я, подходя к костру.

— Всё что угодно, благородный господин, — отшутился Омвур, подвинувшись так, чтобы я мог сесть. — За вас я готов переломать хоть все стулья, живущие в здешних лесах...

— И все таверны обгадить! — ввернул своё словцо один из его приятелей.

— Да уж, Альстер, это ты метко! — отсмеявшись, сказал Омвур.

— Ладно, друзья, пошутили, и хватит! — сурово отрезал

я. — А то вы своим гоготом всех окрестных тварей перебудите.

— Ну потревожим их, и что дальше? — ухмыльнувшись в усы, спросил Альстер. — Да ни один хищник и на тысячу метров не посмеет подойти близко к отряду, числом в шестьдесят человек!

— Вот тут ты, друг мой, не прав! — возразил ему молодой паренёк, отзывавшийся на кличку Ворон (настоящего его имени никто не знал, а он не особо распространялся на эту тему). — Мне мать в детстве рассказывала, что раньше в этих краях ходило множество изменившихся...

— Это ты про оборотней? — перебил его Омвур. — Так ведь мы истребили их ещё во времена основания первой гильдии 'Охотников'. Говорят, тогда зверем был почти каждый второй, так что война с ними шла не на жизнь, а на смерть.

Королевство спасло только то, что эти твари не умели рожать детёнышей...

— Не дружище, тут ты явно перегнул палку, — возразил Альстер. — Если б оборотнем был каждый второй, королевство давно бы пало. Да там требовалось два десятка вооружённых мужчин, чтобы одного зверя убить! Скорее всего, этих тварей было сотни три-четыре, однако, даже находясь в меньшинстве, они доставляли нам немалые хлопоты...

— Парни! — возмутился Ворон.— Вы бы дослушали сначала, а потом уже рассуждали. Я ж ведь не об оборотнях вовсе...

— А о ком же тогда? — спросил Альстер.— Насколько я помню, раньше изменившимися называли именно этих тварей...

— Да, ты отчасти прав, — согласился Ворон, — хотя в давние времена у тех чудищ было много имён...

— Ты что, сказками нас пугать собрался? — расхохотался Омвур. — Не смеши меня. Эти бабьи россказни, только для того и нужны, чтобы детей приструнить...

— Хватит уже ворчать, — сказал, потягиваясь Альстер — Давай лучше историю хорошую послушаем...

— Ну, тут рассказывать-то почти нечего... — возразил Ворон, помешивая ложкой остатки похлёбки в своей миске, — просто раньше существовало поверье, что человек, умерший от чьей-то руки мог вернуться в мир живых и отомстить обидчику. А ещё рассказывалось о колдунах, способных самостоятельно создавать таких существ и подчинять их своей воле...

— Звали-то этих чудовищ как? — поинтересовался Омвур.

— А вот это, уж извини, мне неведомо, — развёл руками Ворон — Я-то думал, что они и изменившиеся — это одно и то же ...

Костёр тихо потрескивал, медленно обгладывая новую порцию дров. Пламя то и дело выбрасывало в ночное небо огнистые снопы искр. Где-то в лесной чаще вновь заухал потревоженный филин. Заунывный волчий вой, раскатившийся над замёрзшей землёй, стал ему ответом.

Лошади, до этого смирно стоявшие у края поляны, начали тревожно всхрапывать и озираться по сторонам, а та из них, что расположилась ближе всего к тёмным стволам деревьев, вдруг громко заржала и в мгновение ока оказалась настолько близко к нашему костру, насколько позволяла ей привязь.

Ворон встал, и, кинув презрительный взгляд на наши злорадные ухмылки, пошёл успокаивать скакунов.

— Ничего, он молодой, ему полезно, — сказал Омвур, проводив паренька взглядом, — Быть может, и со скотинкой общаться научится.

— Интересно, почему это лошади так перепугались? Раньше стояли себе, овёс жевали, а тут вдруг встрепенулись и перешли поближе к костру... — задумчиво пробормотал я себе под нос, наблюдая за тем, как язычки пламени медленно охватывают полусырое полено, лежащее прямо посреди костра.

— Наверняка волка почуяли, вот и решили перебраться поближе к людям, — ответил мой бывший собутыльник, — Кони — создания чуткие и пугливые, да и опасность любую, будь то зверь или человек, они чувствуют получше нашего.

— Огнеглазые, — вдруг пробормотал Альстер, — Тех тварей звали огнеглазыми...

— С чего ты взял? — спросил Омвур, удивлённо уставившись на собеседника.

— Мне дед о них рассказывал, — ответил Альстер,

подкидывая в костёр очередное полено — Говорил даже, что один раз лично повстречался с одной из этих тварей...

После этих слов он умолк, устремив свой взор в переплетения пляшущих огненных язычков.

— Ну нет, приятель! Рассказывай теперь до конца, раз уж начал, — сказал Омвур, устраиваясь поудобнее.

— За кружечку яблочного эля я, быть может, и поведал вам эту историю, — хитро улыбнулся Альстер, — но, увы, боюсь такой роскоши у нас нынче нету...

— Вот, держи и помни мою доброту, — сказал я, отстёгивая от пояса фляжку с вином. — Это, конечно не тот напиток, что ты просил, но в холодную погоду он тоже неплохо помогает согреться...

Отпив пару глотков вина, Альстер передал фляжку Омвуру и начал своё повествование: 'Случилось это, по словам моего деда, лет шестьдесят назад. Он сам, кстати, тогда был ещё несмышлёным юнцом, двенадцати лет от роду. Так вот, несмотря на то, что ум у него в полной мере ещё не проснулся, любопытства ему уже в те годы хватало, впрочем, как и всем мальчишкам в своё время...'.

— Ты давай по делу излагай! — прервал его Омвур, кинув вопросительный взгляд на возвращающегося к костру Ворона. — А то мы тут так до утра просидеть можем, и ничего путного не услышать...

В ответ на эту реплику Альстер исподлобья посмотрел на своего приятеля, забрал у него фляжку с вином, и приложился к ней, опустошив чуть ли не наполовину.

После этого он утёр краешком походного плаща усы, и как ни в чём не бывало, продолжил своё повествование: 'Так вот, как-то раз он решил залезть в развалины какого-то старого замка, что стоит неподалёку от деревеньки 'Вествуд'. Вдруг ржавый кинжал, или расколотый щит найти удастся. Ну, в общем, бродил он тогда по замку где-то пару теней, но всё безрезультатно. Видимо, окрестные мальчишки всё то, что плохо лежало уже вытаскали. Он собирался было уйти себе восвояси, как вдруг его взгляд упал на какой-то блестящий предмет, лежащий средь куч обломков и разного, совершенно не интересного мусора.Это был кинжал. Естественно, у деда в том возрасте не возникло вопроса, что делает ухоженный клинок в том богом забытом месте. Малец там чуть ли не до потолка от счастья прыгал. То, что было потом, дед рассказал как-то смутно и очень отрывисто.