— Макс, хорош, затроллил уже! Ну не было этого в учебнике! И в хрестоматии тоже не было! Мне что, заняться в институте было больше нечем? Ты хоть знаешь, что такое наш МПГУ?
— Представь себе, знаю — были пединститутские подружки...
— Ну так чего тогда дурацкие вопросы задаёшь? — Юлька уже успела картинно развалиться на кушетке напротив меня, — Ты утолил свой политико-милитаристский интерес? Может, займёмся наконец делом поувлекательнее, а?
— Надеюсь, ты не собираешься снова раздеваться?
— Я могу и просто подол задрать — у меня под ним ничего нет, — и она в натуре потянула тонкую просвечивающую ткань вверх...
— Ты чего, охренела? — я выразительно ткнул пальцем в стенку, за которой Серёга корпел над картой.
— Не будь занудой! Он занят сексом в своей порностудии — с картой, хи-хи! Я не такая извращенка и предпочитаю другой вид секса. Ну, по-быстрому, что ли?
— С каких пор тебя стало устраивать "по-быстрому"?
— Времени мало, Макс, а ты ещё и тупишь. Мог бы уже успеть быстренько, и читал бы себе потом этого Тита Ливия, сколько влезет. Ну почему ты не хочешь сделать меня счастливой? Я, может, тоже остепениться хочу! На кюхен и без меня есть кому стряпать, кирхен в Карфагене какие-то неправильные, а вот от киндера я бы не отказалась! А у тебя с твоей такой классный карапуз получился! Мне тоже такого хочется! У Наташки вон уже на подходе, Антигона Васькина тоже намылилась, а я что — рыжая?
— И прямо всенепременно от меня?
— Ну, не от моего же рохли и неудачника! Сдурела я, что ли — от него рожать! Думаешь, один только ты у нас о качестве породы беспокоишься? Ладно, отбивать меня у моего и жить со мной самому ты не захотел, твоя иберийка для тебя по всем показателям лучше меня — всё понимаю, но ребёнка-то ты мне за него сделать можешь?
— Тебе не кажется, что мы с Серёгой не очень-то похожи внешне?
— А, пойдёт! Я тоже не блондинка — спишет на это...
— Зачем мне эти сложности?
— Да какие сложности-то! Просто сделай мне такого же карапуза, как у тебя с твоей. Ну что тебе, трудно? Я тебе помогла с исторической информацией? Помоги и ты мне стать счастливой матерью! Мой порнографист тебе помогает с учебниками и картами? Помоги и ты ему стать счастливым отцом, хи-хи! Ну Макс, ну не будь ты такой сволочью и эгоистом!
Я уже и не знал, как отбрыкиваться дальше от этой оторвы, когда её благоверный за стенкой сообщил окружающему мирозданию, что эта "порностудия" его загребала и что каждый трудящийся человек имеет право на перекур. Кто бы возражал!
— И всё-таки — подумай на досуге! — шепнула мне эта озабоченная и жаждущая остепениться, прижавшись ко мне на миг своими выпуклостями, после чего мы с ней чинно и добропорядочно направились в комнату с "порностудией"...
9. Особенности попаданческой навигации.
— Египтяне просят увеличить поставки заморских снадобий, — огорошил меня Арунтий при очередном вызове, — Не менее, чем вдвое, и при этом согласны платить прежнюю цену. И настолько охотно согласны, что наверное, и против некоторого увеличения цены особо возражать не будут — если, конечно, я повышу её в разумных пределах. Мимо такого шанса я, как ты сам понимаешь, пройти не могу...
— Куда им столько? Обкуриться и обкайфоваться, что ли? — проворчал я для порядка, — Или у них там эпидемия какая заразная?
— Птолемей Эпифан меняет внутреннюю политику. Он ведь с некоторых пор не просто царь, а настоящий египетский фараон — чувствуешь разницу? Теперь ему по вкусу все исконные египетские традиции, и это значит, что и среди его греческого окружения в моду теперь войдёт всё египетское. В том числе и мумифицирование покойников. Но ведь александрийские греки — элита государства, и простое дешёвое мумифицирование её не устроит. Ей надо всё по высшему разряду, и без наших заморских снадобий при этом не обойтись.
