Ускользающий мир.

— Ты тоже пишешь о монстрах? — Неожиданно его пальцы стали играть с жемчужной пугов-кой на моем топе.

— Нет, я думаю, уродства хватает и в обыденной жизни. В моем романе идеально красивый главный герой. Он будет плохим парнем, и в него обязательно влюбится какая-нибудь глупышка. Он ее станет спасать и тоже увлечется ей. Она окажется сплошным наказанием и магнитом для неприятностей. А еще будут параллельные миры, — вдохновенно сочиняла я.

— Параллельные миры и любовь к плохому парню? Очень любопытно, но избито. — Он изогнул одну бровь.

Его рука медленно досчитала все пуговки и добралась до завязки, стягивающей лиф. Пальцы осторожно играли с тонкими лентами, и, кажется, стук моего сердца разносился по всему парку.

— И что, ни одного вампира? — Задумчиво спросил Люк и дернул за ленты завязки.

Узелок как по мановению волшебной палочки распутался.

— Э-э-э, ни одного вампира... — я запнулась, покраснев. — Ты же говорил, что это свидание, а не соблазнение...

— Я передумал, — прошептал он и медленно потянул завязки, что мне пришлось нагнуться.

Голова пошла кругом, и улетучились все мысли. Его губы были мягкими и требовательными. Казалось бы, лишь мимолетное касание, легкий общий вздох, а мое тело сковала невыносимая сла-дость. Я даже не поняла, как он опрокинул меня за спину.

-Ки-и-и-ки-и-и-и! — В мои туманные грезы безжалостно ворвался вопль высокого сопрано.

Я шарахнулся от Люка, как от чумного, тут же усевшись. В трех шагах от нас появилась дама в розовом со стразами спортивном костюме, в руке нежданная гостья на нашем маленьком празд-нике держала белый поводок. Она подозрительно покосилась на меня, покрасневшую и смущен-ную, потом на довольно ухмылявшегося мужчину и поинтересовалась:

— Вы рыжего дога не видели?

Какого, к черту, дога?!

— Побежал за те кусты. — Махнул Люк рукой на другой конец поляны.

В отличие от меня, похоже, он все прекрасно видел, слышал и подмечал. Острое чувство раз-очарования сломало волшебство момента. Дама направилась разыскивать потерявшуюся собаку, а я трясущейся рукой схватилась за сумочку и долго рылась в ней, выискивая сигареты, под при-стальным взглядом Люкки. Наконец, пачка нашлась между давно прочитанной книжкой, расческой и мобильным телефоном. Все еще дергаясь, я поспешно прикурила и выдохнула ментоловый дым.

— Чего ты так на меня смотришь? — Буркнула я.

— Зачем ты куришь? — От его внимательных взоров хотелось повеситься, так было неудобно.

— Это успокаивает меня.

Он спокойно забрал у меня сигарету и выкинул подальше.

Я было открыла рот, чтобы возмутиться, но Люк прижал палец к моим губам и тихо прошеп-тал:

— Не кури.

Его горячая ладонь легла туда, где находилось солнечное сплетение. Невыносимый жар пронзил до самых легких. Я с ужасом смотрела в его пристальные темные глаза и желала убежать, но тело отказывалось шевелиться. Сейчас его рука казалась магнитом, удерживающим меня на месте в одном положении. Через несколько секунд все закончилось, он удовлетворенно кивнул, улыбнувшись, и мягко произнес:

— Я говорил, что лучшие друзья девушек — это украшения, а не сигареты.

— Кофе было бы неплохо, — проворчала я.

Непонятный страх все еще растекался по венам и артериям.

Неожиданно лицо мужчины стало серьезным, резким, даже отстраненным. Он что-то разгля-дывал за моей спиной, а потом встал.

— Пойдем! — Холодно приказал он и дернул меня за руку, поднимая.

Мы быстро шли по аллеям парка в гробовом молчании, а я не могла понять, что произошло. От смущения я не смела выдавить из себя даже слова. Люк открыл дверцу машины и буквально запихнул меня в салон, сам сел за руль.

— Пристегнись! — Коротко бросил он, заводя мотор.

