Yuruginaidesu

Я не мог рисковать. И не мог принять решения... А времени на это не было совершенно.

— Тацуэ...

— Тебе напомнить, что я не собираюсь выполнять твоих приказов? — хоть и с усмешкой, но и с заметным напряжением раздался голос девушки у меня за спиной.

— Не, не стоит, — я покосился на каратистку через плечо, ловя ее уверенный и лишь совсем немного обеспокоенный взгляд. — Я лучше побуду таким же умным, как твой сенсей, и оставлю право конечного выбора за тобой.

— И это будет правильно, — улыбнувшись, Тацуэ кивнула с довольным видом, после чего посмотрела уже на Хьёгуро. — Я остаюсь.

— Хм, — якудза внешне безразлично пожал плечами, но льдистые искры в его глазах на пару мгновений ярко блеснули. — Как хотите, но после не обижайтесь.

— Не стоит так волноваться на этот счет, — поджала губы девушка, а мое внимание вновь оказалось полностью сосредоточено на кумитё.

— Итак, к чему весь этот балаган от начала и до конца? — в тишине окружающего нас парка мой вопрос прозвучал приглушенно с едва заметным глухим рычанием.

— Начало этому положили четверо молодых идиотов, которых ты, Моэ-кун, сегодня за два захода уложил сначала одного на спортивное татами, а затем еще трех и на очень жесткую землю, — якудза кивнул на серую плитку у себя под ногами. — Дело в том, что тотализатор нынешнего чемпионата был подготовлен уже давно, но внезапное появление в турнирной сетке Рёманмару Дото оказалось весьма не к месту. Но что поделать? Мальчику очень захотелось титул, а его папа со своими друзьями изыскал нужные рычаги, чтобы этому не стали мешать другие заинтересованные лица. Разумеется, это привело к тому, что многие ставки были сразу изменены в пользу будущего чемпиона, после чего была проведена вся соответствующая и необходимая "подготовительная" работа.

— А если ближе к сути, — выслушивать все подробности того, как организуют дела теневые букмекеры Йокогамы, мне было совершенно неинтересно. Я и так это знал неплохо, а о чем не знал, так точно догадывался.

— По сути, все шло как надо, до того момента, как ты, Моэ-кун, попал в группу финалистов в своей категории по результатам отборочных испытаний, — ответил Хьёгуро. — Можешь не волноваться, подстав там не было, и до финала ты дошел своими силами. При этом многие большие игроки болели за тебя совершенно искренне. Но потом ты вдруг проявил несговорчивость, которой никто не ожидал, и более того, сумел продемонстрировать свою способность защитить слово делом. Не заинтересуйся я тобой еще раньше, то после тех событий обратил бы пристальное внимание уж точно.

— И с чего вдруг такое счастье? — мне совершенно не нравились намеки, которые бросал кумитё, и тот вкрадчивый тон, которым он их делал. Мастерски жонглируя словами и фразами, якудза определенно пытался выстроить вокруг меня какую-то "сеть из выводов и рассуждений", что не позволит мне в будущем соскочить с крючка. — Не помню, чтобы мы когда-либо прежде встречались. А в старшей школе Изясо есть некоторые экземпляры и более приметные, чем я.

— Да, лично мы не встречались, — кивнул Хьёгуро. — Но это не мешало мне по некоторой причине присматривать за тобой, Моэ-кун. И когда ты на моих глазах подтвердил все, что я предполагал, то... — якудза развел руками.

Нет, не зря я все время так странно ощущал этого ублюдка. Предчувствие опасности тогда перед дверью номера, и вот сейчас.

— Весьма польщен, — не сдержавшись, процедил я с легким презрением. — Но там было что-то насчет предложения?

— Верно, — в своей неизменной лишенной эмоций манере кивнул кумитё. — Однако сначала, небольшая обрисовка ситуации, в которой ты оказался, по итогам всех этих событий. Для большей наглядности, так сказать.

— Хочешь продемонстрировать мне, что все еще хуже, чем кажется?

