Предания севера

Я уже собирался было бросится вслед за ними, но споткнулся о чьё-то распростёртое тело и растянулся на холодных камнях парапета. Это спасло мне жизнь. Сразу три арбалетных болта свистнули над головой, а мгновением позже раздались несколько торжествующих выкриков. Они думали, что убили меня...

Удивление на лице следующего воина, вскарабкавшегося по осадной лестнице, даже не успело смениться испугом. Удар, хруст ломающегося носа, пронзительный крик — и вот его искалеченное тело падает на головы осаждающих.

Снова засвистели стрелы. Одна из них угодила мне в наплечник, оставив там небольшую вмятину, две других вонзились в щит, ещё одна чиркнула по самому краю помятого шлема. Я поспешно отскочил за зубец и потёр ушибленное плечо. Нет, так больше продолжаться не может. Рано или поздно одна из них настигнет меня, найдёт уязвимое место в броне, и наёмник по имени Арбейн станет всего лишь жалким воспоминанием.

Не медля ни мгновения, я, что было мочи, рванул в сторону намеченной цели. Дыхание тут же перехватило, перед глазами поплыли цветные круги, а ноги стали подозрительно заплетаться. Контузия, чтоб её! В висках гулкими ударами кузнечных молотов стучала кровь, противная слабость, словно яд, расползалась по измотанному в бою телу, но и спуск, одним своим видом даровавший мне второе дыхание, неумолимо приближался...

Пришёл в себя я уже на привратной площади. Ноги подкашивались, руки, судорожно стиснувшие грубую рукоять меча, отказывались повиноваться, глаза заливал едкий пот, но оно того стоило. Жизнь... За неё будет бороться любой человек, оказавшийся даже в самой безвыходной ситуации, а уж для наёмника этот дар ценнее каких бы то ни было благ. Порой, даже собственной чести...

— Они прорвались! Сомкнуть ряды, сомкнуть ряды! — отчаянный крик, сопровождавшийся оглушающим шквалом торжествующего рёва, оборвал мою короткую передышку. Перехватив поудобнее меч и закинув за спину истыканный стрелами щит, я углубился в городские кварталы...

* * *

Алое зарево пожаров кроваво-красными бликами играло на низких тяжёлых тучах. Столбы густого чёрного дыма поднимались над крышами неказистых низеньких домиков. Начинал накрапывать мелкий дождик...

Всё произошло слишком быстро. Воины Вольрада прорвались сразу в нескольких местах и в мгновение ока очистили стену от остатков обороняющихся. Отряды, защищавшие привратную площадь, тоже продержались недолго. Некоторые бойцы дрогнули при одном лишь виде многосотенной толпы, хлынувшей в опустевший проём. Остальные... Обрубки их тел так и остались валяться на грязных камнях старой мостовой.

Потом начался пожар. Какой-то особо ретивый приспешник этого проклятого лорда кинул факел на сеновал. Огонь тут же перекинулся на ближайший дом, потом на следующий... Вскоре горели уже все городские окраины. Люди, надеявшиеся пересидеть весь этот ужас за надёжно запертыми засовами, сгорали заживо. Те, кому всё же удавалось вырваться из этого погребального костра, попадали под мечи и стрелы воинов врага. Они не щадили никого.

Я тихо крался по одному из проулков центрального города, пытаясь найти хоть какое-нибудь мало-мальски надёжное укрытие, которое воины Вольрада обыщут в последнюю очередь. Пересидеть, пока всё не закончится — других идей, как выбраться из этой преисподней, у меня не было. Можно, конечно, присоединиться к уцелевшим горожанам, которые всё ещё удерживали главную площадь, но, боюсь, боги уже отсчитывают последние мгновения их жалких жизней. Сейчас пожары в нижнем городе поутихнут, и враг хлынет к ратуше со всех сторон, по пути вырезая всех, кто решил, что за надёжными каменными стенами и прочными засовами безопаснее, чем среди обороняющихся...

Внезапно, где-то впереди раздался гулкий топот ног, периодически приглушаемый отрывистыми командами.