— Люк, что произошло? — Не выдержала я, чувствуя, как к горлу подступает горький комок слез.

Не хватало еще разреветься в машине этого хама!

— Ничего. Мы возвращаемся домой. — Бесцветно отозвался он.

Люк сосредоточенно гнал, играя на оживших улицах в "пятнашки" с соседними автомобиля-ми, словно действительно куда-то сильно торопился.

Он высадил меня у подъезда и, коротко кивнув, нажал на газ, что завизжали колеса. Испу-гавшись, в панике забрался на дерево полосатой кот соседки бабы Кати, откуда разглядывал ма-шину круглыми желтыми глазами. Надо думать, что у меня в тот момент были такие же глаза: большие и круглые, покрасневшие от навернувшихся слез. Вот так тебе и свидание с соблазнени-ем!

Я все еще стояла на тротуаре, теребя ремешок сумочки, когда неожиданно автомобиль Люка влетел обратно во двор, снова шуганув кота, только-только набравшегося смелости спуститься на землю. Машина остановилась рядом со мной, стекло медленно опустилось вниз. Темные глаза Люкки осмотрели меня с макушки до кончиков туфель, мужчина растянул губы в ленивой улыбке:

— Ты просто прелесть. Не откажешься в следующий раз показать, что еще есть в твоем мире?

От изумления я даже плакать передумала. От резких перепадов настроения Люкка меня тряс-ло и ввергало в тоску. Вместо того чтобы послать подлеца куда-нибудь подальше, к примеру, на северный полюс, я нагнулась и, игриво поцеловав его в губы, прошептала:

— Конечно. Только не пропадай надолго.

И он уехал.

Черт возьми, я была готова вручить ему ключи от своего сердца и от квартиры, а он за все ут-ро ни разу не назвал меня по имени.

ИЯ

Ия напряженно следила за большим мрачным домом, спрятанным на самом краю северного района. Над остроконечной крышей виднелась стена желто-красного леса, окружавшего весь Го-род. Окна, закрытые занавесками, казались неживыми. На когда-то белых стенах, обшитых пане-лями, темнели грязно-желтые влажные кляксы, и жалобно свисал поломанный посередине дожде-вой желоб. Девушка продрогла, желая немного согреться, она завела машину, взятую взаймы у брата, и тревожно посмотрела на экран с уровнем заряда, который мигал красным. Не хватало, чтобы у нее разрядился мотор, и тогда из городской дыры пришлось бы добираться пешком — де-нег на такси не было ни одного кредита. День минул свою половину, а хозяин дома не думал появляться, и девушка совсем отчаялась.

Неожиданно дверь распахнулась, и на крыльцо вышел высокий мужчина в короткой кожаной куртке и направился к припаркованному на обочине дороги дорогущему автомобилю, сильно заляпанному грязью, ведь подъезд в район знаменовался выбоинами, лужами и отсутствием современно дорожного покрытия. Ия выскочила из машины, громко хлопнув дверцой, и поплотнее запахнуло пальто — промозглый осенний холод студил.

— Феликс! — Позвала она, торопясь за мужчиной.

Тот даже не оглянулся.

— Феликс! — Она нагнала его и схватила за рукав.

Мужчина резко оглянулся, не сразу узнавая Ию. Выглядел он измотанным и осунувшимся, под воспаленными от недосыпа глазами темнели бессонные мешки.

— Привет, — Ия замялась.

— А, привет, — Феликс открыл автомобиль и улыбнулся одними уголками губ. — Уже привыка-ешь к новой жизни? Слышал, что тебя позвали в судейский секретариат?

— Слушай, Феликс, я поговорить хотела, — призналась Ия.

— О чем? — Он уселся за руль, очевидно, не собираясь продолжать на его взгляд бессодержа-тельных бесед.

— Я знаю, что ты сейчас ищешь вещь, которую украл Люкка Романов.

Лицо Феликса превратилось в непроницаемую маску, он так резко хлопнул дверью, что Ии ничего не оставалось делать, как отступить на шаг. Она тут же постучалась в стекло, которое мед-ленно опустилось. Мужчина смотрел холодно и безразлично. Набрав в легкие побольше воздуха, Ия затараторила, боясь, что он уедет, так и не дав ей высказаться.