— Судить об этом тебе, — якудза демонстративно принялся загибать пальцы. — Ты лишился титула чемпиона и на четыре года отстранен от участия в любых соревнованиях. Но это, полагаю, для тебя далеко не самое главное. Зато твой учитель и его школа оказались под огромным штрафом и в центре большого скандала. Поверь, как бы ни пыжились друзья твоего мастера, люди в ассоциации сумеют дать им достойный отпор, а, в самом крайнем случае, они прибегут за помощью к таким, как я. И у нас не будет весомых причин, чтобы отказывать им. Третье. Мне удалось организовать все так, чтобы хозяева тотализатора смогли вернуть свои деньги, но только лишь вернуть, и слегка поплатиться за это своей репутацией. Так уж вышло, что виноватым во всем они тоже считают тебя.

— Почему же только меня? — складная позиция, которую занимал этот скользкий хорек, начинала потихоньку выводить меня из себя. — Разве не ты помогал им в этом? Разве не тебя попросили решить вопросы договоренностей со мной? И весь этот топорный ход с допингом, скажешь, тоже не твоих рук дело?

— Я сделал лишь то, о чем меня попросили, — хмыкнул якудза. — Организовал встречи, договорился с нужными людьми, помог в работе на территории своего сима. Когда те, кто обратился ко мне, испугались и поняли, что могут потерять все свои деньги, то они снова попросили меня помочь. Помочь им сохранить их деньги. И я помог. Сохранить, но не преумножить. Все остальное, грубо сшибая на своем пути препятствия и запрещающие знаки, за меня проделал один юный, упертый и очень горячий мальчишка, который в итоге и загнал себя в собственноручно же вырытую яму. И даже вся эта ситуация с семьёй Рёманмару не могла бы быть более плачевной, чем сделал ее ты, Моэ-кун.

— Только не говори мне, что тебе жалко этих уродов.

— Ничуть, — отозвался Хьёгуро. — Они тоже попросили меня помочь, и я помог. А то, что у них ничего не вышло — проблемы самих Рёманмару. И твои, конечно же, Моэ-кун. Стоило ли сомневаться, что ты не позволишь этой троице избить себя и по полной программе насытиться местью, восстановив поруганную честь их брата и всей семьи, как они сами истолковали твою показательную победу в финале? Нет, ты расправился с ним так же, как и с Дото. Но братья Рёма не из тех, кто прощает обиды. И это пункт номер четыре. Они и дальше будут мстить тебе, наверняка, не столь открыто и благородно, как попытались проделать это в первый раз. Будут мстить до полного своего удовлетворения, не гнушаясь уже ничем, и не забывая о том, что слабости есть даже у самого сильного, — на мгновение холодные глаза кумитё покосились в сторону Тацуэ, а я от злости больно прикусил себе изнутри щеку.

Якудза был прав, прав во всем. В этой поездке я на полном ходу, не сбавляя скорости, влетел в самое большое и вонючее болото, какое только сумел найти. И если выбраться из него самостоятельно у меня бы еще получилось, то вот другие люди, которых я затащил вместе с собой, оставались, по-прежнему, под ударом. Продолжать дальше идти напролом не имело смысла. Что я могу? Набить еще несколько рож да пожаловаться "синепузым", но это не избавит ни меня, ни других от тех же Рёманмару и нападков ассоциации. Да даже оставь я сейчас позади себя в аллее три бездыханных тела, это лишь окончательно бы ухудшило ситуацию, но не исправило бы ее. Однако так вышло, что решать вопросы по-иному я никогда не умел, а извиняться... Перед кем и за что?! Перед всей этой сворой бандитов и папенькиных сынков?! За то, что просто отстаивал свои принципы и не стал ни перед кем прогибаться?!! К"со! Ради того, чтобы обеспечить спокойное существование Хараде-сенсею, Тацуэ и всем остальным, я даже на это сумел бы пойти, но, похоже, уже слишком поздно. Или нет? Впрочем, кажется, мой новый знакомый тоже имеет что-то сказать по данному поводу.

