Yuruginaidesu

Яра Сокон был не просто крупным. Он был здоровым, как шкаф в европейском стиле. Выше верзилы Маки, шире жирдяя Гана, с квадратной "чугунной" челюстью и широкими рысьими глазами. Ставлю драный носок против бутылки сингапурского "Тигра", папаша или дед этого бугая происходили из, известной по всей Японии, породы откормленных морских пехотинцев из славной страны звездно-матрасного флага. И в принципе, нечему тут удивляться или недоумевать. В конце концов, самая большая база оккупационных войск у нас до сих пор находиться именно на Окинаве. Говорят, как минимум, каждый десятый житель острова уже, так или иначе, имеет заокеанскую родню. Ассимиляция в лучшем виде, нах. Впрочем, рюкюсцы против такого улучшения своего генофонда тоже не против, да и с нами, японцами, у них отношения еще со средних веков, мягко говоря, м-м-м... натянутые.

Тем не менее, продукт исторической ситуации, сложившейся в тихоокеанском регионе с момента завершения Второй Мировой Войны, молчаливо ожидал меня, угрюмо зыркая исподлобья и для большей внушительности, наверное, скрестив на груди, обнаженные по локоть, руки. Мощные лапы, кстати, все в черной шерсти. И кулаки внушительные. Не, на семнадцать лет эта туша ну никак не тянет, натурально взрослый мужик. Не удивительно, что Таро и тот второй слили этому Мистеру Горилле. А по-другому его и не назовешь.

Окинув меня взглядом с головы до ног, как только я оказался на татами, Сокон лишь презрительно скривился и покосился на подбадривающих его ребят, по комплекции один в один с Ярой, и на возглавлявшего их могучего мужика. В чертах лица у всей компании прослеживалось отчетливое семейное сходство. Что ж, их присутствие для Сокона — лишний повод выкладываться по полной. С другой стороны, если рюкюсец вдруг захочет попонтоваться, и я сумею его на этом поймать...

Едва судья махнул веером, как всякие глупые надежды на случайное везение выветрились из моей головы за считанные мгновения. Сокон не только не оказался здоровым болваном, но и бойцом, как выяснилось, являлся отменным. Грубоватый, но функциональный стиль школы тодэ предстал передо мной во всей красе. Лишь малый рост на фоне соперника, а также скорость и ловкость помогали мне уходить от выпадов верзилы, огрызаясь редкими контратаками. Попытавшись остановить некоторые удары Яры своими "скользящими" блоками, я заработал пару хороших синяков на руках и понимание того, насколько же уроженец Рюкю силен в действительности. Три-четыре попадания в голову или под дых — и бой закончится для меня, несмотря на всю мою выносливость и подготовку. Захват с последующим "болевым" или броском, скорее всего, увенчается переломом, ведь шутить Яра точно не собирался.

Правы были Гендо и Харада-сенсей. Сокон жаждал победы полной и безоговорочной. Да и отыграться на мне за потерянные им пятнадцать очков из-за своего не состоявшегося поединка с Карата, он тоже был явно не против.

Будь это узкая ночная улица Изясо, в полумраке которой я бы чувствовал себя куда более уверенно, церемониться с такой громадиной мне не пришлось бы. Удачная возможность пробить противника в пах у меня появилась не меньше двух раз, но... Правила. Чертовы правила! Хотя, кто знает, как вел бы себя Сокон, не сдерживай они сейчас и его?

Чем дольше я продолжал уворачиваться от тяжелых подач, не давая сопернику зажать себя в угол и выкручиваясь как-то из самых непростых ситуаций, тем больше лицо Яра искажалось сначала раздражением, а затем и откровенным гневом. Поддавшись эмоциям и потеряв на мгновение концентрацию, здоровяк пропустил мой фирменный правый в ухо. Жалко, но локоть, который должен был усугубить первый удар, врезался уже в поднятый блок рюкюсца.