— Послушай, Феликс. Я знаю, это против правил, это приговор Суда. Я все это знаю и рада, что контора отделалась такой малой кровью. Я... — она запнулась. — Он разрушил все мои планы и мечты. Мне надо, я хочу найти его вместе с тобой и вернуть пропавшую вещь. Я хочу, чтобы кон-тора знала, что мне можно доверять. Возможно, они пересмотрят приговор. Понимаешь?

— Нет. — Феликс резко тронулся, плеснув на брюки Ии грязью из-под колес.

Она осталась стоять на дороге, кусая губы, чтобы не разреветься.

— Я хочу отомстить!!! — Заорала она через ком в горле. — Я хочу, чтобы этому подонку было так же плохо, как и мне!

Вероятно, водитель услышал ее отчаянный крик и сдал назад. Феликс глянул на нее почти насмешливо.

— А как же добро и справедливость? — Спросил он. — Как же девиз хранителей — "мы боремся за свет"?

— Ты знаешь, и я теперь знаю, что нет никакого света! — Жестко произнесла Ия, глядя в синие глаза мужчины. — Я не смогу дальше жить, понимая, что он остался безнаказанным.

Феликс отвернулся, некоторое время он молчал, рассматривая лес в конце извилистой улицы, а потом грубовато произнес:

— Садись в машину.

Впервые на проходной в здании конторы хранителей у Ии забрали идентификационную кар-ту. Шагая по пустым, таким знакомым коридорам она почувствовала себя чужой, выкинутой из всего того, что было ей дорого и важно.

— Заходи. — Не стучась, Феликс открыл перед ней дверь в кабинет Главного конторы и пропустил вперед.

Альфред сидел за столом, отвернувшись к большому окну. Без включенного света кабинет утопал в осенней серости.

— Я просил приехать с утра. — Не поворачиваясь к посетителям, недовольно произнес Альф-ред.

— Я ждал новостей о его перемещениях в пространстве между параллелями. — Спокойно, не испугавшись тона начальника, объяснил Феликс и уселся на привычное место на диване. Ия оста-лась стоять в дверях, не решаясь пройти дальше, и нервно теребила пуговицу на расстегнутом пальто.

— И как? — Сдержано спросил Глава.

— Пока отдел молчит, но я знаю, у кого еще можно спросить. Что с маятником?

— Тоже ничего. Анатоль сегодня не вышел на работу...

Альфред резко повернул кресло, увидев Ию, он сморщился.

— Что она здесь делает?

Щеки Ии загорелись, она с надеждой посмотрела на Феликса. Тот сохранял непроницаемое спокойствие.

— Мы говорили, что мне нужен помощник в этом деле, чтобы ничего не упустить. Пусть будет она.

— Суд запретил ей работать в конторе, — опроверг Альфред, поджав губы.

— Официально запретил, — поправил его Феликс. — Но никто не мешает ей стать добровольной помощницей. Ия специалист по чтению энергетических следов. Это то, что нам сейчас нужно, чтобы понять, куда перемещался Романов в последние два дня.

— Я справлюсь! — С жаром заверила Ия.

Сейчас, когда надежда светилась на ее небосводе яркой звездой, ей не хотелось прощаться с ней так быстро.

Альфред помолчал, а потом вздохнул:

— Ну, хорошо. Возможно, оно и правильно. Проходи, Ия, садись.

Девушка уселась на самый краешек дивана рядом с Феликсом и во все глаза смотрела на Гла-ву конторы, чувствуя, как повлажнели ладони.

— Он знает все про указатель и про третью параллель, и про маятник тоже. — Хмуро продол-жил разговор Альфред. — Он набрался наглости и позвонил мне ночью. Люкка пытается торговать-ся, он хочет, чтобы мы взяли на себя ответственность за инцидент.

— Ты же понимаешь, что, если мы сделаем подобное, то люди перестанут верить хранителям. — Бесстрастное лицо Феликса неожиданно пошло гневными пятнами. — Если хранители нападают на мирных граждан, то и ждать от нас ничего хорошего не стоит. Город и так волнуется.