— И при чём тут я, досточтимый? — охватившее меня предчувствие почему-то не показалось мне очень уж заманчивым.
— Ты поразительно догадлив, Максим! — полностью подтвердил моё нехорошее предчувствие тесть, — Если бы это было простой задачей, я бы тебя этим... как правильно на твоём языке? Не навьючивал?
— Не грузил, — машинально поправил я его, — Но я разве моряк? Что я понимаю в мореплавании?
— Ты — человек из мира, в котором те заморские страны хорошо известны, а значит — известны особенности их хозяйства и освоены плавания туда. Люди, понимающие толк в мореплавании и не раз пересекавшие Море Мрака, у меня есть и свои. Есть и люди, умеющие думать над поставленными им задачами. Но пока-что они только подробно и обстоятельно рассказывают мне, почему этого сделать нельзя. А меня разве это интересует? Меня интересует совсем другое — что нужно для того, чтобы это было сделано! У тебя другие знания и другой взгляд на окружающий мир. Ты можешь увидеть и понять что-то такое, чего не видят и не понимают мои горе-мыслители.
— И для этого...
— Да, я хочу, чтобы ты сам побывал там и присмотрелся к местной обстановке. Возможно, ты придумаешь что-то такое, чего не приходит в голову моим людям...
— Да что там такого уж сложного, досточтимый? У тебя ведь Акобал... тьфу... ну, в общем — тот, кому положено — пробовал уже плавать не один раз в сезон, а дважды?
— Я предвидел поворот египетской политики, и мои умные головы просчитали рост потребности египтян в товарах из-за Моря Мрака. Поэтому я заранее озаботился созданием запаса товаров, и то, о чём ты говоришь сейчас — первое, что мы попытались для этого сделать. В прошлый сезон получилось удачно, хоть и нелегко, а в этот мы едва не сгубили Акобала вместе с его опытной командой. Проклятый шторм чуть не утопил судно и попортил добрую половину драгоценного груза! Тебе с твоими друзьями хорошо — есть теперь чем дымить на ваших посиделках, а каково мне! Я мог лишиться единственного человека, на котором держится это важнейшее и прибыльнейшее дело! Я не могу позволить себе такого риска!
— В чём там трудности?
— Если делать один рейс в сезон, как и делали всегда, то трудности невелики. Ну, точнее, они хорошо изучены и преодолимы. Попутные течения, попутные ветры, опыт многих поколений предшественников — всё работает на нас. Но если мы спешим сделать два рейса — выходить в первый рейс приходится слишком рано, когда ещё не окончился период штормов, а на обратном пути оттуда у нас нет попутного ветра. Приходится исхитряться и ходить под боковым — представляешь, как змея ползает? Вот так примерно и приходится, и это ещё в лучшем случае. Бывает так, что ветер вообще непригоден, и тогда приходится идти на вёслах. Представляешь? На "круглой" гауле! А на втором рейсе есть уже попутный ветер, но корабль возвращается из него гораздо позже обычного и опять попадает в проклятый сезон штормов! Вот так мы и едва не потеряли Акобала с его экипажем и судном!
— А один рейс, как и встарь, но не одним, а несколькими кораблями?
— Именно это я и намерен сделать, но люди! На долгом пути корабли неизбежно потеряют друг друга из виду, и я не могу посылать через Море Мрака суда с неподготовленными экипажами, а команда Акобала тоже не бесконечна. Начальником второго судна я поставлю помощника Акобала, старшим кормчим — его второго кормчего, половину его матросов туда переведу — и получу два несплаванных экипажа с половиной новичков. Ну, не совсем новичков — я приказал Фабрицию подыскать умелых, дисциплинированных и надёжных людей из гадесцев и тингисцев, уже плававших по Морю Мрака. Но никто из них ещё ни разу не пересекал его, и я не могу разбавлять экипаж Акобала до бесконечности. Поэтому пока — только два корабля.
— А сами суда усовершенствовать? Всё-таки на одномачтовых гаулах...
— И это уже делается. Акобаловский "Конь Мелькарта" так потрёпан бурей, что едва дотянул до испанского берега и больше не годится для прежних плаваний. Мы строим два новых корабля — побольше, покрепче, двухмачтовых и обитых медным листом вместо свинцового. Дорого, зато надёжно.