Пропущенный удар на некоторое время остудил пыл Сокона, но я уже знал, на что теперь следует давить. И поэтому к моим прежде максимально собранными и четким движениям по уходам и уворотам добавилось немножко злорадного издевательства. Ехидная улыбка после того, как пудовый кулак в который раз бесполезно рассекает пространство в том месте, где еще недавно была моя голова. Легкий смешок в ответ на новую неудачную попытку сграбастать меня в захват. Разрыв дистанции и знаменитый "призыв" пальцами обеих рук, подразумевающий "ну давай, иди сюда, вот он я!". И умница Яра снова начал звереть, причем гораздо быстрее, чем раньше.

Поднырнув под очередной замах, мне удалось выдать целую серию быстрых, но точных ударов в грудину и по ребрам. Но чересчур увлекшись, я не уследил за второй рукою верзилы, и поплатился за это прямым в челюсть. Сокон издал какое-то радостное подобие рыка, уже явно настроившись на скорую победу, но я немало его разочаровал, легко увернувшись от последующих атак и снова вынырнув из угла в самый последний момент.

На лице у Яры к гневу прибавилось еще и недоумение. Видимо, он чувствовал, что попал своим кулаком хорошо, не вскользь, и раньше, по-видимому, после подобной подачи такие как я продолжать бой не могли. Но мне, хоть в голове на некоторое время и загремели колокола, была не привыкать. Чувствуя, как нижняя часть левой щеки уже наливается тяжестью от будущей гематомы, причем, весьма солидных размеров, я ощупал языком свои зубы и лишь порадовался, что бугай не сорвал мне мной многострадальный зубной протез. Сейчас это было бы совсем не к месту.

Поединок затягивался, а мы по-прежнему кружили по площадке, почти не зарабатывая очков. Если так пойдет и дальше, то скоро попросту закончиться предельное время, что выделялось на схватку. И хотя с тактической точки зрения меня это более чем устраивало, вообще не попытаться одержать победу — я просто не мог.

На очередном витке, вместо привычного разрыва дистанции, я бросился на Сокона в лоб. Мой удар открытой ладонью в лицо, он перехватил и сразу же стиснул руку в железных тисках, но инициативу и обзор верзила уже потерял. Крутанувшись вокруг себя, я стиснул зубы от боли в вывернутом плече, но зато оказался сбоку от соперника и без изысков врезал ему ногой по колену сбоку. Яра хэкнул со смесью злости и ярости, но его нога на пару секунд явно перестала играть роль опорной, а сам здоровяк покачнулся. Продолжая делать упор на скорость, я вывернулся обратно и буквально чудом избежал мощнейшей подачи в лицо, приняв ее бровью по касательной. Хорошо хоть без рассечения вышло. А дальше было все просто.

Сделав вид, что я пытаюсь вырваться, делаем отступ на шаг назад. Гора мяса с острова Окинава рванула следом за мной, не желая упускать удобной позиции и шанса быстро со всем покончить. То, что моя вторая рука, уже ухватила материю его косодэ на правом плече, Яра заметил только тогда, когда я рухнул на спину, увлекая его за собой, и успевая упереться своему противнику ступнёю в живот. Максимальное напряжение мышц спины и ног, толчок, и пальцы Сокона лишь слегка обдирают мне кожу запястье, не в силах удерживать мою руку дальше. Бросок через себя с упором в живот — тоже классика для дзюдзюцу, причем в самой своей концентрированной форме.

С ревом раненого бизона Сокон прочертил дугу в воздухе и вылетел за пределы татами. Толпа еле успела расступиться в стороны, прежде чем Яра с грохотом приземлился на пластиковое покрытие зала всей своей немалой массой. Вся окинавская команда издала дружный вопль разочарования, а я неторопливо поднялся на ноги и попытался немного вправить на место плечевой сустав. Вывиха вроде нет, но растяжение я точно заработал.

Здоровенный рюкюсец с пылающими глазами вновь влетел на площадку, но был все-таки остановлен судьей. Несмотря на то, что Сокон был явно готов послать рефери в далекие дали, окрик собственного сенсея заставил его подчиниться. Но зыркать на меня все также злобно он от этого точно не перестал. Похоже, стоило готовиться к худшему.