— Савгир, Аверн — таверна, Орност — проулок, остальные — за мной. Покажем этим невеждам, что значит гнев истинного короля! — хриплый, словно карканье старого немощного ворона, выкрик глухим эхом раскатился между домами.

— Будет сделано! — дружный рёв нескольких десятков глоток стал ему ответом.

Дагор меня сожри, неужели эти сукины дети уже и сюда добрались! Как же не вовремя...

В проулке спрятаться было некуда — дома с двух разных улиц плотно прилегали друг к другу своими каменными спинами. Бежать обратно тоже бессмысленно — отряды врага совсем скоро заполонят весь квартал. Разве что...

Я с трудом втиснулся в крохотный закуток, предназначенный для сбора дождевой воды, и принялся ждать. Одно мгновение, другое, третье, слышится треск вышибаемой двери, вопль ужаса, переходящий в сдавленный хрип, стук окованных сталью ботинок по мокрым камням мостовой. Ближе, ближе, ближе...

Я аккуратно извлёк небольшой кинжал из старых потёртых ножен, поудобнее перехватил его и замер, прижавшись к холодному брюху стены. Внезапно топот стих...

'Всё чисто!' — хриплый выкрик гулким эхом прокатился по переулку. Раздались удаляющиеся шаги.

Ну нет, братец, так просто ты от меня не отделаешься! Уж больно мне сейчас нужна твоя котта*.

В два прыжка я настиг нерадивого бойца. Взмах кинжала, хруст раздираемой плоти, хриплое бульканье — и вот его бесчувственное тело валяется на грязной мостовой в луже собственной крови. Всё случилось в считанные мгновения.

Я с трудом перевернул этого здоровяка на спину и принялся стаскивать красную котту с белым орлом на груди. Сейчас она была больше похожа на жалкую тряпку, порванную в нескольких местах и измазанную грязью и кровью, но мне сгодится и такая. Лишь бы бойцы Вольрада в горячке боя принимали за своего.

Одёжка пришлась мне впору. Конечно, кое-где её растрёпанные лохмотья свисали чуть ли не до колен, а местами наоборот — не могли скрыть под собой блестящие кольца кольчуги, но выбора особо и не было. Неловко расправив плечами натянувшуюся на спине тряпку, я поудобнее перехватил меч и вышел на улицу...

Получилось! Бегущие мимо бойцы не обращали на меня никакого внимания. Впрочем, оно и понятно — какое кому может быть дело до раненого воина, когда впереди уже маячат главная площадь и ратуша, с большим трудом обороняемые остатками горожан.

Враг организованными отрядами продвигался вперёд, захватывая квартал за кварталом. Трещали вышибаемые двери, орали от ужаса недобитые крестьяне, пели боевые рога. Вспыхивали и затихали схватки, оставляя после себя груды истерзанных трупов. Звенела сталь.

Я осторожно, стараясь не путаться под ногами у наступающих, пересёк улицу и скрылся в грязном узком переулке. До южной башни оставалось всего ничего. Бротвина там, конечно, уже не будет, но, если ему удалось выбраться из этой кровавой вакханалии, зовущейся боем, то у одинокого бойца, переодетого в форму Вольрадовских приспешников это и подавно получится...

Тусклый блеск стали тяжёлой серой молнией просвистел в каком-то пальце от моего лица. Я невольно отпрянул назад, выдернул из ножен кинжал и приготовился к схватке. Из небольшой выемки в стене буквально вывалилась фигура неудачливого бойца, путающаяся в грязном, темно-синем плаще.

Ну замечательно. Схватки со своими — именно то, чего мне больше всего не хватало в этом проклятом дне.

Боец, тем временем, кое-как справился с нелепой рваной тряпкой, накинутой на плечи, и собрался, было, снова атаковать, но, внезапно, опустил меч и грязно выругался.

— Проклятье, Арбейн, ты что делаешь? — достаточно грубый голос взрослого мужика под конец фразы сорвался на тонки мальчишеский визг.

Ооо, так это наш старый знакомый. Кажется урок, преподанный мной перед боем, ему впрок не пошёл. И как он только умудрился уцелеть в этой кутерьме, выряженный словно на парад?

