-Арагорн, когда я увидела, что в Имладрисе было решено собрать войска, то подумала, что вам нужно это узнать... Ко мне приходил посланец Владыки Мордора. Он назвал себя Эгленном.

Арагорн еле сдержался, чтобы не измениться в лице при этих словах.

— Вот как, — произнес он медленно. — И о чем же он говорил с тобой?

-Он предлагал союз. Против орков севера. Сказал, что вассалитета Рохана он не ждёт, зная, что мы не пойдём на это, и что просто хочет дать понять, что с Мордором можно говорить не только на языке мечей... Они видят именно во мне — своего ставленника. Я не могу понять, почему. Может, он хотел купить меня тем, что избавил от Гримы? О, как же плохо быть женщиной, Арагорн...

Она стиснула руки.

— Грима уже не сможет тебе докучать, — заметил Арагорн. — Ты рассказала об этом Теодену, Йовин?

-Нет. Не сказала и о том, что он предупредил меня о принесённых вами вестях — о Кольце Всевластья... Я ждала. Я думала, что меня хотят запугать, чтобы я согласилась. Он пытался уверить меня, что теперь война с Владыкой Мордора обречена на поражение. И ещё... Скажи мне, Арагорн. Расскажи мне всё, что знаешь — о Сарумане и Сауроне. Вправду ли они враги, или же это видимость, созданная с целью обмануть нас? Знаешь ли ты, что произошло там, на севере? Мы видели зарево, здесь была паника, которую мы с трудом остановили. Что происходит в мире, Арагорн?

— Вправду, — Арагорн вздохнул. — Я узнал вести от Олорина. Сарумана больше нет, Йовин. А его орки... Их жгут. Жгут, как палые листья. Знаешь, что такое балроги? У вас ведь тоже, кажется, сохраняются хроники древности.

Она вздрогнула.

-Это значит, что у Саурона развязаны руки. Следующие на очереди — мы.

— Мы видели, пока шли, — заговорил Арагорн снова. — Вокруг Изенгарда все выжжено... я не имею в виду саму крепость, а — равнину. Нет, она снова покроется травой, но — еще не этой весной. Ночью мы видели зарево вдалеке. Насколько я понимаю, они просто окружают сарумановы банды одну за другой и сжигают их. Олорин сказал — там не меньше десяти балрогов. Сказал — огненные смерчи вырвались из врат Мории, некогда запертых, а теперь открытых снова. Что в самой Мории — не знает никто. Надо так понимать, что Изенгард теперь в руках Врага.

-Плохо, — она напряжённо смотрела прямо перед собой, словно наяву видя картину, нарисованную Арагорном. — Рохан, конечно, даст своих людей вам в поддержку... но как нам самим оборонять себя с севера? Нам не выстоять против балрогов. Какими силами располагает Светлый Совет, кроме обычных, людских?

— Там, в Изенгарде, хранители трех эльфийских колец пытались противостоять силе, стремящейся уничтожить Сарумана. Ты видишь... не вышло. Йовин, вам нужно уводить женщин и детей в Хельмову Крепь. Там ведь есть свой гарнизон, верно? Эту крепость не так просто взять даже Врагу.

Арагорн не произнес вслух то, в чем был уверен — никто не станет их преследовать.

-Да, взять её непросто, — кивнула Йовин. — Но кому защищать её, если большинство воинов уйдёт туда, на юг? Боюсь, силой тут ничего не сделаешь... Я хотела спросить тебя вот о чём. Светлый Совет, Гэндальф — все они давно уже следят за Врагом. Возможно, ты знаешь, должен знать, — есть ли... Нет, что-то я не о том говорю. Прости.

Она замолчала, пытаясь овладеть собой.

— Так о чем ты? Договаривай, — попросил Арагорн.

Она прерывисто вздохнула.

-Я никогда раньше не видела никого из "тёмных", — она слегка улыбнулась. — И этот Эгленн... словом, мне кажется, если они имеют на меня какие-то виды, то я могла бы пойти на переговоры, пойти в заложники, лишь бы они не тронули наших. Хотя... о чём я говорю. Это же Враг. Но... пока что их слова подтвердились. Я не знаю, Арагорн, я просто не знаю, и... мне очень страшно.