Тянуть Яра не стал, сразу бросившись на меня, но вместо привычных атак попытался буквально смести меня своей многокилограммовой массой. Я уже хотел наказать соперника за такую глупую опрометчивость, но мой пинок в живот пришлось отложить, блокируя атаку разом с двух рук. Боковой на ближней дистанции почти без замаха, рано я списал Сокона в утиль, несколько козырей у великана в рукаве оставалось. Но и нас не пальцем делали, и потому, даже понимая, как будут потом болеть руки, я ответил на это двойным блоком, разводя подачи Сокона в разные стороны. Главное было, не принять чистый удар на любую из рук, иначе мне было бы не отделаться чем-то меньшим, чем трещиной в кости. Но все в этот прошло как по нотам, два мощных "хука" так и не достигли моей головы, и я даже позволил себе слегка усмехнуться, когда... Когда вдруг заметил окончание того единого движения, что совершал Сокон. Голова рюкюсца уже неслась на крейсерской скорости в сторону моего собственного лица. Знакомый прием, сам не раз проделывав это с противником. И плевать на то, что на чемпионате он входит в число запрещенных. Когда лоб Яра сломает мне нос и вомнет лицевую кость в глубины черепа, мне будет как-то уже все равно. Можно было попробовать ударить навстречу, приняв удар на собственный лоб и слегка смягчив его этим. Но в тот момент мое тело сработало на чистом рефлексе.

"Ежик" коротко стриженных черных волос жестко тесанул меня по носу и подбородку. Голова Сокона прошла буквально в каком-то миллиметре от меня. Как так удачно вышло, до сих пор не знаю. А вот Яра в этот момент все уже точно знал. Потому как видел мое колено, несущееся ему прямо в лицо...

Над притихшим залом разлетелись отчетливый хруст переносицы и тяжелый неприятный звук от чудовищного "двустороннего" удара. Отлетев от моего колена, Сокон на секунду принял вертикальное положение, щедро окропив кровью татами у нас под ногами, и, по-прежнему не открывая глаз, рухнул подрубленным деревом навзничь. Еще несколько секунд прошли в тишине, а потом вся арена буквально взорвалась. Кричали все — зрители на трибунах, спортсмены вокруг, недовольные окинавцы, высыпавшие на площадку, Гендо и судьи, несущиеся им наперерез. В какой-то момент я даже испугался, что они не успеют, и приготовился встретить как следует сокомандников Яра, но обошлось.

Меня вместе с Гендо отвели к краю площадки и оставили под надзором нескольких "костюмов", пока судейские затеяли совещание, а над Яра принялись возиться медики. К членам комиссии сразу присоединился наставник Сокона, что-то активно доказывавший и бурно жестикулировавший. После приглашения к этой группе подошел также Харада-сенсей, но вел себя напротив предельно сдержанно, что-то негромко отвечая на вопросы и полностью игнорируя реплики окинавца в свой адрес. Из толпы, присоединяясь к этому собранию, проталкивались все новые и новые действующие лица, причем не только из числа турнирной администрации, но и, похоже, из тренерского состава.

— Смотри-ка, сам Отоёси Сунегехара из Сендая, — толкнул меня в бок Гендо, указывая на неприметного мужичка, занявшего место рядом с Харадой и начавшего втолковывать что-то судьям.

— Большой человек?

— Какой же ты недалекий, Моэ-кун, — хмыкнул семпай. — Да, очень большой. Что-то типа локального божества к северу от реки Могами, если быть точным.

— Мне уже жалко Сендай и прилегающие префектуры, — скептически ответил я на это, внутреннее все-таки удивившись не на шутку. Люди, о которых так говорят, и вправду, встречаются не часто в нынешнем мире.

Гендо лишь снова хмыкнул.

— Как думаешь, чего решат? — покосился я на старшего ученика.

— Сложно сказать, — громко выдохнул клерк. — С одной стороны, Яра явно нарвался сам, да и правила нарушил, это многие видели. Прибей он тебя — и дисквалификации с турнира, скорее всего, его школе было бы не избежать. Но и твой прием... Он ведь тоже из этого "грязного" списка. Хоть и ответный... Опять же, что там еще врачи решат...

Совещание продолжалось, народ на трибунах взволновано шумел, участники все больше косились в мою сторону, особенно после того, как Сокона унесли с татами в медпункт. Но вот, наконец, комиссия приняла какое-то решение. Из глубины сборища выбрался рефери и зашагал к центру площадки, делая мне знак занять свое место. По каменным лицам людей, стоявших у него за спиной, нельзя было ничего понять.