— Твое нынешнее положение довольно паршивое, Моэ-кун. Но, так получилось, что перед тобой сейчас стоит человек, который умеет решать подобные трудности. Стоит лишь его попросить об этом.

Мышеловка захлопнулась. Вот теперь мне действительно все становилось понятно. Ему и вправду не нужно было прикладывать особых усилий. Лишь присматривать со стороны, делать незначительные корректировки, да снимать свои сливки. Хьёгуро получал свой выигрыш при абсолютно любом развитии событий, как бы ни поступал в них я или все остальные. За моей спиной Тацуэ отчетливо выругалась, правда, шепотом.

— И что же именно ты можешь? — вырвалось у меня.

— Для начала, я могу, например, слегка притушить негодование больших людей и помочь им позабыть о твоей персоне, — не нужно было быть тонким психологом, чтобы заметить выражение явного довольства даже на столь безжизненном лице, как у кумитё Йокогамы. — Потом, убедить главу семьи Рёманмару, что ему не пристало столь сильно и столь часто потакать во всем своим обожаемым сыновьям. И поверь, к моим словам он прислушается. Потом очередь вполне может дойти и до взаимоотношений между любительским клубом дзюдзюцу из города Изясо и прекрасно знакомой тебе единой ассоциацией спортивных единоборств. Я почему-то искренне верю, что все штрафные санкции и обвинения очень быстро подвергнутся пересмотру. Особенно если пресса и дальше продолжит развивать шумиху, а несколько человек из соответствующего министерства, что записаны в моем телефоне, получат пару-тройку звонков.

Услышав последнее, я даже невольно хмыкнул. Похоже, Хьёгуро опять собирался лишь немного откорректировать события, но все равно ставил мне это "обязательной" услугой со своей стороны в нашей с ним сделке. Исход скандала был пока еще довольно спорен, но кумитё давал гарантии, что дело разрешится к всеобщей выгоде. И, наверняка, это, в любом случае, ему вскоре и так поручит сделать Совет Старших Драконов. Учитывая то, как любит японское общество, особенно высшие чины, когда громкие дела заминаются и пропадают из сферы внимания широкой публики, то такой исход почти неизбежен. А взаимное удовлетворение сторон и полное "расхождение бортами" станет в такой ситуации просто-таки идеальным завершением. Причем не только для ассоциации и Кланов, но и для додзё Харады-сенсея. Все участники и все, кому нужно, будут знать правду, все, кто захотят ее узнать, легко сумеют это сделать. Зато формально каждая сторона сохранит лицо, и вернется к своим обычным занятиям.

— Даже боюсь спросить, что потребуется в обмен на такую заботу? — я продолжил сверлить якудза своим тяжелым взглядом.

— Прежде всего, конечно, молчание, — ответил Хьёгуро, вновь посмотрев на Тацуэ. — И, по большому счету, больше ничего, — я намеренно промолчал, ожидая продолжения такого пассажа, и оно последовало. — Как-то еще очень-очень давно, когда я только делал первые шаги навстречу своему нынешнему положению, человек, которого звали Одавара Дзюбей по прозвищу Канагавский Ястреб, спас мне жизнь, Моэ-кун. Дважды. Считай, что это мой своеобразный способ вернуть ему этот долг, пускай, и несколько запоздало.

— Только лишь и всего? — в первое заявление кумитё я не поверил и на секунду.

— Ну, почти, — не стал меня разочаровывать Хьёгуро. — Уже через два года ты закончишь школу. А когда это случиться, то вернешься сюда, в Йокогаму, — на губах якудза впервые появилось нечто, отдаленно напоминавшее улыбку. — И станешь тут работать. На меня.

Значит, с первым своим выводом я все-таки не ошибся. Я интересовал этого ублюдка куда больше, чем "старый долг" моему папаше и что-то там еще. Якудза сделал идеальный ход, стоит заметить. Если все выгорит, то я сразу стану должен этой сволочи так много, что никакого выбора у меня попросту не останется. А он, в свою очередь, прекрасно это знает, похоже, неплохо изучив мой характер еще задолго до этого разговора.