— Ты с ума сошла, — резко произнес Арагорн прежде, чем успел осмыслить ее слова. — Неужели ты ждешь, что я скажу — да, это единственный шанс? Тебе что... тебе жить надоело, Йовин?!

-А что ты посоветуешь мне делать? — она подалась вперёд. — Сидеть и ждать, пока меня не убьют вместе со всеми остальными, и даже не попытаться ничего предпринять? Да, их оружие — ложь и хитрость, но мы, люди, тоже на многое способны! если я и погибну, то хотя бы с осознанием того, что сделала всё, что могла!

— А если погибнем мы, мы все — кто тогда останется с людьми, чтобы защитить их? Твоя мысль — это безумие! Неужели ты полагаешь, что настолько ценна для них, что из-за тебя они откажутся от своих планов, какими бы они ни были? Что будет, если ты явишься в Мордор? Ты будешь в их руках — и что? Теоден из-за этого согласится отказать Гондору в помощи или стать вассалом Мордора? Нет, не согласится! И что тогда ждет тебя?

-Подумай, что ты говоришь, Арагорн. Какая из меня защита? Я женщина, я всего лишь предмет сделки. Не было бы Гримы, был бы кто-то другой. Я не могу ничего решать. Я даже не могу пойти в бой, — как же, ведь моё место там, среди тех, кто ни на что не годен. Возможно, это и так... хотя я умею владеть мечом. Знаешь, когда-то давно мне попался свиток — копия с неведомо чего... Там было так.

О чём ты, песнь моя, — рука моя слаба,

И если грянет бой, мне быть среди сражённых.

Но победителя всегда жалка судьба,

Когда уйдёт звездой в легенду побеждённый.

Она помолчала.

-Арагорн. Я не останусь здесь, чтобы ждать смерти. Пусть я буду побеждена, но — так.

— Ладно, — Арагорн хлопнул ладонью по столу. — Я вижу, ты сильная женщина, и сама вправе решать за себя. Но помни, что у тебя есть и долг. Ты княжеского рода, ты не имеешь права думать только о себе. И о том, чтобы красиво погибнуть — в бою ли, перед Врагом ли. Умереть всегда проще, чем жить. И сохранять то, что достойно выжить.

-Это правда, — спокойно отозвалась она. — Итак, наследник Исилдура, — сейчас под твою руку встали воины Рохана. И сейчас под твою руку встаю и я. Что мне делать?

— Если мои слова имеют для тебя силу приказа — вести людей в Хельмову Крепь, — твердо сказал Арагорн. — В крепости есть свой гарнизон, его хватит для обороны в случае нужды. После — можешь присоединиться к нашему войску... Если воля Теодена, государя этой земли, не будет иной.

Она чётко, почти как воин, склонила голову.

-Я исполню. Благодарю тебя.

Встала. Глаза её, прежде тревожные, стали сейчас почти спокойными, в душе словно что-то натянулось, как струна. Действовать. Не сидеть и не ждать. Жизнь обретала смысл.

...Когда войско войдет в стены Минас-Тирита и остановится, у нее будет время, чтобы под каким-то предлогом покинуть стены города — и направиться к Осгилиату.

Напрямик не поедешь — из города все просматривается, как на ладони, там видно, кто приближается к городу. Видно будет и ее. Чтобы не спохватились — лучше кружным путем.

Так или иначе — через несколько часов пути она доберется по берегу Андуина до Осгилиата... развалин Осгилиата, еще недавно удерживаемых Гондором. Теперь же эти древние руины были заняты врагом. И стоило подумать о том, как подойти — чтобы не получить стрелу в грудь прежде всяких разговоров.

Она думала над этим всю дорогу. Путей было два: таиться, попытаться подобраться незаметно, или идти в открытую. Если выбрать первый путь — это верная смерть: в таких случаях, если обнаружат, стрелять будут прежде, чем спросят, кто ты.