Вернув Гендо полотенце, я неторопливо двинулся навстречу судьбе. Даже если это будет дисквалификация, то и хер с ней! Я дрался предельно честно, не юлил и не мухлевал. Ни перед собой, ни перед сенсесем мне, если что, оправдываться не придется. И, думаю, мы оба это понимаем. А значит, гори оно все огнем! То, что Вселенная несправедлива, ни для кого из нас не будет неожиданной новостью.

Раскрашенный веер взметнулся вверх и опустился, указывая на меня.

— Яра Сокон, спортивный клуб Наха, продолжать поединок не сможет. Призовая победа Одавара Моэясу, спортивный клуб Изясо! Штраф — пятнадцать очков за неуместную жестокость! — огласил рефери.

Я облегченно выдохнул, но зал вокруг меня снова взорвался. И суть практически всех выкриков зрителей и участников сводилась к одному и тому же.

— Офонарели совсем! Глаза в гипсу что ли?! Какой еще штраф, какая, нафиг, жестокость?! Отдайте парню нормальную победу! Судья, он ее заслужил! — надрывался громче всех Гендо, предварительно скрывшись за спинами первого ряда столпившихся людей.

Штраф после победы над Яра остался в силе, но мне уже было все равно. Последний поединок на сегодня должен был стать для меня десертом. Я почти прошел, почти сделал то, ради чего, Гендо и Харада-сенсей ехали сюда вместе со мной. То, на что так надеялся мой наставник — его ученик все-таки будет участвовать в четвертьфинале чемпионата страны и станет уже, как минимум, одни из восьми самых лучших. Но знаете, Харада-сенсей, что-то мне теперь не хочется останавливаться на этой ступеньке.

Гоцзе Товаки, вышедший следом за мной на площадку, выглядел совсем не внушительно. Особенно на фоне моего прошлого соперника. К тому же теперь я знал реальный уровень бойцов своей категории, в отличие от той ситуации, что была утром. Однако моя левая щека раздулась от внушительного синяка, болело плечо, пострадавшее в драке с Соконом, да и все остальные мелкие травмы и ушибы постепенно давали знать о себе, нагружая тело лишней тяжестью и скованностью. Завтра-то я буду заметно свежее, но сейчас...

Привычно поведя плечами и шеей, я на мгновение мазнул глазами по Товаки и замер, буквально зацевшись за взгляд этого парня. Ха, а мне ведь было прекрасно знакомо это чувство, что отражалось сейчас в "зеркале" его души. Проклятье, ками, не ожидал такого подарка от вас! Или это награда за то, что мне уже удалось сегодня сделать?

Судья объявил начало боя, но с места из нас никто так и не сдвинулся. Я просто стоял и смотрел на своего соперника, сохраняя чуть собранную, но в целом, расслабленную позу. А вот Товаки... Сначала этого не было заметно, но где-то после второго недоуменного окрика рефери, стало видно, что парня бьет крупная дрожь. Он боялся. Боялся меня. И трудно было его не понять. Выход из подгруппы ему не светил. С Таро у него вышла почти ничья, с Соконом — поражением, Сакугава покинул турнир после встречи со мной. И выходить теперь на татами, чтобы драться с человеком, который отправил на лечение двух других сильнейших соперников в группе, ему совсем не хотелось. Несомненно, он видел, что случилось и с Яра, и с Карата. Так что мне оставалось лишь стоять, да давить его дальше своим спокойным, лишенным эмоций взглядом. В нашем поединке не было никакого смысла, и не только из-за расклада очков. Все было намного проще. Я уже победил. Победил его дух, его волю, его желание себя показать. И если Сакугава, сдавшийся в самом конце, вызвал во мне неприкрытую ярость, то в отношении Товаки у меня не было вообще никак "душевных порывов". Даже жалости или презрения. Он просто перестал быть для меня чем-то осмысленным, переместился в разряд вещей, на которые никогда не обращаешь внимания, пока они тебе не понадобятся или ты не споткнешься о них.