— Да, знаю я все! — Ия удивилась, что под внешним спокойствием Главного оказывается бу-шевало страшное раздражение. — Поэтому я хочу, чтобы ты нашел указатель. А потом избавил ме-ня от этого... — он шумно вздохнул. — Мальчишка, перешел все границы.

Ия притихла, опешившая.

— Я даю тебе право решать самому, как лучше действовать. — Альфред сжал кулак, что побе-лели костяшки пальцев. — Держи.

На колени Феликсу упала зеленая пластиковая карта с большим золотым кругом посередине — эмблемой хранителей. У Ии была такая же, когда она работала помощницей Анатоля, только белого цвета. Зеленый пропуск открывал любые двери первого мира. Мужчина кивнул, разглядывая карточку, и встал.

— Пойдем, Ия.

— Куда мы? — девушка едва успевала за Феликсом, отчаянно стуча каблуками по линолеуму коридора.

— Получить ответы на некоторые вопросы. — Мужчина криво улыбнулся ей. — Не отставай.

Они вышли из здания под моросящий дождь. Осень этого года налетела внезапно, холодной волной обдала город, закрыв солнце серыми тучами. Погода словно вторила душевному состоя-нию Ии.

Быстро забравшись на переднее сиденье, Ия пристегнулась.

— Ты должна знать. — Феликс выехал на оживленную площадь, проигнорировав знак запрета проезда. — Должна понимать, что происходит на самом деле.

Девушка внимательно прислушалась, чувствуя, как от волнения затрепыхало сердце.

— Полгода назад мы обнаружили раскол пространства. Сначала отдел исследований решил, что это очередной провал между первой параллелью и Индустриалом, не придал значения, но сле-дить продолжил. И тут выяснилось, что энергия, проникающая из трещины, имеет другое свойст-во, нежели энергия дублера. Она была чистая, сильная, буквально живая вода для умирающего. В том месте, где она просачивалась, даже деревья пошли буйным ростом. Одной капли было доста-точно, чтобы наполнить самый крупный ловец на две недели.

— Невозможно. — Потрясенно прошептала Ия и покосилась на медальон у себя на шее.

Он едва поблескивал, уже разряжаясь, а ведь она ходила в резервуар в утро перед судом. Ко-гда энергия в ловце заканчивалась, то наступало страшное недомогание, головная боль, сонли-вость — все то, что в их мире называли "энергетическим голодом". Ей снова придется отстоять длинную очередь, чтобы вернуться очень скоро. Замкнутый круг, поводок, на который к Городу привязывались все жители.

— Возможно. — Спокойно подтвердил Феликс. — Если построить передатчики в новом мире, то можно качать энергию оттуда. Она совсем не похожа на потоки Индустриала. Понимаешь? Оттуда идут смешенные волны, их приходится фильтровать, пропускать через датчики... Да, что я тебе рассказываю, тебя этому учили в Академии. — Внезапно раздражаясь, буркнул он.

— И что дальше?

Феликс помолчал.

— А дальше разлом закрылся. Захлопнулся, как крышка, не оставив и следа. Потом через пару дней появился новый, но уже в другом месте и так же быстро закрылся. Его появления были хао-тичны и непредсказуемы, пока окончательно не закончились. Два месяца назад всплеск повторил-ся недалеко от Лесанска, и тогда контора решила действовать наверняка. Исследовательский отдел сумел перехватить пару капель и сделал указатель — стрелку, магнит. Она впитывает в себя энер-гию и благодаря этому может указать место разлома.

— Почему он мог убить меня? — Тихим голосом спросила Ия, пряча глаза.

— Я же говорю, он впитывает энергию. Притом любую. Ты забрала стрелку в Землицком, до тебя указатель везли и другие курьеры, но они оказались слишком любопытны, вытаскивали его... и тут же теряли все силы. Сердце не выдерживало...

— А Романов? — Озадачилась Ия. — Почему он жив?

— Слишком силен, подлец. — Скорчился Феликс, сжав губы в тонкую линию. — Такого так просто не прикончишь. Он и ловец свой носит только для того, чтобы от других не отличатся. Природа наградила его внутренним ловцом. Помню, все преподаватели в Академии восхищались его ресурсами.