Она спешилась, взяла коня в повод, потрепала. Умные глаза смотрели на неё словно бы с сочувствием, как будто животное зотело подбодрить её, поддержать, да не знало, чем.

Она вышла на открытую местность и пошла вперёд. Длинные волосы она безжалостно состригла ещё в Хельмовой Крепи, и теперь было походе — мальчишка мальчишкой, мешковатая одежда, ветер треплет плащ...

Руины были поблизости. Высокие... и пустая земля перед ними, поле, пожухлая трава. Никто не подойдет незамеченным. Ее видели, конечно — она чувствовала на себе взгляды. И, когда до разрушенной стены оставалось уже совсем немного, вдруг знакомо свистнула стрела — и вонзилась у ее ног. Стрела с черным опереньем.

— Стой где стоишь, — произнес откуда-то сверху спокойный голос. — Что тебе надо?

-Стою, — так же спокойно отозвалась она. В глазах появился странный блеск. — Я Йовин, племянница конунга Теодена. Посланник Владыки Мордора, Эгленн, приходил ко мне недавно, он подтвердит. Я пришла, чтобы говорить с Сауроном.

— Ишь как осмелели, — еще один насмешливый голос сверху. — Ладно. Оружие на землю. Все. И заходи. Медленно.

Она аккуратно достала из-за пояса длинный кинжал, вытянула нож из-за сапога. Усмехнулась. Положила на землю.

И пошла вперёд.

Как только она вошла в тень древних полуразрушенных зданий — к ней одновременно шагнули двое воинов в черных доспехах. Потом появились еще несколько. Один — видимо, старший — осмотрел Йовин с головы до ног цепким взглядом, приказал своим коротко:

— Обыскать.

Йовин невольно сжалась, ощутив прикосновения мужских рук — поневоле вспомнился Грима. Но нет... Обыскали — тщательно, но без всякой скабрезности, какую можно было бы ожидать от изголодавшихся по женской плоти мужчин. Потом — она заметила — черные переглянулись между собой коротко, словно обменивались какими-то неслышными словами. Еще один кивок командира — и Йовин опомниться не успела, как ее запястья оказались стянуты узким ремнем. Не больно. Но надежно.

— И о чем же ты хотела говорить с Владыкой Мордора? — осведомился "черный".

-Я скажу это только ему.

— Вначале тебе придется сказать это мне. Я доложу о тебе — и Владыка решит, стоит ли ему тратить время на разговор с тобою.

Йовин усмехнулась.

-Когда воины Рохана точно так же захватили его посланника, они не стали настаивать и проводили его ко мне.

— Мы воины Мордора, а не Рохана, — отрезал "черный" и повернулся к своим. — Ладно. Пока — охранять ее. Доложу, посмотрим. Идите.

Ее подтолкнули в спину.

Она странно улыбнулась. Послушалась.

Здесь, оказывается, и подвалы уцелели. Впрочем, как иначе — здания без подвалов быть не могут... Темнота — глаз выколи. Только когда открывалась дверь, в дневном свете Йовин увидела, что вниз ведет выщербленная лестница. Ну, это как обычно, спуск в подвал... Лязгнула позади дверь, и наступил кромешный мрак. Только капала где-то внизу вода

Йовин осторожно пошевелила руками. Хорошо связали. Доложит, конечно, куда он денется. Подождём...

Ждать пришлось долго. На лестнице не усидишь все время — пришлось спуститься вниз, ощупью найти место посуше. Промозглый холод, мерное капанье воды... Должно быть, снаружи день сменился ночью, настало утро, снова прошел день... о ней словно не вспоминали. Лязг отворяющейся двери раздался внезапно. Но светлее почти не стало — снаружи были сумерки.

— Эй, ты там, — позвали сверху. — Выходи давай.

Она поднялась — охнула: ноги затекли. Что ж... пока всё идёт так, как она и рассчитывала, это хорошо... Медленно пошла наверх.

Ее ждали. То ли эти же воины, то ли другие... взяли за локоть, повели куда-то. Какая темнота вокруг, в этих стенах... Очередной поворот — и они вышли на открытую площадку.