— Там ведь не только в обивке днища дело...
— Я понял, о чём ты. Не беспокойся, корабли строятся в Гадесе по образцу тартесских. На здешние финикийские только внешне похожи, а внутри корпус — совсем другой. Глубже и крепче киль, больше шпангоутов, никаких деревянных шпонок, всё на бронзовых гвоздях и заклёпках. Старый "Конь Мелькарта" тоже был не совсем уж обыкновенной гаулой — в Гадесе знают, какие суда нужны для Моря Мрака...
— Так ты, получается, все проблемы решил и сам, досточтимый. Чем тут ещё могу помочь я? — на самом-то деле я уже начал въезжать, но уж очень хотелось отмазаться от полугодовой командировки куда-то к чёрту на рога...
— Я же сказал тебе уже, что корабли неизбежно потеряют друг друга из виду, и им нужно будет как-то находить друг друга в море. А нужно ещё и как-то правильно выходить на пункт назначения. Наши моряки умеют неплохо определять своё положение с севера на юг по солнцу и звёздам, а вот с востока на запад — только очень приблизительно, по опыту прежних плаваний. Так друг друга в открытом море не найти.
— Хорошо, досточтимый, я понял. Раньше весны ты всё равно никого за Море Мрака не пошлёшь, а сейчас ещё зима, и за четверть года мы постараемся что-нибудь придумать, — я и сам уже понимал, что хрен отмажусь, но надежда-то ведь умирает последней...
— Хорошая попытка, — ухмыльнулся Арунтий, демонстрируя прекрасное понимание всех моих самых затаённых мыслей, — Но кто-то должен будет ещё и научить нащих моряков пользоваться тем, что вы придумаете, и это можно сделать только в настоящем плавании. А я позабочусь, чтобы вам не пришлось беспокоиться о ваших семьях. Обещаю тебе, что в присутствии твоего сына на твоём языке будут говорить не меньше, чем на турдетанском. Охранять твой дом и семью будут только те, кто уже говорит по-вашему, и я прикажу им, чтобы только так в вашем доме и говорили.
— Да уж, они наговорят! — буркнул я, представив себе эту солдатскую матерщину с неподражаемым турдетанским акцентом. Ладно я сам, похабник по жизни, но мелкого хотелось всё-же воспитать поприличнее. И ведь получалось по моим прикидкам — ага, пока дражайшему тестю не вздумалось в Америку меня прогулять!
— Ваши семьи будут постоянно общаться между собой, — заверил он меня, — Твоя торговля косской тканью будет расширяться так, как расширялась бы и при тебе. Велия ведь уже разбирается в этом? Я дам ей столько помощников, сколько понадобится, чтобы избавить её от обычной бытовой рутины. Я понимаю, что полгода — долгий срок. Подумай, что ещё может понадобиться и скажи мне — я сделаю всё, что окажется в разумных пределах и в моих силах. Моя дочь и мой внук — не чужие для меня. А ещё — я же прекрасно понимаю, что никто из нас не вечен. На работу с Фабрицием, когда придёт его черёд править кланом, тебя ещё хватит, и я рад, что вы с ним хорошо сработались в Испании. Но с его сыном будет работать уже твой сын, и мне не меньше, чем тебе самому, нужно, чтобы он знал и умел как можно больше из того, что знаешь и умеешь ты. Всё, что нужно для этого от меня — только скажи мне, и я помогу всем, чем смогу...
В общем — отрезал он мне все лазейки, через которые я ещё мог бы хоть как-то извернуться. Если бы он тупо приказывал — я нашёл бы факторы для обоснования нерациональности такого приказа и, скорее всего, убедил бы — не сходу, так где-нибудь за недельку или за две. На крайняк бабы помогли бы — жена с тёщей. Но в том-то и дело, что он не приказывал, даже не просил — он просто объяснил мне расклад, из которого неизбежно вытекало ПРЕДЛАГАЕМОЕ им единственно возможное решение. Какие уж тут факторы и какие тут бабы, когда на его стороне — и здравый смысл, и моя собственная совесть! Ведь чего он для меня не сделал и чего он мне не дал из того, что мне требовалось по делу, а иногда и даже просто хотелось? И в том, что обещает — хрен в чём нагребёт, и не потому даже, что я ему зять — это же Тарквинии, которые помешаны на данном кому бы то ни было слове! О награде даже не спрашиваю — знаю и так, что даст больше, чем хватило бы наглости попросить мне самому. И его это не удивляет — он знает, что я знаю. Ну и как тут отмажешься? Млять, вот это влип!