-Бегу из города, и тебе советую делать то же самое! — негромко ответил я, поигрывая кинжалом.

— Альрет собирает людей на главной площади. Он хочет вывести из города женщин и детей. Давай скорее, мы должны присоединиться к нему! — парень, будто бы не расслышав мой ответ, вдохновлённо продолжал нести околесицу.

— Тело твоего капитана сейчас, скорее всего, уже изрублено на куски, — рявкнул я, — а женщин берут на глазах у их же собственных детей. Хочешь послужить своему обожаемому Альрету — валяй, площадь во-он в той стороне, хочешь жить — ищи себе подходящую одёжку и вали отсюда подобру поздорову.

— Если мой командир погиб, то значит старший по званию теперь я, — хищно ощерился недоносок,— и Я приказыва...

Кинжал, погрузившийся в глазницу юнца практически по самую рукоять, оборвал его на полуслове. Его тело медленно, словно бы ещё не осознавая того факта, что оно мертво, завалилось в мокрую грязь мостовой.

Я молча подошёл к нему, выдернул из раны клинок, небрежно обтёр его о лохмотья некогда синего плаща и взглянул на покойника. На его лице восковой маской застыла гримаса боли, недоумения и какой-то, практически детской обиды. Из пустой глазницы тонкой струйкой стекала кровь...

Что ж, парень, ты не смог в сложившейся ситуации сделать правильный выбор, а потому потерял своё право на жизнь...

Я не зверь

Краешек солнца лениво выглядывал из-за остроконечных горных пиков, подёрнутых лёгкой голубоватой дымкой, заливая всю округу своим бархатистым светом. Небольшой ручеёк, бежавший меж толстых стеблей луговой травы, искрился в его лучах. Прохладный утренний ветерок тихо шептал о чём-то своём в густой кроне одинокого дерева.

Шмыгнула куда-то по своим делам толстая полевая мышь. Пичужка, лениво парившая над зелёными луговыми просторами, разлила по округе звонкую трель. Начинался новый день...

— Именем Вольрада, наследника Эльрода и единственного законного короля Вестфолка, я приказываю сложить оружие и сдаться! — голос глашатая разорвал звенящую утреннюю тишину. — Если подчинитесь, мы гарантируем вам жизнь, право на имя и сохранение большей части земельных владений. В противном случае... — чёрный росчерк толстого арбалетного болта оборвал его на полуслове.

— Вот наш ответ — хрипло выкрикнул барон... Тфу, пропасть, забыл, как его величать то следует. Впрочем, уже и не важно: ещё до полудня этот надутый болван успеет несколько раз пожалеть о том, что сейчас совершил.

В том, что он потерпит поражение, сомнений не было. Ну ещё бы — вывести пять дюжин крестьян, против четырёх десятков закалённых в боях воинов. Была при нём, конечно, ещё и дюжина наёмников, но общий исход дела это не решало. Крестьяне разбегутся в страхе при виде первой крови, а псы войны... Они слишком дорого ценят свою жизнь, чтоб отдавать её за золото заносчивого правителя. Вот только эмблема на их щитах: мешок денег, разрубаемый надвое клинком, не предвещала ничего хорошего...

— Смерть выродкам! — хрипло заорал капитан Орстед, обнажая меч.

Дружный рёв нескольких десятков глоток тугой волной прокатился по полю. Крестьяне дрогнули. Они явно не хотели сражаться, а многие даже не понимали, зачем барон привёл их сюда. Дрогнули, но не побежали... Что ж, тем хуже для них.

Лязг вынимаемых из ножен мечей, глухой топот ног, заунывный вой боевого рога и тревожный звон колокола — всё это в мгновение ока густым, дымчатым пологом накрыло небольшой луг близ деревеньки Ривсленд. Бой начался...

Воины нашего отряда в едином порыве качнулся вперёд и, сломав строй, ринулись на врага.

— Стрелы наложить! — заорал барон, неуклюже крутя тугой ворот арбалета. — Ждать команды!