Об этих существах Йовин уже успела услышать в Минас-Тирите. Назгулы, улаири, Кольценосцы... и их летучие твари, похожие на древних драконов, сеющие страх, несущие гибель... Она успела увидеть такую тварь в небе, когда та проносилась над городом — и ощутить ледяное дыхание страха, исходящее от нее.

Теперь крылатая тварь была совсем рядом. А ее всадник — высокая фигура в черном плаще, голова скрыта капюшоном, но видно, видно: там, под капюшоном, нет лица, одна темнота, и только призрачный взгляд... Всадник стоял поблизости. Ждал.

Увидеть вблизи эту жуть... Да, это было потрясением, как она ни готовилась. Одно дело — предполагать, и совсем другое — столкнуться лицом к лицу... если ЭТО можно назвать лицом... Говорят, они были людьми. Когда-то. Что же это за сила, способная так страшно изменять человека?..

Чтобы сделать эти несколько шагов вперёд, ей понадобилась вся её воля... но она сделала их. И подняла голову.

Назгул молча взял ее за плечо — она даже через одежду ощутила ледяной холод его руки. Значит, все же не совсем призрак... Подвел к своей крылатой твари и так же молча показал вверх, где было нечто вроде седла — забирайся, мол. По крылу?.. да, похоже, по крылу, вот и тварь словно подставляет... похоже, тварь не глупее коней.

Она ловко вскарабкалась наверх. Когда-то — теперь кажется, в другой жизни! — она училась не бояться. После того, как попыталась проехаться на необъезженном коне, и тот её сбросил. И в душе поселился страх. Мерзкий, прячущийся, который выползал внезапно... Сейчас он снова выполз, развернулся, встал во весь рост, стал огромной, неохватной, как бездна, реальностью. Она встряхнула головой. Что ж...

Обернулась на назгула.

-А вы умеете разговаривать, как люди?

— Да, — раздался голос. Шелестящий, негромкий, действительно какой-то призрачный. Йовин даже не заметила движения назгула — тот просто вдруг оказался рядом с ней, позади. Йовин увидела, как он что-то сделал с седлом, и она оказалась к нему притянутой, должно быть, чтобы не упасть в полете... Потом ледяная рука обхватила ее, прижала — от этих ледяных объятий стало нестерпимо холодно — и тварь взвилась в воздух.

Андуин сразу оказался внизу, они летели над водой, все выше, выше — к черным горам. Ветер хлестал в лицо.

Она сначала зажмурилась, — да, ничего себе, такой в одиночку может противостоять целой армии, если только стрелами их не закидать... Потом, прикрыв рукой лицо, осторожно открыла глаза, посмотрела вниз. Эх и скорость... Что себе лгать, ты же всадница, ты же любишь это, — когда от бешеной скачки замирает дух, когда земля несётся навстречу, мимо... а тут — простор... Как жаль, что нам, светлым, такое не дано, что такое — только через чёрное чародейство, через то, чтобы поступить на службу к Чёрному Властелину, заплатить человеческим обликом, и кто знает, чем ещё...

Они поднимались все выше, выше — верно, им же нужно было миновать рубеж черных гор — воздух становился ледяным. Но красота, окрывающаяся перед ее глазами, стоила того, чтобы замерзнуть. Тварь поднималась по спирали, у Йовин скоро начала кружиться голова, но она видела в наступающей темноте и ленту Андуина, уходящую к горизонту, и зеленые поля, и горы вдали, и Минас-Тирит, примыкающий к горной груди, и даже, кажется, где-то в бесконечном далеке угадывалось море и туманная дымка над ним — в красном огне заката... Все сделалось словно игрушечным, далеко-далеко внизу — и вот, наконец, они поднялись вровень с черными пиками, и тогда тварь зависла в воздухе — а потом заскользила вниз, туда, в пределы Мордора, все быстрее, быстрее, быстрее... и вот уже летела далеко внизу черная земля, местами рассеченная огненными трещинами, покрытая военными лагерями, и черный полог туч, который давно уже называли Завесой Тьмы, оказался совсем рядом, озаряемый вспышками Ородруина.