— В Испании Миликон за полгода не наломает дров?
— Фабриций следит за этим, а в помощь ему я хочу послать туда вашего Валода — там хватит и его знаний, чтобы действовать по вашим планам. Вашего Серга вы и сами последнее время стараетесь не брать на опасные дела...
— Здесь от него гораздо больше пользы, досточтимый.
— Это я уже понял! — тесть ухмыльнулся, — Но и одного тебя тоже посылать за Море Мрака нельзя. Получается, кроме Хула с тобой туда отправлять больше некого. В Египте вы справились и одни, а там с вами будет ещё два полных судовых экипажа. Ты поплывёшь туда как мой представитель, и все они получат мой приказ повиноваться тебе так, как повиновались бы мне самому. Ну, в разумных пределах, конечно — в открытом море всем приказывает только начальник судна, и я сам там повиновался бы ему. А вот на месте — ну, тебе ведь не нужно объяснять, что к советам не раз бывавшего там Акобала следует прислушиваться? Но он будет объяснять тебе обстановку и советовать, а решать и приказывать будешь ты. Ну и своих людей ещё по десятку с Хулом прихватите, — ага, типа подсластил пилюлю!
Я уже собрался было откланяться, когда он нагрузил меня ещё:
— Не спеши, Максим, отдохни во дворе. А то придёшь сейчас домой, начнёшь там... как это правильно? Накрывать меня тремя ярусами?
— Ага, крыть в три этажа...
— Вот именно. Ребёнка напугаешь, Велию расстроишь — зачем это? Отдохни во дворе, успокойся. У меня как раз Мириам гостит — спрашивала о тебе. Поболтайте там с ней, отвлекитесь от проблем...
Млять! Этой-то чего от меня надо? После того, как Арунтий выдал её наконец замуж за одного дружественного олигарха из Утики — по моему же, кстати, совету, учитывая ожидающийся в будущем звиздец Карфагену — я уже было и расслабился насчёт неё. Типа, спровадил наконец-то на хрен, то бишь в хорошие и надёжные руки, дабы не путалась тут под ногами. А то было тут дело в своё время — такое, что в египетскую командировку с удовольствием отсюда слинял! Мириам — старшая дочь моего тестя и босса от его первого брака, у них общая мать с Фабрицием. Но если её брат — нормальный мужик, воспитанный по-этрусски, то эта — финикиянка финикиянкой. Ага, со всеми вытекающими! Тогда была вдовой с мелким довеском — предполагается. что от покойного супружника, но я там со свечой не стоял и ручаться не могу, а натура ейная — ну, своеобразная, скажем так. Сперва пыталась меня с женой Фабриция в койку уложить, и это была та тайная причина, по которой Криула, усмотревшая в этом коварный и весьма недобрый умысел, убедила таки Арунтия спровадить вместе с наследником в Гадес и его супружницу. Это дело тогда параллельно с нашей с Васькиным подготовкой к египетской командировке происходило. Только разрулила тёща — на тот момент ещё будущая, но уже на то согласная — вот эту первую хрень, а эта — с новой аферой, ещё хлеще первой. Вне клана Тарквиниев, спасибо и на том, но уже натуральной уголовщиной попахивающей. Всё пацанёнка своего малолетнего крутым наследничком заделать норовила, для чего стремилась поубирать с его пути препятствия в виде настоящих наследников. Смазлива, неглупа, но стерва ещё та. Короче, слиняли мы с Хренио в Египет, порешали там проблемы босса, возвращаемся с победой и предвкушением достойной награды, особенно я, а тут — млять, опять двадцать пять! Не сумев настропалить меня на свои тёмные делишки и резко зауважав за устойчивость к бабьим манипуляциям — для обезьян такие перепады оценок характерны, вознамерилась вдруг женить меня на себе. Отбрыкался, конечно, но нервов это стоило немалых. В общем — ну её на хрен, эту Мириам, если совсем уж честно.