— Согласен.

— Моэясу!

Я резко обернулся к Тацуэ и покачал головой.

— Извини, но сейчас это уже мое и только мое решение, — я снова повернулся к довольному якудзе и добавил. — Но только, если ты сумеешь устроить все так, как обещал. А, кроме того, у меня есть дополнительные условия.

— Я удивился бы, если бы они у тебя не возникли, — Хьёгуро не стал возражать.

— Человек, который был тогда в номере вместе с тобой, — я намеренно не стал говорить про выстрел, сохраняя эту подробность в тайне от своей спутницы. — Тот, что пытался убить меня и Гендо с Харадой-сенсеем... Отдай мне его.

Не знаю от чего, но на моих последних словах по парку вдруг с силой пронесся порыв промозглого ветра. Девушка, стоявшая рядом, посмотрела на меня преобразившимся взглядом, и даже "ледяной" кумитё на какое-то мгновение вздрогнул.

— Хм, — кажется, якудза погрузился в раздумья на тему того, не получится ли повязать меня еще больше за счет пролитой крови упомянутого кайкэй, и с явным сожалением пришел к выводу, что по какой-то причине это все-таки невозможно. Впрочем, ответ его прозвучал безупречно. — Не стоит так сильно заострять внимания на этой личности, Моэ-кун. К тому же, этот человек уже вскоре понесет заслуженное наказание, причем не только за свою небрежность и несдержанность.

Похоже, тот кайкэй не был человеком Хьёгуро. Наверное, его посылали те люди, которых этот гад "консультировал", и поэтому он не представлял для кумитё Йокогамы никакой заметной ценности. А значит, исходя из слов последнего, не стоит и сомневаться, что ближайшая подстава, которую по случаю решит организовать Хьёгуро, обернется не лучшим образом для одного любителя пистолетов с глушителями. Однако...

— Я хочу быть уверен.

— Если я скажу, что употребление наркотиков в большинстве высших Кланов до сих пор считается недопустимым проступком, тебя это устроит? — поинтересовался в ответ мой собеседник, делая прозрачный намек.

Да, в разных мелких группировках и всяких бандах катаги, типа босодзоку[7], на подобные "прегрешения" давно смотрели сквозь пальцы. Но среди тех якудза, что еще считали себя наследниками неких древних традиций всех истинных борёкудан, подобное преследовалось по всей строгости.

— Устроит.

— Превосходно, — кивнул якудза. — Кстати, Моэ-кун, забегая немного вперед, сразу намекну тебе еще и на то, что по итогам всех разбирательств в отношении вашей дисквалификации с чемпионата, люди, занимающие разные высокие в ассоциации, будут, вероятнее всего, вынуждены оставить свои места. Как минимум, для сохранения престижа организации.

— Понятно.

Хитрый ублюдок. Ты ни за что не отвечаешь и не принимаешь решений. Ты лишь даешь всем советы, а выбор, как поступать остается за ними. И последствия своих решений они тоже вынуждены расхлебывать сами. К твоей вящей выгоде. Да, теперь я точно верю, что ты кумитё Йокогамы.

— Хорошо, что мы так удачно обо всем договорились, — якудза с демонстративным видом оттянул белый рукав своего пиджака и посмотрел на часы. — Жаль, что время сейчас довольно позднее. Ведь, как мне помнится, завтрашний поезд, следующий в направлении Нагаоки, отправляется с токийского вокзала ранним утром. И вам, ребятишки, стоит поторопиться, если хотите немного поспать.

Склонив голову влево, Хьёгуро одарил меня еще одним изучающим взглядом.

— Я рад, что не ошибся в тебе, Моэ-кун. Более того, кое в чем ты превзошел даже самые смелые мои ожидания. Очень надеюсь, что встрече, запланированной нами в будущем, ничто не сможет помешать. А, кроме того, я всегда буду рад видеть тебя в моем городе.