Вражеский строй ощетинился доброй дюжиной стрел. Их острые стальные наконечники слегка поблёскивали в мягких лучах утреннего солнца.

Вот Дагорово отродье! Хочет нас поближе подпустить, чтоб стрелки били наверняка. Ну да ничего, наши бойцы тоже не лыком шиты! Посмотрим, как их хлипкие охотничьи луки справятся с кольчугами из доброй гномьей* стали.

— Стрелы отпустить! — хриплый выкрик барона потонул в дружном рёве наступающих.

Рой чёрных росчерков хлестнул по нашим рядам. Один боец упал, другой схватился за плечо, третий пошатнулся, а затем медленно, словно не желая признать собственное поражение, завалился навзничь, но нас это не остановило.

Вдох, выдох, вдох, выдох. До вражеского строя остаются считанные шаги. Мгновение, тяжёлый блеск стали, густая тёмная кровь, тугой струёй хлещущая из разрубленной шеи, предсмертный хрип, переходящий в невнятное бульканье и вот, первое тело врага уже валяется на сырой, холодной земле. Взмах меча, и за ним следует второй крестьянин, подвернувшийся под горячую руку. Разворот, удар... Но ему суждено было рассечь лишь сгустившийся от криков боли и отчаянья воздух.

Крестьяне, потеряв дюжины полторы своих, побросали оружие и рванули к деревне, тщетно надеясь пересидеть этот кошмар за прочными дверьми и высокими заборами. Наивные бедолаги. В битве при Рокстоне горожанам не помогла даже каменная стена, что уж говорить о хлипком частоколе, которым было окружено селение.

— Мечи готовь! — заорал барон, наблюдая за тем, как остатки его 'войска' бегут с поля боя. — Прикрывайте отход!

Ответа не последовало. Двенадцать человек, плотным кольцом обступившие своего нанимателя, так и остались недвижимы.

— Ублюдки, я же сказал: 'Прикрывайте отход!' — взбеленился барон, наблюдая за тем, как клещи нашего строя медленно сжимаются вокруг небольшой кучки его воинов. — Дагор вас сожри, за что я...

Удар, нанесённый одним из наёмников, оборвал его на полуслове. Псы войны не спешили умирать за своего нанимателя...

— Приветствую вас, досточтимые воины от имени лорда Бротвина! — зычный голос разорвал напряжённую тишину, на несколько мгновений сгустившуюся над полем.

— И вам доброго здравия, — глухо отозвался капитан, не спеша убирать окровавленный меч в ножны. — Какими ветрами занесло людей лорда, чьё владение располагается на самом юге нашей страны в эти глухие, северные края?

— К сожалению — служба. — зычно ответил коренастый, седоусый предводитель отряда. — Был тут у нас контракт, на защиту поселения и окрестных угодий от набегов разбойников.

— Никогда не слышал, чтоб люди, присягнувшие на верность лорду, вели наёмничий образ жизни — насторожился капитан. — Есть у тебя, чем подкрепить свои слова, наёмник?

— Лорд Бротвин — не совсем обычный правитель, — ухмыльнувшись, ответил воин. — Да, он связал нас клятвой, следуя которой, мы должны прийти к нему в час нужды и обязал платить десятую часть от контракта, но в остальном — мы люди вольные. Понимаю, что словам наёмника трудно поверить, но быть может это тебя убедит? — тут он достал откуда-то из-за пазухи небольшую металлическую пластинку и задумчиво уставился на неё.

— Эльнор, иди, возьми. Посмотрим, что там написано, — тихо скомандовал капитан.

Дагор вас всех сожри, не повезло. Из трёх дюжин человек, выбор командира пал именно на меня. И ладно бы держал эту пластинку какой-нибудь проходимец или бандит, но капитан чёрных вестников... Наверное, одним лишь шестерым ведомо, чего от него можно ожидать. Ну ничего, мы ещё повоюем.

Слегка замешкавшись, я вышел из строя и твёрдым шагом направился в сторону командира наёмников. Меч, обагрённый густой багряной кровью селян так и остался лежать в руке...